Заводной апельсин

Любезные и досточтимые обитатели моего френдlista, да и просто случайно заглянувшие на эту страницу, подумайте хорошенько своей mozgoi, нужно ли вам читать весь этот отвратительный kal, написанный мною после знакомства с книжёнкой Бёрджесса. Конечно ваш тухлый мозг давно заслуживает, чтобы ему сделали хороший toltshok и razdryzg, а то даже старый добрый sunn-vynn с каким-нибудь kashkoi или старой ptitsei представляется мне более привлекательным, чем ваши упитанные и безмятежные mordery, воткнутые в экран компьютера… Наверно именно так начиналась бы моя рецензия на книгу «Заводной апельсин» если бы у меня было желание подражать авторскому стилю. Но оставим за досточтимым англичанином исключительные авторские права.

Книга – грязная и отвратительная. Проблемы – вечные и непреходящие. Предлагаемые решения – скупые и бесполезные. Чтение – лёгкое и захватывающее.

Да здравствуете наша счастливая жизнь и больная психика, воспроизводящая её на бумаге!

А что чувствовали Вы, читая эту книгу?
Бурю эмоций, шквал противоречивых чувств: страх, ненависть, боль, ужас, смятение, жалость, сочувствие, непонимание, неверие...
Почему-то, во время прочтения книги, я провела параллель с произведением Булгакова "Собачье сердце" - возможно ли из животного, асоциального существа каким-либо образом сделать Человека??? И этот парень, Алекс - он же чудовище!!! Жалкое чудовище!!!
Стоит прочитать, хотя бы ради того, что бы еще раз убедиться - нет в жизни абсолютных граней, все относительно, и тому подобная философия!

Сегодня мне совершенно нечего вам сказать.
Со мной такое впервые – я вообще не знаю, что можно ответить на эту книгу. Потому что все мои слова будут выглядеть глупо и убого, а кто читал, наверное, вообще скажет, что я ничего не поняла.
Потому что я действительно ничего не поняла.
Хотя одно я все-таки скажу. Меня до сих пор ставит в тупик тот факт, что весь мир не делится только на хорошее и плохое, на черное и белое. То есть, на словах я все это прекрасно понимаю, но когда мне в лицо суют факты, голые факты, я замираю в недоумении и ступоре.
Как, расскажите мне, знающие люди, как молодой человек в пятнадцать (15) лет может слушать и понимать музыку Генделя, Баха и Людвига вана, и в то же мгновение творить жуткие вещи? Как он может погружаться в эту музыку, осознавая ей цену, зная, что это не «эстрадный kal» и не просто сборище классических инструментов. Это божественная музыка. Не больше и не меньше. Именно так он и говорит. Причем не кому-то – прежде всего, самому себе.
Как можно познать всю глубину, красоту, трагизм и восторг столь сложной музыки, но не понимать, что своими руками ты убиваешь все сущее вокруг себя?
Для меня музыка – вот та единственная составляющая, ради которой я могла терпеть главного героя. Этого зарвавшегося, совершенно неумного и узколобого, черствого и грубого, лицемерного и жалкого ублюдка. Только музыка спасла его в моих глазах. Одна лишь она.

Противоречивая книга. Написано и в самом деле мастерски, не к чему придраться. Сюжет, язык, персонажи - всё как надо. Всё, кроме морали - я с ней не согласна. Выходит, что пресловутая свобода ублюдка важнее, чем здоровье, жизнь и всё та же свобода нормальных, безобидных людей. Человек имеет право на свободу выбора до тех пор, пока его выбор не приносит вред другим людям. Так считаю я.
Тем не менее,я рада, что прочитала заводной апельсин. Как раз недавно я задавалась вопросом, откуда берётся зло. Ни религия, ни психология не дали мне ответ, а Энтони Бёрджесс - дал. Зло - это и вправду ничто, пустота, отсутствие света. Я давно слышала такую формулировку, но не верила в неё - ведь зло действует, злые слова и поступки имеют последствия, влияют на мир. Разве может что-то сделать пустота? Выходит может.

Ну……. Что сказать…. Сначала противно. Потом тоже противно. В итоге – неожиданный вывод, который, почему-то, увидел только я. Семья выращивает ублюдков, государственная система исправления их калечит. И гармония между личностью и окружающим миром – процесс внутренний, на который влияет время. Был звереныш, исправили – все равно звереныш, но беспомощный. Потом вырос и зверствовать больше не хочется. Хочется детей, любви, семьи и покоя. Мое мнение – Бред с большой буквы. Для меня эта книга обрела бы смысл при любой другой концовке.

А что теперь?
Мы имеем банду бунтующих подростков с их главарем Алексом. Это страшная и разрушительная сила. Мы имеем две политические стороны. Это страшная и разрушительная сила. Подростки по сравнению с ними - пылинки, меркнущие на фоне их глобальных дел. Политика делает даже из таких непокорных людей заводные апельсины, заставляя плясать под свою дудку. А дальше все по плану: один умер, другой пляшет в ногу с режимом, третий уже остепенился, а главный наиграется в свое время.
Все очень интересно, дает много мыслей, читайте сами! Здесь у меня все.

Хотела бы остановиться на статье переводчика. Долго думала и поняла, что веско было замечено в статье то, что для жаргона подростки часто выбирают иностранные слова легкие и доступные, не переводя их. Так было и у нас во дворе, когда я была "надцатой". Эти самые безобидные "фейс", "хаер" придавали жгучую эмоциональную окраску этой жуткой речи. А так же старое доброе "фейсом об тейбл". В общем, читайте, очень интересно, полезно. Много мыслей, все не упишешь.

Что нужно Господу? Нужно ли ему добро или выбор добра? Быть может, человек, выбравший зло, в чем-то лучше человека доброго, но доброго не по своему выбору?

Но не так всё просто, maltshiki и devotshki!

Сын, сын, мой сын. У меня будет сын, и я объясню ему все это, когда он подрастет и сможет понять меня. Однако только лишь подумав это, я уже знал: никогда он не поймет, да и не захочет он ничего понимать, а делать будет все те же vestshi, которые и я делал, – да-да, он, может быть, даже убьет какую-нибудь старую ptitsu, окруженную мяукающими kotami и koshkami, и я не смогу остановить его. А он не сможет остановить своего сына. И так по кругу до самого конца света – по кругу, по кругу, по кругу, будто какой-то огромный великан, какой-нибудь Бог или Gospodd (спасибо бару «Korova») все крутит и крутит в огромных своих ручищах voniutshi griaznyi апельсин.

Отнюдь не великолепно, шикарно, замечательно. Просто - гениально.
И всякий прочий kal.

В отзывах о книге слышала часто: "Разрыв мозга, книга-шок, откровение!". Но до прочтения руки всё равно не доходили. Но тут вмешался брат, читающий Селинджера "Над пропастью во ржи" и проглотивший "Заводной апельсин" многим ранее. Он буквально вытребовал от меня прочитать Берджесса и сравнить два произведения, двух героев и т.д.
Так вот... У меня не вызвало ровно никаких эмоций. Я как будто просто прошла мимо витрины магазина, где торгуют техникой и краем глаза увидела отрывок какого-то сериала. Я не распознала в книге никаких посылов автора к читателю, никакой морали и т.д. Книга не оставила никаких вопросов. Она вообще ничего не оставила после себя. Пустота... Пугающая пустота, оставшаяся внутри, после прочтения. Книга прошла насквозь, не задев при этом никаких жизненно важных органов.

Иные товарищи, узнав что я читаю, говорили что-то в духе "ууу, попрощайся с психикой". А когда я упоминанал "1984" говорили, что в сравнении с "Апельсином" Оруэлл писал для детей.
Не знаю. Не сказал бы. Моя психика после прочтения, вроде бы, не пострадала.
Ну да, Алекс, конечно, мудак из тех, для которых биореактор строится, и описаный в книге мир, безусловно, безрадостен и угнетающ. Но серьёзно - половина Борщаговки и Троещины населена подобными экземплярами, которые, разве что, классическую музыку не слушают. В 70-х эта книга мож и угнетала, но сейчас это просто объективная реальность.

Впрочем, есть один нюанс. Слова, которые в английском оригинале были взяты из русского, а в русском переводе - из английского, украинский вариант взял из русского языка. И этот суржик... ну совершенно обыкновенный.

На протежении всего чтения я ясно видела перед собой Малкольма Макдауэлла в белом костюме, в черном котелке и с тростью - так прочно закрепился в моем сознании фильм Стенли Кубрика.

Звучит Девятая симфония, в стаканы с молоком кое-чего домешивают, а Алекс с дружками-надцатыми марширует по городу в govnodav'ах, карманы ломятся от babok и впереди целая ночь развлечений. Следующие несколько глав дарят подробное описание развлечений алексовской банды - насилие, грабежи и убийство. Какого-то сострадания и сочувствия я за собой не заметила - молодость не оправдывает насилие и жесткость. Протест? Да просто малолетний падонок, вот и все. Малолетний падонок, которому не чуждо прекрасное - вот Бетховен тот же самый, например. Потом наступает переломный момент - момент, в который привычная картина восприятия нашего скромного повествователя рушиться. Это тюрьма, всего навсего. Старая ptitsa отправилась в лучший мир, а Алекс остался тут.

И вот, наш герой, уже не в своем стильном костюме, малость помятый и потасканный восседает в тюремной камере, рассчитаной на троих, но их сидит там шестеро, что впрочем, не столь важно. Несколько новых знакомств, небольшое затишье и, вот, переломный момент нумер два - обещание свободы в обмен на участие в неком эксперементе. Алекс соглашается - оно и понятно, руки чешутся от воспоминаний по старым-добрым вечерним похождениям.

Насилие насилием превращают в жертву. То, что было близко и мило (sunn-vynn, например) вызывает ужас, крики и боль. Алекс сам становится на место жертвы - бессильной и привязанной к стулу, не в состоянии даже глаза закрыть. Лишение свободы выбора - также, как Алекс с компанией лишали выбора писателя с женой и старика с книжками.

Если бы меня спросили "читать?", я бы ответила - "читать". Не знаю, почему. Из-за стиля, русских слов, идеи. На худой конец, ради Малкольма Макдауэлла в белом костюме, в черном котелке и с тростью.