A Tale for the Time Being

Мне в последнее время очень везет на странные книги, в которых очень сложно проследить сюжет. В этих книгах сплетаются человеческие судьбы и проводятся параллели между прошлым и будущим. Вначале была «Канада», потом «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау». Теперь вот «Моя рыба будет жить». О чем эта книга?

Это книга о том, как одна писательница японского происхождения, выросшая в Америке и живущая в Канаде, находит на берегу океана некий пакет. И в этом пакете она находит письма на японском языке, тетрадь на французском языке, старые механические часы и дневник. И теперь она захвачена загадкой происхождения этих вещей…

Или нет. Это книга о японской девочке, выросшей в Америке и переехавшей в Японию. Теперь она вынуждена сменить привычную для нее среду обитания на совершенно чуждый мир её родной культуры. Она привыкла к Кремниевой долине и Калифорнии, к тому, что её отец - ведущий разработчик в компьютерной компании. К клевым и популярным подругам, к своей экзотичности в Калифорнии. А теперь она живет в многоквартирном доме, её отец практически безработный, а в однокомнатной квартире сплошная теснота. И что еще хуже - она просто не вписывается в этот мир, вокруг нее. Если бы не её прабабушка - настоятельница буддийского храма, давшая обет пропустить в «лифт на небеса» как можно больше людей, то все было бы просто ужасно.

Тоже не совсем правильно. Это книга о том, как можно жить в мире, в котором нет ничего сложного, где вверх и вниз одно и то же, где гора и море - это одинаковые сущности, а все что нужно для счастья можно легко найти в самой обычной позиции для медитации. Буддийское спокойствие и созерцательность, принятие всего таким, какое оно есть. И еще есть благодарность вещам за их службу. Смерть - это не больше чем стадия жизни. И можно легко дожить до ста с лишним лет и сохранять здравый рассудок, но потеряв многое на пути.

А может это история молодого человека, изучавшего философию и французскую литературу в институте. Оптимисте, перед которым были открыты большие возможности. Но все закончилось, когда его забрали в морскую авиацию Японии. В отряд камикадзе. И о его последних днях перед вылетом, о мыслях и переживаниях который он записывал в свой дневник на чужом языке, чтобы никто их не узнал.

Понятно, что все эти истории перепутаны друг с другом. Писательница читает дневник девочки-подростка из Японии, которая рассказывает о своей прабабушке, от которой узнает историю своего двоюродного деда. И во всех этих историях поднимаются сложные вопросы, на тему смерти, одиночества, буддийского взгляда на жизнь и важности мгновений.

Каждый из героев проходит через свое испытание жизнью. Ищет свою путеводную задачу. Разгадать загадку найденного дневника, попытаться отрешиться от гнета проблем, просто выжить, в конце концов. Каждый из них меняется для этого, пересматривает свою жизнь и воздействует на своих «последователей» в этом нарративе.

Это не самое легкое чтение с точки зрения сюжета. Моменты с унижениями в японской школе. Проблемы отца девушки и личные проблемы писательницы. Возможно излишне впечатлительным людям все это покажется не самым комфортным. Да, все это сводится вроде бы к счастливому концу, но в финале книга становится настолько фантастико-мистической, что уже не понятно, что из всего этого правда, а что выдумка. Что же происходило, а что только могло произойти. Если честно, финальная часть книги показалась мне наиболее… не слабой, но натянутой. Попытка объяснить все именно таким путем - словно попытка оправдания перед читателем об этом хэппи-энде.

Парадоксально, что читается эта книга достаточно легко – язык вполне легкий, хотя темы подняты и сложные. Вот только концовка, на мой взгляд – подкачала. Слишком уж она ушла в сторону чего-то необъяснимого, нужное только для того чтобы объяснить произошедшее невероятное. В остальном – очень хорошая, местами даже медитативная книга.

Книга в моей читалке оказалась абсолютно случайно, и как же я рада этой случайности!

Что мы имеем:

• Дневник японской школьницы Нао, в котором она обращается к своему читателю-другу, рассказывает о своей жизни, о семье, о совершенно бесчеловечной травле в школе.
• Тайные записи ее дяди Харуки №1, который волей судьбы оказался на войне 20-летним парнем и оставался человеком до самого конца.
• Прабабушку-монахиню Дзико 104-х лет – пацифистку, радикалку, имеющую невероятную мудрость и пережившую невероятную боль.
• Отца Нао, который лишился хорошо оплачиваемой работы в США, не пойдя на сделку с совестью, и вернулся с семьей в Японию.
• Писательницу Рут, нашедшую дневник Нао на берегу океана, ее мужа Оливера и их кота Пестицида.

По факту действующими героями являются только Рут, которая читает дневник, и Нао, которая описывает в своем дневнике всех остальных персонажей. И еще призрачный (но от этого не менее важный) персонаж Харуки №1 – у него есть свой дневник.

Моя рыба будет жить – это повествование, растянутое во времени, и затрагивающее множество событий, произошедших на Земле. Читать книгу мне было легко (если легко – это когда ты периодически плачешь над книгой) и интересно, слова попадали в самое сердечко. Особенно откликались размышления о войне, поскольку эта тема сейчас стоит особенно остро.
В процессе чтения возвращается вера в людей, несмотря на описания жестокой травли, которую не каждый человек смог бы пережить. Как будто читая книгу, ты открываешь давно заколоченные досками и поросшие мхом двери в себя. Остается только не давать им закрыться обратно.
Если коротко резюмировать, то я бы сказала, что это книга о человечности. И, если вы такая же чувствительная натура как я, то очень вероятно, что книга вам понравится.

“Моя рыба будет жить”, или “A Tale for the Time Being” в оригинале, для меня оказалась неожиданным открытием. Начинается она как дневник японской школьницы Нао, которая обращается к будущему читателю и повествует ему о своих горестях и радостях. Жизнь у Нао складывается на редкость неудачно: вынужденный переезд, травля одноклассников, пропасть между ней и родителями, которые живут каждый в своем мире… Написано это всё немного коряво, стиль сильно скачет, и как бельмо на глазу маячат японские словечки, смутно ассоциирующиеся с современной поп-культурой: “отаку”, “хентай”, “лавотели”... Да о чем, чёрт возьми, эта книга?

Потом мы знакомимся со второй рассказчицей, Рут - взрослой женщиной-писателем, которая находит свёрток с этим самым дневником, выброшенным на канадское побережье Тихого океана. Уверена, в этом месте не один читатель ещё разок глянул на обложку: так и есть, автора книги тоже зовут Рут, её мать - японка, а сама она выросла в США, а сейчас живет в Канаде с мужем Оливером.

Так и начинается игра с читателем. Истории Нао и Рут оказываются настолько синхронны, что границы между ними размываются, и становится непонятно: это Нао-автор описывает свою собственную историю или её пишет Рут-читатель? Не закончится ли история Рут, когда оборвется дневник Нао?

Но это лишь один из мотивов, которые прослеживаются в романе (и никакая это не сказка!). Устами своих ярких и таких разных героев автор размышляет о природе времени, о жизни и смерти, о поисках смысла и внутренней силе, о жестокости войны и роли Японии во Второй мировой, об аварии на Фукусиме и трагедии 11 сентября, о буддийской философии и принципах квантовой механики… В итоге мы получаем на удивление живое полотно, в котором соединяются несовместимые темы, и выполнено это настолько красиво, что вопрос о том, какая же именно мысль была главной, отходит на второй план.

То, что, на мой взгляд, можно назвать главным недостатком книги - обилие серьёзных, не до конца раскрытых тем - и становится её главным козырем. В жизни мы далеко не всегда получаем прямые ответы на вопросы бытия и ничего не можем с этим сделать… остаётся только жить, как и завещала Нао её мудрая прабабушка Дзико.

Очень разносторонняя книга, которая начинается немного отталкивающе для меня, как романы для девочек-подростков - записями из дневника японской школьницы Наоко Ясутани. Но по мере повествования роман набирает яркость и глубину.
Помимо переживаний девочки Нао по поводу переезда из США в Японию (из солнечной Калифорнии в каменные джунгли Токио), изменения достатка семьи и разочарования в могуществе родителей, читателю открываются целые миры мистического буддизма, противоречивой и экзотической культуры, японского патриотизма и писательского мастерства. Дневник вышеупомянутой школьницы находит писательница японского происхождения Рут на канадском побережье, и по мере погружения в мир Наоко, в мир "временных существ", она вскрывает проблемы своего личного бытия.

Сама Наоко задумывала свой дневник, как рассказ про свою удивительную 104-летнию прапрабабушку-буддийскую монахиню Дзико, ей удается воплотить в жизнь лишь часть задуманного, однако темы, которые девочка затрагивает в своем дневнике не менее интересны, чем жизнь Дзико: отчуждение от родителей, неоднократные попытки отца покончить с собой, издевательства в школе и в армии ("идзиме"), мировоззрение будущего камикадзе в годы Второй мировой войны, "любовный" бизнес Японии...
В романе есть немало музыкальных отсылок: Наоко и Бенуа обожают французскую певицу Барбару, монахиня Дзико поёт буддийские сутры, а Харуки №2 планирует совершить самоубийство под аккомпанемент британского музыканта Ника Дрейка.
В конце романа автор вплетает в повествование еще и тему квантовой физики в обоснование некоторых странностей, творящихся вокруг нее, что, по моим ощущением, делает роман перегруженным и затрудняет его цельное восприятие.

Я чувствовала себя такой маленькой и глупой, но в то же время что-то внутри меня треснуло и раскрылось, или, может, это мир треснул, чтобы показать мне что-то реально важное внутри.

Изумительный роман, в который я влилась, как в огромный и захватывающий океан. Меня завертело течением, пронесло по всем подводным каменистым местечкам и выкинуло на пустынный берег. Правда, к этому моменту рядом нет ни Рут, чтобы выловить и согреть, ни Дзико, чтобы посадить в дзадзэн. Только моя супапава. Забавно, но звучит очень похоже на то, как я сама чувствую свою внутреннюю силу. Мне очень близка основная мысль романа, про общность всех элементов на планете, про повторение друг в друге, про проживание и переживание каждого из отдельных временных моментов. И это несомненно здорово: встречать на книжных страницах твое состояние и словно вливаться в саму себя рыбой.

Однако вряд ли можно полюбить эту книгу без растворения в ней, так что сомневаюсь в ее универсальности. Мне захотелось раствориться и распасться на миллиарды атомных частичек, поэтому я благодарна Моей рыбе, что после прочтения они собрались в несколько иной комбинации. История, которой не нужны мои слова, но важно мое неотложное внимание год за годом, пока она себя не исчерпает. Я готова найти максимально возможное в нем количество множественных миров и прожить каждый. Чтобы услышать тишину внутреннего горного храма.

Лично я долго сомневалась, стоит ли браться за это произведение - восточные авторы всегда вызывают у меня некоторые опасения: порой их книги интересны настолько, что просто невозможно оторваться, порой - практически недоступны моему восприятию.

Но мне всегда нравились такие вот истории, в которых переплетается несколько сюжетных и временных линий. А еще мне нравится мировосприятие, в котором одновременно есть место коту Шредингера, теории струн, призракам и астральным перемещениям. Эта история прекрасна и композиционно завершена, там много правдивого, наверное, еще и потому, что Рут Озеки нашла в своей книге место для себя, своего мужа и даже своего пятнистого кота, уж не знаю, Пестицидом ли его зовут на самом деле.

Кому, на мой взгляд, могла бы понравится такая книга? Наверное, человеку, который не ждет экшена от каждой страницы, готов немного пофилософствовать и взглянуть на мир под немного другим углом.

Привет, дорогой друг! Или дорогая моя подруга. Мне так нравится от случая к случаю рассказывать тебе о свежепрочитанном (правда, сильно подозреваю, что уже достала тебя со своими книгами), и вот я снова пишу тебе, пишу из своего настоящего в будущее, которое вскоре для тебя станет настоящим.

Эта книга — потрясающая, она одна из тех, которые называют «актуальными», «затрагивающими острые вопросы современности» и бла-бла-бла, но сразу признаюсь, что не это послужило причиной в начале купить книгу, а в конце — восторгаться ею. Пожалуй, точнее и понятнее всего произведение можно описать так:

Море хэштэгов. Горы хэштэгов. По сути, это символ современного восприятия. А Озеки с её книгой — это о-писатель современного мира. Впрочем, не так уж важно, настоящее ли она описывает, прошлое или будущее, у неё всё равно получается увлечь читателя. Даже трети хэштэгов было бы достаточно, чтобы заинтересовать меня, но мне интересен практически каждый из них — и я не смогла пройти мимо.

Горстка хэштэгов не должна тебя пугать. Они иногда пускают пыль в глаза, прикрывая смешение множества тем в книге. Но это не тот случай. Озеки удаётся очень органично сплести в тексте столько пластов, что когда читаешь книгу, думаешь только о том, какая же жизнь сложная и разнообразная штука. И какое запутанное всё-таки понятие времени.

У всех нас сложные отношения со временем. Возможно, это самые сложные отношения в нашей жизни. Но «Моя рыба» вместе с героями помогает в них немного разобраться. Наоко, Дзико, Рут, Оливер и другие — все они, так или иначе, строили отношения со Временем — или искали себя в нём. И я искала себя во Времени вместе с ними. Нашла ли?

Почему-то часто в книгах на Время не обращают внимания, хотя оно — такой же важный персонаж, как и остальные герои, со своей историей, характером и жизнью. Хотя у Озеки персонажем является не столько даже Время, сколько этот момент — Сейчас, короткий и глубокий, как один по барабану. Наоко хотела остановить, поймать его.

И да, удалось ли Наоко его поймать, станет понятно, только если прочитаешь книгу до самых последних страниц.

Возможно, ход мыслей автора был такой. «А не написать ли мне историю о девочке, которая хочет совершить самоубийство? Но если это писать от первого лица, то читатель как бы автоматически будет предполагать, что она, в конце концов, выжила и вот сейчас рассказывает свою историю. Но так не интересно, я хочу, чтобы читатель переживал за неё, волновался и не знал, будет ли она жива в конце книги. Так почему бы ей не вести дневник “в режиме реального времени”? Она будет описывать недавнее прошлое и пытаться догнать своё “сейчас”. А когда догонит — умрёт. А может, и нет. А чтобы всё было естественно, пусть читатель тоже станет персонажем, пусть он найдёт дневник школьницы. Пусть я найду дневник школьницы…» и т.д.

Итак, друг (или «подруга» — никак не могу определиться), как ты мог (могла) понять, эта книга — сущая головоломка. В ней сплетаются не только прошлое и настоящее, но и будущее даёт о себе знать «в реальном времени», к тому же — перемешиваются настоящее и воображаемое, что ни капельки не упрощает чтения. Знаешь, я сейчас подумала, что лучше бы ты, мой невидимый адресат по ту сторону экрана, которому я пишу это «письмо», оказался девушкой. Не то чтобы я считала, что парню такая книга не по плечу, ни в коем случае (наличие вкуса не зависит от половой принадлежности), просто девушке будет проще понять героинь — Наоко, Рут и Дзико. Однако, как верно подмечает автор, эта история могла случиться с кем угодно: в нашем обществе выживает сильнейший, а не добрейший. Не важно, кто ты, ты всё равно останешься мне другом, ведь даже с тобой могла случиться эта история. Даже твоя рыба могла в страхе забить хвостом и начать коченеть внутри тебя.

У «Моей рыбы» много неоспоримых достоинств. Композиционное смешение нескольких сюжетных линий; сочетание реальности и фантазий; мрачное очарование смерти, подчёркивающее сияние жизни; поиски себя во времени; стилистические игры с языком книги; игры, да, игры со смыслом жизни; постижение буддизма и киберспэйса; и самое главное — разрушение стены между писателем и читателем. О, если ты дашь себе труд чувствовать, то ты почувствуешь себя не в своей тарелке и даже не в своей шкуре, а как минимум в шкуре Рут. И, в конце концов, обнаружишь, что поздней ночью, обуреваемый чувствами, сидишь и пишешь такое вот письмо невидимому другу по ту сторону экрана, а потом даже не будешь знать, прочитаны ли твои слова, но всё же будешь надеяться, как я сейчас. А впрочем, если вместо всех этих бесполезных слов ты прочитаешь саму книгу, то так будет даже лучше. Не знаю, зачем я вообще это пишу… Наверное, потому что ты не умеешь читать мои мысли (хотя я-то твои читать могу) и мне не хватит одной лишь фразы «тебе понравится», чтобы убедить прочитать «Мою рыбу». А впрочем, теперь можно и рискнуть!

Тебе понравится.

Это то самое чувство, когда холодная рыба умирает у тебя в животе

Я не хотела читать эту книгу. У меня к ней "не лежала душа". К тому же на обложке написано "японский Сэлинджер и американский Мураками (подозреваю, что Харуки) в одном флаконе". Не люблю ни Сэлинджера, ни Мураками. Но мне была нужна для охоты на снаркомонов книга со словом "рыба" в названии. Теперь я очень рада, что все так сложилось. Книга произвела на меня огромное впечатление. Тут много причин.
Две сюжетные линии. Дневник одинокой японской девочки, которая вроде как вступает в особые отношения с женщиной, к которой этот дневник случайно попал в руки.
Офигительный кот по имени Пестицид, чувствуется, что писательница очень любит котиков, как и я, и хорошо знает их кошачьи повадки и привычки)
Нереальная старушка Дзико - "анархистская феминистская дзэн-буддийская монахиня", которой 104 года. Очень мудрая и светлая женщина. Отдельное спасибо за "инструкции для дзадзэн". Было дико интересно читать про монастырь в горах, про этих монахинь, их жизнь и взгляды, обычаи и ритуалы.
Упоминание о коте Шредингера и квантовой физике.
Упоминание мегаизвестного "леса самоубийц" неподалеку от горы Фудзи - того самого популярного для самоповешения места.
Упоминание Тихоокеанского мусорного пятна, вообще рассуждения о мусоре и экологии, и т.д.
Описание жизни Рут и Оливера на маленьком островке в Канаде, природа этого острова, тихая размеренная жизнь вдали от больших городов и их шумихи, о боги, это прекрасно.
И! Внезапно мне встретилось слово "недотыкомка", которое, как можно понять по моему нику (хотя он и был выбран по мотивам совсем другой книги - Мелкого беса), я весьма уважаю))) "Смерть под поездом тоже не слишком опрятная штука, и какому-нибудь несчастному недотыкомке придется потом убирать за тобой кишки и все остальное"
В отличие от того же Сэлинджера, мне было интересно читать повествование от лица подростка.
Плюс мне интересна тема суицида.
В общем, эта книга - просто Клондайк лично для меня. Обязательно буду еще перечитывать.

История завораживает своей загадочностью и затягивает тебя в свой мир с головой. Для начала меня очень порадовал стиль изложения мыслей японской школьницы в дневнике, наверное, потому что это не было столь суперсерьезно как обычно встречается в похожих книгах. Она просто и откровенно говорит со своим читателем через текст.

По началу я думала, что в книге будут светлые, немного грустные истории, которые заставят задуматься о добром и великом, но как же я ошиблась. Пережить такое казалось мне невозможным, я все время сравнивала будни этой 16-летней девочки со своими, было настолько грустно, что хотелось забиться в угол и рыдать. Чего только не удалось ей вытерпеть на свей шкуре, меня бы это уже давно свело с ума. Переломным моментом для Наоко стало общение со своей прабабушкой буддийской монахиней. Нао занялась изучением своего семейного древа, нашла своего героя, а вместе с ним и силы бороться дальше.

Так же мы знакомимся с Рут и ее мужем Оливером. Именно им выпадает шанс познакомиться с историей японской школьницы Наоко.

Читала я исключительно ночью, поэтому большую роль сыграла атмосфера, которая витала в воздухе. Было такое ощущение, словно я стала частью этой истории. Это непередаваемое ощущение. Книга стала для меня поистенне дорогой.