The Thousand Autumns of Jacob De Zoet

Книга захватывает. Диалоги. Подробно расписанные характеры и судьбы людей. Мелочи из быта, то как проходят торговые операции, взвешивания, контрабанда. Мелочи про дороговизну топлива. Про баню с другой стороны кухонной печи и прочее прочее.
Захватывающие события, когда забываешь обо всем вокруг. Например еду домой с работы. Читаю в метро. Эпизод в Монастыре и следил за происходящим с одним из главных героей, настолько увлекся, что не мог дождаться пока дойду до дома и остался прямо на перроне метро и читал там еще сорок минут на ногах только чтобы дочитать как оно закончится (на улице уже темнело и пришлось выбирать - либо читать в метро, либо топать до дома).
Книга грустная, даже драматичная. И достаточно жизненная. С очень подробным фоном. Такие мелочи мне запомнились с первой страницы. Например описывают жару и духоту и упомянули про слышимое квакание лягушек и тростник с камышом вдоль берега.
Или принятие родов с первых страниц и эта картинка, которую автор вставил на страницах. Спустя год у меня еще вспоминается перед глазами это чудо. Первоначально было тошнотворно. Но потом понял, что так и следовало делать. И автор очень талантлив.

"Животу нужна еда, языку - вода, сердцу - любовь, а разуму - истории".

Поразительно живая и прекрасная история длиною в 640 страниц, где каждая из них оживает перед читателем.
Молодой голландский клерк Якоб де Зут решает "встать на ноги", чтобы добиться благосклонности и согласия на брак отца своей любимой девушки, для чего решается на "небольшое путешествие" - поездку в голландскую колонию на краю света, обернувшуюся приключением на всю его оставшуюся жизнь. На далекой Дэдзиме Якобу предстоит столкнуться не только с непростой жизнью в Японии, но и с собственными слабостями, а его жизненные принципы и устои подвергнутся многочисленным испытаниям и проверкам.
Немалую роль в книге играет любовная линия, умело вплетенная Дэвидом Митчеллом в канву основного сюжета. Она не является основной, однако уверенно правит историю.
Книга повествует не столько о любви, сколько о жизни, людях, вере и традициях - главным образом, японских, которые порой оказываются не только трогательными или забавными, но даже жестокими.
Герои истории, пусть и вымышленные, предстают перед читателем со всеми своими недостатками, постепенно обнажая душу. Здесь никто ничего не делает "просто так", каждый обладает собственными мотивами и целями, грамотно выстраивающими их линию поведения.И самое главное. Люди здесь до последнего остаются людьми: спокойными и вспыльчивыми, бескорыстными и алчными, мудрыми и глупыми, хитрыми и наивными. Автор раскрывает перед читателем если не все, то многие уголки многогранной человеческой души.

<...- Доктор, вы верите в существование души?
Он ждет от Маринуса мудреного и загадочного ответа.

• Да.
• Так где же она помещается? - Якоб указывает на кощунственно-благочестивый скелет.
• Душа - не существительное. - Доктор насаживает зажженную свечу на металлический штырь. - Она глагол...>

Япония мне непонятна, я далека от нее, а Дэвид Митчелл, очевидно, погружен в страну тысячи осеней до последней капли своего чи. И читая его книгу (кстати, первую, хотя "Облачный атлас" просмотрен и покорил меня давным-давно), погружаешься в вязкую, плавно текущую и не желающую меняться японскую действительность рубежа 18-19 столетий.
Диковинная страна глазами европейца подана на блюде с каемкой из политических и экономических интриг, предательств, подстрекательств, жажды наживы и обогащения любым путем. Якоб де Зут, молодой клерк, ищущий в далекой Японии "денег и славы", наделен поистине христианскими добродетелями, верит в честность людей и их благие намерения. Он оказывается заложником своей честности, потому что обманывают и подставляют его все кому не лень. И ненавидят его за эту отвратительно приторную честность тоже многие. Такому человеку тяжело жить в мире, где правит бог денег, где каждый стремится подставить другого и положить в свой карман как можно больше нечестных доходов. Но и тянутся к Якобу тоже многие: доктор Маринус, настоящий пионер медицины, рождающейся на стыке голландских и японских отношений, переводчик Огава, сразу узнавший в Якобе душу если не родственную, то понятную и симпатичную. Орито, красавица с обезображенным лицом, японка с европейскими взглядами на жизнь, умная женщина, рожденная в слишком консервативной стране, тоже становится для Якоба близкой, но близость эта не просто платоническая, а по-японски платоническая. Это что-то возвышенное и высокодуховное, в чем принимают участие лучшие струны японской и голландской традиций. Это любовь к человеку! Не к женщине и мужчине, а к человеку как к человеку. Орито становится путеводной звездой де Зута и дает ему силы жить и работать в Дэдзиме, где вместо 5 лет он проводит почти треть своей жизни. Это почти тюрьма, но Митчелл показывает нам еще и то, как судьба меняется от изменения угла зрения на нее.
Возвращаясь из Японии, де Зут признается молодому матросу, что эти годы были для него не заточением, он стал отцом, он любил женщину-врача, у него был друг Маринус, он даже путешествовал по Японии дальше, чем кто-либо из его предшественников и современников. Он видел жизнь, хотя она была и мало понятной среднестатистическому европейцу.
Думается мне, что именно врожденные качества, христианское терпение и такт, неброская отвага и подлинная честность позволили де Зуту вынести все испытания, уберегли от гибели, сделали героем на родине. Да, он не был счастлив так, как хотелось бы, но он был счастлив по-другому, по-японски.
Японского в книге много, оттого она такая удивительная. Пробираться сквозь бамбуковые заросли терминов, характеристик, нравственных понятий, званий и должностей тяжело, но мягкость, с которой Митчелл вводит в повествование все эти детали, убаюкивает и привлекает. Мистическая история, связанная с владыкой Эномото, оказывающаяся в итоге историей о фанатиках-безумцах, держит в напряжении и волнует душу. Настолько все подлинно и глубоко, что ни на секунду не возникает недоверия. Автор умело смешивает метафизику и экзистенцию, бросает читателя из общего в частное и наоборот, и по ходу повествования читатель открывает для себя Японию, проживает тысячу осеней вместе с Якобом, Орито, Огавой, рожденными в монастыре младенцами, ветром, треплющим флаг голландской фактории на Дэдзиме. Все имеет значение. Все конечно, но ни у чего нет конца.
Книга раскрывает вопрос о взаимоотношениях между чуждыми друг другу культурами и мировоззрениями, помогает задуматься о важности принимать и понимать чужое представление о жизни и "не ходить в чужой монастырь со своим уставом".
Книга помогает посмотреть на вопрос межкультурного обмена и международных отношений в разрезе, вспомнить все допущенные ошибки и исправить их в будущем.
Книга буквально кричит о том, что общество, замкнутое в самом себе, неизбежно будет погребено под тоннами векового праха прошлого. И однажды была чуть не погребена Япония.
Книга поет песню правде и любви.
Книга завораживает!

Вторая для меня книга автора, первая была "Голодный дом", и судя по всему знакомство я на этом закончу. Не мое. Аннотация интересная, ожидала каких-то приключений, активного развития, особенностей жизни Японии, любовной линии... но все мимо. Тягучее, нудное повествование. С трудом заставляла себя вчитываться и вникать. Единственный живой момент, в сравнении с остальными, это повествование о жизни японки-акушерки в стенах монастыря. Остальное не тронуло, не зацепило. Общее настроение книги какое-то тоскливо-безнадежное.

С этой книгой я познакомилась совершенно случайно. Автор был слегка знаком, как создатель "Облачного атласа", но именно книгу я не читала, только смотрела фильм.
И вот интересная, но вполне обычная книга с описанием будней торговой фактории в Японии вдруг неожиданно стала превращаться в приключенческую и обратно. Одно дно, второе, третье... Это было очень приятной неожиданностью. Некоторые сюжетные ходы были предсказуемы, некоторые не очень. Единственное, что не сильно понравилось - это самая-самая концовка, без которой можно было спокойно обойтись, как мне кажется.
В целом, книга очень понравилась. С другими произведениями автора обязательно познакомлюсь.

С одной стороны книга интересна в плане взаимодействия между представителями разных государств. Есть описание интересных лингвистических моментов - подбора перевода, идиом и прочего. Небольшой акцент есть и на культурных различиях, но именно, что небольшой.
С другой стороны - слишком много намеренного завышения рейтинга (до 18+), при этом очень мало влияющего на сюжет. Да и само повествование слилось к концу. События развивались, развивались, а потом поскакали по какому-то левому руслу и быстренько свернулись. Хорошо хоть, что в конце-таки автор рассказал, что с героями стало, правда очень сжато и сухо. То ли объем книги ему ограничили издатели, то сам Дэвид Митчелл от нее устал и решил оборвать повествование - не знаю.

В общем - есть интересные моменты, но они именно моментами.

Митчелл – это всегда необычно, нестандартно и неожиданно. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление от его произведений. И «Тысяча осеней…» меня тоже не разочаровала. Книга погружает нас в жизнь голладской колонии в Японии начала 19 века. Подробности, нюансы интересны, но поначалу повествование показалось мне несколько нудным, я не сразу втянулась в сюжет, и стиль меня несколько сбивал с толку, но с каждой новой главой появлялись новые персонажи и их истории, на первый взгляд, такие разные, соединялись воедино в этакую замысловатую мозаику. Главный герой – Якоб является основной фигурой, с которой начинается повествование и заканчивается на нем же. Но какие замечательные персонажи еще фигурируют в романе: молодой японец-переводчик Огава Узаемон – удивительно просвещенный и передовой человек, несмотря на восточный менталитет и те ограничения, которые он накладывает; совершенно покорила меня Орито с ее сильным характером; заинтересовало своеобразие действий доктора Маринуса. И вообще в книге нет ничего лишнего и случайного. По мере приближения к окончанию ненужные персонажи уходят из романа, и все внимание переключается на основных участников. Это в духе Митчелла – взять глыбу информации и, в конце концов, отсечь все лишнее и сконцентрироваться на главном. И самое замечательное - это восточный аромат, который витает над всем повествованием, атмосфера, в которой пересекаются две культуры - восточная и западная.

Что-то не складывается у меня с Митчеллом. Началось все с Облачного атласа, с фильма. Мне понравилось, даже очень. Скачала книгу- и вот незадача, читать не смогла. Мало того, что фильм снят достаточно близко к тексту и я все уже знала, так еще и по уровню языка и образности книга явно не дотягивала до фильма. Ну что ж, почитаем другую, ею и оказалась Тысяча осеней... Даже в отсутствие кинокартинки, книга не впечатляет. Поначалу еще очень даже ничего, но чем дальше в лес... Если бы незадолго до этой книги я не прочла Гайдзина Клавелла, я бы и половины не поняла, как складывались взаимоотношения европейцев и японцев, уж не говоря о том, что не видя мотивации и образа мыслей японцев, можно прийти только к одному выводу- они ну оочень странные. Клавелл все же поясняет поступки в контексте культуры и религии японцев, Митчелл же просто фиксирует, как фотоаппарат. Дальше мы с Якобом страдали вместе- он по своим причинам, я - от скуки. В общем, достаточно неоднозначное впечатление: с одной стороны интересная тематика, и, в общем и целом, сюжет тоже ничего. Но вот почему нужно читать именно эту книгу? Не знаю, я таких доводов для себя не увидела. В виде сценария для фильма-оч.хорошо, а вот книга вышла- на мой вкус, посредственная.

Якоб де Зут,
Мне снилось, будто я стою на Дэдзимском складе, от пола до высокого потолка загроможденном полками с гроссбухами и т. д., так что пошевели я хоть единой мышцей, несколько из них упали бы и разлетелись во все стороны. Именно это и случилось, но вместо вихря разлетевшихся страниц, возник величественный дракон, наполовину голландский, наполовину японский, в цветах "Юнион Джек", разделенный на четыре части. Сбил запястьем с подставки бутылку вина урожая 1794 года — возникла девушка, красивая, робкая, умная, с обожженной левой стороной лица. Теперь уже преднамеренно, ради следующих образов, разбил замок из слоновой кости, потом — статуэтку богини из древесины серебряного дерева, потом — футляр с японским письмом: комната наполнилась азиатскими красками, а моя голова — божественными строками. Ах, что за книга!

Признаюсь сразу: открывая для себя «Тысячу осеней», я собирался прочесть книгу автора «Облачного атласа». И здесь память моя сыграла злую шутку: «Атлас» я помнил преимущественно по экранизации: яркой, динамичной, но - оставляющей на периферии весь тот миллион скрупулезно подобранных мелочей, в которых и прячется Дэвид Митчелл. Да, да, он именно в них: не в самом сюжете, всегда полном загадок и неожиданных поворотов, но, прямо скажу, не претендующем на особую оригинальность, а в тщательно восстановленной картине мира - будь то мир миссионеров на тропических островах, журналистов двадцатого века или же традиционная Япония глазами гайдзина.
С первых страниц роман готовит к неторопливому, восточному повествованию; призывает отвлечься от суеты, до макушки погрузиться в размеренную японскую жизнь. Автор предлагает поучаствовать в постройке первых мостиков между западом и востоком, самой закрытой и загадочной частью востока. Знание Митчеллом исторических подробностей восхищает, а его писательский талант не даёт воспринять наполненную описаниями книгу как скучный учебник.
Герои книги нередко поступают по логике, совершенно отличной от нашей. Их непросто понять, события и поступки сложно оценивать однозначно. Каждый решает для себя даже то, хорошо ли завершилось повествование! Но так хочется докопаться до истины! истин, как известно, много, но только полностью рассмотрев произошедшее со всех сторон, можно хотя бы уголком глаза увидеть чужую правду. И проникнуться ей.