Мова

Книга, которую я начинала читать 3 раза, и только с третьего раза я её прочла. И дело не в том, что мне было неинтересно, наоборот, мне она даже в каком-то смысле понравилась, но она почему-то заходила только кусками. И лучше всего мне зашел именно русский вариант с вставками на белорусском языке - эта контрастность еще больше увеличивала полученное впечатление и вообще ощущения, да и мелодичность и красота родного языка еще больше начала бросаться в глаза, особенно в контексте данной книги.
В книге рассказывается про далекое будущее и все действия в книге разворачиваются на территории современной Беларуси, которую таковой уже трудно назвать, так большую часть ее территории заполонили и заселили китайцы. И весь сюжет будет крутиться вокруг "мовы" - это так называется новый вид наркотика, который действует только на тех, кто родился на территории Беларуси и имеет белорусские корни. Наркотик из себя представляет клочок бумаги или даже целую страницу с отрывком из произведения или стихом на... белорусском языке или мове, и после прочтения таких вот клочков или страниц из совсем разных произведений происходит "наркотическое" воздействие на самочувствие принявшего его. Самое интересное, что отрывки и стихи даются из совсем разных источников. Как и в нынешнее время, так и в книге употребление, хранение и реализация наркотиков преследуется законом и наказывается жестоко. Так вот в самой книги рассказывается даже о последних днях существования такого наркотика, и вообще такого языка как белорусский. И честно - это даже было печально читать о таком конце.
Книга - интересна не только своим сюжетом, но и вложенными в него мыслями, которые нехотя но наводят на мысли о ситуации с "мовай" в нынешнее время. Написана книга от двух лиц (и я это поняла не сразу, что мне совсем не понравилось, хотя наталкивало же на мысль, что тут такое странное разделение): Барыга и Джанки. И в книге полно весьма забавных моментов с описанием улиц/улочек/домов Минска вот только в будущем и с влияние китайцев.)

Социальные и геополитические трансформации - "Generation «П»" Пелевина, постапокалиптический урбанизм - "5-й элемент" и масса других подобных экранизаций, попытки героя осознать свое место в новой реальности - "Чистовик" Лукьяненко, ... Вот перечень компонентов, которые невольно приходят на ум, когда читаешь "Мову" Виктора Мартиновича, которую СМИ так и называют - "новым жанровым экспериментом" писателя. Прочитать можно, если интересуешься темой беларускай мовы в современных условиях, сюжет где-то даже можно назвать прикольным, но всерьез обсуждать здесь особо и нечего.
Понравился очень точный портрет: "продюсер информационного вещания с лицом ребенка, усиками извращенца и седыми волосами старика – вы эту шваль хорошо знаете, если смотрите ящик."

Хотелось прочесть эту книгу на белорусском, но не было.
Оказалось- в русском переводе лучше.
Потому что от "наркотиков" "штырит", причем- до слез.
Вспомнил то, что написал в "Историях", вспомнил, как , напевая украинскую народную песню, наткнулся на "заробітчан "из Ростова, и они стали вдвоем из остановившейся машины петь частушки, а потом водитель крикнул: "Нужно включить "День победы", чтоб знал, на каком языке теперь петь!"
Любя антиутопии, сразу понял, что хэппи-энда не будет.
Но язык будет! И белорусский и украинский!
Строчки :
Тож як я можу зрадити родину:
Донбас- мій батько, мати- Україна!
Як маю серце навпіл поділити?
І як з відступництвом таким я зможу жити?
Не мне принадлежат, но могли бы послужить выводом из прочитанного.

Недалёкое будущее. Времена Скорби закончились. Китай после подписания договора с Россией за каких-то всего 5 лет подмял под себя и всю Россию, и Северо-Западные территории, на которых мы сейчас с вами проживаем, дорогие белорусы.

Похоже на фантастику? Да, я бы обозначила жанр романа Виктора Мартиновича "Мова" как социальную фантастику. Но читаем дальше.

Наш мир изменился до неузнаваемости, начиная с восприятия знаменитейших архитектурных примет нашей с вами эпохи и заканчивая (не) пониманием нашей идентичности.

Терпеть не могу читать про все виды зависимости и, когда осознала, что два главных героя связаны с наркотиками, меня захлестнуло разочарование высотой с девятибалльную волну.

Но Виктор Мартинович не тот писатель, чью книгу можно отложить до лучших времен, - читаю дальше.

Небольшое отступление для россиян: мова в переводе с белорусского языка обозначает "язык как средство общения и знаковая система".

Завязка, базирующаяся на перепетиях, связанных с ужасным наркотиком - мовой, расширяет жанровую специфику романа до лингвистического боевика и антиутопии.

Скажу вам честно, давно я не испытывала такого литературного наслаждения. Уж не знаю: написано это было в творческих муках или с озорством и наслаждением, но автор отлично потрудился-позабавился, чтобы порадовать читателя и так сгустить краски.

Не буду спойлерить, просто поверьте, что роман достоин прочтения всех неравнодушных к литературе, учитывая не только сюжет, но и особенности формы.

К сожалению,  печатное издание, говорят, днём с огнём не сыщешь, так что читаем в электронном виде и наслаждаемся прекрасным экземпляром современной белорусской  литературы.

Так уж вышло что прочитала я эту книгу в 2020 году после августовских событий. Это сейчас как никогда актуальная тема. 

Там даже есть запрет о песне «Магутны Божа». И о том что некоторые считают необходимым говорить на белорусском языке и в этом часть спасение. 

Изначально по первом 4 главам мне не заходила эта книга. Но я должна прочитать в рамках игры. Я через силу продолжила, но затем она так увекла что не возможно оторваться. Повествование идёт от нескольких лиц. В русской версии книги очень много вставок цитат на белорусском языке. 

Книга действительно заряжает эмоциями. Сидишь, думаешь и осмысливаешь куда это приведёт. Что станет с главными героями. Смогут ли они возродить давно потерянное.  Есть ли надежда на хороший конец. Получится ли изменить историю. На все вопросы есть ответы в книге. 

Приятного прочтения. 

Чытаючы гэтую кнігу, адразу згадваеш славуты раман-антыўтопію Джорджа Оруэла «1984». У рамане Віктара Марціновіча «Мова» таксама намаляванае жорсткае таталітарнае грамадства, у якім кантралюецца кожны рух і нават думка чалавека. У Оруэла структура, якая трымае жыхароў краіны пад сваім пільным наглядам, здзекліва называецца Міністэрства любові. У Марціновіча - гэта Дзяржнаркакантроль. Але гэтыя ўстановы вельмі падобныя, перадусім сваімі задачамі – максімальна кантраляваць жыццё грамадзян; і метадамі – жорсткім гвалтам над чалавечай годнасцю.

Аднак калі ў рамане Оруэла пераследуецца любое вольнадумства, дык у Марціновіча Дзяржнаркакантроль змагаецца з беларускай мовай.

Падзеі ў рамане «Мова» адбываюцца ў Беларусі, якая апынулася ў складзе Саюзнай дзяржавы Кітая і Расеі. Дакладней у Менску. Імперскія ўлады робяць усё, каб канчаткова ліквідаваць нават згадку пра Беларусь, таму забаранілі беларускую мову - захоўванне і чытанне беларускіх тэкстаў караецца дзесяццю гадамі турмы.

І ў сітуацыі жорсткай забароны беларускія тэксты ператварыліся ў наркатычны сродак. І гэтая сітуацыя нарадзіла двух тыпаў парушальнікаў закону імперыі – тых, хто падпольна гандлюе беларускамі тэкстамі, і тых – хто таемна купляе гэтыя тэксты і спажывае, так званыя моўныя наркаманы.

На бок абаранцаў мовы пераходзіць мясцовая трыяда, якая ўтварылася ўласна з байцоў кітайскай трыяды і змагароў з Беларускага ўзброеннага супраціву. Трыядай кіруе легендарная Цётка, якая лічыць, што галоўная задача супраціву – захаваць для наступных пакаленняў мову. Таму трыяда вышуквае апошнія кнігі, выдадзеныя па-беларуску, складае слоўнікі беларускіх словаў.

Увогуле раман Марціновіча мае сумны канец. Захоп тэлецэнтра трыядай і зварот праз тэлеэфір да беларусаў нічога станоўчага не прынёс. Сама Цётка знікла ў невядомым накірунку. Дылера беларускімі тэкстамі Сяргея, аднаго з галоўных героеў кнігі, забіў іншы герой рамана – спажывець беларускай мовы. І ў фінале – улада ўжыла моўны вірус, які канчаткова знішчыў беларускую мову. Вось такі сумны фінал.

Многія літаратурныя крытыкі і шараговыя чытачы адзінадушна адзначаюць, што з кнігі атрымаўся б добры фільм. Бо ў кнізе ёсць і захапляльны сюжэт, і незвычайная, небанальная фабула і пазітыўны пасыл. Маўляў, любая ўніфікацыя і жорсткі кантоль прыводзяць да сумных вынікаў, калі грамадства ператвараецца ў біяробатаў. У кожнай мове закладзены адмысловы нацыянальны код, згубіўшы які ўжо немагчыма супрацьстаяць разбуральнаму наступу ўніфікацыі. І ніякая трыяда тады ўжо не дапаможа.

«Белорусская культура? Нет, не слышал! Белорусская литература? А вам самим не смешно?», - так герой Виктора Мартиновича описывает состояние дел в далеком будущем. «И вот этому поколению без родины и корней, продай фрагменты родных текстов за деньги, из-под полы, с угрозой лишения свободы на 10 лет «за наркотики». «Кайф» возникнет сам собой, от столкновения сознания с тем кодом, по которому структурировано бессознательное», - в этот монолог потребителя мовы укладывается сюжет книги. «Мова» – откровенно вторичный поп-роман, сборник мировых трендов, перенесенных в белорусский контекст. Но это не значит, что книга – плохая, она скорее подростковая, а значит полезная.
Фишка про завоевавший всех Китай, а также игра с китайским языком сильно пахнет сорокинским «Голубым салом». Правда, у Сорокина были клевые стилизации классиков, а у Мартиновича – просто вставки их виршей. Подача портрета героя при помощи лейблов на его костюме, несколько потрепана Бекбедером, Уэльбеком и прочими критиками общества потребления, но сама по себе хороша. Минчане будущего судят друг о друге по одежке: бренд определяет и типизирует душу. Но прием этот повторяется при вводе каждого нового персонажа, так что к середине уже утомляет, а ближе к финалу начинает злить.
Повествование в романе поочередно ведется то от лица Барыги, то от лица Джанки, один торгует мовой, второй ее потребляет. В мире, смоделированном Мартиновичем, такая разбивка художественно оправдана, поскольку соцум, в котором люди лишились корней, языка и культуры, отводит индивиду лишь две роли – продавец и потребитель. Однако есть одно «но»: оба героя ведут рассказ от первого лица, а язык их повествования, внутренний мир и характеры идентичны. Уместно было бы добавить каждому индивидуальных черт, раз по замыслу автора они являются антагонистами.
Вообще книга Виктора Мартиновича балансируя на грани жанровой и интеллектуальной прозы, на каждой странице рискует сорваться в масскульт. Ну и что. Зато там есть торчки и госнаркоконтролеры, триада и нацики, прекрасная мова и ужасный Восток. И все это изложено легко и увлекательно. В самый раз для тинэйджера, привыкшего считать литературу – скучищей, которую ему силком пихают в школе.
Прочитав «Мову», при условии, что он еще не знаком с творчеством первопроходцев культурологического боевика/триллера/фантастики, может быть очарован этой «легкой глубиной». Далее школяр одаренный пытливым умом, станет искать подтекст и в других произведениях. Так он сможет заметить в фильме «Матрица» платоновский миф о Пещере, в пелевинском трэше обнаружить буддийскую идею иллюзорности бытия, за маргинальностью и эпатажем Паланика – новую этику. Сам не справится, Википедия поможет. А когда юность пройдет, вместе с ней, по идее, должно исчезнуть и желание потреблять идеи в сопровождении масскультовой фанаберии. Правда не каждая душа заходит так далеко по пути к благу, большинство людей останавливается еще в начале и до пенсии слушают группу «Кино». Страшного тут ничего нет, потому что в вакууме престарелые подростки никогда не останутся – Виктор Мартинович напишет для них еще.
Но для тех, кто все уже вырос из коротких поп-штанишек, идея «Мовы» – несколько жидковата. «Мова – это этика. Это наше исконное понимание того, что есть добро, а что есть зло» – вот и вся суть произведения. Да, наше сознание структурировано языком, у белорусов – чужим языком, и этот феномен серьезная культурная проблема. Однако Мартинович ее совсем не исследует, не рассматривает во всем ее с разных сторон. Вместо этого автор разрешает конфликт, как в комиксах – одевает членов сопротивления в черные плащи и снабжает затасканным боевым кличем: «Слава нации – смерть врагам». Не хватает им только утиных носов.

Невероятно сильная книга, одновременно и глубокая, и просто динамичная и захватывающая. Последние страницы я уже не столько читала, вникая в смысл отдельных предложений, сколько неслась по абзацам, пытаясь понять, чем это всё закончится. И финал был просто как удар под дых.

Итак, Беларусь – часть китайско-российского союза, и никто уже не помнит, что она когда-то была отдельной страной с собственной историей и языком. В голове у людей удивительная каша, и это тот случай, когда это описано превосходно. Книг, в которых читатель понимает, что происходит, но смотрит на героев, описывающих ему свой мир так, как они его видят, много (я и сейчас читаю одну такую), но обычно это получается примитивно или скучно. Здесь – нет.

Я, конечно, не знаю, каково в этом плане читать книгу не-беларусам. Судя по отзывам, книга цепляет и их, но вряд ли они испытывают те же горечь, боль и надежду. Впрочем, лихой сюжет может захватить хоть инопланетянина, который понятия не имеет о том, какие на Земле есть страны.

Главные герои – дилер, ввозящий запретные наркотексты из Евросоюза, и барыга, уже несколько лет эти тексты потребляющий. На фоне – свирепый Госнаркоконтроль, расчётливая китайская мафия и ещё одна загадочная организация. Взрывы, убийства, похищения и головокружительные повороты сюжета гарантированы. Маленькие человеческие драмы не теряются на фоне драм в масштабе целой страны. (Хотя некоторые всё же теряются, ладно.)

Однозначно в топ года.

Буквально несколько ощущений.

ОдU%#(n.

Очень странно читать про Минск будущего, да еще в антиутопическом жанре. Почему-то трудно представить, потому что все ощущения от жизни в определенном месте такие четкие. Это то, что видишь каждый день, с чем ты живешь. Да еще действия книги происходят почти в том же районе, где я живу, ну а центр города и так всем известен... Хотя, конечно, тот, книжный, исторический центр совсем другой. Известный нам погребен под огромной "пирамидой" нового Шанхая, чайна-тауна. Другие, отдаленные от центра, локации почти не поменялись.
И тем труднее вообразить новый Минск, просто не верится, что так может быть. Но, конечно, это антиутопия, фантазия.

Dv%)a.

Фантазия фантазией, но местами - ничего не изменилось. Ясно, откуда берутся определенные сцены, что за ними стоит (настоящие события, пережитые автором, или свидетельства). Да, краски сгущаются. Антиутопия должна быть яркой и утрированной, так она бьет сильнее... Неплохая попытка выписать боль целого культурного пласта. Жаль, что некоторым вещам мы приходим только путем тяжкого осмысления. Наверное, это скорее роман-предупреждение. Похлеще сгустить краски, чтобы стало страшно. И страшно - стало.

Tri)#.

С настоящего времени прошло лет тридцать - тридцать пять, и в такие фундаментальные изменения поверить трудно. Автор очень старается как можно подробнее описать некоторые вещи, прямо надоедает вся эта вода. Кроме того, целые куски можно применить уже к тому, что мы имеем сейчас, Если взглянуть под определенным углом. Впрочем, такими вещами грешат многие антиутопии. Просто способ написать о том, что видит автор, определенные тенденции. Интересно, что из этого сбудется - и в какой степени.

4t@$e.

Новое дыхание старых произведений беларуских авторов. Ни рази не слежу, сколько людей прочитало книгу, но она определенно "на волне" (была и еще будет какое-то время). Наверное это главный плюс. Не хватает нового взгляда, и здесь он немножко есть, упакованный в занимательную оболочку динамичной и в целом читабельной прозы.