Избранные произведения

Ох уж мне эти сказочки для взрослых. Эти высокоморальные сказочки, пропитанные нравоучениями и мудреными отсылками к небезызвестным источникам. Ну а чего теряться, источники можно переписать, имена поменять, и.... пусть они все будут родственниками! Мир, дружба, жвачка! Всё идет от единого начала. И по-философски, и спрос невелик... Да нет конечно, ни о чем таком парень не думал, и о нобелевках не помышлял, а я тут посягаю на священное искусство и не менее священное содержание. Нет, ну ладно, "Евангелие от..." уже тоже у кого только не встречали, но, пожалуй, большинство авторов стремится при этом как-то очеловечить героев, рассказать их истории на более обыденном уровне, при этом немного приукрасив. Здесь же повествование мало чем отличается по настроению и подробностям от оригинала, благо автор оградил нас от обилия имен, свойственного священным текстам, сузив круг до истории одной улицы. И при более-менее интересной трактовке начала, дальше все циклично и одинаково ходит по кругу, и герои-то все одинаковые и одинаково плохо заканчивают, и вечно-то они такие хорошие, а вокруг только зло и несправедливость. И наверно даже нет смысла обсуждать как показаны извечные, задранные вверх (к дому Аль-Габаляуи) взгляды, а точнее наверно раскрытые рты, ожидающие когда прямо в них польется манна небесная, и они будут счастливы и умиротворены до конца дней своих. Но годы идут, манна не льется, и вот про таинственное и неизведанное все как-то забывают, не до него, но упоминать всуе порой все-же приходится. И вот на тебе, Бог скончался, Ницше хихикнул за углом, а никто и бровью не повел. Мораль сей басни неизвестна, то ли не суй нос в чужие книги, когда погрозили пальчиком, то ли на тайны не претендуй (опять же), бутылок со взрывчаткой тоже выдумывать не стоит, коли не знаешь как с ними обращаться, и к чему это может привести.

Милый Дедушка! Один ты у меня остался. Нету у меня ни отца, ни матери, но говорят, что ты – Дедушка всей нашей улицы, а значит – и мой. Давно заперся ты в Большом доме, никто тебя не видел, а ведь верим и ждём по-прежнему.
Улица наша большая. Людишек много, а дома шибко бедные, потому и бранятся все, дерутся. Только надсмотрщики красивые ходят. Все перед ними кланяются, подарки несут. А какую одежду им дарят! Не то что мой картузишко. А разве честно так? Что одному и кафтан, и мяса цельную тарелку, а другому – рваный картуз да вошь на аркане? А ведь надсмотрщик знай себе ходит целый день туды-сюды и в ус не дует. А я в подмастерьях спину гну, надрываюсь с утра до ночи. Ну да ты сам всё видишь и знаешь, только молчишь почему-то.
Вчерась была мне выволочка. Надсмотрщики так лютуют, так лютуют, Дедушка! Знай только деньги отбирают и дубинами бьют кто несогласный. Скорей бы ты вышел из Дома и прогнал надсмотрщиков, а богатство поровну разделил, чтобы никто не ушёл обиженным. Счастья! Даром! Для всех!
Ой, Дедушка, у нас тут такое творится!
Сначала дядька Габаль взбунтовался, сходил со своими в пустыню дней на сорок, нашёл там большую дубину и вернулся. Надсмотрщики теперь его боятся, стороной обходят. Да только мне толку от Габалевской дубины нет – ради других Габаль и не почешется, только своих защищает.
А потом дядька Рифаа собрал учеников, начал людей лечить, сходил в пустыню, но дубины там не нашёл. Поэтому по возвращении его надсмотрщики и убили. А и правильно – чего не слушался.
Теперь его ученики особняком держатся, говорят о том, что-де не надо нам в Большой дом, что-де, Большой дом внутри каждого из нас. Толку от этих разговоров мало, так что дубины они где-то раздобыли. Надсмотрщики у них тоже теперь свои ходят, псы цепные.
А надысь у дядьки Касима тоже крыша поехала. Он взбунтовался против надсмотрщиков и не только дубины настрогал, но и цельную рать собрал. Говорит давеча: «Мы нападём на свадебную процессию, как это делают надсмотрщики. Но запомните: мы так поступаем, чтобы навсегда покончить с ними». Я под лавкой тогда лежал, всё слышал! Ясно, что свадьбу разогнали, но дубины потом - не спрятали, а очень даже в дело пустили. До сих пор дерутся, кстати.
Теперь у них свой квартал, свои надсмотрщики, куча жён, а вина пить нельзя.
Улица большая, а податься мне, сиротке горемычной, некуда. У Габаля пейсами трясут, гонят. У Рифаа непонятного хотят, а всё тоже ни корочки не допросишься. У Касима шут разберёт что творится, и соваться туда боязно.
Пожалей ты меня, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а тоска такая, что и сказать нельзя, всё плачу. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой...
Эх, Дедушка, выпиши мне дубинку – да побольше, да покрепче! Я бы всё по-честному тут обустроил! Делов-то, всех злых покарать, а добрых наградить. И эцилопп никого не будет бить по ночам. Никто мне слова поперёк не скажет, все будут меня уважать – вот, мол, наш защитник Ваня по улице идёт! А подайте Ване одежды самой красивой! И вином угостят бесплатно, и жену самую лучшую найдут! Дедушка, ты ведь занят всегда, народишку много, а ты один. Дай мне дубинку, я сам всё сделаю.
А писать я больше не могу – меня дядька Арафа кличет. Мы с ним алхемию изобретаем, само-горящие бутылки. Только это секрет, Дедушка! Кинешь такой бутылкой – никакая дубина не поможет! Вот поплачут тогда надсмотрщики, отольются им слезы сиротские! Соберём всех плохих людей в одном месте и ка-а-к жахнем! И заживём ужо по справедливости.
Но дубинку мне всё-таки пришли, так оно вернее будет.
Милый Дедушка, сделай свою Божецкую милость, помоги мне, дай о себе знак, нету никакой моей возможности…
Остаюсь твой внук Иван аль-Жуков, милый Дедушка, жду!

Я хочу начать свою рецензию с выражения своего мнения о книге. Мне она очень понравилась, это была в принципе первая книга любого египетского писателя, которую я прочитала, и знакомство с культурой этой страны прошло, на мой взгляд, удачно. Книга непростая, но не могу сказать, что она оригинальная: все сюжеты так или иначе просто кричат о том, что они калька с библейских историй.
Перед нашими глазами разворачиваются истории Адхама, Габаля, Рифаа, Касема и Арафы. А по большому счету история всего Египта. А по ещё большему счету - история всего человечества.
Весь сюжет закручен вокруг дома аль-Габаляуи. Он сам построил этот дом в пустыне, достиг величия, обзавелся слугами и семьёй (сотворение Мира), у него есть 10 условий завещания (10 заповедей), он живёт не просто долго, а очень долго, но находится в уединении. Многие поколения его потомков никогда его не видели, однако боятся его, уважают и жаждут его милости и прощения (=Бог).
Я должна рассказать вам первую историю, однако я ее расскажу не во всех подробностях, так что спойлер вы не словите. А если имеете хотя бы отдаленное представление о Ветхом завете, то увидите, что история вам и так знакома.
Итак, первая история рассказывает про то, как управление имением наследует не старший сын Идрис, а младший Адхам, который к тому же рождён темнокожей рабыней (ныне женой аль-Габаляуи, но всё же в глазах светлолицых сыновей Идриса, Аббаса, Радвана и Джалиля Адхам не совсем им родной брат). Идрису не нравится решение аль-Габаляуи, а тому в свою очередь не нравится, когда ему противоречат ➡ Идрис изгнан из дома ➡ Положено начало улице аль-Габаляуи. Несмотря на то, что Адхам был любимым сыном и со всех сторон положительным человеком, он вскоре тоже был изгнан из дома, поскольку отважился проникнуть в коморку, где хранилось завещание, и был застигнут врасплох. Отмечу, что подговорил его на это Идрис (змей-искуситель), жена Адхама (Адама) Умайма подначивала его на этот поступок (Ева), итог - изгнание из дома (изгнание из рая).
И вот два враждующих брата оказываются со своими семьями на улице бок о бок друг у друга. Однако и на улице они не мирятся и ведут абсолютно разный стиль жизни: Идрис добывает средства на жизнь с помощью дубинки, Адхам же упорным трудом. Идрис ненавидит Большой дом, Адхам любит отца, считает наказание справедливым.
У Идриса и его жены Наргис рождается дочь Хинд, у Адхама и Умаймы - близнецы Кадри и Хумам. Кадри вспыльчивый, больше похож на своего дядю, а Хумам пошел в отца - добрый, чуткий, любит музыку. Однажды в семью Адхама пришел слуга из Большого дома и пригласил туда Хумама. Аль-Габаляуи в свою очередь позвал Хумама к себе навсегда, то есть простил его за грехи отца. Кадри из зависти убил Хумама (=братоубийство). Перед смертью Адхама к нему явился аль-Габаляуи и сказал, что его дети некогда унаследуют имение. К тому времени у сбежавших Хинд и Кадри были дети.
Дальше пересказывать истории я не буду, так как, во-первых, там очень много героев, во-вторых, они все об одном и том же.

Проблема многочисленного потомства аль-Габаляуи, равно как и всего человечества в целом, в том, что они ждут некоей манны небесной, считают, что кто-то им должен, вместо того, чтобы встать и сделать. Каждый ждёт тот день, когда именно ему достанется большой дом вместо того, чтобы построить собственный и облагораживать его.
Над жителями улицы стояли надсмотрщики (тоже из рода аль-Габаляуи, но сильные люди), которые не только забирали себе долю от управления, положенную всем жителям, но и собирали налог с этих жителей. Неудивительно, что надсмотрщиков сначала боялись, а потом и вовсе начали уважать и пределом мечтаний (кроме Большого дома, конечно же) было самому стать надсмотрщиком или породниться с ними. Появлялись герои, которые расправлялись с надсмотрщиками и устанавливали на улице новый порядок, справедливость. Но долго ли такой порядок царил на улице аль-Габаляуи? Нет. После смерти героя или его последователей (Габаль, Рифаа, Касем) жители возвращались у привычному укладу жизни с надсмотрщиками и управляющими. Они не понимали, что именно они и создают эту реальность, а в песнях и преданиях восхваляли и Адхама, и Хумама, и Габаля и далее по списку. Каждому следующему поколению грезился в мечтах Большой дом (расплачиваются за первородный грех). И даже со смертью аль-Габаляуи (Бог умер? Отсылка к Ницше?) ничего по большому счету не изменилось. Дубинка - вот что уважают на этой улице. С дубинки все началось (завоевание территории для Большого дома) и ей же заканчивается. Правда в видоизмененном состоянии - Арафа изобрел нечто вроде коктейля Молотова.
Книга будто бы обрывается, нет логического завершения, некоей точки, финал остаётся открытым. Это и логично: история рода аль-Габаляуи, как и история рода человеческого не завершилась.

Изменится ли история улицы после Касема? Как ни прискорбно осознавать, судя по предыстории - нет. Люди по-прежнему будут ждать подарка с неба вместо того, чтобы действовать.
Таких ли потомков хотел себе аль-Габаляуи? А, может, именно таких он и заслужил?

Строки из песни в заголовке хорошо описывают мои эмоции после прочтения этой книги. Правда очень хочется добавить, что вновь рожденный мир становится похож на предыдущий очень и очень быстро.

Я очень люблю восточных авторов, в их произведениях есть неповторимый колорит, что-то из давнего, из прошлого, из сказок, которые в крови у каждого.

Нагиб Махфуз воссоздал в своем произведении, старый как мир сюжет рождения основных монотеистических религий с одной стороны и историю обществ а в целом и Египта в частности.

Есть некий Дом и Отец (Дед), который является центром всего и вместилищем чего-то непостижимого обычному человеку. Есть люди населяющие Улицу, семьи, рода, которые расселяются и формируют общество. Есть Надсмотрщики, Угнетаемые и Герои. Люди живут, страдают, терпят до определенного момента, а потом приходит герой и меняет мир. И тут наступает неожиданное или ожидаемое, с какой стороны посмотреть, мир приходит в прежнее состояние, герой уходит в небытие и круг замыкается.

Герои в книгах меняются, они представляют собой разные типы, имеют разные прототипы, но есть у них общая черта, они слышат и слушают советы "свыше". Тот самый Отец или уже Дед - есть прототип той высшей силы, что заставляет шестеренки крутится, а людей открывать наконец глаза, чтобы потом, вновь засыпать, замыкая круг.

Эта история очень напоминает Уроборос, змею, кусающую себя за хвост, замкнутый, цикличный мир, который черпает силы в себе самом, но сам себя и убивающий.

При чтении книги отчетливо понимаешь сюжеты из разных религий, однако моих знаний о религиях не хватает, чтобы понять всех героев, например последний Арафат не знаком мне и остался менее понятым.

Как я уже упоминала, я люблю восточные книги за особый колорит и здесь он присутствует на все сто процентов. Особое дыхание книги, теплое, но жесткое, яркое, но не согревающее, сладкое, но оставляющее странное, горьковатое послевкусие.

Наша улица - одна из многих в городе, но по-своему уникальна. Ее исток - Большой дом, за которым начинается песчаное ничто, огромная пустыня.

В Большом доме живёт дедушка всей улицы: его внуки и правнуки заселили всю улицу, разделились на районы и касты и порой забывают о том, что в их венах течёт одна кровь.
Наш дедушка - мудрый и справедливый, однако мало кто может назвать его добрым. Большой дом - богатый дом: в нем есть все, что ни пожелаешь и немного больше, люди, живущие в нем, спокойные и довольные жизнью - живут без особых забот, главное - соблюдать правила, установленные дедушкой.

Два его сына нарушили важные правила: один зарвался , захотел больше того, что имел, второй попробовал вкусить запретный плод, в результате чего оба вынуждены были построить себе хибарки за стенами Большого дома из подручных материалов: за желанные стены они больше не попали. Вроде не повезло ребятам, но с другой стороны, если бы не их невезение - разве быть нашей улице? - ведь именно их потомки расселились по району.

Каждое последующее поколение, сохраняя историческую память своего рода в песнях и преданиях, тщательнейшим образом чистило кэш - с тем, чтобы, наступив на те же грабли, которыми были отмечены предки, умереть или жить (кому как повезет) героями.

Книга состоит из нескольких притч: одна на поколение, один герой на притчу.
Сильный и нагловатый брат убил своего почти блаженного братца - и новое здоровое поколение взошло на нашей улице. Помните? А это: лидер объединил соплеменников, и всей группе пришлось пожить в пустыне (уж не 40 ли лет)? Вот еще интересная история: добрый плотник учит милосердию свой народ, чтобы в конце концов погибнуть с улыбкой на губах от рук наместников.

По сути, автор переложил детскую Библию для взрослых.
Что интересно: читая книгу - хорошо написанную, интересную с точки зрения поиска символов - почти не сопереживаешь героям. И дело даже не в том, что все сюжеты знаешь с детства. Скорее, это задумка автора: максимально отдалить героев, сделав из преданий лубочные картинки. И даже соплеменники главных героев идут за своими "вождями", где силой, с кровью, где просто словом добиваясь немного справедливости для своего рода (соседний пусть сам справляется), но не пытаются подражать ему. О героях слагаются предания, поются песни в каждой кофейне, однако детей не учат примерами. Герой жив - его любят и уважают, умер - поэту для песни и забыли.

Книгу даже сложно назвать художественной: помимо того, что в ней каждый персонаж и каждая история - символ, так и сам сборник этих историй - тоже символ. Где то теперь мы находимся, в какой части витка истории? Наш герой уже среди нас? Или его уже растоптали, а мы и не заметили? Или еще не родился? Под силу ли ему будет объединить людей, повести за собой и "выбить" комфортные условия для своего рода? или даже свалить "наместников", став самым справедливым и честным наместником на нашей улице?

Ещё потомство Евы бунтарям
Иные прозвища не нарекло,
Когда их допустил на Землю Бог,
Дабы людскую слабость испытать

Д. Мильтон "Потерянный рай

Я начинаю читать первую страницу и не замечаю, как добираюсь до середины книги. "Дети нашей улицы" читаешь на одном дыхании. Это увлекательная притча, песня, похожая на размеренное сердцебиение. Книга с красочным началом и грустным окончанием, не разочаровывающим, а именно грустным. Дочитав, хочется кивнуть головой и сказать неизвестному собеседнику - "Всё так". Это история, которая не имеет национальности, вероисповедания, времени действия и географии. Потому что описанные события - сказочны, а как известно, в каждой сказке есть лишь доля сказки.

Книга разделена на 5 частей, похожих на разные стороны одного целого. Истории пяти очень разных людей со схожей целью - сделать окружающий мир лучше. Адхам, Габаль, Рифаа, Касем и Арафа - потомки одного общего предка, великого аль-Габаляуи, чьего лица никто никогда не увидит, но чьей мудрости, власти и справедливости поклоняются все. Адхам и брат его Идрис, после допущенных ими провинностей, оказываются на пустынной улице за пределами чудесного дворца - сада своего отца аль-Габаляуи. Их жизни не кончены, они живут, пусть бедно, мечтая о былых временах, ненавидя друг друга, но живут. И рождают детей. Которые вырастают и обзаводятся своими. Население улицы растет и, как во всех больших семьях, становится всё сложнее жить мирно.

Вся улица, каждый её квартал живут, подчиняясь 10 условиям, которые сокрыты в Большом Доме под зорким взглядом аль-Габаляуи, человека без возраста. Каждый хочет узнать, что именно в этом списке, но решаются немногие. А поскольку список условий спрятан за семью замками, герои каждой части книги по-своему трактуют условия, развивая собственное любопытство и степень того, как далеко они готовы зайти в отстаивании своих убеждений.

Книга описывает события одно за другим, как это и происходит в жизни, череда сменяющих друг друга ценностей, имеющих разные названия, но сводящихся к чему-то очень простому и понятному каждый раз - свобода, достойная жизнь, здоровье, богатство, достоинство. Но вот загвоздка - у каждого нового поколения все эти слова приобретают новые значения. Поэтому, когда заканчивается одна история "и жили они долго и счастливо", через некоторое время начинается новая, потому что людям однажды наскучит долгожданная стабильность и захочется чего-то, неизведанного доселе.

"Дети нашей улицы" похожи на библейские притчи, явные параллели героев легко опознать. Например: Адхам и его жена Умайма, подговорившая мужа отведать запретный плод - это прототипы Адама и Евы. Их сыновья - близнецы повторяют историю Каина и Авеля, миротворец Рифаа - египетский Иисус, чья супруга Ясмина - Мария Магладина и Иуда в одном лице.
Но кто же во всей этой истории сам аль-Габаляуи? Бог? Нет, потому что Бог в жизни этих людей присутствует постоянно и незаметно, и у него есть своё имя. Великий дед для всех людей этой улицы? Тоже нет, потому что, даже называя себя его потомками и именуя его Великим дедом, защитником и основателем, люди верят в это не больше, чем в древние предания и сказки. Получается, что это незримый владелец имения, образец для подражания, потому что он счастливо живет в окружении садов, красоты и музыки. Этакий эталон чудесной жизни. И каждый говорит "Вот, когда мы будем богаты, уважаемы, признанны, почитаемы.... (нужное подчеркнуть)... тогда мы станем жить дружно и в счастье".
Но как только одна сплоченная группа людей достигает желаемого, другая оказывается в проигрыше.
И Махфуз очень точно подмечает, что происходило и происходит с человечеством, когда мы не способны договориться друг с другом, а главное, когда мы сами не знаем, чего хотим на самом деле, что принесет нам счастье, но готовы драться за него до последнего вздоха.
Для меня эта книга о том, как важно думать дважды, учиться на ошибках прошлого и уметь принимать себя. Потому что мы можем каждый раз пытаться сделать мир лучше и каждый раз это будет получаться. Но мир пластичен, и через некоторое время понадобиться новый способ его изменить. И он окажется таким же двуликим, как все предыдущие - когда для счастья кого-то одного страдает кто-то другой. Такой вот круговорот жизни.

в пустыне кланы воевали
страдал весь честный добрый люд
за этим косо наблюдает
верблюд

Я очень люблю восточные книги, в последнее время активнее, чем ранее, интересуюсь Ближним Востоком, в частности историей иудаизма и ислама, все эти еврейские и арабские вещи - это так прекрасно, и разумеется, увидев аннотацию этой книги я просто не могла не начать её читать.
И это было действительно интересно, красиво, местами тяжело, ведь мне почему-то чаще приходили на ум сравнения сюжета с несправедливостью современного мира, а не древнего, как это хотел показать автор (или мир всегда был и есть одинаково несправедлив?).
Тем не менее, "Дети нашей улицы" привели меня к признанию в том, что я слишком мало знаю о религии. Как бы ни было стыдно публично это писать, но мне далеко не всегда удавалось расшифровывать аллегории, даже понимать где здесь про христианство, а где здесь про иудаизм. Очевидно, что каждый из персонажей книги символизирует персонажей Библии, Танаха и Корана, но я не смогла установить большинство этих соответствий. Следовательно, читать это произведение без предварительной подготовки (как минимум кандидатской степени в религиоведении :D) - не самое продуктивное дело, хотя и всё равно приносящее много удовольствия (даже если вы, как и я, мало что поймёте).

Я читала роман Нагиб Махфуза «Дети нашей улицы» почти две недели: долго, сложно, периодически раздражаясь и борясь с желанием книгу отбросить и оставить недочитанной. Значит ли это, что книга скучна и не достойна внимания? О, вовсе нет. Она кажется простой на первый взгляд: практически пересказ всем нам знакомых религиозных преданий о Сатане, Адаме и Еве, Моисее, Иисусе, Мухаммеде. Даже имена некоторых героев практически не изменены (Идрис- это Иблис, Адхам –Адам), не говоря уже об остоятельствах их жизни, жизни, овеянной славой и поклонением после смерти, но вполне человеческой и содержащей в себе те же обстоятельства, волнения и нужды, что и у обычных людей. Нам открывается тот путь, который вынуждены пройти герои, чтобы добиться своей цели – справедливости, счастья и благоденствия для народа. И неудивительно, что каждый понимает эти весьма абстрактные вещи по-разному, следовательно, и цели у героев на самом деле разные, и методы, которыми они этих целей добиваются, весьма не схожи. Что есть сила? Может быть, это смирение и труд, которыми Адхам так упорно пытался добиться прощения отца своего, деда всей улицы аль-Габаляуи? Или же это стремление к справедливости, воздаянию и способность постоять за себя, которыми так славился Габаль? А, возможно, сила – это милосердие, всепрощение и любовь, как завещал нам Рифаа? Не будем забывать и о Касеме, чьей целью было равенство, а силой – ум, находчивость и лидерские качества; вспомним и Арафу, увлечённого волшебством (наукой) и верящего в него как в спасение от всех тревог, несправедливостей и проблем. Арафа – последний сын улицы, о котором смог поведать нам рассказчик, но, возможно, уже есть и новый герой, с другими целями, другой силой, но всё тем же поиском лучшей жизни для себя и своей улицы (общины, народа, человечества – называйте, как хотите).
Кто есть в этом бесконечном романе-притче кроме героев? Есть аль-Габаляуи – дед всей улицы, владелец поместья, великий богатырь, зримый и осязаемый в начале всего действа и появляющийся всё меньше и меньше от истории к истории. Кажется, аль-Габаляуи вечен. Да, он не выходит из поместья. Да, ему нет дела до судьбы своих внуков, несправедливости, бедности и несчастий улицы. Но разве может он исчезнуть, окончательно прекратить общение со своими потомками?
Кто он такой, аль-Габаляуи, что он воплощает собой? Бога? Тогда почему герои романа периодически обращались не только к нему, но и к Всевышнему? Идола, которому большинство продолжает поклоняться несмотря на запреты всех монотеистических религий мира? Все пороки и достоинства человечества, сплетённые в одном могущественном теле? Я не знаю. Не думаю, что в принципе кто-то знает конкретный ответ на этот вопрос. Да, в романе множество намёков на то, что аль-Габаляуи – Бог. Именно он выгоняет Адхама, именно он является Габалю, его голос слышит Рифаа и с его слугой встречается Касем. Но может ли Бог быть таким – гневливым, равнодушным к мучениям других, не склонным прощать – таким человечным? Это вопрос вашего отношения к религии, вере, вопрос вашей собственной трактовки. Но не забывайте, что история эта, написанная человеком с той самой улицы, основывается на передающихся из поколения в поколения воспоминаниях, многократно преобразованных под воздействием субъективого отношения расказчика, и неизвестно, сколько в ней правды, а сколько выдумки.
Рассказчики – вот о ком мы забыли. Рассказчики – это все жители улицы с времён Адхама по нынешние времена. Среди них выделяются поэты, но не только они хранят предания и пересказывают их следующим поколениям. Это делают и обычные люди, и даже надзиратели с управляющим (которые впрочем трактуют предания исключительно в свою пользу, что лично для меня является намёком на религиозные институты и многих их представителей). Жители каждого отдельного квартала и улицы, о счастье и благоденствии которых так пеклись герои. И вот тут мы и переходим к причине моего раздражения – тому, каким образом представлены в романе жители улицы.
Как же грубы, агрессивны, трусливы и неблагодарны эти люди. Они не способны самостоятельно бороться за счастливую жизни и справделивость, они эгоистичны и лишены милосердия, они склонны предавать и лизоблюдствовать, поддаваться порокам и обвинять в своих проблемах всех, кроме себя. Их можно зажечь харизмой, идеей и повести за собой, но сами они ни на что не способны. Они слабы, ничтожны и не делают ничего, чтобы изменить положение дел, только ноют, требуют и вспоминают былое. Неужели эти люди – мы? Неужели таким человечество видит Бог, если он есть? Я не хочу в это верить. Да, люди частично таковы, но разве это не однобокий взгляд? Разве большинство людей не несут в себе возможность героического поступка в той же степени, что и возможность предательства. Конечно, если мы оглянемся назад, то обнаружим, что совершаем одни и те же ошибки из поколения в поколения. Мы увидим свидетельства жестокости, бесчеловечности, трусости и глупости, но точно также мы увидим и доброту, и милосердие, и ум, и храбрость; не только у прославленных геровев, но и у обычных людей в самых незначительных и прошедших незаметно поступках.
Я гуманист до мозга костей, я люблю людей, и поэтому мне было крайне тяжело читать книгу, в которой люди представлены не в самом приглядном свете . Но это лишь мой субъективный взгляд, и книга от этого не стала менее прекрасной, многолойной, заставляющей думать, вспоминать, переоценивать.
Нагиб Махфуз, человек написавший не самую традиционную для гражданина мусульманского (или светского, но всё же достаточно религиозного) государства книгу, позволивший себе высказать собственный взгляд о наиболее важных моментах религии и истории развития человечества, жил в Египте. Не уехал из своей страны, даже когда после выхода романа «Дети нашей жизни» получал угрозы от консервативных исламистов, даже после того, как один из фанатиков напал на него с ножом.
Не это ли лучший пример того, что не всё потеряно для человечества, что во многих из нас по-прежнему живёт любовь, храбрость и надежда на лучшее?

В 22 года Саид попал в тюрьму. Молодой, амбициозный парень, изворотливый вор.
Спустя 10 лет заключения любой поймёт, что часть его жизни пропала бесследно. Извечный вопрос - кто же в том виноват? Может его жена, которую он любил; может лучший друг, который выше него по социальному статусу; может товарищ, интеллигент и бунтарь, который восхищался его проворностью в таком прибыльном деле?
И наконец, вот она - свобода! А что-же осталось? Только два пути: смириться и двигаться вперёд - путь будущего или мстить за пережитое - путь прошлого. Наш герой выбирает путь прошлого.
За 10 лет в неволе душа Саида испепелилась: смерть невинного - не слишком большая плата за достижение его целей, вера недостойна его внимания, доверия нет никому. Питаемый местью он идёт по миру, и там, в прошлом, находит свою давно забытую любовь.

Что будет дальше - расскажет книга. Однако тем, кто судя по "обложке" считает что это очередной тюремный роман отвечу - это не так. Ту-же боль, обиду и злость на весь мир, что переживал Саид Махран я вижу сейчас в тех, кто не по своей воле пострадал на полях сражений, и у каждого человека, также остаётся лишь два пути - путь прошлого или путь будущего.