סוס אחד נכנס לבר

И ещё один короткий роман из шорт-листа Букера этого года. И это ещё один роман, который меня поразил в самое сердце.

В общем-то, весь роман — это одно выступление комика-стендапера, за которым мы наблюдаем от лица одного из зрителей в баре, где проходит выступление. Этих двоих людей связывает что-то в прошлом, но это что-то остаётся пока за кадром.

Читать этот роман — всё равно что следить за катастрофой в замедленной съёмке, когда ты ничего не можешь поделать, но знаешь, что впереди будет что-то ужасное, такое, от чего невозможно убежать (это очень понравившееся мне сравнение не моё, взято из обзора, благодаря которому я книгу начала).

Эта книга очень визуальная, язык, которым описано всё происходящее, сочный и красочный, он не упускает ни малейшей детали, и это даёт ещё более сильный эффект погружения. Этот роман почти что на грани литературы и жизни, он очень близко подошёл к той черте, которая разделяет текст и личное переживание, и этим, мне кажется, он очень ценен и восхитителен. Автору трюк удаётся идеально, я ни на секунду не могла вырваться из того мира, который он создал вокруг, у меня было полное ощущение, что я тоже сижу в том баре, с замиранием и страхом глядя на то, что происходит на сцене.

Книга переведена на английский с иврита, автор — уроженец Израиля, и действие книги происходит в наше время в городе Нетания. Роман много говорит о семье и любви, о горе, о стыде и о вине, которую каждый несёт на себе по жизни, он затрагивает темы трагичного исторического прошлого, разбавляя их шутками и анекдотами, смех над которыми, скорее, — передышка, нежели реальная вспышка веселья.

Мне удалось прочитать эту книгу, не вставая, пережить её, как переживала бы живое выступление, и очень советую вам поступать так же, это только обогащает опыт и добавляет яркости ощущению, что всё происходит в реальном времени. Это было великолепно и эмоционально.

Вот уж никогда не думала, что книга, чье название меня просто насмешило, окажется историей о человеческой слепоте, невнимании и равнодушии к ближним и даже жестокости. А эта книга именно об этом.

Вся книга - это выступление давно уже постаревшего комика, который по сути уже никому не интересен и даже не особенно смешон. История, когда за ширмой шуток неожиданно вскрывается давняя, затаенная боль. История мальчика, который всегда смеялся, всегда дурачился и часто ходил на руках.

Потому что, когда ты ходишь на руках - тот, кто хочет тебя ударить - теряется: а куда бить-то?
Потому что, когда ты идешь на руках - ты отвлекаешь внимание от своей матери, пережившей Холокост, побывавшей в Дахау и которая не выносит, когда на нее смотрят.
И пусть после этого тебя порет ремнем уже отец, это не так важно.

Я не читала аннотацию и, наверное, даже рада этому (меня купила надпись о Букере, каюсь). Я так же, как все те зрители, что пришли на выступление Довале, совершенно не была готова к той истории, которую он рассказал. Истории, вызывающей горечь и злость на всех тех, кто был рядом с Довале и ничего не сделал. Отвернулся, не заметил, не сказал.
Особенно: не сказал. Если честно, то от последней трети книги хотелось просто плакать и невольно представлять себя в такой ситуации, когда тебе просто НЕ СКАЗАЛИ. Малодушно не сказали, а те, кто нашел бы в себе силы сказать - просто сам не знал ответа.
Довале шутит и смеется, когда рассказывает это. И это буквально единственный способ пережить произошедшее, принять и осознать это.

Потому что безумно страшно в четырнадцать лет ехать несколько часов на похороны и не знать: на чьи именно.

Стендап провалился, и человек на сцене начинает выворачивать всё своё сокровенное и святое наружу, чтобы спасти безнадёжный провал. Он достаёт свои внутренности, протягивает их публике, показывает, крутит, а потом бросает на сцену и топчет ногами. А может этот стэндап рушился намеренно, чтобы рассказать свою историю? Такой хитрый шахматный ход, когда жертвуют ферзя в обмен на пешку, чтобы выиграть партию. Понимаете, да? Играли же в шахматы, ну?

Изначальная комедия превращается в фарс. Фу, какое отвратительное клише! Впрочем, как и вся книга. Нет, там нет клише, наверное, даже ни одного, но это единственное, что в этой книге хорошо. Она, на самом деле, очень оригинальная и в то же время она отвратительно скучная, как и сам стэндап, но при этом нельзя сказать, что она плохая. Меня прямо бесят такие произведения.

С самого начала человек на сцене (его зовут прекрасным еврейским именем Довале) начинает игру с одним из зрителей, другом детства, с которым он не виделся порядка тридцати лет, и ведёт эту линию до конца книги. Воспоминания, шутки, какие-то истории, которые идут и идут, но не понятно к чему. Что это он придумывает? — такой способ катарсиса что ли?

У каждой нации есть своя трагедия. Эта трагедия становится чем-то очень знаковым для всей их культуры, оно постоянно культивируется, реплицируется и всячески множится и приумножается. Для евреев это, естественно, холокост. Такие трагедии возводятся в национальную идеологию и по мере необходимости к ней иногда взывают. Ну, там, для поднятия патриотического духа, например. У русских одной из национальных идей стало «всё плохо, но вы держитесь», ну, знаете, типа, там во время Великой Отечественной гораздо хуже было, но ничего, пережили, и вот вы сейчас переживете, не так же плохо сейчас, как тогда.

Так вот. У евреев это — холокост. Только со временем и его течением идея немного, а иногда и много, мутирует и меняется. И вот идея холокоста стала столь абстрактной до неузнаваемости, что при желании любой еврейский монолог можно свести к нему, что автоматически делает тему какой-то такой на два уровня выше. Гроссман, а за ним и его персонаж Довале, вопиют просто таки к этой идеи. Гроссман, а за ним и Довале, пропитывают всю книгу этой идеей, очень имплицитно, но всё таки делают это, что автоматом как бы приподнимает книгу выше её реального уровня. Реальный уровень книги — она не удалась. Идея в зачатке хорошая, но реализация кривая, скучная, убогая. Однако, хитрый еврей Гроссман, держал в уме возможность провала и таки пропитал всю книгу этой национальной идеей. В итоге получил международного Букера и всякие ахи-вздохи от интеллектуальных элит, который так ссутся перед всей этой сворой меньшинств, что лишний раз боятся того, чего бояться они не должны.

Вообще, книга про одиночество. Точнее даже про то, что со своим горем человек остаётся один на один. Человек, вообще, — один, принципиально один, концептуально один, практически тоже один. Все сами за себя. Известный факт, вроде бы. Это не плохо — это так устроена жизнь, и нечего тут ныть.

Все встают и уходят.

Книга хорошая, наверное, но мне не понравилась.

Знаете... Учитывая послесловие автора. Могу сказать, что для меня задумка книги, гораздо мощнее, чем ее исполнение. Сама идея произвела впечатление. Она завораживала, вызывала жалость, непонимание, готовность сочувствовать, местами раздражаться. Она наполнена эмоциями.

А вот текст к сожалению больше раздражал. Ну и местами вызывал испанский стыд. Но не потому что автор плохо написал, он то как раз создал живую картину. А потому описываемая ситуация его вызывала.

Это ведь на самом деле страшно и больно.

А так... Стендап шоу, комик на сцене с далеким от меня чувством юмора. И посреди выступление он вспоминает историю из своей жизни. Пытается иронизировать над ней. Тогда как она ужасная, пережить подобное не пожелаешь никому. Но он рассказывает, а другой персонаж, который был с ним знаком, проносит ее через призму своего восприятия и своих воспоминаний. Ему не комфортно сидеть там, он почти случайно оказался за столиком и искренне не хочет привлекать к себе внимание. Но приятель на сцене привлекает к нему внимание. А заодно внезапно откровенничает о старом случае. Открывается с новой стороны.

И да, название книги - будет объяснено в послесловии. Это старый анекдот. И к сожалению это единственная шутка над которой я рассмеялась. Причем кажется по большей части от неожиданности.

Здравствуй, Нетания! Слышишь ли ты меня, как слышала Довале, пока он выворачивал наизнанку перед тобой свой внутренний мир? Изливал душу в попытке избавиться от прошлого, которое оставило след и сформировало всю его будущую жизнь. Человек из плоти и крови решился поведать историю, которую держал в себе столько лет. Его выступление в зале – защитное слово для суда над самим собой. Но как можно осуждать ребёнка внутри себя? Или как осудить взрослого, день за днём переживающего самые страшные часы своей жизни?

Подростком его забирают из военного лагеря на похороны кого-то из родителей. Вот только до самого конца пути он так и не узнает, кто же из них умер. Несколько часов дороги растягиваются в бесконечную мучительную полосу размышлений: кого из родителей он любит больше и чья смерть принесет меньше боли. Роман-исповедь. Прощальная песнь о самом ценном для ребёнка. Смех матери. Одобрение отца. Затрагивая в своем романе такие важные темы, как взросление, семейные ценности, влияние войны («Шоа» – несчастье, бедствие), жизнь и смерть, Гроссман приоткрывает для читателя не только еврейский мир (при этом активно используя сленговые словечки), но и тонкости человеческой психологии.

Роман в целом вызвал множество вопросов. И самый серьёзный из них: как принять чужую трагедию? Этот роман – испытание. Ведь дочитать его (как и дослушать выступление Довале) сможет не каждый. Постепенно зал опустеет...

Не оставайтесь равнодушными.

Монолог Гамлета- то наче пісенька в опереті в порівнянні з виступом стендапера. Бо роздягає душу до кісткового мозоку.
Прекрасно написана, але неімовірно важка книга. За силою впливу для мене- поруч з "Часом секонд-хенд" та Гальєго.
Мало кому сподобається спостерігати за сповіддю про "внутрішній ад іншої людини"
Така легковажна назва, ніби то обіцяє розважити, "тупо поржати", а виходить- "отримуєш Судний день"
Доречі. Є пара моментів з анекдотами. Показова їхня тематика: хвороба ( такий би не ризикнув розповідати знайомим та близьким), похорон, кладовище, могила. Смішні та водночас занадто грубі.
Уявляв себе на цьому виступі. Я ж не зовсім тупий, щоб тільки "Хліба та видовищ!", але були моменти, де хотілося б звідти йти ( як більшість слухачів, що "провітрюють голову").
Згоднй з Букером на 100%: якби не сленг- дав би 5 зірок.Читачам з Ізраелю більш пощастило розібратися в тонкощах використання. Мене злегка дратувало. Вносило невеличкий більбуль. Хотілося не спотикатися через незнайомі слова, не зупинятися.
Біль від образи, від втрати близької людини- що може надати сили жити з цим далі? Чи своєрідний гумор, чи маленька та добра Піц, чи то змога написати та розповісти свою історію? Хоча б заради тих, що залишилися у темному залі.

Люди пришли посмеяться, а получили выворачивание наизнанку души человека на сцене. Если вам такое не по душе, то пожалуйста, не берите в руки эту книгу. В ней нет всей боли еврейского народа (хотя немного все равно найдется), но в ней будет боль. Боль одного очень конкретного мальчика, всю жизнь эту боль скрывавшего, с детства. Мальчика, который ходил на руках, чтобы рассмешить маму, а еще чтобы за его чудачествами люди не разглядели большего чудачества. Чтобы спасти себя, но не только. Боли мальчика, который был добрым, но стал злым. Стал ли?

Он, она и я. Семья. Только трое, всегда трое. Он – странный отец, занимающийся всем подряд, пытающийся сделать деньги из всего, тащащий все в дом. Она – хрупкая, покалеченная лагерями, не от мира сего. Сын, обожающий мать, делающий все, чтобы развеселить ее. У них своя, тайная атмосфера, недоступная отцу. Отец – он же ужасный, правда же. Но любит ее, живет ради нее. Как и сын. Что-то, да объединяет.

Сын вырастает, и становится комиком. Вот его последнее выступление, на которое он приглашает товарища детства, с которым с того самого детства и не общался. Зачем ему судья на выступлении? Чтобы показать себя? Чтобы напомнить судье, что тот не святоша? Чтобы поиздеваться?

Чтобы оправдать. Чтобы снять с души этот неподъемный груз, который лежит там давно и прочно. И комедия превратится в трагедию, и если вы пришли за шутками, то jokes on you.

Очень интересная по своей структуре книга. Это выступление одного комика, всем уже знакомый жанр стенд-ап, в котором люди шутят над своими же проблемами. Наш герой тоже отталкивается от этого. Но его история сложнее и глубже. Во время его выступления понимаешь, что это не просто юмористическое выступление. Это история жизни, настоящее откровение.
Эта книга так же очень хорошо передает эмоции зрителей. Создается ощущение полного погружения в атмосферу этого бара.
Не могу сказать, что я осталась в восторге или влюбилась в нее. Не всегда я могла понять главного героя, не всегда я могла понять его. Истории из прошлого, воспоминания и эмоции наблюдащющих - это казалось мне гораздо более интересным.
Эта книга явно заслуживает внимания, потому что интересна и своим сюжетом и своим стилем. Но, к сожалению, в душу она мне не запала.

Сложно как-то однозначно охарактеризовать это произведение, которое напоминает натягивание ежа на глобус. Вроде и то и другое достаточно шаровидной формы, но вот результат и некрасив и не удобен. Признаюсь, я повелся на сюжет о стендапе и ждал чего-то необычного и увлекательного. Ну, необычное конечно получил, но совсем не то, что хотел.

Книга представлена в форме стендапе одного старого комика со сложной судьбой, который вплетает бородатые анекдоты в свою трагичную историю жизни. Нам предстоит наблюдать за сим представлением от лица человека, который знал комика еще в детстве, но даже не догадывался о доле, которая выпала на его судьбу. Хотя вокруг настолько много накачиваемого эпатажа, что реальная история хоть и необычна, но выглядит пшиком, тихо сдувшимся шариком, когда ожидаешь мощного взрыва из конфетти.

В заключении, сам автор рассказывает об истории создания произведения и признается, что сам никогда не смотрел стендап, то читатель прямо и не догадался. Выступление получилось достаточно жестким, и в реальной жизни вряд ли бы даже треть зала досидела до его завершения, разве что из жадности за потраченные деньги. Произведение запоминающееся, но если вы пройдете мимо, то не много и потеряете.

Глубокая пронзительная проза не для всех, которая скорее всего покажется вам очень противоречивой, но не оставит равнодушным точно - роман маэстро израильской литературы, ставший в 2017г. лауреатом Международной Букеровской премии.

Отдельно хочу отметить феноменальную работу переводчика Виктора Радуцкого, благодаря которому мы можем в тонкостях и деталях оценить по достоинству сложный, насыщенный израильским колоритом, специфическим юмором и сленгом текст. И прошу вас - для более глубокого понимания прочитанного не пренебрегайте предисловием переводчики и эксклюзивным послесловием автора.

С фразы «Как-то лошадь входит в бар» начинаются бородатые анекдоты. А книга Гроссмана с таким же названием хоть и похожа на анекдот, но смеяться совсем не тянет. Перед нами похожая на притчу история пожилого еврейского комика Довале Гринштейна, который в день своего рождения выступает в маленьком ночном клубе Нетании и неожиданно превращает жизненный материал в анекдот, а свой незамысловатый стендап - в горькую исповедь.

Из 14-летнего старика выглядывает 57-летний мальчик, прожженый циник, сыплющий острыми, колкими, злыми шутками, который шаг за шагом пересекает запретную черту. То и дело он погружается в глубины себя, чтобы извлечь жемчужины насмешек и глумлений, а смех для него становится поводом дышать. И всё это для того, чтобы справиться с прошлым, которое преследовало его всю его жизнь, куда бы он ни шёл, куда бы не бежал.

Довале в определённой мере является продуктом израильского общества с его напряжённой жизнью, проявлением насилия. Автор же через грубый и безжалостный стендап с головой окунает читателя в эту жизнь, тонкую, многогранную, пронизанную острой болью, где юмор сплетается с трагедией. Он ведёт нас за руку от отрицания через понимание к любви. Эта книга требует от читателя некоторой работы, чтобы понять ее смысл. Я искренне рекомендую не бояться её провести!