酒国

Согласно аннотации к книге, данное произведение должно по жанру быть детективом, по крайней мере я так решила, и начала чтение сего произведения.
Повествование начинается достаточно ровно – вроде и не сильно интересно, но бросать не хочется.

Итак, в провинцию Цзюго на угольную шахту Лошань приезжает главный герой «моего детектива» Дин Гоуэр – немолодой следователь. А привело его сюда донесшиеся до них слухи о поедании детей в этом регионе. Доезжает он с «прекрасной шоферицей», которая еще потом покажет нам свое истинное лицо, до места и тут начинается вакханалия.
Бокал вина, опять вино, еще вино, «нежный» жаренный младенец – вот его пухленькие ручки, вот его пухленькие щечки. А может это просто хрустящий лотос и все это только чудится нашему следователю?

Запутанно, скажите Вы? Не тут было.
Дальше автор продолжает вести повествование, больше похожее на отдельные рассказы, которые пишет однин из героев, уверовав, что при коммунизме все смогут быть писателями. Он все пишет и пишет, и направляет их своему наставнику, который ему, конечно, должен помочь опубликовать все его «бумагомарателтные» эпосы.

Помимо самих рассказов, есть письма, которые ученик направляет своему наставнику Мо Яню, чтобы тот помог опубликовать ему все написанное.
Кстати, письма обоих героев – самая простая для понимания часть повествования.

Письма, рассказы, сюжетная линия со следователем – смешивается и приводит нас к финалу. Все вроде как связано, имеет глубокий подтекст, но я его не поняла.
Как у Лермонтова: «Смешались в кучу кони, люди…». Правда , в нашем случае ослы.

Вот то, что для меня характеризует эту книгу:

• Вино – его там так много, что невольно думаешь, а это точно художественная литература, а не буклет из вино-водочного магазина. Притом много не только про вкусы, характеристики вина, но и про его полезность и необходимость в употреблении.
• Идеология партии – коммунизм и все такое.
• Ужасно странные гастрономические вкусы. Например, чрезмерное поедание ослов. И даже его черного хозяйства! И это еще далеко не все - утконосы, кишки, копыта – прям не художественная книга, а кулинарный сборник.
• И еще, там есть неприятные, грязные сексуальные истории – грубость, агрессивность для таких картин абсолютно нормальна.

  Подведя итог, могу сказать, что для меня данная книга далась очень тяжело и крайне запутанна. Вероятнее всего, чтобы в ней разобраться, надо стать большим знатоком истории Китая. Я им не явлюсь, мне не понравилось. Знакомство с этим китайским автором для меня закончилось.

Погружение в чуждую культуру - это всегда испытание. Непросто пытаться взглянуть на мир с позиции, которая в корне отличается от твоей. Иногда даже чужая еда - это уже слишком непривычно. Иностранцев в русской кухне пугают щи и борщ. Скандинавская кухня грозит неподготовленным гурманам сюрстрёммингом и хаукарлем (на самом деле ничего страшного). Ну а китайская - так это вообще рассадник каких-то ужасов. Тысячелетние яйца, насекомые, эмбрионы всех видов животных. Все-таки чем древнее культура, тем страннее и разнообразнее у нее пища. Это я все к чему - между этой книгой и китайской кулинарией можно провести сразу несколько параллелей.

Первая параллель напрашивается сразу. Кулинария и виноделие прямолинейно прописаны в сюжете. Один из главных героев расследует поедание детей в определенной области. Там это поставлено на поток и все высокопоставленные чиновники и гости могут попробовать это блюдо. Другие герои тоже действуют в гастрономических рамках. Тут есть владелец ресторана, где все блюда готовятся из ослов, включая не только мясо, но и другие органы. Есть сотрудник института кулинарии, которая расскажет всем желающим, как правильно приготовить утконоса. Еще читателю с удовольствием поведают тонкости отбора и приготовления знаменитых ласточкиных гнезд, тонкости сервировки блюда «Дракон и феникс являют добрый знак» и прочие не самые приятные вещи.

Вторая параллель - это то, что готовка блюда и его подача на стол - это две совершенно разные вещи. И лучше тем, кто ест необычное блюдо не особо знать о том, как оно готовилось. Когда вам подают, например, «тысячелетние яйцо» - не зная про него ничего, вы может быть и съедите его нормально. Но когда вы узнаете, в чем секрет его приготовления - вы же наверняка будете относится к нему совершенно по-другому. Автор умудрился в эту книгу вписать и творческий процесс, который якобы предшествовал её появлению. Легко можно увидеть «перекличку» между письмами его поклонника и авторским стилем письма. Сюжетные ходы и детали. И это на самом деле способно заворожить. Литературная игра. Но, вижу я и еще одну перекличку. Я не особый фанат истории Китая, и вообще не очень хорошо знаю, что там нынче происходит. Но судя по тому, что мне удалось уловить - автор умудрился зацепить еще и какие-то глубинные слои китайского сознания. То, что там происходит. Все эти речевые обороты, отсылки попеременно то к китайской мифологии, то к речевкам Мао Цзэдуня, совершенно дикая смесь дремучих поверий, кодексов строителей коммунизма, лозунгов пропаганды. Как все это умудряется уживаться - непонятно. Это что-то сродни все той же кулинарии, только вместо блюда - целая страна.

Ну и третья параллель - это банальное - подходить к этой книге без подготовки, это все равно, что пробовать незнакомое блюдо «с нахрапа». В ней будет столько всего наворочено, все перепутано, куча разнообразных символов, отсылок к историческим событиям малоизвестным в Европе, творчеству автора и всему такому подобному. Эту книгу я «поедал» очень долго. С одной стороны - да, по вкусу это было очень необычно. Здесь смешивается целая гамма вкусов, как и в любой изысканной кухне. Но неподготовленному желудку это не всегда подойдет. Я читал по одной главе в день. Дальше уже чувствовал, что уже не могу. Не то чтобы было противно или непонятно. Просто ощущал, что слишком много, слишком жирно. Все эти сюжетные линии, которые пересекаются с мифическими деталями, историческими аллюзиями, какими-то культурными кодами и всем прочим. Здесь нет какой-то одной сюжетной линии, завязка не приводит ни к чему, здесь даже и концовки как таковой нет. Книга просто заканчивается, буквально на полуслове. Ну и да, Нобелевская премия по литературе простой для понимания книге редко, когда выдается.

Поэтому - книгу рекомендовать не буду. Это скорее выбор каждого лично. Готовы попробовать такое «Дракон и феникс являют добрый знак» от мира литературы - попробуйте. Здесь важны всяческие нюансы, какие-то послевкусия, все нотки и оттенки. Даже не самого благородного происхождения. Поэтому не говорите, что вас не предупреждали из чего создавалось это блюдо.

Забавно, любопытно и необычно. Бывает роман в романе, бывает роман в письмах, а здесь всё это вместе. Нужно время, чтоб привыкнуть к такому изложению событий. Но это не единственная трудность для читателя: ещё здесь много китайских названий, особенностей китайской кухни и восприятие мира сквозь призму винных паров. Иногда мне казалось, что я не понимаю, который из пластов повествования "реальный", где главный герой, а где всего лишь его рассказ. Автор словно пытается запутать читателя, и ему это успешно удаётся. Да, конечно, мы понимаем в итоге что есть два писателя (известный и начинающий), есть их произведения, но они такие живые и опираются на реальные события, а мы так и не узнаем, суждено ли им быть изданными. Финал, пожалуй, ожидаем, писатель вслед за своим героем напился и влюбился, а что дальше остаётся только гадать... Тем не менее, книга мне понравилась. Минус за неясную концовку, а за оригинальность повествования большой плюс. Кому советовать такую книгу даже не знаю, наверное, тем, кто любит восток и Китай, любит запутанные истории, не боится ужасов китайской кухни и не ждёт от такой смеси логичности, ведь всё повествование пропитано вином. Или просто тем, кто хочет чего-то новенького и необычного.

Самое сложное в азиатской литературе — это понять, что же всё-таки курил... ой, то есть что имел в виду автор. Многовековая традиция намёков, иносказаний и поэтической образности приводит западного читателя к восприятию книги как головоломки — или хуже того, помойного ведра непонятных деталей. Пожалуй, это даже прекрасно, что русскоязычный читатель ближе к Востоку, чем к Западу. И всё же без минимального культурного, исторического и социального экскурса чтение азиатских писателей невыносимо.

В первом приближении кажется, будто азиатская литература обособлена от остального мира и однородна внутри себя. Но за первым приближением следует второе, порождая географическое разделение внутри Азии: восточноазиатская, южноазиатская, южно-восточная азиатская, западноазиатская литература...

Если у нас спросить, каких азиатских писателей мы знаем, то большинство сразу же вспомнит писателей восточноазиатских, в особенности японскую парочку Мураками (хотя, конечно, есть и такие люди, кто о существовании второго даже не догадываются). Более образованные вспомнят и других писателей, драматургов, поэтов — Кобо Абэ, Юкио Мисиму, Рюноске Акутагаву, Мацуо Басё. Вспомнив про Басё, могут рассказать ещё что-нибудь интересное о хайку и сэнрю, танка или даже ши, цы, цюй, фу, икс, игрик, зет... Ой, это из другой оперы. Так вот, а кто-то, ориентируясь на Нобелевскую премию, расскажет про японцев Ясунари Кавабату и Кэндзабуро Оэ и китайца Мо Яня. Кто-то упомянет про Четыре Классических Романа — однажды я даже слышала мнение, что это всё, что надо знать о китайской литературе. Но с моей дилетантской позиции это не так, поэтому я стала искать современную китайскую литературу, переведённую на русский. И наткнулась на «Страну вина» того самого Мо Яня. Знаете, о наркотиках иногда говорят, что они расширяют сознание — это верное описание книги. И кстати, если читать её на пустой желудок, то рискуете захмелеть. А если будете читать на полный, то готовьтесь сдерживать рвотный рефлекс. Но это всё мелочи, которые могут остановить только слабых. Меня, как вечно голодное существо, книга лишь бодрила, как морозец после тёплого дома.

Внимание, дальше возможны спойлеры! Вы готовы взять на себя такую ответственность?

Итак, в Стране вина — Цзюго, — каждый чем-то одержим. В основном вином, разумеется. Есть два ключевых персонажа — следователь Дин Гоуэр и кандидат виноделия Ли Идоу, вокруг них «ветвятся» истории остальных персонажей — шоферицы, замначальника Цзинь Ганцзуаня, тестя и тёщи кандидата, его жены и карлика Юй Ичи. И каждый чем-то одержим. Такой сильный вначале, Дин Гоуэр постепенно слабеет, поддаваясь страсти к вину и страсти к женщине, он буквально пробует безумие на вкус — во всех смыслах. Ли Идоу напротив постепенно набирается сил, и его навязчивые идеи о привлекательном теле тёщи в конце концов обретают реальное воплощение (стыдливо затемняем сцену в воображении). Профессор Юань Шуанъюй одержим одним лишь только вином, и сцена в одной из последних глав, где он пьёт, пожалуй, одна из самых эротичных. О его жене, пожалуй, и не скажешь, что она одержима вином, скорее уж своим телом и кулинарией (хотя в самом конце автор бросает читателям интересную косточку по поводу вина, которое способно удовлетворить женщину, муж которой не выполняет своих супружеских обязанностей — но это уже совсем другая история). Их дочь, жена кандидата Ли, одержима ненавистью к матери — они настолько противоположны, что даже удивления не возникает такому отношению. Есть ещё карлик Юй Ичи, полюбившийся Мо Яню персонаж с демоническим характером и демонической улыбкой. Можно порассуждать на тему того, является Юй Ичи тем самым чешуйчатым мальчиком или нет, но Ли Идоу достаточно полно высказался на эту тему, и нет нужды толочь воду в ступе. Ведь в любом случае, чешуйчатый всегда остаётся в тени и в какой-то мере служит прологом к истории Юй Ичи. Вот уж кому не до вина и кто одержим женщинами! А женщины в романе совсем и не против. Та же шоферица (хотя ей больше бы подошло «демоница»). Можно сказать, что она одержима не только сексом, но и властью, ощущением контроля. Впрочем, не буду утомлять скучной психологией, тем более что остался всего один персонаж — алкоголик Цзинь Ганцзуань, рьяно защищающий пристрастия своего желудка.

Вы ведь обратили внимание, что я не включила Мо Яня в число персонажей? Всё потому, что Мо Янь и Ли Идоу выступают как персонажи-демиурги. Во-первых, есть два Мо Яня — автор и персонаж, поэтому во избежание путаницы автор всегда будет называться автором, а любое упоминание Мо Яня будет относиться к персонажу. Во-вторых, есть два Ли Идоу — тот, который существует в рассказах, и тот, кто эти рассказы написал. Сложно сказать, один и тот же это человек или нет, — ведь оба являются вымышленными персонажами. Автор лишь раз затрагивает эту тему, в самом конце, когда Мо Янь спрашивает ученика, как отреагируют семья его жены, если рассказы всё-таки опубликуют. Тот смущённо пожимает плечами и говорит, что это всё — лишь смелая выдумка.

Таким образом читатель видит две паутины — кружева первой выплетает Мо Янь, во вторую нить вплетает Ли Идоу. Между ними связующими мостиками провисает третья паутина в виде их переписки. Мо Янь пишет свой роман, частично основываясь на рассказах собеседника, частично продолжая некоторые темы своего творчества (клятый «Красный гаолян» там не просто так упоминается), и создаёт реальность следователя Дин Гоуэра, в которой тот ведёт расследование, ест и пьёт за одним столом с подозреваемым, встречает женщину, которая в конце концов сводит его с ума, и карлика, который повергает его в адские муки ревности. Цзинь Ганцзуань и Юй Ичи существуют и в реальности Ли Идоу, только для него они добрые друзья. Вселенная Ли Идоу строится вокруг его семьи — тещи, тестя и жены, именно в таком порядке. Эти вселенные просачиваются друг в друга, как разбитая крынка квашеной капусты просачивается в мешок с мукой. Вообще, если подумать, между следователем Дином и кандидатом Ли много общего, по сути они мне кажутся одним целым, и я продолжу так считать, даже если автор ничего подобного не подразумевал. Но вы только посмотрите на них — Мо Янь придумал Дин Гоуэра, Ли Идоу придумал Ли Идоу, эти дважды вымышленные герои будто борются друг с другом, как чёрный и белый дракон. Мо Янь ясно видит исход битвы, быть может, поэтому вполне искренне говорит своему ученику, что его талант превосходит талант учителя. А может, дело просто в подкупающих подарках Ли Идоу?

Такая сложная параллельная композиция заставляет читателя напрягать ум, память и воображение и, в конце концов, приводит к тому, что читатель замечает четвёртую композиционную линию, намеченную автором лишь прерывистым пунктиром с первой по предпоследнюю главу. Это линия самого автора. Ведь нельзя же читать книгу Мо Яня «Страна вина» про писателя Мо Яня, который пишет книгу «Страна вина», и не думать, насколько она соответствует реальности. Читатель сам додумывает эту линию, он становится невольным соавтором истории, — и это прекрасно. Такой приём — использование персонажа с именем автора, — мешает читателю понять, где кончается правда и начинается воображение, а разве не это характерно для галлюцинаций?

Наверное, вы обратили внимание, что из каждой щели, аннотации, рецензии или угла кричат об уникальном авторском стиле, галлюциногенном реализме и новом Маркесе, описывая творчество Мо Яня. А как только он получил Нобелевку (с формулировкой «за умопомрачительный реализм, который объединяет народные сказки с современностью»), его стали издавать и в России. Книги, на обложке у которых написано, что автор получил Нобелевку, хватают не глядя, ничего нормального от них не ожидая и рассчитывая приобщиться к сверхвысокому искусству. Таких людей можно понять (особенно мне, ведь я — одна из них), в теории эту премию кому попало не дают (если вы готовы поспорить насчёт «кого попало», то попридержите коней, я всё равно из лауреатов читала только Метерлинка, Голсуорси, Гессе, Фолкнера, Хэмингуэя, Камю, Стейнбека, Неруду, Маркеса, Голдинга, а теперь и Мо, и на их счёт вы точно не станете возражать). Но всё же это не та книга, которую можно просто взять с полки и начать читать.

Эта книга одна из тех, в которых читатель создаёт свою историю наравне с автором.
Эта книга одна из тех, где сюжет и композиция идут наравне, дополняя друг друга.
Эта книга одна из тех, которые, не ставя перед собой конкретную цель, рассказывают обо всём и сразу.
Эта книга одна из тех, для которых нужен подходящий возраст, опыт и настроение.
Эта книга одна из тех, которые решаешься перечитать только много лет спустя, ведь читать их — значит, долгие часы неотрывно смотреть на горящую свечу: даже когда от неё останется куцый огарок, она будет гореть перед внутренним взором.

Сделано в Китае! Этот ярлык явно не подходит к данному произведению. Хотя это первое мое китайское чтиво, я в восторге! Хочу сказать сразу-книга не для всех! Начинал читать, думая, что это детектив... Но оказалось, что книга является чем то большем, чем то.... Невозможно описать в двух словах. Это алкольное отравление в хорошем смысле и пищевое в плохом смысле. Роман написан в нестандартной форме, что сначала обескуражило, но только потому что я ожидал обычного детектива. Но во время прочтения произведения я узнал, что Мо Янь получил Нобелевскую премию, и заслуженно, хочу сказать. Может это и громкое заявление, учитывая, что я прочитал всего одну его книгу, но она того стоила!

Какая загадочная, специфическая, неоднозначная книга! Повествование происходит в нескольких плоскостях, иногда кажется, что автор словно дурачит читателя, но оторваться практически невозможно. Книга довольно объемная, но читается очень легко.
Зачин несколько детективный: в полицию поступает сообщение, что в одной из провинций Китая поедаются младенцы. Кем, зачем, для чего. Инспектор полиции отправляется на место расследовать дело. А по ходу расследования нас ждет переписка Мо Яня с доморощенным литератором, поставляющим ему в изобилии свои опусы. Кстати, некоторые меня весьма заинтриговали. Например, рассказ о целой фабрике по закупке младенцев и о деревеньке, где крестьяне на заказ производят младенцев, получая приличную выручку за это.
Стиль у автора красивый, самобытный, конечно, напоминает Рабле, чем-то...В общем, достаточно красочное постмодернисткое полотнище китайской философии и быта.

Новый бестселлер, Лаурят Нобелевской Премии, хит продаж! Вот как я взялась прочитать эту книгу и спустя несколько месяцев могу о ней поговорить.

Ну, во-первых, книга написана китайским автором, а понять полностью мировоззрение и стиль жизни, а так же литературы я не смогу. Другая культура делает своё дело. Читаешь и думаешь, что либо люди на другой планете живут, либо они просто наркоманы. Во-вторых, стиль описания был для меня очень своеобразным. Словарный запас Мо Яня хорош, текст объёмен, но иногда он просто давит со всей мощи на тебя, что хочется отложить книгу и отдохнуть от неё. Стиль изложения бывает таков, что ловишь себя на мысли, что ты ни чего не соображаешь и перечитывая отрывки, можно сразу понять - ту или иную мысль можно было преподнести до читателя попроще. И я уверена, что дело не в переводе, это так пишет наш китайский друг. Фишка такая. Но пишет нудненько, честно.
В книге намешано всё подряд: парень пишет своему любимому автору, что бы тот взялся его "наставлять" в литературе. И вместе с этим письмом шлёт свои написанные рассказы. Каждый новый рассказ - новые герои, новые истории и по словам ученика - новые стили в литературе. Но на самом деле - как стиль, так и герои одни и те же, просто всё переплетается. Но мало того, что он присылает свои рассказы, так и просит почтенного Мо Яня (это имя автора книги и имя героя "наставника" в книге) опубликовать его писанину в почтенных изданиях, т.к. наставник известный поэт и у него есть связи. Но каждый раз его рассказики не берут, поэтому герой злится и шлёт учителю свою писанину пачками, настоятельно прося о публикации. Когда же наставник делает замечания, то парень отвергает критику: "Я делаю так, как хочу!" В общем - из пустого в порожнее.

Ну и в-третьих, это всё, конечно же, не главное, а то, что твориться в рассказах. Мне так и хотелось швырнуть книгу об стену словами либо "Фу, блин!", либо "НАРКОМАААААНИЯЯ!!"

Китайцы едят детей - думаю этот факт уже известен многим. В этой стране есть некий процент каннибализма. Убеждённость, что если младенцев, у которых навалом новеньких стволовых клеток, взять поджарить, да съесть, то всегда будешь молодым - подогревает интерес Китайского народа. Вот нам предоставляют на общий обзор все секреты этой экзотической кухни. Думаете, что при Вас не будут убивать детей? Да нет же, возьмут и как курицу разделают, даже глазом не дрогнут. А тут проблем нет ни каких - свои дети для души, а эти дети - для еды. А учитывая большие проблемы Китая с населением и большой налог на детей, что идут 2, 3 и так далее по счёту в семье, то не удивительно, что этих "вторых" родители отдают за большие деньги на кухню.
Но в книге это не всё! Китайцы всеядны - утконосы, гнёзда ласточек и ослы - это не полный список всех вкусностей. И всё описывается подробно - как животных избавляют от панцирей, как детей приготовить, что бы те были без кровоподтёков (а то мясо будет жёсткое) и даже про деликатесы - половые органы осла и ослицы, что подают на стол вставленные "один в один".
А называется книга как красиво - Страна Вина!И все восхищаются этим вином, посвещают стихи, оды, статьи, университеты и сравнивают вино со всем, что попало. Эдакие недо-Омар Хайямы. Я не против вина, но это уже какой-то фанатизм переходящий в алкоголизм и алкоголизм, переходящий в фанатизм.
Весь роман наполнен каким-то отвратительными запахами, чем-то липкий и противным. Закрыла книгу и помолилась Богу, что это закончилось. А вот время прошло и я понимаю, что книга просто "не моя", но как литературное произведение - приличная, очень даже.

PS А вы знали, что если в вино добавить детскую мочу, то напиток станет более благороднее? Пейте на здоровье!