Ваша оценкаРецензии
Аноним19 мая 2015 г.Читать далееОбычно я не вешаю ярлыки на прочитанные мной книги вроде «Читать обязательно» или «После прочтения сжечь», будучи уверенной, что на каждую книгу найдётся свой читатель. Но сегодня сделаю исключение и скажу, что ко мне в руки попала очень интересная книга и я хочу чтобы ее прочитали как можно больше людей.
Роман «A Tale for the Time Being» американки японского происхождения Рут Озеки на русском звучит почему-то как «Моя рыба будет жить». Не обращайте внимания на название и то, что на обложке написано, будто Рут Озеки – квинтэссенция Сэлинджера и Мураками. Сейчас напишу самую избитую в мире фразу: «Просто забудьте все, что читали раньше». Я серьёзно. Откиньте все мысли и представьте, что вы живете на маленьком острове и однажды наткнулись на прибитый к берегу пакет. Открываете его и находите там письма, старые часы и книгу, которая и не книга вовсе, а личный дневник не самой обычной японской школьницы. И начинаете читать его…
Вы когда-нибудь читали чужие записи в дневнике? Я специально задаю вопрос, зная, что вы не можете ответить на него прямо здесь и сейчас. То же вы будете чувствовать во время чтения этой книги. Повествование ведётся от лица девочки-подростка Нао. Разбавляют его переживания писательницы Рут, которая, собственно, и нашла этот дневник и пытается не только отыскать бедную девочку (хотя судя по всему, девочка уже давно выросла), но и повлиять на ее прошлое, которое на момент написания дневника было для Нао настоящим.
Кстати о времени. Если бы меня попросили описать эту книгу одним словом, на это ушла бы целая вечность. Потому что я не знаю, как жизнь, смерть, войну, геноцид, время, квантовую физику, самоубийство, параллельные миры и даже хентай впихнуть в одно слово. Здесь есть фирменная лёгкость Харуки Мураками, откровенность его однофамильца Рю, идеология Тургенева, мысли Марселя Пруста и сюжет похлеще «Интерстеллара» Кристофера Нолана. Эта книга стала для меня луковицей, и чем больше мясистых листьев я отделила, тем больше слез пролила. Но я терпела все переживания, выделяя меткие шутки и крутые цитаты (а там таких много) ради концовки.
Рут Озеки, лауреат Букеровской премии, знала, что ей не простят банальной развязки, поэтому в самом начале книги она предупредила словами Нао: «Ожидания и преждевременные выводы способны похоронить любые отношения». Но я не послушалась автора, и знаете, что получила? Бесконечные трансформации сюжета и множество неоднозначных конечных реконструкций.
Читать обязательно.
16114
Аноним28 июня 2024 г.В реальности каждый читатель читает в самом себе
Читать далееУ меня есть некоторое предубеждение против книг, на обложке которых пишут – лауреат премии. Еще больше я настраиваюсь против, когда издатель начинает пытаться продавить мои ожидания сравнениями с другими известными писателями. Еще больше обычно я не люблю книги с разными временными линиями и очень слабо связанными между собой персонажами.
Но «Выводы - это отстой. Это как ожидания. Ожидания и преждевременные выводы способны похоронить любые отношения. Так что давай мы с тобой в эту сторону двигаться не будем, о'кей?»
Несколько раз я пыталась начинать читать эту книгу, но видимо тогда еще не пришло время. Не сразу сложились у меня отношения и с героиней Рут, а вот Нао я полюбила сразу. Девочка, ведущая дневник и пытающаяся увернуться от огромной хищной рыбы по имени СЕЙЧАС, не может не импонировать другой девочке, выросшей за подобным занятием.
Роман такой многослойный, что я не тешу себя мыслями, что поняла хотя бы половину смыслов, заложенных писательницей. И очень рада, что эта книга у меня в бумаге и я смогу вернуться к нему спустя время. Все эти коты Шредингера, моменты Дзен, квантовая механика. От всего этого у меня лишь выскочила мысль о том, почему так часто не сбываются наши мечты, если мы о них кому-то рассказываем. И дело, оказывается, вовсе не в сглазе и прочей мистике, а в том, что «акт наблюдения изменяет то, что наблюдают»! Впрочем, в книге наука не очень далека от этой самой мистики, но при всем этом, не остается ощущения каши в голове или наверченной бессмыслицы.Очень серьезно задумалась о том, а кто наблюдатели/свидетели моей жизни? К счастью, их совсем немного, но после прочтения начинаешь понимать тех, кто закрывает свои страницы в соц.сетях от всех, кроме пары родственников и друзей. С другой стороны, иногда чувствуешь себя персонажем книги, которую никто не читает. В книге есть рассуждения о том, что анонимность в наше время – это и есть единственная свобода, причем доступная очень немногим. Но я до такой свободы еще не доросла видимо. Для меня уход в самоизоляцию – это больше про внутренние страхи, про плохую приспособляемость, про слабость.
Не смотря на множество тяжелых событий в книге, как в жизни Нао, так и в жизни Рут, от книги не было депрессивного чувства. То, что писательница, хоть и японского происхождения, но все же американка – чувствуется, но в данном случае это скорее плюс. Оптимизм продается лучше, как цинично говорила Керри из сериала «Секс в большом городе». Но в контексте романа со всей этой связью наблюдателя/читателя с героями книги поневоле хочется счастливой развязки. Словно именно от тебя лично тоже зависит, будет ли жить Нао и ее отец, и найдется ли кот Рут.
Очень получился сумбурный отзыв, но одно можно сказать точно – книгу однозначно стоит прочесть. Я давно не получала такого удовольствия.
15342
Аноним16 сентября 2021 г.Читать далееКнига однозначно понравилась! Это своеобразный сплав японской и американской прозы. Сюжет нельзя назвать прямо таки захватывающим, но, определенно, размеренной темп затягивает, и я нисколько не скучала. Роман повествует о проблемах в семье, становлении личности и поиске себя, размышлениях о смысле жизни и времени.
Японская школьница Наоко ведет дневник, в который записывает свои мысли и то, что с ней происходит, как она адаптируется в новой школе и пытается найти свое место в жизни. И вот этот дневник однажды попадает к писательница Рут. В книге много японской терминологии и пояснений к ним. Кроме этого, стоит отметить то, что из нее можно узнать много нового и интересного о культуре и быте Японии, а также проблемы сегодняшнего японского общества.
В общем... получилась философская сказка-притча, с японским колоритом и культурой. Оценка 5
15548
Аноним3 октября 2018 г.Ты — временное существо моего типа, и вместе мы будем творить волшебство
Рут быстро захлопнула книгу и даже закрыла глаза, чтобы не дать себе сжульничать, заглянув на последнюю страницу, но вопрос остался, повиснув в воздухе, как ожог на сетчатке под закрытыми веками, в темноте ее сознания: Что случилось в конце?Читать далееЯ сегодня лоханулась и при редактировании нечаянно удалила огромный по объему отзыв на эту книгу, который писала в течении почти трех часов (и еще примерно столько же редактировала, приводя сумбур мыслей в адекватную форму), и в котором было просто чудовищное количество цитат из книги, потому что ее всю можно на эти цитаты растащить. Но видимо не судьба, я слишком поздно вспомнила о чудесном сочетании клавиш "ctrl+z". Т_Т
Первые двадцать минут хотелось застрелиться, ну или побиться головой об стену, сейчас я вроде отошла и готова потратить еще пару часов на написание новой версии, потому что поделиться впечатлениями очень хочется))
В этот раз постараюсь не очень сильно увлекаться с цитатами, потому что это явно был знак. Но ничего не обещаю, сдержаться трудно XDДля меня это крайне удивительно, но данную книгу я "проглотила" буквально за пять с половиной часов. Обычно на такую серьезную (а она серьезная, поверьте) литературу мне требуется намного больше времени.
Но от этой завораживающей, порой смешной, а порой крайне грустной, буквально разрывающей сердце истории просто невозможно было оторваться!Повествование здесь идет от лица двух главных героев, вернее героинь - 16-летней японской школьницы Наоко Ясутани и писательницы Рут, проживающей на острове в Британской Колумбии (Канада).
На побережье острова Ванкувер, среди водорослей, Рут находит пластиковый пакет, в котором оказывается коробка для ланча Hello Kitty, а в ней потрепанный пухлый томик в красном переплете, письма и часы. Томик оказался дневником Нао.
Дневник находится под обложкой известного цикла Марселя Пруста "À la recherche du temps perdu" - "В поисках утраченного времени"
Как тебе, наверно, уже ясно, это не похоже на типичный дневник невинной школьницы с пушистыми зверьками на блестящей розовой обложке, с замочком в форме сердца и золотым ключиком в комплекте. И когда книга впервые попала тебе в руки, вряд ли тебе пришло в голову: «О, вот милый, невинный дневник, написанный интересной японской школьницей! Вот здорово, надо бы почитать!» Потому что, когда книга оказалась у тебя, твоим предположением было, что это философский шедевр À la recherche du temps perdu знаменитого французского писателя Марселя Пруста, а не пустячный дневник, написанный никому не известной Нао Ясутани. Так что здесь мы доказали прописную истину: не суди книгу по обложке!
Надеюсь, разочарование не слишком сильно. Содержимое той книги Марселя Пруста было извлечено, но не мной. Я купила ее уже в таком, уже выпотрошенном виде в маленьком бутике на ХарадзюкуМарсель Пруст и его книга (на самом деле цикл из 7 романов) "В поисках утраченного времени" достаточно часто упоминается в этом романе, даже захотелось ознакомиться с этим шедевром начала 20-го века))
Старушка Дзико и Марсель Пруст — оба существа из дооптоволоконного мира, а в наши дни это время утрачено безвозвратно.
Так что сижу я здесь, в «Унылом фартучке Фифи», пялюсь на все эти пустые страницы и спрашиваю себя, зачем вообще так напрягаться, как вдруг меня поражает сногсшибательная идея. Ты здесь? Лучше присядь. Вот она:
Я запишу все, что знаю о жизни Дзико, в книгу Марселя и, когда я закончу, оставлю ее где-нибудь, и ты ее найдешь!
Ну, разве не круто?! Я будто тянусь к тебе сквозь время, и теперь, когда книга найдена, ты тоже тянешься ко мне, и мы соприкасаемся!
Единственная причина, которая приходит мне в голову, зачем вообще записывать историю жизни Дзико в эту книгу, это то, что я ее люблю и хочу ее помнить, но я не планирую оставаться здесь надолго, а как я смогу о ней помнить, если буду мертва, верно?Немного о главных персонажах:
Наоко Ясутани или просто Нао - 16-летняя американка японского происхождения, которой из-за семейных обстоятельств приходится переехать из престижной Силиконовой долины в крайне бедный квартал Токио, и которая пытается в буквальном смысле выжить.
Если взять вместе все те чувства, которые у меня были, когда мы паковали чемоданы в Саннивэйле, и когда мама увидела мои шрамы в сэнто, и когда папа упал на рельсы, и когда мои одноклассники запытали меня до смерти, а потом усилить все эти чувства в сто тысяч миллионов раз, тогда, наверно, это будет хоть немножко похоже на то, что чувствовал мой двоюродный дед Харуки № 1, когда его призвали в силы специального назначения и заставили стать пилотом-камикадзе. Это то самое чувство, когда холодная рыба умирает у тебя в животе. Ты стараешься забыть об этом, но, только ты забываешь, рыба опять начинает трепыхаться у тебя под сердцем, напоминая, что произошло что-то совершенно ужасное.
Дзико тоже это почувствовала, когда узнала, что ее единственный сын будет убит на войне. Я знаю это, потому что рассказала ей про рыбу в животе, и она сказала, что прекрасно понимает, о чем речь, потому что у нее тоже была такая рыба, много лет. На самом деле она сказала, у нее много было таких рыб, некоторые — маленькие, как сардины, другие — среднего размера, вроде карпа, а другие были большие, как голубой тунец, но самая большая была от Харуки № 1, и она была, скорее, размером с кита. Еще она сказала, что, когда она стала монахиней и ушла от мира, она научилась, как открывать свое сердце, чтобы кит мог уплыть. Я тоже пытаюсь этому научиться.
Когда Дзико поняла, что ее единственный сын погибнет, став пилотом-самоубийцей, она тоже хотела совершить самоубийство, но не могла, потому что ее младшей дочери, Эме, было всего пятнадцать лет и она была ей нужна. Поэтому вместо самоубийства Дзико решила подождать, пока Эма станет чуть старше и сможет быть независимой, и тогда она обреет себе голову и станет монахиней и посвятит остаток жизни тому, чтобы учить людей жить в мире, и, в общем, именно так она и поступила.Именно повествование от лица Нао мне понравились больше всего.
Короче, из-за того, что Харуки был убит на войне, сначала его сестра, Эма, а потом и мой папа стали носить фамилию Ясутани, и в итоге сегодня я — Нао Ясутани. И, так на минуточку, когда я смотрю на семейное древо, мне сильно не по себе — ты только погляди, все зависит от МЕНЯ. И поскольку заводить детей я не собираюсь, это, типа, все. Капут. Финито. Сайонара, Ясутани.
Кстати, об именах — бабушку Эму назвали в честь Эммы Голдмен, героини Дзико. Эмма Голдмен была знаменитой анархистской дамой давным-давно, когда Дзико еще не выросла, и Дзико думает, что она была реально крута. Эмма Голдмен написала автобиографию под названием «Жить моей жизнью», и Дзико все подсовывает ее мне, чтобы я ее почитала, но я слишком занята — живу своей собственной жизнью или пытаюсь понять, как это дело прекратить.
Младшую дочь Дзико назвала Сугако, в честь Канно Сугако, еще одной героини Дзико и знаменитой анархистки. Она стала первой женщиной, повешенной в Японии за измену родине. Сегодня Канно Сугако назвали бы террористкой, потому что она пыталась подорвать императора бомбой, но стоит послушать, как Дзико о ней рассказывает, — сразу понятно, Ба на это не купишь. Дзико ее просто обожала. Они не были любовницами или там что еще, потому что Дзико была еще совсем ребенком, когда Сугако повесили, и, наверно, даже никогда ее не видела, но я думаю, она была по-своему в нее влюблена — как сейчас девчонки влюбляются в поп-див постарше себя или в женщин-рестлеров. Сугако написала дневник под названием «Размышления на пути к виселице», который мне тоже полагается прочесть. Название крутое, конечно, но почему этим дамам-анархисткам нужно было СТОЛЬКО писать?Даже Рут признавала талант Нао))
Она не могла не заметить — с восхищением — свободу, с которой девочка выражала свои мысли. Никаких колебаний. Практически никаких сомнений в выборе слова, или фразы, или выражения. Всего пара вычеркнутых предложений и строк, и это тоже вызывало у Рут чувство, похожее на благоговение. Прошли годы с тех пор, как она садилась за новую страницу с подобной уверенностью.Рут - писательница, которая находится в состоянии творческого кризиса и тут она находит дневник. Что примечательно, Рут тоже, как и Нао, американка японского происхождения. На момент повествования проживает со своим мужем Оливером на острове Ванкувер, в Канаде.
Ещё одним главным героем данного романа я бы назвала Время. Здесь о нем говорят часто и много.
Догэн еще писал, что единственный момент — это все, что нам нужно для изъявления собственной человеческой воли и постижения истины. Никогда этого раньше не понимал, потому что представление о времени было у меня неточным и смутным, но теперь, перед лицом неизбежной смерти, я могу, наконец, вникнуть в смысл его слов. И жизнь, и смерть являют себя в каждом моменте существования. Наше тело, человеческое тело, непрерывно исчезает и появляется, момент за моментом, и эта непрерывная цепь возникновений и угасаний и есть тот опыт, который мы переживаем, будучи временем и существом. Они нераздельны. Они — это единая сущность, и у нас есть возможность даже за долю секунды совершить выбор и повернуть ход событий, который может либо привести нас к постижению истины, либо увести от нее. Каждое мгновение значит неизмеримо много для всего нашего мира.Да и само повествование можно сказать существует в разное время - от лица Нао оно ведется примерно в начале 2000х, а от лица Рут в 2013, хотя сама Рут порой забывает об этом временном промежутке.
Весь дневник — это крик о помощи. Так что, да. Это срочно. Я бы сказала, это исчерпывающее описание ситуации. — Она понимала, что говорит обвиняющим тоном, но поделать с собой ничего не могла. — Ты все еще смотришь.
— Ну…
— Ну, что?
— Ну, смысла в твоих действиях немного. То есть это же не прямо сейчас происходит?
— Не понимаю. К чему ты клонишь?
— Посчитай. Доткомовский пузырь лопнул в марте 2000 года. Ее папу уволили, они уехали обратно в Японию, прошла пара лет. Нао было шестнадцать, когда она начала вести дневник. Но это было больше десяти лет назад, и мы знаем, что дневник плавал в океане еще, по крайней мере, несколько лет после этого. Я к тому, что, если она собиралась покончить с собой, то, скорее всего, уже это сделала, как ты думаешь? А если она себя не убила, значит, ей уже далеко за двадцать сейчас. Так что я просто пытаюсь понять, каким образом «срочно» — это правильное слово для описания ситуации, вот и все.Что касается второстепенных персонажей, тут стоит упомянуть:
Дзико Ясутани - прабабушка Нао, о которой та мечтает написать книгу. Буддийская монахиня, дожившая до крайне преклонных 104-х лет и познавшая дзен. А еще анархистка и феминистка. Очень занятная личность)
К сожалению, всё, что написала Дзико, давным-давно не переиздавалось, так что на самом деле я никогда не читала ее слов, но она рассказывала мне кучу историй, и я стала думать о том, что слова и истории — это тоже временные существа, и вот тогда у меня появилась идея использовать великую книгу Марселя Пруста, чтобы записать историю жизни старушки Дзико.
Дело не только в том, что Дзико — это самый значительный человек из всех, кого я знаю, хотя в этом, конечно, тоже. И не в том, что она ужасно старая и жила еще в те времена, когда Марсель Пруст писал свою книгу о времени. Может, это и так, но дело не в этом тоже. Причина, по которой я решила написать о ней в À la recherche du temps perdu, в том, что она — единственный известный мне человек, который на самом деле понимает время.
Старушка Дзико суперосторожна со временем. Она делает все очень, очень медленно, даже когда просто сидит на веранде, наблюдая за стрекозами, которые выписывают ленивые круги над садовым прудом. Она говорит, что делает все очень, очень медленно с целью растянуть время, чтобы его у нее было побольше, и она смогла бы жить подольше, а потом она смеется, чтобы ты понял, что это шутка.
То есть она прекрасно понимает, что время — это не то, что можно растянуть, как жвачку, и смерть не собирается стоять в сторонке и ждать, когда ты закончишь делать, что ты там делаешь, прежде чем прибрать тебя. В том-то и шутка, и она смеется потому, что знает это.Харуки "Харри" Ясутани - отец Нао. Специалист в области информатики, был уволен с высокооплачиваемой работы в Силиконовой Долине в связи с нервным срывом, который случился из-за противоречий его моральных принципов с политикой компании.
Изначально его компания была вовлечена в разработку интерфейса для компьютерных игр, но американские военные живо заинтересовались его исследованиями из-за огромного потенциала в области технологии полуавтономных вооружений. Харри тревожился из-за того, что интерфейс, который он помогал создавать, был чересчур удобным.
То, что делало компьютерную игру захватывающей и интересной, превращало бомбардировку массового уничтожения в увлекательное и забавное занятие.
Он пытался понять, существует ли возможность встроить совесть в проект интерфейса, какой-то способ пробудить в юзере этическую способность отличать хорошее от плохого и, в конце концов, принудить его к правильным поступкам.Впоследствии, когда лопнул доткомовский пузырь, он потерял все свои сбережения, из-за чего его семье пришлось переехать в Токио. Начал постепенно впадать в депрессию, у него появились суицидальные наклонности, чем он вогнал семью во все большие долги из-за штрафов и счетов за лечение. Этому герою я искренне сопереживала, ведь бывает так, что с некоторыми ситуациями человек не в силах справится сам, ему нужна помощь и главное предоставить эту помощь вовремя.
Томоко Ясутани - мать Нао, которая сначала сутками глазела на медуз в аквариуме, а потом так же сутками работает, чтобы хоть как-то держать семью на плаву. Немного раздражающий меня персонаж, вот вроде бы и человек неплохой, но все таки японский менталитет порой мне не совсем понятен. Ее реакции иногда заставляли скрипеть зубами или вводили в ступор.
Харуки №1 - двоюродный дед Нао, пилот-камикадзе, погибший во время Второй Мировой. Очень трагичный персонаж, о котором мы тоже узнаем от Нао, а прочитав главу "Тайный французский дневник Харуки №1" вообще хочется плакать.
Харуки был папин дядя, и Эма назвала папу в его честь. Харуки № 1 был пилотом-камикадзе, что, если подумать, довольно странно, потому что до войны он был студентом философского факультета в Токийском университете, а мой папа, Харуки № 2, очень любит философию и все время пытается себя убить, так что, думаю, можно сказать, самоубийство и философия — это семейное, по крайней мере, для всех Харуки.
Когда я сказала об этом Дзико, она мне напомнила, что вообще-то Харуки № 1 не хотел совершать самоубийства. Он был просто молодым парнем, любил книги и французскую поэзию, он даже не хотел драться на войне, но они его заставили. Они тогда всех заставляли драться на войне, хотел ты этого или нет. Дзико говорит, в армии Харуки терпел издевательства из-за любви к французской поэзии, так что вот еще две семейные черты: интерес к французской культуре и быть жертвой издевательств.Оливер - муж Рут и художник-энвайронменталист. Тоже крайне занятный персонаж, один из моих любимых в романе.
— Иногда я думаю, тебе было бы без меня лучше. Ты бы вышла замуж за какого-нибудь флагмана индустрии и вела бы приятную жизнь в Нью-Йорке. Вместо этого ты застряла со мной на этом богом забытом острове с паршивым котом. Лысым паршивым котом.
— Вот теперь ты сам занимаешься историческим ревизионизмом, — сказала она. — Есть ли какие-либо свидетельства в пользу этой гипотезы?
— Да. Есть масса свидетельств в пользу того, что кот крайне паршивый. И крайне лысый.Забавным персонажем, привносящем положительные эмоции был кот Рут и Оливера, которого называли Пестицид, или Песто, хотя настоящее имя у него было совсем другое))
Кот, раздраженный тем, что на него не обращают внимания и постоянно ерзают, спрыгнул с колен. Он терпеть не мог, когда человек сидит за компьютером и использует пальцы, чтобы стучать по клавишам и водить мышкой, вместо того, чтобы чесать ему голову. По его мнению, это была пустая трата вполне пристойной пары рук, так что он удалился на поиски Оливера.В книге поднимаются очень много крайне болезненных и социально значимых тем: инфантилизм взрослых, жестокость детей, отсутствие глубоких связей между людьми, страх смерти и страх жизни, безразличие человека к живому миру.
Здесь идет речь о совести и стыде, об индивидуальности, моральных принципах, о "raison d’être" (смысле жизни) и об экзистенциальном кризисе у людей.
История его была трогательной — и трагической. Несмотря на то, что, как он уверял, он не понимал механизмов человеческой совести, именно совесть заставила его подвергнуть сомнению существующее положение дел и в конечном итоге оставила без работы. Понятно, что создание технологий не может быть морально нейтральным и военные подрядчики, равно как и разработчики вооружений, не желали, чтобы поднимались подобные вопросы, не говоря уж о том, чтобы встраивать их в контроллеры.О жутких событиях 11 сентября, об ужасах Второй Мировой и войн в целом, о катастрофе на Фукусиме и о современных проблемах экологии.
Старушка Дзико говорит, что мы, сегодняшняя молодежь в Японии, очень хэйвабокэ. Не знаю, как это перевести, но, в общем, это значит, что мы бестолковые и неосторожные из-за того, что не понимаем, что такое война. Она говорит, что мы думаем, будто Япония — мирная нация, потому что родились после того, как закончилась война, и мир — это все, что мы помним, и нам это нравится, но на самом деле всю нашу жизнь определила война, наше прошлое, и нам надо это понимать.О типично японских явлениях, таких как лавотели или хентайные бурусера-сайты.
Вообще, я узнала много нового о Японии и японцах в общем, и о японском менталитете в частности.
Тот факт хотя бы, что он задавал эти вопросы, указывал на то, что совесть его была в полном порядке.
Он покачал головой. «Нет, — сказал он. — Это не совесть.
Это только стыд за собственную историю, а историю легко изменить».
Этого я не понял и попросил его объяснить.
— История — это то, чему мы, японцы, учимся в школе, — сказал он. — Мы узнаем об ужасных вещах, как, например, об атомных бомбах, которые разрушили Хиросиму и Нагасаки. Мы узнаем, что это плохо, но в данном случае это просто потому, что мы, японцы, здесь являемся жертвами.
— Более сложный случай — когда мы узнаем об ужасных японских зверствах, таких, как в Маньчжурии. В этом случае японцы занимались геноцидом и пытками китайского народа, и мы учимся, что должны испытывать огромный стыд перед миром. Но стыд — неприятное чувство, и некоторые японские политики постоянно пытаются изменить учебники истории для наших детей, чтобы следующее поколение не училось этим геноцидам и пыткам. Они пытаются изменить нашу историю и память, чтобы стереть весь наш стыд.
Поэтому мне кажется, что стыд и совесть отличаются друг от друга. Говорят, у нас, японцев, культура стыда, так, может, совесть — это то, что у нас получается не так уж хорошо?
Стыд приходит извне, но совесть должна быть естественным чувством, которое исходит из глубины индивидуальной личности. Говорят, мы, японцы, так долго жили при феодальной системе, что, возможно, у нас так и не развилась индивидуальность, как у людей Запада. Может, нельзя иметь совесть, не имея индивидуальности. Я не знаю. Поэтому и беспокоюсь.В романе много японских слов, перевести которые одним словом крайне сложно, поскольку они являются терминами и явлениями присущими только японскому социуму и их менталитету. Такие термины в книге чаще всего объяснялись достаточно пространно.
Одним из таких слов можно назвать идзимэ, буквально - "издевательство". И дай Бог это будет просто бойкот, но часто такие "идзиме" сопровождаются насилием, причем не только физическим, но и психологическим, моральным. А уж если такие события происходят при полном попустительстве учителей и родителей, которые заняты решением своих "взрослых" проблем, то тут и до попыток самоубийства недалеко, часто удачных...
Меня крайне заинтересовало это явление в японском обществе и его корни. Вот что я нашла в интернете:
Проблема изгоев в школе известна во всем мире, ведь детский коллектив – это всегда маленькая первобытная стая, а дети в ней – зверята. Но идзимэ несет в себе несколько иные корни и несколько иные причины, обусловленные особенностью японского менталитета.
Японцы живут в обществе, полном строго регламентированных правил, определяющих все сферы их жизни. В Японии буквально на каждом углу можно увидеть инструкции на все случаи жизни. Причем своды правил считаются не просто рекомендацией, которую можно при желании игнорировать, а обязательным к исполнению руководством, нарушение которого как минимум порицается.
Немалое влияние оказывает такой подход и на воспитание детей. Японская мама находится рядом с ребенком до пятилетнего возраста и обращается с ним, как «с королем». Основная задача матери заключается в предотвращении возможных конфликтных или опасных ситуаций. Дело в том, что у японцев не принято что-то запрещать или как-то ограничивать ребенка до пяти лет. Допустимо только корректное направление энергии чада в мирное русло.
Зато в школе у ребенка начинается новый этап жизни. До пятнадцати лет принято обращаться с ним, как «с рабом». Цель такого отношения одна – постепенно обучить правилам поведения и строгому соблюдению регламента. При этом подразумевается, что главным приоритетом должны быть интересы коллектива, общества, в то время как все личное относят к вторичным приоритетам. Для укрепления «чувства локтя» часто проводятся соревнования, в которых победить можно только командой.
Строгими правилами оговаривается каждый поступок ребенка, начиная от внешнего вида и заканчивая темами уроков, которые он изучает. Одежда, поведение – все должно соответствовать тем правилам, которые приняты в учебном заведении. Любые проявления инициативы или неординарности не приветствуются и даже порицаются.
За проступок или даже нестандартность одного ученика наказывают всю группу, в которую он входит. На этом фоне ученику, проявившему оригинальность, нередко устраивают «идзимэ» - аналог нашего байкота. Подразумевается, что путем психологического давления товарищи помогают другу стать таким, как все.После такой информации, Япония предстает уже не в таком радужном свете, как она нам представляется после аниме и дорам))
«Покинуть дом» — это буддийский эвфемизм для отказа от мирской жизни и вступления на монашеский путь. Нечто, в общем, противоположное тому, что виделось Рут, когда она думала о возможности вернуться в город. Учитель дзэн Догэн использует выражение в «Преимуществах ухода из дома» — это название главы 86 из его труда «Сёбогэндзо». Именно в этой главе он хвалит молодых монахов за упорство на пути к пробуждению и объясняет гранулярную природу времени: 6 400 099 980 моментов составляют один день. Цель его рассуждений — показать, что каждый из этих моментов дает возможность для волеизъявления. Даже щелчок пальцами, говорит он, предоставляет нам шестьдесят шесть возможностей для пробуждения и выбора действий, которые создадут нам благоприятную карму и возможность изменить жизнь.В общем, книга мне безумно понравилась, несмотря на достаточно драматичное содержание, читалась она быстро, легко и с интересом.
Если вам хочется узнать, что такое круговое Тихоокеанское течение, причем тут черепахи, и как с этой книгой связаны субатомные частицы и кот Шрёдингера, тогда вам непременно надо ее прочитать! Но даже если вам это неинтересно, все равно читайте - это стоит того))
Жизнь пролетает! Не тратьте зря ни единого момента вашей драгоценной жизни!
Побуждайтесь сейчас!
И сейчас!
И сейчас!Содержит спойлеры15576
Аноним30 октября 2017 г.Живи, Рыба!
Читать далееЭто очень хорошая книга. Настолько хорошая, что я, после прослушки, тут же кинулся искать – что еще вышло у автора на русском языке. Но – увы и ах – ничего… Очень жаль…
Но – о книге. В этом романе рассказывается не одна, а как бы две истории, связанные друг с другом лишь тонким мостиком. Все равно что 2 Америки, между которыми – лишь тонкий перешеек, да и тот прорыли насквозь. Или нет, вот метафора получше – Атлантический и Тихий океаны, соединенные тонким ручейком Панамского канала. Вру. На самом деле есть еще пролив Дрейка, во много раз шире Панамского канала.
Но я не про океаны, про книгу. Так вот. Как я уже сказал, в книге – 2 истории. Географически разделенные Тихим океаном. (Опять про океан, но это – уже строго по делу). Итак. Женщина по имени Рут, писательница, вместе со своим мужем живет на острове Ванкувер. Девушка по имени Наоко, живет на противоположном берегу Тихого океана – в Японии. Однажды, прогуливаясь по берегу океана, Рут нашла водонепроницаемую коробку, а в ней – дневник Наоко и японские часы (как позже выяснилось – часы камикадзе). Как, какими судьбами все это попало на берег одного из островов Британской Колумбии – загадка, которой автор нас очень умело, словно заправский детективщик, интригует.
Понятно, что уж слишком много счастливых (и не очень) случайностей и совпадений должно было произойти, чтобы Рут (героиня) нашла коробку с вещами, некогда принадлежащими Наоко. Но эти хитросплетения совпадений и случайностей – далеко не единственная основа сюжета и книги в целом.
Очень понравилось, как автор работает с персонажами, даже второстепенными. Из персонажей особенно понравилась прабабушка Наоко – монахиня одного буддийского монастыря. Да-да, оказывается, есть не только буддийские монахи, но и монахини тоже, чего я до этой книги не знал.
Также в книге поднимается вопрос о жертвенности, о праве человека на самоубийство. Самоубийство – акт высшей доблести? Так или не так? – задается вопросом автор. А погибнуть за Родину, унося с собою в могилу сотни вражеских жизней – это подвиг или преступление? Озеки не пожимает интеллигентно плечами – она отвечает.
Тема школьной жестокости – автор идет на этот бой с открытым забралом – прямо говоря о том, что травля одноклассниками одного из своих же – к сожалению, часто случающаяся штука.
Я готов простить автору череду случайностей и совпадений, о которых я писал выше, но вот элементы мистики, вставленные в нескольких главах, ближе к концу – кажутся в данной книге явно неуместными – по-моему, можно было легко обойтись без них.15154
Аноним14 августа 2016 г.Suum cuique
Читать далееКнижный маркетинг дал нам много, отобрав при этом единственно важное: каждому - свое. Навязчивая реклама предлагает "Нового Сэлинджера", - как будто старого нам было мало, "Американскую Шарлотту Бронте"- нам и английская нравится, "русского Джеймса Джойса" - нет, это вы серьезно? Но мы - гордо и презрительно фыркая, - тем не менее, покупаем все это - ибо - как же, отстать от жизни, ибо - это же литературные новинки, ибо - вот и прочитаю, и скажу, что это плохо. И это главная беда книжного PR-books.
Потому что всех этих японскихдостоевских и кенийскихбретонов покупают люди, которые Достоевского знают только по цитатам в vk, а Бретон - это как крутон, только из багета, да? И это не плохо, нет, ибо можно читать Хайнлайна и радоваться, а потом, в 30 - раз, и "Братья Карамазовы" - о, это гениально, и "Надя" - черт, как же это круто. Просто - каждому свое. Свое время, место, а книге - свой читатель.
Я никогда не возмущаюсь отрицательным оценкам книги, от которой я в восторге, как и положительным - данным скулосводящим фолиантам. Так не буду возмущаться и сейчас, просто - каждому свое.
Книга Рут Озеки - это очень моя книга. Более того, если не брать в расчет мой любимый sci-fi (сразу - реклама для любителей ХОРОШЕЙ фантастики - книга из серии "Экспансия" Джейсма Кори - Пробуждение Левиафана - немногое из написанного в веке XXI в этом жанре, что действительно прекрасно, как и вся серия, впрочем) - это одна из двух современных книг, прочитанных за последние два года, которая мне действительно понравилась.
Понравилась сюжетом - перекличка-переплетение жизней. Две главные героини, Япония и Канада, школьница-подросток и писательница средних лет, крошечный остров и огромный Токио, одиночество и... одиночество. Писательница Рут находит выброшенный волнами дневник обыкновенной японской школьницы (простите, не удержалась) Нао, который меняет ее саму, меняет жизнь Нао и немного - самую малость - мир вокруг.
Понравилась японщиной - не нужно пытаться понять то, как жители Страны восходящего солнца относятся к сверхъестественной составляющей - надо просто принять это. Пусть книга изобилует туристическими банальностями, знакомыми всех, кто когда-либо был в Японии, читал Мураками или смотрел аниме - для большинства гайдзинов это все равно, что подсматривать в замочную скважину за сценой интимного единения.
Понравилась энциклопедичностью - частые вкрапления из физики (избито), геологии (круто) и ботаники (а вот это интересно), бытописания японских традиций, экскурс в обрядовую жизнь синтоистских и буддистских храмов в другой книге показались бы банальным "добиванием объема" (если это не Паланик - там любое подобное лирическое отступление приводит к рецепту взрывчатки). Здесь же это настолько плавно-органично, что начинаешь покачиваться в воображаемом кресле-качалке.
Понравилась двойственностью речи. Часто писатели, ведущие рассказ от имени разных героев, теряют одного в угоду другому. Здесь же, пусть и Рут описана не от первого лица, повествование не скачет, как телега с разными колесами, а неспешно движется вперед.
Понравилось неторопливостью. Серьезно - хотите динамики - читайте Джорджа Мартина, у него развития сюжета - хоть отбавляй и герои дохнут пачками.
Понравилось названием. Опять же, коварные маркетологи посчитали, что "A Tale for the Time Being" - как-то уж простенько, и, найдя перекличку в одной из фраз романа с популярным интернет-мемом, быстро оформили название странноватое, но заманчивое.
Понравилось - и это, пожалуй, главное - законченностью сюжетных линий. Действительно, каждый завуалированно заданный читателю вопрос находит свой ответ в конце, каждое ответвление от повествования оправданно логикой, а этим редко кто из современников может похвастаться. Донна Тартт, к примеру, нет.15156
Аноним18 июля 2025 г.Кажется, моя рыба не пережила этот роман
Читать далееОх, и тяжело же далась мне эта книга!
Я слушала и переслушивала ее, читала и перечитывала. Но не из-за того, что произведение так увлекло. Наоборот, я постоянно теряла нить повествования и выпадала из сюжета. А начало было такое многообещающие...
Мне было очень интересно читать дневниковые записи одной из героинь и через них погружаться в прошлое. Да, жизнь девушки была непростой, но тем больше я сопереживала ей и желала счастливого будущего.
Однако как только сюжет возвращался в наше время, мой пыл сразу угасал, и приходилось сильно напрягаться, чтобы оставаться в истории. Но во второй части романа все изменилось. Только это не настоящее стало интереснее, а прошлое свернуло куда-то ни туда. Слишком много всего автор попыталась добавить в книгу, что в итоге только запутало меня.
А еще я поняла, что очень далека от японской культуры и традиций. Поэтому некоторые части вызывали не только непонимание, но и отвращение.
На фоне всего этого финал произведения появился слишком чудесным и неправдоподобным.
Так что я рада, что закончила книгу и могу со спокойной душой перейти к чему-то более привычному и понятному.
14269
Аноним27 марта 2024 г.Жить вопреки
Читать далееПредставь, что однажды, твой мир рухнет. Это убьет тебя или сделает тебя сильнее?
"Моя рыба будет жить" наполнена японской философией. Той самой он которой мы далеки. Насколько могут быть разные менталитеты, на столько удалены люди Японии и люди России, их мысли, традиции и в целом взгляд на жизнь. Именно поэтому так интересно читать. Это как подглядывать в окошко за понравившимися людьми. Здесь мы наблюдаем за девочкой Нао и ее семьей. Все эти гляделки идут через ее дневник . И жизнь ее, скажу я вам, не сахар.
Сначала Нао переезжает в Японию из Америки. Совершенно в другой менталитет, ведь она до мозга американка. Потом ее папа начинает терять связь с реальностью и хочет уйти из жизни. А в Японии с этим просто, как за семечками сходить. Потом ее гнобят в школе, бьют, щипают, кусают, всячески издеваются, устраивают похороны ( и тут я такая "что???") и в этом во всем участвует даже учитель. И это нормально. Вы понимаете, нор-маль-но?! Вот такая Япония, страна заходящего солнца. Иногда мне казалось, что солнце там уже давно закатилось.
И не смотря на некую депрессивность истории, оторваться сложно. С каждой страницей все больше переживаешь за Нао, за ее папу, а потом еще и за прабабушку. Очень переживательная вещь, эта ваша "рыба".
14254
Аноним25 июня 2023 г.Читать далееСуществует бесчисленное множество миров, каждый из которых начинается на развилке, связанной с нашим действием или даже просто намерением. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как сложилась наша жизнь в любом из этих миров, кроме того, в котором мы себя осознаем и который является для нас единственным. Хорошо, если мы хотя бы осознаем вероятность их существования.
В одном из этих миров на небольшом глухом канадском острове, где постоянно отключается электричество и дом отапливается дровами, живут Рут, писательница, и Оливер, эко-художник. Рут мечтает о том мире, где она осталась в Нью-Йорке и пользуется теми благами цивилизации, которые может предложить современный мегаполис, где она может целый день идти по улице, полной народа, и не встретить ни одного знакомого. В одном из миров Рут находит вынесенный волнами на берег надежно упакованный дневник японской школьницы и стопку писем ее двоюродного деда, погибшего во время Второй мировой.
По мере чтения дневника Рут все ближе воспринимает историю Наоко Ясутани, подвергшейся жестокой травле в школе со стороны одноклассников и учителей. Однако Наоко спокойно выстояла под натиском обстоятельств, ведь у нее есть superpower, которой обучила ее прабабка-монахиня: Наоко знает, что такое время, знает о множественности миров и ценности жизни.
Конечно, ей было очень тяжело, тем более что ее отец находился в затяжной депрессии, вызванной, как оказалось после, глубоким чувством стыда. Таким же, вероятно, какое испытывал его дед, которого против его воли выдернули с философского факультете и записали в камикадзе.
Закроем глаза и полетим против чувства собственного достоинства потому, что так надо? Или с улыбкой выживем в каком-либо из миров, не поцарапав душу грехом убийства, себя или другого? Удобно надеяться на бога, но решать нужно самому, чтобы не было мучительно стыдно ни в одном из миров.14477
Аноним18 марта 2023 г.Сказка о временном существе
Читать далее2011 год. На одиноком острове где-то в Канаде... живёт писательница-романист Рут, ее муж Оливер и кот Песто.
Однажды после разрушительного цунами главная героиня обнаруживает на берегу океана ланч-бокс HelloKitty.
Внутри она находит трогательный дневник 16-летней школьницы Наоко, а также письма и часы ее двоюродного деда летчика-камикадзе Ясутани Харуки.
С этого момента начинается невероятное путешествие во времени. Мы переносимся в 2001 год, 2011 год и 1943-1945 гг. Невольно Рут и Нао становятся подругами по переписке, «временными существами» и спасением друг для друга.
Впечатления: Трагедия жизни Нао начинается с возращением ее из Америки в Японию, где она встречается с непониманием, одиночеством, нищетой и безысходностью.
В книге ярко проводятся параллели между ужасными издевательствами в школе «идзимэ» и дедовщиной в японской армии. Объединяет их на первый взгляд безобидная, но измывательская детская игра кагомэ… Милые школьники представляются нам никак будущее нации, а как будущие убийцы.
️Все описанные события в книге сопровождает суровый климат, окружающий писательницу Рут. Завывание ветра. Шторм и буря. Хищники. Мистическая ворона из другого времени.
В романе есть и светлые моменты, как например главы, посвященные летним каникулам Нао в японском храме, встреча с мудрой прабабушкой буддийской монахиней Дзико. Она помогла главной героине учиться преодолевать жизненные трудности и развивать свою «супапава» (суперсила) через медитации.
По-философски тонко автор затрагивает темы суицида и значимости жизни, совести и стыда, чести и позора.
Самоубийство и «идзимэ» в школах являются национальной проблемой как в азиатских странах, так и во всем мире.
«Мы живем в культуре, для которой издевательства – это норма».
Этой теме посвящены худ. фильмы «Река скорби», «Лучшие дни» и новинка сезона «Слава (Триумф)» с несравненной Сон Хе Ге, кто смотрел "Потомки солнца" думаю помнят ее.
Об этих фильмах нужен отдельный пост
Возвращаясь к книге, стоит отметить как тонко автор размышляет о писательском творчестве и роли слова в жизни людей, о «котодама», духе, который обитает в словах.
Так что же за рыба, которая должна жить? Об этом вы узнаете из этой книги.
Я бы рекомендовала книгу в̶с̶е̶м̶. Роман довольно своеобразный.
Читали?
Смотрели сериалы "Слава" или "Реванш"?
Можете посоветовать книги и фильмы о буллинге?
Прощать или отомстить?14521