Лолита. Смех в темноте. Из интервью

Книга о психически больном человеке, педофиле и о несчастном ребёнке, который никому не был нужен и которого не любили. Девочка была предоставлена самой себе и решила, что уже повзрослела (видимо, после случая в лагере). Решила поиграть в женщину. К несчастью, человек, с которым она решила «поиграть», не осознавая при этом что делает и к чему это приведёт, оказался педофилом.

Кто-то оправдывает Гумберта тем, что «она его сама соблазнила своим поведением». Это ребёнок. Двенадцатилетний ре-бе-нок. Не развратница, не монстр, а девочка до которой никому нет дела. Ее не любила мать, иногда даже как-будто соперничала с ней, у Ло не было правильного, здорового примера перед глазами. Возможно, она пыталась так получить хоть немного любви. Ведь она не знала и не могла знать, что это такое, благодаря своей матери. У меня к ней нет никаких негативных чувств, только сочувствие и горечь за ее судьбу. Гумберт лишил ее не только детства, а жизни в целом. Несмотря на то, что она была сильным человеком, который хотя бы внешне не сломился, сбежал из этого ада удовлетворения потребностей нездорового мужчины, от которого ей пришлось зависеть, конечно, сложно было ожидать для неё хороший конец.

История тяжелая. И как прекрасен язык Набокова! Будь все это написано не так красиво, не так хорошо, никто бы не смог читать о происходящем в ней (по крайней мере я). Описываемое в книге ужасно, страшно, но сама она великолепна.

Пожалуй, нет человека, который бы не слышал о Лолите. Классика своего жанра, минное поле для многих критиков. Так чем же это произведение привлекло внимание? Естественно темой отношений между взрослым мужчиной и несовершеннолетней девочки. Педофилия собственной персоной!

Я очень долго обходила стороной эту книгу. Но не потому, что меня отталкивала тема или мне было неинтересно. Наоборот. Тема меня как раз-таки привлекала (я ужасный человек, знаю, но я написала целый реферат по праву на тему педофилии). Скорее я просто знала, что мне будет скучно. Книга не оправдала моих ожиданий. Учитывая все споры и обсуждения, я думала, что там с первых страниц начнется разврат. Но нет.

Гумберт Гумберт испытает влечение к несовершеннолетним девочкам, «нимфеткам», как он их называет. Но закон страшит его и мужчина не хочет рисковать. Связь с молодо выглядящими проститутками его совсем не радует, а юная на вид жена не оправдала его ожиданий. Развод. Санаторий. И вот Гумберт Гумберт приезжает в небольшой городок, чтобы насладиться тишиной. И именно там он и встречает Лолиту.

На самом деле, если бы не основной акцент на эти отношения, то книга зашла бы лучше. По сути, это очень грустное произведение, в котором априори не может быть счастливого конца. «Жили долго и счастливо» — явно не из этой оперы. Но здесь есть над чем подумать, если не держать в голове основные факты.

При этом, несмотря на второстепенные мысли и посыл, персонажи не совсем живые. Гумберт Гумберт слишком плоский на мой взгляд. Ему не хватает этого маньячного огонька, чтобы поверить в его одержимость маленькими девочками. А Лолита не вызывает никаких эмоций. Она даже не раздражает, а просто есть.

Была ли тут любовь? Или это просто каприз мужчины? Одержимость это или влюбленность? По мне, так это просто физическое влечение, влечение и нечто новое.

Из плюсов: красивая экранизация с Джереми Айронсом в главной роли.

Написать роман, который нарушает табу – один из способов снискать славу. Славу с душком.

Владимир Набоков убедился в этом сразу после публикации «Лолиты», исповеди «светлокожего вдовца», растлителя Гумберта Гумберта. Отправившись в рекламный тур по Европе, он уже на корабле столкнулся с капитаном, который вежливо, но настойчиво пытался выпытать у него ответ на один вопрос: «Почему вы выбрали именно эту тему?».

В дальнейшем любопытство обывателей только усиливалось. Когда Набоков прибыл в Париж, журналисты были удивлены, что вместо нимфетки его сопровождает седовласая супруга одних с ним лет. «Вы недооцениваете силу моего воображения» – протестовал писатель, чувствуя, что определенного рода домыслы кружат вокруг него подобно мухам и что чем популярнее становится «Лолита» тем интенсивнее становится это жужжание. На Хеллоуин какие-то не в меру увлеченные и безответственные родители прислали к его дверям дочь с теннисной ракеткой и плакатом «Лолита», но вопреки ожиданиям, Набоков закрыл перед ней дверь, так и не одарив конфетами. В другой раз, в европейском отеле, где писатель снимал апартаменты, его пытались разыскать «две диковатого вида девушки»; так и не добившись с ним встречи, они оставили у портье записку, где кратко было сказано «Fuck you»; Набоков пригляделся к посланию и увидел на конце вопросительный знак «?»

Более обескураживающим было то, что не только обыватели, знакомые с его творчеством по одной «Лолите» или точнее знакомые с «Лолитой» по пересказам в газетах или ток-шоу, не только они, но и критики смешивали писателя и выдуманного им героя-педофила. Эти люди принялись отыскивать в его романах нимфеток, и что удивительно – преуспели. Теперь каждый подросток, описанный с характерной для писателя естественнонаучной точностью выглядел подозрительно. Так, первая любовь Набокова-мальчика из мемуаров «Другие берега», 10-летняя Колетт стала пред-нимфеткой, а 16-летняя Марго из триллера «Камера обскура» – пост-нимфеткой «В моих чувствах к Колетт не было и следа эротики» – разжевывал журналистам Набоков – «Марго – обычная молоденькая шлюшка». Но его слова пропадали втуне. Биограф Эндрю Филд предположил, что Набоков называл свою мать Лолитой, приведя в подтверждение письмо якобы начинавшееся с этого написанного, а потом тщательно зачеркнутого имени. Другой исследователь, апологет Фрейда, узнав, что дядя Набокова был гомосексуалом и имел обыкновение садить юного племянника на колени, заключил, что замысел романа пошел именно оттуда – травмирующий, глубоко подавленный эпизод детства. Здесь же, видимо, он отыскал и прото-гумберта.

Что оставалось Набокову? В ответ он стал иронизировать над вьющимися вокруг него пересудами, но в такой литературной манере, которую почти никто не понял и не оценил. В своем предпоследнем романе «Прозрачные предметы» писатель вывел второстепенного героя R, наделив его рядом легко узнаваемых признаков: эмигрант, сноб, стилист. Когда главный герой, редактор и корректор Хью, вычитывает гранки последнего произведения этого колоритного персонажа, он ловит себя на мысли о том, что «из вымышленного сюжета пытается вывести в каком возрасте и при каких обстоятельствах писатель растлил Джулию». Спустя еще несколько лет, в романе «Взгляни на Арлекинов!», Набоков снова воспользовался приемом пародийного двойника, поместив в центр повествования героя с похожим именем Вадим Вадимыч и приблизительно аналогичной библиографией, состоящей из романов, написанных в Европе и США, а также частной жизнью, в которой были инцест, деменция и нездоровая страсть к дочери. Это чудовищно искаженное подобие Набокова уже в первых главах оказывается на приеме, описанном так: «Миссис Юнкер спросила, кого я предпочитаю, мальчиков или девочек, и я, посмотрев по сторонам, осторожно ответил, что не знаю, кого она может мне предложить». Как и следовало ожидать, многие читатели приняли эту мистификацию за чистую монету.

Финальный этап в гротескном слиянии Набокова и Гумберта в одно протокольное лицо произошел на исторической родине писателя, в Санкт-Петербурге. «Лолита» официально вышла накануне распада СССР, причем в переводе автора, сделанном им за 10 лет до смерти, без надежд на публикацию и приличный гонорар. Этот перевод, эта «горькая роскошь русского языка» вперемежку с американизмами и советизмами, в которых у Лолиты «горели мослачки», а вместо джинс она носила «синие ковбойские штаны» взбудоражил соотечественников Набокова даже больше, чем граждан приютившей его страны. Особенно отличилась группа людей, окрестивших себя «Казаки Петербурга». В 2013 году на волне псевдопатриотизма и борьбы с «извращенцами», они бросили в дом-музей писателя бутылку с цитатой из «Ветхого завета» и предупредили в письме: «Обратитесь не к золотому тельцу или идолу современной моды, а к совести, и одумайтесь». Потом перешли к делу. Сорвали постановку спектакля «Лолита», избили промоутера, приставили к нему пистолет и принудили сказать на камеру, что он любит маленьких девочек. Спустя несколько месяцев те же люди нарисовали на стене дома-музея по Большой Морской и стене дома-музея в усадьбе «Рождествено» слово, которое, по их мнению, наиболее полно обозначало человека, оставившего после себя наследие из 17 романов, шести сборников рассказов, нескольких томов литературоведения, писем, поэзии и публицистики – «педофил».

Книга для тех, у кого достанет терпения перевалить через ее первую часть и дочитать до конца. Чем ближе к финалу, тем дальше уходит книга от своих довольно мерзких истоков, и вот уже сквозь корку грязи начинают просверкивать искры искренней нежности, печали и даже… любви. Любви тем более редкой и горькой, что на последних страницах романа Лолита самым неожиданным образом становится для Гумберта его первой любовью – первой настоящей любовью мужчины к женщине. Это и в самом деле любовь - совершенно освободившаяся от похоти и эгоизма, готовая «простить» любимой все несовершенство ее нового, утратившего всякую прелесть облика, и просто любить – не за красоту, не за медовый загар, которого больше нет… Просто любить.

А между тем говорить о любви в начале странного романа Гумберта и Лолиты было бы почти смешно, потому что начало этой связи отвратительно и жестоко.

Одна из вещей, за которые следовало бы сказать «спасибо» «Лолите», – та откровенность, с которой Набоков показывает конец любви, случившийся в самом начале. Я имею в виду сцену в «Привале Зачарованных охотников», в котором Гумберт мимоходом растаптывает светлую влюбленность смешливой девчонки, навсегда перестающей отныне быть и смешливой, и счастливой, и влюбленной. Тут вдруг оказывается, что не имеет значения тот факт, что Лолита уже не была девственницей, и даже то, что она сама предложила своему поклоннику секс, – в том, что он согласился, в том, что он сделал с ней, было что-то очень НЕ ТО, что-то страшное, жестокое, мерзкое, и девочка почувствовала это инстинктивно.

Больше никогда она не будет нежна с Гумбертом, больше никогда сама не возьмет его за руку, не засмеется рядом с ним от счастья, и ласки девочки ему придется покупать подарками, деньгами или шантажом. То путешествие, в котором так неожиданно и полно сбудутся все самые безумные его мечты, будет на самом деле очень печальным, – в нем не будет ни нежности, ни любви, а только секс по принуждению, и в каком-то смысле «Лолита» – это книга о том, что секс без любви даже на вкус педофила отдает едкой горечью.

«Лолита» получилась странной книгой – книгой, которую хочется выбросить в начале, и которая начинает казаться трагической и нежной ближе к последним страницам. Там-то, на этих последних страницах, Гумберт впервые предстает человеком, которому можно сочувствовать, который судит себя без скидок и кокетства, и который постигает всю глубину боли и отчаяния – не столько от того, что с ним нет Лолиты, сколько от того, что до него вдруг доходит весь смысл того, что он сделал с жизнью этой девочки, которая когда-то простодушно и доверчиво влюбилась в постояльца своей матери.

Но вот что безнадежно портит «Лолиту», и, кстати, портит гораздо сильнее, чем ее рискованный сюжет, – это та омерзительная манера Гумберта, с которой он взирает на всех, кроме себя, и кроме – в виде исключения – мертвой Анабеллы (любопытно, что к финалу и это презрение ко всему окружающему как-то притушевывается).

Даже Лолиту Гумберт поначалу воспринимает лишь как забавный эротический объект, употребляя в ее адрес такие слова и эпитеты, как «задок», «простоватая моя девочка» или «развизжалась». Ни один человек, попавший в поле зрения нашего мнимого аристократа, не заслуживает ничего, кроме самых издевательских насмешек (невысказанных вслух, конечно, ведь могут и побить). Ни одно чужое проявление, даже желание друзей семьи привезти девочку на похороны мамы, не избегает подозрений в чем-то смешном и одновременно омерзительно-грязном. «Послушайте, – продолжал он, – Почему бы мне теперь же не съездить туда на автомобиле, а вы пока переспите с Джоанной (на самом деле, последней фразы он не добавлял, но Джоанна так страстно поддержала его предложение, что это могло подразумеваться).»

Печаль в том, что окружающие Гумберта люди относятся к нему как к человеку, как к «своему», он же видит в них лишь занятных либо мерзких букашек, ходячие карикатуры на людей, состоящие из смешных пороков и пресловутой «пошлости». Пошлость же Гумберт способен разглядеть там, где ее нет и в помине, но ведь известно: кто ищет – тот найдет. Так из осмотра большого дома бедной Шарлотты Гейз наш лирический герой, утонченная личность, выносит лишь ужасное воспоминание о волосе, приставшем ко дну ванны. И только встреча с Лолитой заставляет несчастного эстета забыть это жуткое впечатление.

Никакой самой изысканной словесной вязи, никакому самому утонченному языку, пересыпанному игрой слов и французскими выражениями, не удается скрасить ощущения тягостной мерзости, вызываемой гумбертовским презрением к людям, – а еще «остротами», от склонности к которым Гумберту не удастся отделаться почти до самого конца. Время от времени ему по-прежнему будет казаться невероятно остроумным назвать продюсера покончившей с собой актрисы ее «сутенером», а маленькой девочке, участвующей в театральной постановке, приписать наличие какого-то «покровителя».

Здесь вряд ли стоит проводить широкую красную черту между автором и его персонажем – это ведь Набокову, в конце концов, принадлежат такие ремарки, как «ничтожный Фолкнер». Педофилом Набоков не был (многолетние кропотливые исследования усердных изыскателей так и не выявили ни одного двусмысленного следа в его биографии), но отталкивающее высокомерие Гумберта – безусловно, черта, которую герой и автор делят на двоих. И гаже всего это высокомерие сказывается в том, с какой легкостью Гумберт проходится ногами по жизни обеих своих жен, которых он едва заметил, но которым не прощает ничего, – ни одного отросшего волоска на голени. И которые даже после смерти остаются в его памяти лишь уморительно забавными, презренными тенями.

Это могла бы быть чудесная книга… Но жалкий снобизм, бездушие и сарказм, в которых попросту вязнут страницы первой части, оставляют на редкость тяжелое послевкусие, если не сказать резче – вызывают тошноту. Увы.

P.S. Отдельного упоминания заслуживает высшая степень литературного мастерства автора в сцене убийства Куильти, в которой все происходящее выглядит настолько жутко и нелепо, как бывает только в кошмарном сне, – и, вероятно, как это должно быть, когда за убийство принимается дилетант.

Внимание! Оценка не отражает мое позитивное отношение к педофилии, не одобряет поведение главного героя, и не говорит о том, что я любитель извращенцев и порнографии (или сама являюсь таковым). Это оценка произведения. Точка.

Любовь. Эта книга о любви? Изначально о любви нет и речи. Ибо все примерно понимают разницу между любовью и аддикцией к партнеру (в данном случае к 12 летнему ребенку). Гумберт одержим, помешан, окован Лолитой. Ему не до любви было в то тяжелое время. Вот те, кто имеют возможность осудить главного героя, плюнуть в лицо его мерцающему образу, пнуть его и отвернуться - счастливые люди. Счастливые люди, которые могут и не осознавать и даже не задумываться над этим своим счастьем. А знаете почему счастливые? Потому что сами не ступали на тропу греха подобного и самим не ведомы эти муки. Я могу назвать себя очень счастливым человеком, ибо ни у меня, ни у моего отца (его друзей и иных взрослых дядь) не возникало таких патологий, таких симптомов болезни... ибо ЛОЛИТА - это заболевание. Ведь не все мы сильны... Кто-то объедается на ночь, кто-то напивается - но не все считают это соразмерным пороку Гумберта. Ведь пузо до колен это мелочь, по сравнению с совращением ребенка. Но так ли это? Или Вам (и мне) просто повезло, что страсти и слабости у нас иные. А всегда ли нам удается их побороть? Нет. Просто Гумберт любит не пиво пить вечерами, а девочек...

Одержимость. Эта книга о одержимости? Может быть, и не только о ней, но вот эта самая одержимость занимает огромное место и не только в жизни и характере главного героя. Гумберт одержим нимфетками и впоследствии все его неудовлетворенные желания стекаются в пожизненную ОДЕРЖИМОСТЬ.
Любовь. Ах да.. о любви. Проблески любви проявляются в конце книги, когда Лолита уже не та, да и Гумберт уже поистрепался, но вот только тут он способен думать о её благе в большей степени и уважать её выбор. И вот тут лично для меня остался вопрос без ответа. Эта последняя встреча прошла именно в таком ключе (с намеком на любовь) только лишь потому, что Лолита уже не нимфетка или потому что любовь стала ЛЮБОВЬЮ? Стала, а была ли?
Извращение. Пока еще окно Овертона не открылось в этом направлении (хвала небесам) педофилию я считаю извращением, довольно таки гнусным. Да... ПЕДОФИЛИЯ, в чистом виде, с подробностями, с последствиями. И в этом моменте я согласна с Дмитрием Быковым и его мыслями по этому поводу. Никаких тебе тут абстрактных образов, метафор и прочего-прочего. Это желание здоровенного мужика овладеть телом маленькой девочки. И ОН ЭТО ДЕЛАЕТ! И НЕ РАЗ! И Вам доведется об этом читать! Правда в Набоковском языке-фантике всё это предоставлено, но от этого лучше не становится.
Трагедия. Эта книга о трагедии? Да... это трагедия. И у меня волосы дыбом ставали, когда я читала это произведение. А знаете почему? Потому что слышала не раз, что Лолита - эта красивая история о любви, это романтика, это старый Ромео и слишком молодая Джульетта. Красивая? Романтика? Серьезно? Может быть люди судят по фильму и там всё более мягко и пушисто, но само произведение... Это ТРАГЕДИЯ!!!
Анотомия. В наличии. И девичьи коленки, и мальчишеские бедра, и ягодицы и грудки и даже внутренние органы. Всего этого хватает.

Лолита...Роман УЖЕ издан. Фильмы УЖЕ сняты. История УЖЕ живёт в головах людей.
Стоит ли его (роман) читать? Стоит хотя бы для того, что бы не думать, что ты знаешь о чём эта история, а особенно, если думаешь, что она красивая и романтичная.
Опять же обращусь к одной из лекций по Лолите: Многие говорят, что лучше бы Гумберт написал роман о нимфетке и вылил бы свои фантазии на бумагу ДО всего случившегося. Так сказать, пережил бы это "виртуально" и успокоился.
А вдруг Набоков так и сделал?

Одной из лучших прочитанных мною книг является «Лолита» — роман Набокова. Читала книгу, смотрела фильм.

Фильм помог мне лучше понять книгу, а книга, соответственно, помогла понять фильм. Автору в своей работе очень хорошо удалось передать те чувства и эмоции любви взрослого мужчины к маленькой девочке. За это я готова аплодировать стоя, ведь действительно, задача перед ним стояла очень сложная, и он справился с ней достойно!

«Лолита» — это то, что надолго останется в памяти, ведь история этих людей не может не зацепить. В книге присутствует всё: любовь, страдания и искалеченные судьбы. Конечно, у каждого может сложиться разное отношение к прочитанному. Кто-то понимает главного героя, а кто-то его осуждает, но трудно поспорить с тем, что ситуация, которую нам показывают, жизненная. Как говорится, любви все возрасты покорны, и это видно на примере нашего главного героя. Уверена, что найдутся люди, которые будут его презирать, и те, кто оправдывать. С первых секунд появления Лолиты в книге было ясно, что Гумберт станет заложником своих чувств. Он влюбился в неё безумно и страстно, а Лолита, заметив это, начала пользоваться им, играя с чувствами человека, который от своей сильной любви к ней просто не замечал этого. Безусловно сама книга указывает на проблему педофилии, но опять же, я не считаю Гумберта педофилом в ситуации с Лолитой, ведь Лолита сама соблазняла его. То на коленях посидит, то нежно погладит и т. д. Проблема заключается лишь в том, что достаточно зрелый мужчина повёлся на поводу у девочки. Он не сумел справиться со своими чувствами и не заметил, что всё, что она делала — просто игра. Жаль. А вот Лолита, если честно, вызывает у меня бурю эмоций, и не могу сказать, что положительных. На протяжении всего времени я думала о том, как она в столь юном возрасте смогла до этого додуматься.

В топе великих мистификаций (читай - надругательств над сонным мозгом ленивого читателя) место "Лолиты" определенно призовое. Ибо это книга совсем не о том как дяденька Гумберт Гумберт испортил маленькую девочку. Это книжка о том, как другой дяденька Володя Набоков (он же - тетенька Вивиан Дамор-Блок) поимел извращенно всю мировую литературу.
Итак, Набоков, свет души моей, кошмар семинаров моих, паточный сироп тяжелого книжного похмелья, когда двойник приходит ко мне и садится в изголовье, когда сладко веет в дом мой панельный карамельно-смертельный дым конопляных полей, когда я вспоминаю, что была Л.Г. в школе, Л. на пунктирах бланков, бегемотиком в коротких штанишках и журавлем - в длинных, klarens на лайвлибе и навсегда, навечно никем в твоей жизни (ибо нефиг было умирать до моего рождения), я сажусь у окна не выходя из комнаты и думаю как ловко ты обманул их всех, заставив поверить, что написал то ли эротику, то ли порнографию, то ли любовную историю. Нет, говорю я двойнику, нет, любезная тень моя, ежели с кем тут и имеет место быть соитие, так это с литературной традицией, а ты, дорогой Владимир, был столь галантным кавалером, что литература сама овладела тобою первая, как двенадцатилетнее порочное дитя несчастным малоопытным педофилом.
"Лолита" - книга скленная из других книг. И это не плагиат, а игра. Искусная. Продуманная. Главгад (или главгерой - это уж кому как) проживает насквозь книжную жизнь. Его детская история любви - парафраз стихотворения По "Аннабель Ли", пересказ один в один, включая смерть пассии на острове. Уже начиная с этого момента автор машет сигнальным флагом, вопя: "Лю-юди, я же не всерьез, я веселюсь, я...". Но король забавляется, а пипл хавает, не замечая сквозную книжность сюжета. Помимо "Аннабель Ли" здесь всплывёт "Алиса в стране чудес", с коей Ло сравнивается напрямую, греческая мифология пристучит копытами, занеся нарочно приторно уменьшительно-ласкательных фавнят и нимфеток, десантируются фольклорные эльфы, помашет ручкой десадовская "Жюстина", возраст коей намеренно искажен в целях той же игры с читателем (Набоков утверждает, что Жюстине, как и Лолите. поначалу было 12 лет. Может мой перевод Де Сада, великого, ужасного и алогичного, был неверен. Но в моем тексте ей было 14. И переводу я отчего-то верю поболе, нежели шалящему Набокову), хулигански подмигнет суровейшая пародия на фрейдизм в образе директора лолиточкиной школы, порезвятся Петрарка и Данте, пройдет лейтмотивом роковая Кармен + еще возникнет 100500 отсылок к иным книгам, кои я попросту не идентифицировала. Из этого чужого материала и творится постмодернистский виньеточно-совершенный пастиш.
"Ах, - вещает мне двойник, - Да, все придумано, но как же можно мораль, нравственность, кабы это было, если бы, ох. Это же серьезно....". Серьезно? В "Лолите" несерьезно ни-че-го! Ни. Че. Го. Вот так. Несерьезен язык, слагаемый бесконечными каламбурами ("Входи-ка Том в мой публичный дом", "Убил ты Куилты" + ещё много-много) и дублями (типа имени-фамилии героя повествователя). Несерьезен сюжет. Да-да, тот самый провокационный сюжет - фарс чистой воды, коли вглядеться. Как вам повороты, бедное моё сердце: жертва совращает неудавшегося насильника, как бог из машины, все ненужные проблемы устраняет непосредственно случайный автомобиль, святая невинность окажется образцом порока, произросшим в карикатурном порноклассе (вот вдумайтесь, там и инцест, и традиционные половые акты, и лесбийские игры в скаутской палатке - нормальная жизнь американских подростков или стеб над штампами определенного рода литературы?), финал проспойлерят уже в прологе (!!!), а под занавес вылезет его величество автор, сменивший пол аки актер шекспировского театра, закатав свое имя в изящную анаграмму и заставив свое альтер-эго вести съемку непотребств, оставаясь при том в стороне от оных - разве плох намек на романную функцию теоретически фиксатора непристойностей, а воистину демиурга?. Помолчим о куче мелких сокровищ - пародийных деталей, связанных со второстепенными персонажами, типа таксиста, отданного на бесчеловечные опыты по хождению на руках. И в сумме "Лолита" скорее располагает посмеяться над искристой набоковской иронией, чем закатить глаза и воскликнуть: "Какая гадость!". Ибо чувство юмора и проницательности в этом мире весьма полезные качества. В том числе при чтении книг. Иначе недоумевать вам до ночи почему в романе, позиционируемом как табу и стыд, вас заставляют читать натурально-таки поименные списки классов на нехилое количество фамилий, исторические экскурсы в ЖЗЛ отдельно взятых писателей, графоманские стихотворения, настраивающие против ГГ (главный герой, он же Гумберт Гумберт он же главгад, он же - нужное подставить) не хуже его предосудительного поведения.
Иным словом, "Лолита" прелесть какой обман. Посему: обнажите эту книжку, сорвите с неё одежды мнимой угрюмости и наслаждайтесь многообразием законсервированных в ней смыслов. А я пока прощаюсь с двойником, ибо близится осень, и конопля успела отгореть...

Это была бы безобразно прекрасная книга, если бы не многочисленные ответвления рассуждений в сторону, причиной которых автор называет помешательство Гумберта. Эти «уходы в сторону» раздражали меня, я теряла нить повествования. Казалось, что горизонт так и останется навечно только линией, отделяющей небо от воды, без намека на сушу, то есть рассуждения никогда не обретут здравый смысл. Казалось, я никогда не выплыву со дна и не вдохну жадно сырой воздух утомленными легкими. Казалось, я не смогу пробраться сквозь чащу ненужных слов, прибавляющих книге объем и убавляющих интерес к ней.

До побега Лолиты книга мне нравилась ужасно, даже несмотря на растление малолетней, на поверку оказавшейся маленькой бл*дью, но после… Вторая часть книги так и отдает отчаянием, грустью, безграничной тоской, от которых выть хочется и убежать некуда. Я плакала вместе с Гумбертом, когда… А впрочем, не хочется спойлерить, сами прочитаете. Только за этот момент 5 и в любимые.

Господи, как же мне их жалко. Жалко до слез - и Лолиту, и Гумберта. В чем причина разрушенных жизней? Уж лучше бы он не появлялся. Хотя, даже если бы не появился, она все равно была такой, какой была - она бы была Лолитой. На Северном Полюсе, на Кавказе, в Америке - да где угодно; с Гумбертом ли, без него - она не изменится. Да, роман шокирующий и откровенный до коликов, до спазмов, до закручивания мозгов в трубочку, но иногда такая откровенность нужна. Своей откровенностью он и нравится людям. Для каждого он читается по-своему; трудная и тяжелая история, которая кому-то покажется пустышкой, а кто-то найдет в ней то, чего никогда не находил.

• Он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь. ©

Ну почему-почему же, дорогая моя?! Почему ОН разбил ТВОЮ жизнь?! Нет, я совсем не "против" тебя, дорогая, милая Лолита. Но если все началось еще до него - не ты ли сама разбила свою жизнь?
Он разбил лишь жизнь твоего "похитителя"... и свою тоже.

С чего начать? Со смысла? Боюсь.
Скажу, что с ума схожу от стихотворения Набокова. Перечитываю его уже в тысячный раз, каждый раз - все в более сильном восторге. Боже, это ГЕНИАЛЬНО!!! Да, Набоков умеет и любит поиграть словами, языком. Пусть его фразы или его цвета иногда напыщенные и ненатуральные, его проза лоснится, как блестящая звезда (искусственная - кто-то скажет). С одной стороны - она неживая; но живость создают персонажи и их действия. Противоречие, от которого я не могу убежать. Даже если это действительно искусственно - зато это красиво и выверено до точе

• А ведь странно подумать - все они теперь старые, семнадцатилетние. ©