Дорога в жизнь. Это мой дом. Черниговка

Книга оставила после себя довольно двойственное впечатление. С одной стороны, очень любопытно повествование от первого лица, если учесть, что оно псевдодокументальное и написано от лица реально существовавшего человека. Еще интереснее будет, если знать, что Фрида Вигдорова была лично знакома с героем своей книги - Семеном Калабалиным, поддерживала его систему воспитания и образ мыслей. А книги, входящие в эту трилогию, как и ряд газетных статей, были написаны, чтобы поддержать Калабалина и защитить его репутацию после отстранения от должности директора детского дома.
Мы понимаем, что воспитание трудных подростков невозможно без дисциплины, возможно, даже очень и очень строгой, но система воспитания Калабалина многими признавалась слишком жесткой и даже военизированной. Ни минуты свободного времени, строгая отчетность, глобальная ответственность всего отряда за проступок одного рядового. Впрочем, при ближайшем рассмотрении этой проблемы невозможно не уйти в рассуждения об аспектах морали, общественного сознания и личностного роста. В любом случае, нельзя отрицать, что семья воспитателей Калабалиных делала важнейшее дело, наполняла жизнь своих воспитанников смыслом, заставляла их поверить в силу действия, прививала любовь к труду.

Как и обещано в аннотации, есть в книге "то настоящее, которого нам так не хватает". Это расказ о педагоге, прошедшем тот же путь, что и его подопечные. О его любви к детям, о честности и ответственности, об умении находить подход к людям и работать в коллективе. Здесь приводится множество ценных мыслей о воспитании и интересных наблюдений. Есть несколько запоминающихся персонажей, хотя некоторых и хотелось бы копнуть поглубже.

Но есть и другая сторона. Прежде всего, некоторая неправдоподобная легкость, с которой герою даются все его достижения. Да, Калабалин на самом деле сам просился в практически безнадежные, худшие детские дома для трудных детей директором, ставя единственное условие: первое время обойтись без проверок. В такой детский дом и приезжает наш воспитатель в самом начале книги. Но, вопреки ожиданиям, никаких особенно трудных детей там нет. А есть обычные беспризорники, которые при должном уходе прекращают вести асоциальный образ жизни и становятся милыми добрыми ребятишками в какие-то рекордные сроки. Кражами продолжают промышлать два-три человека, но и они со временем вписываются в рамки. То есть на самом деле трудных подростков с уголовными наклонностями в приюте нет. Есть обычные люди со своими достоинствами и недостатками. Поэтому понаблюдать за реальными сложностями у нас не получится. Но всю книгу читателя сопровождает приятное чувство: как ярко светит солнышко, давайте все возьмемся за руки и построим новое светлое будущее.

Тем разительнее контраст с трагедией, случившейся в конце книги. И вот этот момент, хоть и имевший место в реальной жизни героя книги, здесь кажется чужеродным. Он не прояснен, нет никаких выводов, нет ожидаемого в таких случаях психологизма, торжества призвания над личным горем, хоть какого-то разбора этой ситуации, чего-то сугубо личного.
В итоге конец первой части трилогии вышел очень скомканным. Да, у жизни есть свои законы, но не стоило забывать, что это все же художественное произведение, и если в нем есть такая громкая трагическая нота, негоже так резко ее обрывать.

А произведение в любом случае получилось стоящим и с продолжением я ознакомлюсь также с большим удовольствием.

Своеобразное продолжение «Педагогической поэмы» Макаренко, которую я прочла еще в юности. Конечно, особых подробностей не помню, но помню общее впечатление и удивление педагогическому таланту Макаренко. Что бы ни говорили о нем, то, что делал этот человек – это подвиг Учителя и Воспитателя с большой буквы. Мне остается только завидовать такому умению. Никогда у меня не хватит силы и воли, равно как и силы воли, терпения, интуиции, чтобы так вести воспитательную линию, как этот талантливый педагог и его воспитанник, молодой заведующий детским домом для трудных детей, Семен Карабанов. Его учитель и друг Макаренко сказал ему: «Поедешь в Ленинград и выберешь себе самый худший детский дом».
О том, как этот молодой мужчина всего лишь 30-ти лет от роду поднимал такой детдом, как он вытягивал ребят из грязи физической и духовной, как смог стать настоящим старшим другом десяткам ожесточенных детских сиротских душ – вот об этом повесть «Дорога в жизнь». Написанная в советское время, она не потеряла актуальности и сейчас.
У нас не уменьшилось число детей-сирот, тысячи «трудных» подростков, беспризорных, обозленных… И надо, действительно, очень любить детей, чтобы не дежурно отбывать свою работу рядом с ними, а искренне хотеть им помочь и помогать словом, делом, дружбой. «Семен воспитывает не уговором, не объяснением, а собою, самой жизнью своей. Это хорошо, это и плохо. Надолго ли хватит человека, если он вот так, без оглядки, отдает себя? Да, но ведь он и берет - у жизни, у книги, у людей, у ребят».
Не пожалела, что прочла эту повесть. Пришлось задуматься и над своим родительским поведением. Книжке – пять баллов (ну может с минусиком за простоту языка и стиля) по моей личной шкале.

Трилогия «Дорога в жизнь. Это мой дом. Черниговка».
Как же я люблю Фриду Вигдорову. И как человека, и как писателя. И наконец я прочитала эту трилогию. И до чего же это было прекрасно! Пожалуй, это лучшее, что я прочитала за эти месяцы, и лучшее вот из всего этого моего длинного списка прочитанных книг….
А перед тем, как читать эту трилогию, неплохо было бы перечитать «Педагогическую поэму» Макаренко. Потому что Вигдорова свои вот эти три книги написала о жизни и работе Семена Карабанова, одного из лучших учеников Макаренко, который тоже был беспризорником, а в итоге стал отличным педагогом и директором детского дома. А это, как вы помните, были не обычные детские дома, а такие дома, куда собирали беспризорников, детей, оставшихся сиротами или сбежавших из дома во времена первой мировой и гражданской войны, разрухи в стране. Бродяжничество, выпивка, курение, сквернословие, карты, воровство, попрошайничество, грязь и вши, голод и холод, - вот что было в прошлом у этих детей. И многие дети такую жизнь успели полюбить – свобода, воля вольная, делай что хочешь. И Карабанову нужно было как-то их мотивировать, чтобы не убегали, чтобы оставались в детском доме, подчинялись правилам, трудились, учились, наводили порядок в комнатах, не воровали из тумбочек, умывались по утрам… Трудно? Не то слово! Потому и так интересно читать: как и «Педагогическая поэма», эти книги просто с первой до последней страницы захватывают и не отпускают. И видимо, харизма была у Карабанова огого, раз сумел за собой всех этих трудных мальчишек повести.
И еще, эти книги очень биографичны… Я потом еще искала в интернете биографию Семена Карабанова, чтобы узнать, неужели все-все в книге – правда? А там есть несколько очень грустных и трагических моментов в его личной и семейной жизни… И оказалось, да, все правда… Только фамилия его на самом деле была Калабалин, учтите это, если тоже захотите, как и я, почитать о нем и поглядеть на фотографии, узнать, как же выглядел этот чудо-учитель и директор детского дома, как выглядела его жена Галя, его дети. И кстати, если почитаете его биографию хотя бы в Википедии, то яснее станет причина его молчания в течение всей войны, когда его жена и дети, и их детский дом были в эвакуации и ждали писем от Карабанова, а писем не было и не было. А он (у Вигдоровой об этом нет, конечно, зато в Википедии есть), оказывается, во время войны был разведчиком и диверсантом, и в плену побывал, и чего только не было с ним. Что меня удивило – это то, что после немецкого плена (где он даже притворился, что согласен быть немецким шпионом), его на родине не расстреляли и не сгноили в лагерях, а чествовали и награждали. Вот уж, на самом деле, далеко не всем так везло в те годы.
В общем, к прочтению обязательно! И к перечитыванию тоже:)

Ученик Антона Семеновича Макаренко, сам бывший беспризорный мальчишка, Семён Афанасьевич Калабалин (у Вигдоровой Карабанов) берется за самый трудный детский дом №60 под Ленинградом в 30-х годах прошлого столетия. Ему предстоит 80 беспризорным мальчишкам показать на примере их собственного труда другую жизнь, где каждый из них не забыт, чисто вымыт, найти к каждому из них индивидуальный подход, показать тропинку к социуму. У Семена Калабалина за спиной 13-летний опыт проживания в коммуне имени Ф. Э. Дзержинского в пригороде Харькова, где он на себе испытал "перерождение". Детский дом с клеймом "для трудных" - его первая работа на поприще воспитателя, туда он вместе с женой Галей и двумя детьми и приехал пробовать свои силы, советуясь в письмах с А.С. Макаренко. Первым делом Семен Афанасьевич с помощью мальчишек отмыли здание и все труднодоступные места, отмыл мальчишек и сменил их рванье на новую одежду. Постепенно он прививал традиции мальчишкам, учил их обычным вещам, которые им никто до этого не показывал, советовался с ними, не наказывал сгоряча, хотя и бывали сложные моменты. Не всем эти изменения были по душе, несколько мальчишек сразу же сбежали в понятную им жизнь, остались те, которых этот процесс трансформации увлек. У детворы появились обязанности, как у старших, их время было расписано по минутам и некогда было озорничать и вспоминать прошлые привычки. "Они привыкли: кто-то что-то с ними делает, а они либо кое-как подчиняются, либо увиливают, а то и бунтуют понемногу. Сегодня они просыпались с сознанием, что у них есть начатые и неоконченные дела." Несколько строптивых мальчишек держали в напряжении коллектив, но и с ними Калабалин пробовал договориться без нажима, щадя их чувства. За десять месяцев работы детский дом из запущенного превратился в благополучный: воспитателю удалось найти прекрасного учителя в лице Владимира Михайловича, которого дети уважали и боялись огорчить; слава об их мастерской уже бежала впереди них; в детдоме, благодаря стараниям самих учеников, оборудовали школьные классы, где все дети смогли начать учиться под руководством небезразличных к их судьбе учителей. Одно огорчало: официальная наука, педология, не верила глазам своим, доверяя сомнительным тестам. Были у Семена Афансьевича и проколы, как же без них?, за которые он себя корил. "Никого нельзя упускать из виду, ни о ком ни на час нельзя забыть. Я знал это и все-таки забывал – в горячке, в работе, но разве это оправдание?" Один такой прокол стоил его семье безмерного горя, но свою работу с детьми он не бросил. Тема для книги очень сложная, но книга читается легко и интересно, записи в виде дневника ошибок и достижений. Первая книга трилогии прекрасного автора о нестандартной педагогике прочитана за несколько дней, впереди еще "Это мой дом" и "Черниговка".

Разные есть воспитатели, разные учителя. Семен воспитывает не уговором, не объяснением, а собою, самой жизнью своей – не скупясь и не оглядываясь. Это хорошо, это и плохо. Надолго ли хватит человека, если он вот так, без оглядки, отдает себя? Да, но ведь он и берет – у жизни, у книги, у людей, у ребят.

Если ребенок растет в плохой семье – это несчастье. Если он учится в плохой школе – это худо. Но если он живет в плохом детском доме – это страшнее всего. Детский дом для него все: и семья, и школа, и друзья. Здесь возникают его представления о жизни, о мире, о людях, здесь он растет, учится, становится человеком и гражданином. И детский дом не может, не имеет права быть средним, «неплохим». Он непременно должен быть очень хорошим.

Вряд ли эта книга понравится тем, кто привык искать во всей советской литературе пропаганду. Да , она тут есть, и к концу книги её становится чуть больше, но.. Это ведь не главное, правда?
Главное в том, что эта книга мне подарила очень много. И пусть в целом окраска у истории светлая, и этот конкретный детдом всё же шел в светлое будущее и развивался местами по всем стандартам в сторону счастливого конца, но всё же тут всё не было легко и просто. И все люди не были изначально прекрасными и не изменялись по щелчку пальцев - это всегда был процесс, длительный и болезненный. Да и учителя, хоть и были в целом добрыми-понимающими-правильными, всё же оставались живыми людьми.
А ещё.. А ещё я поняла, что верю автору. Хоть это и женщина, пишущая в основном про мужчин, так как женских персонажей в целом в книге было не так много.
И как хотелось бы мне ,чтобы в моей жизни повстречались такие учителя-педагоги! В наше время, увы, стало привычным слышать что-то в стиле "Ну и дураки", "С каждым годом дети становятся всё тупее" и прочее. И редкость даже найти преподавателя-учителя, который хотя бы просто любит и знает свой предмет, не то, что детей..
А какие прекрасные герои книги, мальчишки-детдомовцы! Какие они разные, какие интересные, каждый со своей судьбой, своей болью, своим характером!
А произошедшее во время похода в конце книги вообще выбило меня из колеи. И хоть прибытие новенького должно было что-то значить, так как автор не кидает ни одну историю без концовки, даже если сначала кажется иначе, но этого я совсем не ожидала. Ну и дважды ревела под книгу.
На данный момент книга однозначно попадает в любимые, я обязательно буду читать продолжение со временем и тайно мечтать о том, что когда-нибудь она украсит полки моего книжного шкафа (хоть это и весьма маловероятно)

По счастливой случайности,у меня сначала скачалась последняя часть этой трилогии "Черниговка" и я без задней мысли начала с неё.Когда повстречала письма от бывших воспитанников,с которыми должна была познакомиться в предыдущих частях,поняла что,надо бы начать с начала,но уже не могла оторваться!Именно эта часть мне и полюбилась больше первых двух и я с удовольствием,в последствии,её перечитала.Полюбилась ,потому что написана от лица Галины Карабановой,описаны все её женские переживания и тревоги,радости и ожидания.И именно они мне стали очень близки и очень тронули!
Но и в целом трилогия ,к которой я подходила с опаской,очень зацепила!И пришла очень вовремя.
Эта книга будет очень кстати в те моменты,когда задумываешься о воспитании собственных детей и видишь кучу проблем там,где их на самом деле практически и нет!

Да простят меня многочисленные поклонники, а меня книга оставила равнодушной. Подопечные Карабаева – «бывшие беспризорники, дети улицы, живущей по страшным волчьим законам». В скобках – цитата из аннотации. Лично я никаких «монстров» и особо трудных не увидела. Есть пара воров и просто неприглядных личностей, зато остальные прямо белые и пушистые: с радостью принимаются за уборку и учебу, мастерят мебель, не увлекаются алкоголем и курением и маршируют в ногу. Если вспомнить ту же «Республику ШКИД», там поведение детей было более достоверно. Они и сопротивлялись, и бунтовали, и на учителей с кулаками бросались. Да возьмите современного ребенка из неблагополучной семьи, который с пяти лет на улице. Это такой цинизм, что просто руки опускаются, это своеобразный жизненный опыт, это определенные нравственные ориентиры, которые хрен два сломаешь. У Карабаева же прямо-таки изначально хорошие детки, просто грязные и педагогически запущенные. Я ожидала реальную борьбу за души, "переламывание" характеров. А тут "пришел, увидел, победил".
Разочаровали характеры. В свое время читала "Педагогическую поэму", а она немаленького такого масштаба, но в памяти не осталось ни одного персонажа. У Вигдоровой более или менее подробно прописаны Король и Репин. Остальные - просто набор имен. Если брать тут же "Республику ШКИД", то там персонажей не меньше, но при этом характеры выписаны подробно. Одного с другим не перепутаешь. У Вигдоровой мне постоянно приходилось возвращаться к уже прочитанному, чтобы освежить в памяти, чем примечательна личность, о которой идет речь в данный момент.
Читается книга легко, но как и в случае с Макаренко, все во мне сжимается от ужаса. Коллектив – вот главный инструмент воспитания! « Ведь у нас был превосходный коллектив. Слово этого коллектива было для нас законом, его осуждения заставляло по совести и без скидок разобраться, в чем ты был неправ, его одобрение делало счастливым, помогало поверить в себя». То есть то, что сейчас многими ставится во главу угла: оригинальность мышления, умение идти наперекор большинству, индивидуальность, вера в себя, даже когда не верит никто другой, тогда уничтожалось на корню. Главное - идти в ногу со всеми!
При этом я не могу сказать, что книга плохая. Идеи в ней интересные и читать приятно. Возможно, в те годы такая система воспитания давала плоды и была единственно возможной, сейчас же мне даже читать о ней страшно. Полное отсутствие свободы, круговая ответственность, жесткий режим дня - практически тюрьма.

В детстве несколько раз перечитывала, себя ощущала участницей всего происходящего, перечитала в зрелые годы, и снова не могла удержать слез в трагические моменты, особенно, когда узнаешь о гибели ребят на ВОВ, кажется- теряешь близкого, родного человека. Книга о чести, долге, о настоящей дружбе, ответственности. Такие высокопарные слова, но книга читается на одном дыхании, не смотря на большой объем. В какой-то степени можно назвать продолжением "Педагогической поэмы" А. С. Макаренко, которую тоже читала несколько раз. Особенно бы порекомендовала к прочтению педагогам, воспитателям, людям, неравнодушным к детям.

Неужели это правда? А так хочется, чтобы это было правдой! 1933 год. Воспитанник Макаренко приезжает в Ленинградскую область, берет под свое управление самый отсталый детдом для «трудных» подростков. И делает из него передовую коммуну, по образцу макаренской. Какие мгновенные перемены в детях! Какой прекрасный, хоть и очень маленький педсостав! И даже дяденька из ГОРОНО - добрый волшебник, не мешает, а помогает по первому слову. Это все правда?

Конечно, Карабанов иногда ошибается. И как бы оправдывается, что ему было легче, чем Макаренко. Другое время, другие дети. Но все же, почему так хочется и так не можется верить, что все изложенное правда? И от куда у меня такой скептицизм? Мне вот интересно, что стало с этим детдомом через пять лет?

Ведь Макаренко в итоге «съели». Что стало с его образцово – показательной колонией?
А недавно меня шокировал рассказ о московской школе. Директору в начале девяностых досталась школа в жутком районе с «трудными» детьми. А через несколько лет школа стала передовой, выбилась в лидеры по всем статьям, разные международные премии получали. И вот в 2009 к ним пришли «рейдеры»: тетенька из чиновников с амоновцами. Директора и его защитников сняли, посадили человека, далекого от образования. На следующий год в школе появились наркотики, и понеслись все под откос.

Вот от куда мой скептицизм. Да, я верю в талантливых педагогов, воспитателей. Верю, что один человек может совершить невозможное. Создать потрясающий педсостав, организовать работу в детдоме, пробудить ребят к труду, нравственно перевоспитать. Верю.

Но, самый большой враг талантливого педагога – это ни «трудный» подросток, ни плохой педсостав, ни родители. Самый большой враг – государство. Не дадут существовать. Рано или поздно утопят.
В конце книги есть слова Макаренко, которые близки к правде: «… Отчего, подумай, наши колонии так часто устраиваются в полуразрушенных монастырях? А потом принимаются эти монастыри восстанавливать, убивают на это огромные деньги – и попусту: создается карликовая колония, которая может совладать разве только с сапожной или швейной мастерской. Да кто же из ребят сейчас хочет быть сапожником – кустарем? Любой знает, что на фабриках производство обуви давно уже великолепно механизировано. Нет, нужно именно большое, богатое хозяйство которое давало бы детям настоящую перспективу, настоящее будущее…»
Вот директор той московской школы цитировал Крупскую, что колония не должна быть богатой. Ее деятельность должна лишь поддерживать ее существование. Как только колония начнет приносить сверх доход, ее съедят «конкуренты». Наверное, она имела ввиду капиталистов, но и в нашей стране так было всегда. Вот не выгодно никому, чтобы были детдома, которые выбиваются из общего ряда. И вся система образования направлена на уровниловку. Так было и в СССР, так и сейчас. Государству не нужны дети, которые умеют думать, могут быть самостоятельными. Государству не нужны самостоятельные хозяйства, которые давали бы детям «настоящие перспективы, настоящее будущее». Можно соревноваться в спорте, математике, языках. Бороться за строку в рейтинге. Но играть строго в рамках, определенных государством, не высовываться!

Есть в книге интересное замечание о «педологах», прости Господи. Кто такие? Главные противники Макаренко. Оказалось, это что-то вроде психологов в смеси с педагогами. Те, кто и определяет правила для учеников и педагогов. Я разделяю мнение автора, не люблю. Просто из личного опыта. Во-первых, среди людей, которые учатся на психфаке, большинство ни в коем случае нельзя к людям подпускать, тем более к детям. А по жизни самые не способные - самые активные. Они то и рвутся к детям, книги пишут. Переписывают друг друга. Это ужасно. Кто –то из педагогов нам сказал: «самые большие циники – это ни хирурги, а психологи». Это действительно так. Они ведь знают, что увлечение «ранним развитием» ведет к пожизненному неврозу. Знают, а все же делают деньги на этом самом развитии, чтобы потом их коллеги кормились неврозами. Про школьных психологов вообще промолчу. Это и есть те самые «педологи». Я лучше процитирую книгу:
«учитель, воспитатель думает над каждым из ребят дни напролет, ищет ключ к каждому, ищет иной раз долго, мучительно. Настоящий воспитатель долгие месяцы, годы, смотрит, наблюдает, думает, сомневается. А тут приходят люди в полной уверенности, что вот так, с ходу, залезая ребятам в душу, все раскроют и выяснят. Мы берегли наших мальчишек, боялись неосторожным словом разворошить в их сердце больное воспоминание, а тут человек, воображающий себя знатоком детской психологии детской души, бесцеремонно выспрашивает: «Родители умерли? А от чего они умерли?»
Что они знают о детях? Что в них понимают?».
Я все же думаю, что детская психология как наука имеет право на существование. Необходимо, чтобы педагоги и воспитатели знали азы детской психики. Но, эти знания – обоюдоострый меч, в недобрых или некомпетентных руках могут причинить огромный вред. И вся наука эта – гипотезы, нельзя относиться к ней как к закону и без разбору «применять» к каждому ребенку. Тут как у врача, главное «не навреди».

А книга понравилась, зацепила. И так ведь хочется верить в таких воспитателей!