酒国

Знаете, есть книги, после которых всерьез задумываешься о том, чтобы стать вегетарианкой. "Страна вина" Мо Яня — одна из них. Именно с произведением этого автора (к слову, нобелевского лауреата) я решила познакомиться в преддверии китайского нового года. И знакомство получилось не слишком приятным, увы.

Не поймите неправильно, автор пишет хорошо. Ярко, кинематографично — сцены так и вставали перед глазами. Но лучше бы он писал хуже. Ведь в книге много насилия, прежде всего, по отношению к животным. Например, показано, как мучается осел, случайно отбивший копыто — и как его забивают, чтобы снять оставшиеся три. Или как правильно прикончить утконоса, приготовить из него деликатес...

Таких сцен много. Более тошнотворно там описываются женщины (глазами мужчин, от которых ведется повествование): словно не про человека говорится, а про кусок мяса.

Зачастую женщины и вовсе сравниваются с мясом или другими продуктами, чего уж там (например, возбужденный герой в красках описывает, что губы пленившей его женщины пахнут стейком, в то время как его жена — словно сушеная рыба).

А главная интрига закручена вокруг приготовления блюд из младенцев. Это элемент, вокруг которого и строится сюжет, который держит внимание. До самого конца автор заигрывает с читателем — правда ли в Цзюго едят младенцев? Или это просто искусная съедобная фигурка, собранная из других продуктов?..

По форме у нас здесь история в истории: снаружи — переписка двух писателей, внутри — истории, которые они пишут. Я слушала книгу в аудиоформате, поэтому не сразу поняла, кто именно и что пишет, могу немного путаться. Книга "не моя", поэтому докупать текст совсем не хотелось.

Внешний / обрамляющий сюжет мне откликнулся. Он про то, как лирическому герою — маститому автору, которого писатель назвал своим же именем, — приходит письмо от начинающего автора — по совместительству, кандидата наук виноделия из Цзюго. Кандидат пишет повести, просит Мо Яня почитать их и пристроить в какое-нибудь издательство. В переписке этих людей много любопытных моментов: например, маститый автор отговаривает новичка, уверяя, что писательство — дело неблагодарное. А тот пылко возражает: "За литературу я «заберусь на гору ножей, промчусь через море огня», за неё «пропаду и зачахну, не жалея, что слишком широк стал халат»". Оба автора пишут истории, разворачивающиеся в Цзюго, которые в конце как будто сплетаются в одну.

Что касается непосредственно их историй...

В историях маститого автора следователь Дин Гоуэр прибывает в Цзюго, чтобы разобраться с чудовищными слухами о поедании младенцев, выяснить правду. Интригующая завязка? Да только расследование так толком и не начнется: Дин Гоуэр будет все время напиваться так, что "вымытая алкоголем из черепа прелестная бабочка сознания" до конца повествования едва ли вернется на свое место, а еще трахаться, ловить смешные и жуткие глюки.

Истории Кандидата любопытнее, в них фигурируют колоритнейшие герои (которые позже встрачаются и на пути Дина Гоуэра). Это карлик, который открыл самый скандально известный ресторан и вознамерился переспать со всеми хорошенькими женщинами округи. Чешуйчатый дьяволенок, пытавшийся поднять восстание среди детей, предназначенных для деликатеса. По-настоящему поразили сцены добычи ласточкиных гнезд — и то, что это показывалось глазами маленькой девочки. Сцена с гибелью осла, которую я упоминала в начале. Она грустная, до последнего сохранялась надежда, что животному помогут, и что прибывшие в спецодежде люди — ветеринары, а не мясники.

Ближе к финалу маститый писатель собрался в Цзюго на фестиваль вина, а также чтобы повидаться со своим протеже. Я затаила дыхание, предвкушая яркую развязку: мне казалось, было немало намеков на то, что в Цзюго действительно подпольно готовятся деликатес из детей. Подадут писателю такого ребенка на ужин, как подали Дину Гоуэру в начале его истории?.. Или все отыграется как-то по-другому?...

И вот писатели встречаются. Гуляют по Цзюго, встречают прототипов своих героев, которые оказываются не такими колоритными, как в историях. Смотрят на забой осла, пьют... И все. Ну, то есть, совсем все, никаких детей, ничего. Все расставленные ружья, видимо, утонули с Дином Гоуэром в отхожем месте.
Блять.

Ладно, сделаю скидку на то, что слушала в аудио и чего-то могла не понять. Или, будучи впечатлительным человеком, увидеть намеки там, где их не было. Но в целом впечатление такое себе. Мне было морально тяжело это слушать. Но цитаты я надергала и буду перечитывать временами — они шикарны, словом автор владеет мастерски.

Одной из шикарнейших его цитат я и завершу этот обзор: "Когда все вокруг называют что-то хорошим, никто не осмелится сказать, что ничего хорошего в этом нет".

Я понимаю, что я ничего не понимаю. Я возлагала на эту книгу большие надежды, и сама не знаю, оправдались ли они. Даже оценка - вещь чисто техническая, и по-настоящему я оценить "Страну вина" не могу.
Книга делится на четыре раздела в каждой главе и общая последняя глава.

• "Роман" Мо Яня. Абсолютно бессмысленный и сюрреалистичная штука, и даже при моей любви к сюрреализму - это слишком.
• Письма Ли Идоу. Его очень легко представить, и персонаж весьма яркий.
• Письма Мо Яня. Чувствуется, как от письма к письму рассказы Ли Идоу нахваливают всё больше.
• Рассказы Ли Идоу. Как ни странно, самая захватывающая и интересная часть. И общий сюжет здесь как-то даже логичнее, чем в "романе".

Не думала, что когда-то буду писать рецензию на книгу, которая мне не понравиться. Но по ходу прочтения возник насущный вопрос: меня одну тошнило во время почтения (прослушивания) этого шедевра мировой литературы?
Отвратительные сцены издевательства над животными для того, чтобы усладить свой "изощренно-извращенный" вкус меня,как убежденную вегетарианку явно коробили. Но неужели всем так по нраву наслаждаться видом медленно истекающего кровью человеческого дитяти? За это ли "учитель Мо Янь" получил Нобелевскую премию? Может молочных ребятишек не только в китайских романах кушают? Где тут обещанная сатира, где глубина? Пьяный бред!
Многие сравнивают "Страну Вина" с книгой "Москва-Петушки". Общего - ну разве, что обилие алкогольных излияний. Хотя и Веничка мне не понравился. Но со "Страной вина" у мене теперь будут стойкие тошнотворные ассоциации.
P. S. Уважаю буддистские и исламские взгляды на вино, как источник зла все больше и больше

Прежде следовало бы отметить, что иногда мне кажется, что я сторонник той расистской теории, по которой у азиатов нет души. Разумеется, на самом деле я так не считаю, но слишком уж чужд их менталитет, дикими кажутся некоторые вехи истории востока... И вот эта книжка нанесла серьёзный удар по данной теории в моём представлении. Удар так же был нанесён по образу Китая, как мощного затаившегося врага моей бывшей Родины.

Оказывается, в Китае тоже есть Венички, а если Венички есть среди какого-то народа, то не совсем эта страна пропащая. Мы, конечно, люди никчемные, но имеем свойство волею судьбы оказываться там, где логически нас быть не может. Чаще всего это именно про нас говорят "всё шло по плану, но потом какой-то идиот..." Следователь из романа Мо Яня, безусловно, тот самый клиент Курского вокзала, который ещё спасёт Китай как от людоедов, так и от диктатуры, от захвата северного соседа и других глупостей. Пусть он и был воспитан в намного более опытной машине по шаблонизации населения чем любые другие ерофеевы, но в экстремальной ситуации такие люди поступают как братья близнецы.

Если говорить непосредственно по содержанию, то очень понравилась концепция повышения градуса психоделии по мере приблежения к окончанию, пусть она и не нова, но в данном случае исполнена в совершенно гротескной форме. Текст полон китайского быта, как народного, сохранившего дореволюционные черты, так и коммунистического китайского мира. Автор сумел изложить и некоторые вехи китайской литературы, как оказалось, какие-то авторы известны и мне (Сунь Цзы, Гань Бао, Ли Бо, Лу Синь) - пустячок, а приятно. Совершенно на международном уровне Мо Янь пишет о вине. Любой более менее разборчивый любитель выпить оценит нетривиальные характеристики, которым автор награждает вина.

Честно говоря, я не ожидал от этой книги того, что она, в итоге мне оставила на душе. Вот и Китай, оказывается, не такой чужой, и там можно найти своих людей. И сразу захотелось китайскую визу, прокатиться автостопом по южным провинциям, увидеть своими глазами, потрогать своими руками, влить в собственное горло. Очень благодарен товарищу презентовавшему мне этот роман.

Мо Янь - лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года; весомый аргумент в пользу того, чтобы взять книгу в руки. Мне вообще чрезвычайно нравится миксовать мировую классику с ультрасовременными новинками и трендами. К тому же, китайская проза для меня была неизведанной территорией, поэтому сомнений "читать или не читать" не возникло. Однозначно, читать.
К слову, премию сей достойный житель Поднебесной получил не только за этот роман, но за свое творчество в целом. Если быть еще точнее, за его работы, в которых "галлюциногенный реализм сочетается с народными сказками, историей и современностью". Здесь могу подписаться под каждым словом.

Действие романа происходит в конце 1980-х в китайской провинции Цзюго (досл. страна вина), куда направляется следователь по особо важным делам провинциальной прокуратуры Дин Гоуэр. Задание у него непростое - ходят слухи, что местная партийная верхушка замешана в неслыханном деле, а именно в поедании детей. Параллельно в книге появляется другая сюжетная линия в виде переписки самого Мо Яня с поклонником его творчества и учеником - Ли Идоу, кандидатом виноведения из Цзюго и начинающим писателем. Он щедро снабжает своего учителя местным вином и своими рассказами, которые мечтает опубликовать, используя знакомство с мэтром. Эти очерки из жизни провинции составляют третью ветвь повествования.

По мере продвижения романа и увеличения количества выпитых бутылок сюжетные линии переплетаются между собой, врастают друг в друга, меняя реальность на нечто абсурдное, и поневоле начинаешь верить, что автор галлюцинирует. Герой из вполне себе приличного и важного следователя, классического героя детективов, превращается в безумного бомжа-пьяницу, который скатывается все ниже, и конце концов погибает в отходной яме. Захлебывается в испражнениях общества в буквальном смысле.

Ко всему прочему, будто этого недостаточно, примешиваются ссылки на дела давно минувших дней, а также упоминания исторических личностей, начиная от цитат Мао Цзедуна и заканчивая именами первейших красавиц страны, которые успели истлеть в могилах задолго до рождения Христа. На фоне этого вплетения китайских народных сказок о собирателях ласточкиных гнезд или о профессоре, который отправился жить в лес, чтобы узнать у обезьян секрет приготовления вина, уже кажутся довольно интересными.

Сумбурность, фарс, детальные описания некоторых сцен, вызывающих отвращение, раблезианство героев и приземленный реализм на грани с гротеском оставили гадливое впечатление. Ах, да.. Отдельно нужно сказать о вине, которым пропитана вся книга. Несмотря на оды этому напитку, попытки вдохнуть в него жизнь и сделать из него полноценного героя романа, Мо Янь оказывается бессильным в достижении цели, словно мальчишка, который пытается подтянуться на тонких дрожащих руках, но на полпути силы ему изменяют и он срывается на пол. Непонимание ценности этой книги, несомненно, усилилось незнанием китайской культуры и истории, поэтому вполне допускаю, что востоковеды нашли бы в книге нечто, стоящее Нобелевской премии.
Пы.сы. Сравнение своей книги с творчеством Булгакова в аннотации было слишком смелым заявлением для автора.

Так поучает Мо Янь своего самозваного ученика Ли Идоу. Перебор, дескать, живописать некоторые изыски китайской кухни, которые из гениталий ослов сооружены, "не поймут-с, провинция-с"...

Поучает, но сам, увы, не в силах обойтись без того, чтобы сделать одним из самых употребительных слов в своем романе пипиську. И фиг бы с той пиписькой, но меня пугают взрослые мужики, которые испытывают непреодолимое желание за ту пипиську маленьких(и не всегда живых) мальчиков дергать.

Какая литературная ценность и важность для контекста оправдывает все эти разделки ослов, утконосов, мясных младенцев и прочего зоопарка, я не поняла. Зачем так подробно описывать геморрой главного героя?

На читателя сваливается поток мочи, блевотины, крови - а сюжет между тем, чем дальше, тем бредовей. К концу вставного романа про следователя уже создается устойчивое ощущение, что тебя тоже утопили в нечистотах.

Да, форма интересная - тут и роман, и письма автора романа к поклоннику, который и сам пишет...
Но я не люблю трэша. И не пью совсем, вот беда. Может, под водку этот роман лучше бы пошел? Хотя, тут, наверно, то самое обезьянье вино нужно...

Итог: переусложненный по форме роман, с массой физиологических подробностей и отсылками к мировой и китайской литературе - очень специфическое чтение.

Признаюсь, мне не удалось должным образом оценить такую высокую литературу от лауреата Нобелевской премии по литературе 2012 года, которую Мо Янь получил за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». Я думаю, что это в принципе невозможно сделать без должных знаний культурного контекста Китая, его социального и политического устройства, и тех аспектов истории, которые охватывает «Страна вина». Но должна отметить, что это художественное произведение погрузило меня в самобытность менталитета Китая гораздо полнее, чем работы других авторов из этой страны. Здесь гораздо больше тех моментов, которые нам могут показаться дикими или странными, но являются нормой для самих китайцев, что подпитывает любопытство.

Я бралась за книгу с большим интересом, прочитав аннотацию, и первая часть истории читалась на одном дыхании, но затем началась какая-то совсем лютая фантасмагорическая мешанина, которая только и делала, что набирала обороты, оттесняя реализм на дальние задворки. Местами интерес сохранялся и Мо Яню удавалось затянуть меня в жуткую и странную магию, созданную им с мастерством и знанием дела, но зачастую я ловила себя на мысли, что хочу просто поскорее закончить книгу.

Зато мне очень понравился богатый, витиеватый, яркий и где-то даже поэтичный авторский слог. Мо Янь великолепно владеет словом, что ощущается на каждой странице, и написание романа, как и его сложная структура вызывали во мне восторг. Роман состоит из нескольких линий:
Первая — Дин Гоуэр, расследующий слухи о поедании детей, столкнувшийся с различными искушениями, которым так сложно и, может быть, даже невозможно  противостоять. Они затянули его в извращенный водоворот из похоти, чревоугодия, помешательства и неустанной борьбы.

Во второй — Мо Янь сам стал частью своего романа, где ведет переписку с неким писателем Ли Идоу, который боготворит Мо Яня, считая его своим литературным наставником. Получился довольно своеобразный и интересный слом четвертой стены, превносящий в роман некую долю ясности. Именно в этой части наиболее явно ощущаются политические подоплеки, по которым можно заметить, что недовольство автора кроется в эпохе правления Мао Цзэдуна, в частности касательно жесткой политики «Большого скачка», приведшей к самому лютому голоду в истории, от которого погибло 15-55 млн человек за 4 года. «Культурная революция» так же внесла свою лепту, за 10 лет было уничтожено множество культурных достояний, да и в целом мало приятного было. Из самого романа я поняла лишь небольшую часть, остальное пришлось догугливать, но все равно сложно осознать такой огромный пласт без должной подготовки. Какую-то боль удалось почувствовать, перенося параллели на уже знакомую историю нашей страны, но в целом моя эмоциональность оказалась в замешательстве.

Третьей линией становятся рассказы, их присылает Ли Идоу на критику Мо Яню, которые вносили еще больше непонимания. Мне понравился лишь один, «Мясные дети», и «Ласточкино гнездо» в целом вышел не плохим, остальные показались несуразными и в какой-то степени графоманскими, что не удивительно, ведь самомнения Ли Идоу явно не занимать. Однако, эти рассказы придают толчка рукописи самого Мо Яня, который пишет «Страну вина» в «Стране вина», простите за тавтологию. Подобные эксперименты с четвертой стеной мне нравятся.

В четвёртой же линии происходит объединение всего происходящего, но итог этой взаимосвязи от меня как-то ускользнул. Ну, а пятой можно посчитать отдельный пласт, выделенный под любовь к вину и его истории в целом. Вина здесь очень много, название тоже придумано неспроста, но оценят, наверное, лишь любители. Лично у меня такое погружение в культуру виноделия граничило с желанием выпить этого самого хваленого китайского вина с тем, чтобы больше в принципе никогда на вино не смотреть.

Несмотря на сюрреалистичную подачу, я понимаю, что роман серьезный и является в какой-то степени карикатурой на что-то бОльшее, но, как я уже писала выше, у меня нет достаточного количества знаний, чтобы оценить все это по достоинству. Но не стану отрицать, что человеческая жестокость здесь показана настолько остро и открыто, насколько это было возможно в контексте общей темы: поедание детей и различных животных. Эти моменты описывались ярко и живо, местами вызывая отвращение, особенно рецепт приготовления мясных детей, да и бедных осликов жалко.

Героизм Дин Гоуэра так же от меня не скрылся, то, как он пытался один противостоять такой огромной корпоративной машине, вызывает восхищение, но было тяжело находиться в играх его разума, пытаясь разглядеть суть. Отдельная подтема, через которую ощущалось моральное и душевное разложение системы в лице всяких высокопоставленных людей, наделенных властью, тоже захлестнула меня волнами негодования. Эта подтема сквозила не только в линии с поеданием всего и вся, но и в остальных ветках повествования, правда в части о поедании детей негодование ощущалось острее.

Разумеется, факт поедания детей в романе является большой метафорой на то, какой безнаказанностью могут обладать люди, наделенные властью. Эта власть опьяняет, размывает границы дозволенного, внушает излишнюю самоуверенность, но она всегда будет подкрепляться теми, кто эту самоуверенность поощряет, несмотря на гнилые и дикие представления о своих возможностях у тех, кто этой властью обладает. Да и в целом все эти мерзкие оправдания каннибализма вызывают бурю несогласия и жути, обнажая смрад извращенного человеческого нутра.

Во многом я чувствовала себя слепым котенком, который пытается лапками нащупать кусочки пазла и сложить их в целостную картину, но он слепой и у него лапки, от того и не получается. При этом мне все равно не хочется ставить крест на других работах автора, и еще парочку я точно прочту, есть в них какая-то особая утонченность, некое волшебство, затягивающее с головой, и глубокомысленность, как в метафорах, так и в прямых речах с философским подтекстом на подумать. Схожие ощущения я испытывала от прочтения «Кадавров» Алексея Поляринова: шла за кадаврами, получила повесточку на всем известные события, а про кадавров-то почти ничего не узнала, при этом знакомство с автором буду продолжать. Но у Поляринова все в разы проще и понятнее конечно, потому что, как говорится, свое, родное.

По итогу Мо Янь написал сильный постмодернистский и сюрреалистичный роман, где ирония, абсурд, боль за свою страну, китайская одержимость вкусовыми излишествами смешались в некий винный коктейль, выраженный в богатом тексте и множестве скрытых посылов. Жаль лишь, что не все считалось так, как задумывалось автором, но зато заставило чуть глубже погрузиться в историю Китая, хоть я этого и не планировала.

Моё первое знакомство с автором.
По началу казалось что книга о чиновника которые едать младенцев.
Но по мере повествование сюжет стал витьеватым, причудливым и сумасшедшим. Казалось что все это вымысел и одновременно что все это правда.
Автор кажется знаток еды и вина. Особенно знаток самых изысканных блюд. Ослиное мясо, ласточкино гнездо, обезьянье вино. Короче что только не рассказал. Даже про гениталии не забыл.
Было настолько мерзко и настолько же увлекательно.
Что же увлекательного так и не выяснила. Но я осталась под большим впечатлением. Обязательно прочту другие труды автора.

Вторая книга этого автора и, думаю, на этом я и остановлюсь.

Книга странная и, наверное, очень "на любителя"... В частности, на любителя Сорокина. Почему-то очень напомнило.

Должна сказать, что образы и жестокие сцены необыкновенно-яркие, настолько, что я лично долго еще не смогу от них отделаться (а я не "неженка" в этом смысле). Этому способствует и неординарное построение произведения (двоекратное, а то и троекратное повторение сюжетов по ходу повествования).
Больше ничего не смогла оценить, потому что переодически боролась с подкатывающей тошнотой. Поняла, что "такое" - я не понимаю и не приемлю, особенно, потому что не вижу в этом смысла.
Мне жаль потраченного времени.

Пс

Из плюсов- хочу выразить большую благодарность переводчику, за очень качественный текст. (В отличие от "Лягушек", где язык был нескладным, тут читать легко и поначалу даже приятно)

Первое знакомство с китайской прозой, началось с писем между писателем и его учеником. С рассказов связанных персонажами, темой вина и приготовления детей.
Одна из линий книги о расследовании, но расследования в ней не будет. Будет путешествия героя в страну алкоголя и собственных слабостей. Будет истории о вине и мифология Китая. Будет много о еде, как искусстве. Будет много образов. Будет много слов, текущих как река и смывающих вас.
Мне человеку далекому от событий Китая в начале 90х, и культуры поднебесной, многие образы и отсылки были непонятны и далеки. А привычка к чтению более динамичных книг заставила засыпать на письмах. В книге есть нелицеприятные моменты, поданные как обыденные вещи, здесь вы найдете лекцию о приготовлении утконоса, а сразу после этого вам предложат понаблюдать за приготовлением мясного ребенка.

Прочитано в рамках игры Четыре сезона.