Цирцея

Из мифов мы знаем про великих богов, титанов и чудовищ. Лабиринт Минотавра и нить Ариадны, прикованный к горе Прометей, Сцилла и Харибда. Даже великие смертные удостаивались собственных сказаний: на ум приходят хитрость Одиссея с троянским конем или золотое руно и аргонавты. Но что, если ты — персонаж второстепенный? Лишь фон для всех этих героев и богов? Временный помощник без собственной истории?

Мадлен Миллер берет именно такую фигуру — Цирцею — и помещает ее в центр сюжета. Младшая нимфа, дочь бога солнца Гелиоса и океаниды Персеиды, не обладающая ни талантом отца, ни красотой матери, изгой в собственной семье. По стечению обстоятельств сосланная в вечное изгнание на остров Ээйю, в начале истории она выглядит как типичный аутсайдер. И сама признается, что «могла бы и дальше плыть по теченью», но...

Но в книге, где слишком многое происходит по божественной воле или согласно пророчествам мойр, Цирцея — настоящий феномен. Из наивной девочки, ничего не знающей о мире, она превращается в могущественную колдунью и причем сама присваивает себе свою силу. Ее трансформация — самое ценное для меня в книге, так похож ее путь на то, с чем приходится сталкиваться многим из нас:

∙ в семье любовь легко соседствует с непониманием, близкие могут ранить;
∙ попытки заслужить любовь и одобрение значимых фигур рано или поздно должны закончиться (боги ценят силу, а не пресмыкательство);
∙ пытаешься найти себя через отношения с мужчиной? Попробуй, чтобы узнать, почему это обречено на провал;
∙ уйди в контрзависимость, но рано или поздно и эта стратегия себя исчерпает;
∙ материнство — твоя следующая роль, но и она конечна, рано или поздно ребенка придется отпустить (ну или привязать к себе навечно и заставить страдать, как когда-то это сделала с тобой твоя семейная система);
∙ но если все же удастся разъединиться, ты опять окажешься перед тем же самым вопросом: кто я? и чего я хочу?

Вопросом, на который рано или поздно придется ответить.

Потрясающе глубокая во своему психологизму книга. Сильная, лиричная и одновременно сбивающая с ног, как волна. Огромный культурный пласт Миллер играючи переплетает с самыми важными экзистенциальными вопросами. И дает нам ответы. Я уж молчу про то, что написано (и переведено!) это мастерски.

Получила бесконечное удовольствие от прочтения. И уверена, что «Цирцея» должна попасться в руки каждой женщине, которой нужно напоминание, что воля творит волшебство и ещё, что бояться не нужно, чем бы там не грозили боги.

«Этот мир тебя не устраивает? Так сотвори другой, дитя»

С самого детства я была фанатом греческой и римской мифологии, до сих пор помню основные истории, кто кому кем приходится, кто кого любил) Даже подписывалась имеем Клио, как муза истории.

Поэтому я с головой окунулась когда-то в "Песнь Ахилла" и осталась в восторге, и так же сейчас в историю Цирцеи.

Мне безумно понравилась книга! От первой до последней строки я купалась на волнах сюжета и не хотела торопить чтение, хотелось смаковать.

Как глубоко описан миф, как вкусно!
На задворках памяти были знания, что Цирцея - это одинокая колдунья, затворница острова, да и всё, пожалуй. Ну, Одиссей к ней проездом заплывал погостить, тут уже даже скорее спасибо фильму с Росселини)

В книге же она для меня раскрылась! Это очень яркий и глубокий персонаж с развитием личности, характера. Персонаж, который ошибается, набивает шишки, любит, ненавидит и боится. Мне она откликалась на протяжении всей книги. Я разделяла её любовную линию, материнскую, узнавала в ней саму себя.

И прекрасно провела время с книгой)
А концовка и вовсе на 5 баллов! Лучшей бы я и желать не могла)

Было как-то ностальгично, что ли, погрузиться в чтение этой книги. Тут же всплыли в памяти давние вечера за чтением мифов древней Греции, которые в своё время подростком любил читать-перечитывать.

Автор лихо переплела разные мифические истории про Цирцею. Перессказ мифов слился в достаточно складный сюжет. Некоторые мифические истории упоминаются в книге лишь вскользь, в других Цирцее отводится центральное место. Повествование ведётся от лица Цирцеи.

Додуманные автором сюжетные моменты и характеристики персонажей всё же раздражали субъективностью. Необходимость воспринимать героев мифов древней Греции через призму восприятия и понимания автором утомляли, так как достаточно часто не совпадали с моим отношением к персонажам и моей, вернее, классической трактовкой событий мифов.

Читается легко, так как написана простым языком, но довольно скучно, и радость от встречи с знакомыми персонажами достаточно быстро поутихла.

Обычно перепевки античных сюжетов меня не слишком привлекают, уж больно блеклыми они выглядят на фоне оригинала. Но после прочтения «Песни Ахилла» я решила не упустить новую книгу американки Мадлен Миллер, ведь ей удается то, что подвластно не многим: пересказывать, казалось бы, всем известный сюжет, описывать ставших архетипическими персонажей, и при этом ни на секунду не отпускать внимание читателя и бередить его сердечко.

На этот раз в центре повествования дочь Гелиоса колдунья Цирцея, про которую Гомер рассказал нам довольно скупо: ну сидела там на своем острове, мужиков в свиней превращала, очистила аргонавтов да в Одиссея влюбилась, ничего особенного. Но именно такие персонажи у сценического задника Мадлен Миллер интересны, она выводит их в свет софитов, придает им объема и значимости.

При этом мимо изгнанницы Цирцеи проплывает целая вереница легендарных событий: и на суде Прометея она присутствовала, и на родах Пасифаи, разрешившейся Минотавром, с Дедалом роман закрутила, с Пенелопой подружилась, а с Афиной поругалась, обратила Главка в бога, а Сциллу в чудище. Да и свинские метаморфозы не от дурного характера: одинокая женщина, на остров которой частенько забредают моряки, умеет определить, кто в Эросе человек, а кто поросячий хвостик.

Конечно желание пропустить столько историй через одного персонажа и один маленький остров несколько расшатывают целостность книги, но зато позволяют с удовольствием вспомнить знакомые с детства сюжеты.

После «Песни Ахилла» очень-очень ждала «Цирцею» Миллер. Не сравнивать невозможно. Наверное, «Песнь» более идеальная, гладкая, выверенная. А Цирцея более близкая, современная, даром, что богиня. Колдунья, самая неказистая дочь Гелиоса, самая непокорная и любопытная его дочь, не интересующаяся славой и почестями, отвоевывающая право быть собой, превращающая насильников в свиней, зазнавшуюся нимфу в чудовище, честолюбивого рыбака в божка.
Главу, где Цирцея, восстав против Афины, растит гиперактивного тоддлера Телегона, рожденного от Одиссея, можно цитировать в любой современной книжке про воспитание.
«Тысячу лет я прожила, но детство Телегона, кажется, длилось гораздо дольше. Я молилась, чтоб он поскорее заговорил, а потом пожалела об этом: теперь буйство его обрело голос. Нет, нет, нет, кричал он, вырываясь из моих рук. Однако уже через мгновение забирался ко мне на колени и орал “мама!”, пока у меня не начинало звенеть в ушах. Я здесь, говорила я, здесь. Но нет, нужно было приблизиться еще. Я могла провести с ним весь день, играть во что он захочет, но стоило на минутку отвлечься, как он начинал хвататься за меня, вопить и злиться. И тогда мне хотелось, чтобы вернулись нимфы, чтобы хоть кого-то можно было схватить за руку и спросить: да что с ним такое?»
Короче, кто так же, как и я, падок на древнегреческие мифы, скорее читайте :)

книга про женскую долюшку - в целом, прилично написанная, но несколько лишенная саспенса, потому что если читал мифы и хотя бы примерно представляешь, про что илиада и одиссея, то сюрпризов не будет.

авторка, как выяснилось в конце, преподаватель античной литературы, греческого и латыни, и она нормально работает с материалом, переосмысляя с помощью женского персонажа то, что написали античные мужчины, хотя порой - ок, почти всегда - цирцея (почему-то не могу называть ее кирка) думает и рассуждает слишком в духе пробудившейся женщины 10-х годов 21 века, такой пост-#metoo мир на отдельно взятом острове.

при этом я не назвала бы книгу феминистской - тем миром все равно правят мужчины, никакого lean in не происходит, просто если удачно лягут карты, цирцея превратит пару-тройку в свиней. хотя... минуточку, ведь именно такими и видят фем-активисток...

Одиссей. Минотавр, Дедал и Икар. Ясон, Медея и Золотое руно. Гелиос. Скилла и Харибда. Титаны и боги Олимпа. Всех их, оказывается, связывает Кирка. Богиня, о которой ты слышал краем уха, если вообще слышал. В моих детских книжках о древнегреческой мифологии писали про Одиссея, но не про гордую ведьму со своей сложной историей, которая помогала ему. Кстати, это не Одиссей, это она придумала, как ему обойти сирен. Хотя в самой мифологии, ясное дело, её история не такая красивая и отшлифованная, как в романе.

Это сказано не о Кирке, но именно такой она становится в конце. Мне очень понравилась концовка. А точнее - именно композиционный прием в концовке. Постараюсь описать так бесспойлерно и туманно, как только смогу.

Застаем сцену: Кирка вот-вот решится на шаг, который изменит её судьбу. Только она не знает наверняка, что в какую сторону. Следом нам описывают то, что могло бы быть, описывают концовку, в которую ты готов поверить, и о её реальности тебе намекает перемена времен в тексте: будущее время сменяется настоящим; но затем нас возвращают в момент, когда Кирка вот-вот решится. И показывают, как она решается, бросается в сомнение. Конец.

Зачем Миллер описала всё в такой последовательности? Будь это какая-то другая книга, я бы разбушевалась от негодования. Что за клиффхангер! Так нечестно, я уже поверила в будущее, которое нам описали! Почему нельзя было оставить всё так, зачем возвращать читателя в настоящее?!

А потом я поняла. Это ты, читатель, сомневаешься. И это Кирка сомневалась в будущем всю свою жизнь. Дрожала и пресмыкалась. Но она прошла путь от покорного, незаметного комочка под локтем своего отца-Солнца до Золотой ведьмы, которая смотрела в глаза богам Олимпа, противостояла им в одиночку и победила не одно чудовище.

И после всего этого она видит как никогда ясно. Даже если она ВДРУГ ошибается, идя на этот шаг (что на вряд ли, учитывая её пророческий дар) - другой судьбы она не примет. Та "другая судьба", судьба богов - то, от чего она бежала с первых страниц. Поэтому она ныряет с головой в то, что кажется тебе сомнением. У неё сомнений нет, она наконец-то знает себя - и она уже создала свою судьбу, которая промелькнула перед тобой двумя абзацами ранее. А ты, читатель, - и вот она, одна из многих моралей романа, - никогда не сомневайся, что способен на то же самое.