Избранные произведения

Честно говоря, читать книгу на религиозную тематику не хотелось совсем. В своё время хватило. Однако, к середине части про Адхама я втянулась.
Я не читала Тору и Коран, но достаточно неплохо ориентируюсь в Библии, особенно, в Ветхом Завете. Но даже в этом случае, у меня получалось проводить параллели между персонажами и событиями этой книги и общедоступными религиозными преданиями.
Правда, сначала в голове была немного каша, потому что на какую-то одну ситуацию возникало сразу несколько ассоциаций, и нужно было выбрать более верную и подходящую.
"За реализм и богатство оттенков арабского рассказа, который имеет значение для всего человечества" - вот такое было обоснование Нобелевской премии Махфуза Нагиба (На момент своей смерти он был единственным писателем, пишущим на арабском языке, получившим Нобелевскую премию © Вики). И я с этим согласна. Трудно сказать про "богатство оттенков", но, может быть, я дойду и до других книг Махфуза.
Мне кажется, что это книга прекрасно воспринимается даже при полном отсутствии багажа знаний о разных религиях. Как роман-эпопея про потомков одного человека, которые живут, размножаются, грызутся за власть и кусок хлеба, плачут о том почему же их любимый пра-пра-...-дед оставил их страдать, при этом ничего особо не делаютчтобы поменять ситуацию (возможно, я не права и это мысль отдает диванной философией). И плачутся они так до тех пор, пока не находится очередной революционер, у которого хватет ума/наглости/везения/силы/etc, чтобы, хоть и не надолго, но поменять сложившуюся ситуацию.
У первого такого революционера, Габаля, по-моему мнению получилось удачней всего, хоть и пришлось быть жесткоим, чтобы держать народ в узде. Рифаа на фоне остальных какой-то бесполезный (в плане для квартала ничего не добился, только обзавелся небольшим количеством сторонников) и похож на хиппаря... Иисус и правда очень много говорил про любовь и всепрощение, но в этом романе эти черты как-то гипертрофированы и получается немного другая ситуация. Либо я предвзята. Такое тоже может быть. И заверщает, эту тройку Касем, который более решителен, чем Рифаа, но менее дипломатичен, чем Габаль. У него тоже не выходит создать гармонию способную просуществовать если не вечно, то очень долго ( я понимаю, что это в принципе не возможно в человеческом обществе, но мы же здесь про божественные сущности говорим, можно и помечтать). И не столько потому, что ему не хватает каких-то качеств, сколько из-за природной жадности и жажды власти других людей.
И последний повествователь книги Арафа, не является представлением божества, но так же по своему пытается уравнять людей (хотя бы себя с управляющим и надсмотрщиками).
На нём и без того плохо работающий мотор моей машины под названием "Анализ текста" всхрапнул и заглох. Книгу я дочитывала уже не воспринимая глубокого подтекста, но улавливая суть притчи.

В общем, бич улицы аль-Габаляуи (и всего человечества) это короткая память. Люди забывают ужасы, которые с ними происходят, стоит только немного отойти от несчастий и бед. И начинают по новой лезть на рожон и чего-то требовать. Конечно же, не все. Но даже тех, что есть хватает, чтобы отравлять жизнь остальным и рушить и так шаткую гармонию.

"Дети нашей улицы" - книга без времени, без главного героя и с огромным смыслом. Вот только мне он так до конца и не открылся. Постоянно терялся, как петли у неумелого вязальщика - чуть зазеваешься и она уже сползла со спицы.

В Голливуде принято снимать ремейки. Часто они оказываются даже успешнее предшественника. Но в чем цель такого повтора? Оживить почти забытую историю? Дать ей новое прочтение? И то, и другое? "Дети нашей улицы" - своего рода "ремейк" Ветхого Завета. И построил аль-Габаляуи Дом посреди пустыни. Создал "райский уголок" с чудесным садом. Дал жизнь сыновьям, а потом вдруг назначил своим преемником младшего, рожденного рабыней Адхама. С этим не согласился старший сын, Идрис. За неповиновение он был изгнан из Дома. И жить бы Адхаму в достатке, любоваться садом и не знать грязной работы. Но! Всегда существует "Но". Поддался он на уговоры Идриса: "Взять то, что запрещено". Не обошлось, конечно, без женщины-подстрекательницы - жены Адхама, Умаймы. Как красиво описано ее появление:

Но тайное, конечно, стало явным, и вместе с женой Адхам был изгнан из Дома на улицу: трудиться в поте лица, выживать в нищете и надеяться, что хоть над его потомками сжалится аль-Габаляуи и впустит обратно в Дом.

Только время идет, сменяются поколения, а в них герои и злодеи. И все меньше понимают друг друга потомки аль-Габаляуи, хоть каждый надеется однажды войти в его дом. Люди помнят предания о тех, кто хотел спасти их, но давно не верят в этих героев, за которыми легко угадываются Моисей, Иисус и Мухаммед. Ни одному из них так и не удалось привести своих потомков в легендарный Дом.

Для меня книга не открыла какой-то высший смысл, не изменила мое личное понимание религии и места Бога в жизни каждого человека. Что действительно захватило, так это арабский мир с его пустыней, дервишами, галабеями и запахом жасмина. Никогда не манили восточные базары, но здесь именно красочные описания таинственного мира вели за собой, не сюжет.

Это не хорошая и не плохая книга. Это книга определенного момента. Мой, видимо, еще не наступил.

Берешь в руки книгу, а на ней тебе прямым текстом - о чем. Так не интересно. Я не знаю какое описание здесь бы подошло, но уж точно не то, что есть. Слишком много сказали. Возможно лучше было бы промолчать. Потому как открывая книгу ты уже воспринимаешь историю в контексте. А нужно, по сути, наоборот.
Не знакомый с описанием человек возможно и не понял бы, что потчуют его притчами из Библии. А эти притчи тем и хороши, что вне зависимости от века остаются актуальны, как вечно актуальны человеческие отношения.
Повествование увлекает, и в то же время ты воспринимаешь все происходящее немного на отлете. В этом плане это не самая лучшая прочитанная мною книга, но в данном случае это скорее на пользу. Здесь больше надо думать над поступками персонажей, чем увлекаться визуальной составляющей сюжета. Так сказать, проникнуться переживаниями героев, но, в то же время, проанализировать все их действия и получить пищу для размышлений и моральный опыт. В моей личной градации “Дети нашей улицы” попали в раздел книг-мыслей, книг-идей. Есть такой тип, когда большую часть книги ты ощущаешь как размышления. Не автора - свои.
Здесь как то все по-домашнему. Житейски просто. Вроде бы и книга о религии, но как таковой, в своей явной форме её здесь нет. Окантовка в виде ислама - это отдельное от основных действий условное определение духовного, какого-то общего братства. Основной же смысл истории передан в преданиях, песнях улицы, отношениях между ее жителями, в их поступках. Здесь вообще аллегория на аллегории, везде двойные смыслы и скрытые намеки, и это мне очень нравиться. Когда можно сказать не прямо, выразить в одном действие несколько смыслов, зависимых и независимых. Так, для меня, книга приобретает большую насыщенность.
Забавляет конечно некоторые описания. Непонятно время событий, но и указать точнее его нельзя из-за предмета повествования. Да и вообще большинство деталей прорисованы так схематически, что временами книга воспринимается как запись пьесы. Как, например, можно пасти овец в пустыне? Как устроена вообще география всех этих улиц? Что подразумевают под словом сад? Мне очень непонятны его размеры, он абстрактен и текуч. И ещё куча таких же мелочей. От этого окружение все как бы выцветает и остаются только персонажи.
Персонажи как будто олицетворяют разные способы достижения одной цели, хотя характеризуют её по разному. Всеобщее благо они видят по разному и выбирают разные пути его достижения. Хочешь попасть на другой конец океана? Можешь идти по воде, можешь плыть на корабле или без него, можешь идти по дну, можешь лететь. И везде есть свои преимущества и недостатки. И нет однозначно правильного ответа.
Они возвращаются по кругу, теряя в поколениях опыт. Как же быстро люди извращают то, что создали сами! Даже если есть преемственность поколений, никто не даст тебе гарантии, что каждый приемник будет также чист помыслами как и основатель традиции. Поэтому и приходиться начинать если не сначала, так строить заново по образу и подобию. И круг за кругом воссозданное все меньше походит на оригинал.
А нестареющий отец-дед незаметно незаметно наблюдает за всем происходящим. Он законный владелец всего вокруг, он глава своей улицы, но никто его давно не видел. Со временем он даже кажется все нереальней. Есть ли он вообще?

Сразу скажу, что долго размышлял насчёт того, какую оценку ставить книге: 4 или 5 звёзд. Пяти звёзд достоин прекрасный концепт (именно не сюжет, а концепт!), но литературные составляющие, такие как красота и богатство речи, яркость метафор, обилие запоминающихся цитат и прочая и прочая относительно проседают. Но, во-первых, относительная скудность речи героев произведения довольно уместно смотрится, подчеркивая простоту и сравнительное ментальное и абсолютное культурное сходство, и, во-вторых, предполагаю особенности перевода - всё-таки арабский язык крайне специфичен, передавать смыслы столько же тонко как и хотел донести их автор. А так как оцениваю я всё-таки само произведение, то буду исходить из оптимистичного предположения, что на родном языке оно и читается по-иному.

Избегая каких-либо более глубоких спойлеров сюжета, повторю в который раз (в том смысле, что много в каких описаниях/рецензиях/рекламках книги это тоже упоминается), что автор иносказательно на примере истории одной отдельно взятой улицы в Египте повествует краткую историю построения коммунизма в одной отдельно взятой стране рода человеческого, согласованную с различными религиозными текстами. Текст разбит на 5 притч, каждая озаглавлена в честь основного её героя; единственный по-настоящему важный герой, в чью честь не названа ни одна притча, есть основатель улицы, могущественный и затаившийся от своих потомков Аль-Габаляуи, коий есть никто иной как образ Бога; другие основные герои книги (в большинстве своём) повторяют истории жизни пророков (правда, в существенно меньшем масштабе). Благодаря данным приёмам очень красиво раскрывается мысль о том, что люди есть так или иначе дети одной улицы, и существенной разницы между представителями разных конфессий нет - хоть каждый квартал и гордится своим героем, давшим ему (кварталу) имя, по существу после смерти оных рядовые жители отступают от их заветов, подменяя внушаемые ими (героями) идеалы обычными человеческими установками - властью сильного, стяжательством, эгоизмом и т.д.

Но хоть история раз за разом и вступает на новый, схожий виток, автор оставляет улице-человечеству шанс в лице героя по имени Арафа, волшебнику и единственному адепта технического прогресса в произведении, посвящая ему последнюю притчу. И хотя сама по себе история Арафы интересна и в некотором смысле показательно-поучительна, её глубинный смысл я пока так для себя и не осознал - всё-таки сложность метафоры несколько выше, чем линейная у предыдущих притч.

А завершить рецензию хотелось бы простыми и незатейливыми строчками:
Есть надзиратель, есть дубинка;
Есть правда жизни, есть герой;
Банально, да; но не хватает
Порой!

Долгая прогулка 2018, команда «Read, Forest, read!», февраль, тема №4

Начнем с хорошего: книга написана неплохим языком, повествование в стиле притчи облегчает чтение, и было очень интересно узнавать в тексте признаки, отблески, отражения основных мировых религий.
В остальном же...
Самое основное - мне показалось, что автор не любит людей. Люди в книге - стадо, не более. Они эгоистичны, глупы, в большинстве своем - ленивы и безынициативны, алчны и похотливы, подчиняются силе, но сами ее проявлять не могут или не хотят. Смешно, но и те, кого можно считать главными героями - "основателями кварталов" - в этой книге полностью соответствуют этому описанию: они действуют только тогда, когда у них и выбора не остается (а Рифаа в принципе не действует - и действовать другим прямо запрещает! - за него все делают его последователи), думая при этом более о сохранении своей жизни, чем об облегчении жизни соседей.
Автор постоянно говорит в книге: "забывчивость - вот в чем несчастье нашей улицы". Но, если честно, при тех качествах, что постоянно проявляют жители - им не помогла бы даже эйдетическая память: они овцы, а для овец хорошая память, скорее, зло, нежели благо. Каждый период, описанный в книге, заканчивается вооруженным конфликтом с многочисленными жертвами, но, спустя какое-то время, все возвращается на круги своя. И эти периоды времени очень коротки - где-то даже дается точный расчет, что все скатилось в прежнее русло за одно поколение после смерти Габаля.
При таких условиях - разве дело в памяти (тем более, что все истории, случившиеся раньше, жители улицы знают почти дословно: и времени прошло немного, и сказители/певцы стараются)? Все дело в лености (физической и духовной), нежелании брать на себя ответственность, что-то делать самому и пр.
И вот, читая эти четыре повтора одного и того же сюжета, сыгранного с незначительными нюансами по одной канве, мало-помалу становится просто тошно. Хотел ли автор именно этого? Был ли он тоже обуреваем этаким экзистенциальным вакуумом и хотел показать всю пошлость и бессмысленность людей? Или хотел таким образом их встряхнуть? Дать понять, что помнить - мало (смотрите вот, на примере), нужно действовать?
Кто знает. Возможно, только всесильный аль-Габаляуи.
А, нет - он же умер...

В книге есть очень чистое и светлое существо – девушка по имени Ильхам. И её противоположность – Керима. Главный герой мечется между ними, как между двумя огнями. Но все-таки от восточного автора я ожидала большей романтичности в развитии любовной линии. Или может быть, драматичности. Самую красивую восточную историю любви я увидела в романе «Али и Нино» Курбана Саида, пока что с ней не может сравниться ни одна книга в этом отношении!

Основное действие в этом произведении происходит в Каире (хотя путь героя начинается в Александрии). Сабир потерял свою мать, но перед смертью она успела ему открыть тайну его происхождения – и теперь молодой человек ищет своего отца. Отец, по словам матери, был богатым и известным человеком; но кроме этих слов, фотографии отца и его имени у Сабира ничего нет. А ещё у него заканчиваются деньги на жизнь. При этом главный герой работать не хочет – поэтому у него два пути – либо стать сутенером (!) либо найти отца и жить на его средства. Как думаете, какой путь выбрал Сабир?

История о Сабире входит в сборник Махфуз Нагиб «Избранные произведения» (серия: Лауреаты Нобелевской премии). Предполагаю, что «Путь» без отрыва от других произведений автора может стать даже интересным, но судя по всему, сам сборник является библиографической редкостью – найти его не удалось. Если бы удалось – перечитала. Тем более, что меня заинтересовала статья о Махфузе Нагибе в Википедии.

Предания нашей улицы.
Очень необычное произведение, полностью оправдывающее мои на него надежды.
В нем собраны предания одной улицы за несколько поколений ее жителей. Но это не просто рассказы о былых временах, показывающие обычаи, традиции и уклад жизни.
Это словно маленькие притчи, за частую знакомые каждому.

В центре всего – Большой дом, в которой изначально живет его владелец – безмерно сильный, властный и мудрый. В ходе событий первых лет он остается в доме один, изгнав своих сыновей. И после становится затворником, лишь изредка являясь тем или иным персонажам. Причем простой математикой можно досчитать, что являться внукам и правнукам он еще мог, а вот дальше… .Со временем Габалуйи становится неким мифическим персонажем, высшей силой.

Адхам. Начало всех начал, искушаемые изгнанным ранее старшим братом Идрисом, Адхам, подстрекаемый своей женой нарушает запрет и… изгнана из Большого дома в пустыню. Ничего не напоминает? Сказать по правде, я изначально тоже не пыталась проводить параллели с Библией. Конечно, в сцене убийства брата братом, истории Каина и Авеля вспомнится невольно каждому. Но одно совпадение – случайность, а несколько – закономерность.
Габаль – внук Адхама. Это сказание о смелом Габале, во многом похожем на своего предка Габалуйи. Здесь я просто с интересом читала – историю об угнетении и борьбе, о смелости и страхе.
Рифаа. Сын плотника, который не перенимает ремесло отца, но решает бороться со злом добром исцеляя души людей. Он женится на распутнице Ясмине, у него появляются ученики, он участвует в судоподобной беседе с главным футввой. Он говорил с владельцем имения Габалуйи, но не признает это открыто. Что будет дальше? Мы все прекрасно знаем эту историю…
Касем. Новая история борьбы с футуввами – власть вторящими на этой улице. Подход в чем-то новый, исход писать не буду. Не суть, ведь есть еще одна часть – значит время бежит и все снова встает на свои места. Но на улице теперь будут ходить предания и о Касеме.
Арафа. И снова улица под гнетом футтувв… но времена меняются, меняются и люди, и орудия, и нравы. Да только финала как такового нет… и дальше все снова пойдет своим чередом.

"Дети нашей улицы" — книга, которая оставляет странное послевкусие: она не вызывает восторга, но и не позволяет остаться равнодушным. Это история, где жизнь бедного каирского квартала становится аллегорией к основным идеям религий и к вопросам веры, морали и человеческой природы. Махфуз через простых, даже грубоватых персонажей заставляет задуматься о вечных темах, не навязывая своей позиции, а просто предлагая материал для размышлений.

Что выделяется в этой книге, так это ее отношение к истокам религиозного мировоззрения. Махфуз умело показывает, как вера и мораль складываются не сразу, а через череду кризисов и изменений, которые происходят в сознании людей. Он словно напоминает нам, что духовные истины, устоявшиеся веками, некогда были лишь простыми стремлениями к справедливости, попытками людей выжить и понять себя и мир вокруг.

Чтение вызывает смешанные чувства: с одной стороны, кажется, что Махфуз рисует картину слишком мрачную и жестокую, с другой — именно в этой грубой правдивости и скрывается его мастерство. Он не украшает мир и не делает его более удобным для восприятия, но именно в этом раскрывается его глубина. "Дети нашей улицы" не пытается нас ни учить, ни спасать — она просто говорит, что каждый ищет смысл и веру по-своему.

Итак, что я нашла в этой книге при ее прочтении:

• Книга о религиях, или о Вере. О пророках, о пороках, о грехах, которые совершают люди, чтобы стать счастливее, о райском саде, выраженном в поместье Аль-Габаляуи - «Сад, его щебечущие обитатели, вода, небо и я, опьяненный, вот в чем истинное существование».

• Следующая история про двух братьев – расскажет нам про библейских Каина и Авеля.