Глазами клоуна

   Недаром в произведении как бы случайно проскакивает напоминание об образе шута в пьесах Шекспира. Клоуна никто не воспринимает всерьез, насколько б не убедительна была его игра, он находятся в обществе исключительно пока интересен и может развлечь. В том числе, клоун может позволить себе довольно смелые высказывания. С мировоззрением и позицией Шнира, именно занятие клоуна его удел, его маска, его щит и меч.

   Стоит ли который раз напоминать, что военные годы оставляют неизгладимый след на памяти человека. Но Гансу Шниру, в этом плане, еще повезло - военные годы он прожил в достатке и безопасности, а его семья недосчиталась лишь его старшей сестры Генриетты. Потому как Ганс не питал особой привязанности к матери (более того, местами она ему очевидно отвратительна), а с сестрой он не был так уж особо близок, как, к примеру, с младшим братом, но ее смерть подкосила Ганса - она разочаровала его в людях. И теперь его осуждение вызывают практически все окружающие. Но больше всех осуждается один человек, уход которого разбередил так и не зажившую рану...

   Мари - девушка из глубоко верующей семьи, уже пошла против себя, согласившись на "жизнь в грехе" с Гансом. Трудно поддержать главного героя, ведь ясно, Мари была не счастлива от его жизненного уклада и хотела совершенно другой жизни - законной, государством и церковью с ответственным мужем, способным создать уютную семью. Ведь даже через романтический взгляд Шнира видно, что почти ничего не может предложить Мари - ни обеспечение (от семейного бюджета он отлучен, а зарабатывать кроме как лицедейством он по сути ведь и не был способен), ни свою руку и сердце. И вот парадокс, Мари жаль почти с первых страниц, Шнира - почти не разу.

   Душа, стремящаяся выговорится от пережитой боли, печальным и одновременно экспрессивным монологом, исходом которому должно наступить смирение. Как раньше, давай, ты уже однажды пережил это Ганс...

Грустная книга. Во многом - безысходная. Очень пронзительная и пронизывающая тебя насквозь.
По сути дела книга - один вечер из жизни клоуна. Вечер, наполненный воспоминаниями и рассуждениями о людях.

"…Людей ничто так не обескураживает, как клоун, вызывающий жалость. Это все равно, как если бы вам подал пиво официант в инвалидной коляске…"

"…Человек творческий просто не в состоянии не делать то, что он делает: либо писать картины, либо выступать по городам и весям как клоун, либо петь, либо высекать из мрамора и гранита «непреходящие ценности». Художник похож на женщину, которая не в силах отказаться от любви и становится добычей первой встречной обезьяны мужского пола. Художники и женщины — самые подходящие объекты для эксплуатации, и в каждом импресарио есть что-то сутенёрское — от одного до девяноста девяти процентов."

"Слушая их проповеди, можно подумать, что у них душа широкая, как парус, ну а потом они начинают строить козни и шушукаться по углам."

"Руки каждой женщины могут так много сказать — и правду, и неправду; по сравнению с ними мужские руки представляются мне просто кое-как приклеенными чурками. Мужские руки годны для рукопожатии и для рукоприкладства, ну и, конечно, они умеют спускать курок и подписывать чеки. Рукопожатия, рукоприкладство, стрельба и подписи на чеках — вот всё, на что способны мужские руки, если не считать работы. Зато женские руки, пожалуй, уже нечто большее, чем просто руки, даже тогда, когда они мажут масло на хлеб или убирают со лба прядь волос."

Говорит и показывает Шнир:

ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО

Он, может, и любил бы ближних своих, да только где они? Кто они?
Клоун, стоящий с набелённым лицом посреди арены, на которую падает луч белого мертвого света, беспомощно щурясь, вглядывается в тёмный зал. Эй, есть там кто?..
Кое-кто есть.
Генриетта, раз за разом (в памяти Ганса) уезжающая от него в своей синей шляпке навсегда. Мать, жадно пожирающая ветчину в гулком холоде погреба. Отец, сидящий на миллионах и мучительно раздумывающий о том, дать или всё-таки не дать денег сыну, который только что, у него на глазах, запустил в окно последнюю, единственную свою монету. Неизлечимо заражённый святошеством Лео, который столько времени уделяет обильным церковным трапезам и внимания — утомительным и бессмысленным ритуалам, что не находит возможности встретиться с бедствующим братом. Мария…

МАРИЯ!

Единственная любовь жалкого, всё больше опускающегося комика (сто марок за выход… пятьдесят… тридцать?!.. ладно, пусть будет тридцать…).
«Я однолюб! Однолюб!» — Ганс твердит это, как заклинание.
Кого он старается убедить? Уж не себя ли?
Он просто трус, этот ваш Шнир. Он боится. Боится, что с другой у него ничего не получится. Не в смысле не встанет, а он не сможет завоевать и удержать эту гипотетическую другуюженщину.
К Марии он просто влез в постель. Буквально. И что-то подсказывает нашему (ха-ха) герою, что второй раз тот же номер не пройдёт.
А Мария… А что Мария? Помучавшись и побившись с этим гордецом-нытиком, насидевшись в голоде-холоде, сделав пару абортов (только Шнир мог этого не заметить, да ещё ты, да-да, вот ты, которая сейчас сделала ОО), она, понукаемая своим бюргерским окружением, благополучно - хоть и с мученическим вздохом, наверное, куда ж без этого - ложится под другого. Кандидатура которого одобрена НСДАП. Или кем там ещё, не помню, не важно.
Концентратом этого парада лицемерия становится визит нашей страдалицы со своим новым хахелем к папе. Ну, римскому то есть папе. «Поцелуйте папу в попу!» - это вам ещё Рабле советовал.

КАБАЛА СВЯТОШ

А тут и распыляться нечего, слово Шниру:

Какой-то цирк уродов вокруг Гансика нашего вращается. Белль, это ты нарочно? Не может же быть, чтобы все люди-католики такими были. Или это Шнир их такими видит, глазами своими клоунскими. Или они, как мухи на запах сортира, к нему тянутся роями. В таком случае вердикт главгеру печален. Одно счастье, что вынесен он не будет, вердикт, а не главгер, нечего ржать.
Потому что рано ржёте. Потому что Гансище-Шнирище круче всех оказался в итоге. Он свободен становится.
А вы?
А вы – увы.

Я знаю, ты взволнован- ты так боишься чьих-то слез.
Но я — всего лишь клоун, не принимай меня всерьез…
Здесь неуместна жалость, за что, скажи, меня жалеть?
Пусть у меня нет шансов, но я могу тебя развлечь…

Я запутаюсь в декорациях и на грязный песок вдруг упаду…
Все вокруг начнут смеяться и я увижу твое лицо в первом ряду.

А я, рискуя жизнью, могу упасть к твоим ногам.
Но все мои ужимки — пустой, дешевый балаган.
Я не скажу ни слова, ведь у меня — немая роль.
Ведь я — печальный клоун, ведь моя боль — смешная боль…
Fleur "Печальный клоун"

В детстве родители часто водили меня в цирк. И должна признаться, что хотя я и не страдаю коулрофобией (боязнью клоунов), мне эти ряженные шуты никогда не нравились. Их гротескные раскрашенные лица казались ирреальными и жутковатыми, а шутки - пустыми и плоскими. Куда больше я любила канатоходцев, воздушных гимнастов, акробатов, эквилибристов, жонглеров и дрессировщиков. Хотя дрессировщики с определенного момента тоже стали скорее раздражать. Тем, кто рожден для свободы, не место в неволе. А те, кто думает, что может их обуздать, на самом деле сильно об этом пожалеют. История знает немало таких примеров.

С Генрихом Беллем (точнее, его творчеством) я познакомилась в девятом классе лицея. Мы изучали его произведение "Путник, когда придешь в Спа...". Помню, как меня это поразило. Эта история ярко и живо описывала ужас картин войны глазами раненного солдата в госпитале.

Здесь автор обращается к тому же приему - монологу главного героя. Весь роман описывает нам один день из жизни 27-летнего клоуна Ганса Шнира, вспоминающего предыдущие семь лет своей бурной жизни. От него ушла гражданская жена Мария, которой "заморочили мозги католическими догмами, неодобряющими жизнь "во грехе"", он переживает личный и творческий кризис, сходит с ума от депрессии, ипохондрии и неврастении и не может работать, хотя его импрессарио говорит о том, что его по-прежнему рады видеть на работе, но какой клоун получится из человека с разбитой жизнью?

Ганс, чьи мысли переполнены ненавистью и отчаянием, уверенно идет по пути самоуничтожения. И такими темпами, быстро дойдет до финиша, если не остановится вовремя. Хотя тут очень подойдет давно известная мысль "Что имеем не храним, потерявши плачем". Именно так можно охарактеризовать отношения Ганса и Марии. Не думаю, что кто-то из них будет счастлив, воссоединившись, особенно учитывая один важный поступок Марии, который Ганс проморгал, когда они еще были вместе. Не буду говорить какой, дабы не создавать спойлерную ситуацию и не портить удовольствие тем, кто книгу еще не читал.

И конечно, вся личная трагедия разворачивается на фоне вновь становящегося на ноги немецкого государства после крушения фашизма (национал-социализма) и разделения Германии на ФРГ и ГДР. Но о политике, мясорубке фашизма и ранах героя, потерявшего в этой мясорубке сестру, думаешь не так, как о его личностных проблемах. Эта книга не пропаганда и не отрицание., не восхваление и не низвержение. Это просто жизнь.

Печальный клоун смешит кого-то
Ведь быть веселым - его работа.
Хочу бежать, но боюсь споткнуться -
Глаза печальны, слова смеются

Я знаю - это всего лишь шутка,
Но почему-то мне стало жутко.
И этот смех не дает согреться -
Он раздирает на части сердце.
(с)

Генрих Бёлль делает невозможное. На самом деле, просто совершает литературное чудо. Он помещает главного героя в четыре стены цвета ржавчины, дает ему только телефонный аппарат, пару сигарет, пару банок консервированной фасоли и несколько яиц, небрежно запихивает ему в карман одну марку, чтобы потом так же небрежно ее отобрать. И начинает играть со Шниром в прятки. Только не прячется сам, а прячет его будущее. И заставляет лихорадочно искать, сбивая колени в кровь о воспоминания, копаясь в навозной куче обид и горечи, обливаясь слезами.
И вот в этих самых четырех стенах на пятом этаже, ржавых, потому что цвет ржавчины – это отличительный знак этого этажа, происходит невероятное. Перед нами раскрывается душа человека, его судьба, его ожидания и разочарования, его любовь и его боль. И все это на фоне меняющейся истории страны, которая не щадит и никогда не щадила никого.

Замечательная книга. Когда у меня спрашивали, как мне Бёлль, я отвечала, что очень-очень тоскливо. Его роман рвет душу на части, оставляя лишь жалкие ошметки. В каждом слове - горечь, и я чувствую эту горечь во рту, вот она спускается ниже и прожигает мне живот. И я инвалид - с разорванной душой и дырой в животе.

П.С. Забавно получилось с закладкой для этой книги. Как-то на работе одна моя коллега в честь католического Рождества (а она, как оказалось, католичка), подарила нам всем по конфете и магнитной закладке с библейскими мотивами. Там написано красивыми буквами "Будущее прекрасно" и приведено несколько цитат из Библии, например, "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его".
Не зная, о чем книга, только начиная ее читать, я стала пользоваться именно этой закладкой. И к середине поняла всю иронию ситуации. Вот так бывает.

Один день из жизни Ганса Шнира, клоуна по профессии, но не по характеру. В обычном представлении клоун - это тот, кто несет радость и смех. Здесь же скорее образ шута, который рубит всем и каждому правду-матку. Действие в романе практически не происходит, но много воспоминаний, которые начинаются с детства.

Ганс родился и рос в богатом и благородном семействе и по праву мог претендовать на продолжение дела отца. Однако, видя двойные стандарты родителей, главный герой порывает с ними все отношения и становится клоуном. Он не может простить матери смерть старшей сестры, именно по ее настоянию Гретта отправилась сражаться с "жидовствующими янки" и погибла. С отцом, младшим братом у Ганса тоже весьма прохладные отношения, что не мешает ему периодически прибегать к материальной помощи с их стороны.

Покинув отчий кров, Шнир зарабатывает самостоятельно клоунадой и знакомится с Марией, ревностной католичкой. Молодые люди живут гражданским браком, в итоге отчаявшись, что Ганс когда-либо узаконит отношения и даст согласие на венчание, Мария покидает его. Собственно именно разрыву этих отношений и католицизму посвящено больше половины книги. Клоун рассуждает о лицемерии, жадности, двойной морали, взаимоотношении полов, войне, приспособленчестве. Антифашизм и атеизм - два направления этих размышлений.

Это роман-монолог, взгляд на события, отношения с окружающими и близкими глазами одного человека. Складывается впечатление, что только Ганс Шнир высоконравственная личность, человек живущий по совести, а по сути приличный разгильдяй, занятый собой и своими переживаниями. Поднятые в книге проблемы видны глазами одного человека, голоса всех остальных "подлецов и свиней" не слышны. Это стало для меня единственным минусом.

В итоге главный герой остается совсем один, без работы, без денег, без любимой девушки, никому ненужный и на всех обиженный. Что дальше? Может стоит начать с прощения?

Произведение "Глазами клоуна" приурочено к получению Генрихом Беллем Нобелевской премии по литературе, хотя и является для него нетипичным. Если подобное определение вообще применимо к этому автору. Нет, тематически Белль и здесь остался верен себе, в произведении по-прежнему человек противопоставляется насаждаемым ему правилам, которые критики трактовали как антимилитаризм, антифашизм, атеизм и прочий "-изм".

В "Глазами клоуна" писатель умудрился, хотя и пишет здесь от первого лица, нарисовать принципиально иную картину, касающуюся главного героя, да так хорошо, что его и приняли за другого. Люди так обрадовались возможности посмотреть на страдающего Генриха Белля, что тут же признали это его произведение лучшим. Это, безусловно, их дело, но я бы не советовал тем, кто еще не знаком с этим писателем, в качестве первоначального ознакомления брать именно "Глазами клоуна". Пусть оно и самое известное, пусть и нахватало кучу призов, пусть и по поводу него написана куча хвалебных отзывов. Если, скажем, прочитав "Хлеб ранних лет" или "самовольную отлучку" вы поймете, что Генрих Белль совершенно чуждый вам человек, то вряд ли вас потянет в "Глазами клоуна" искать принципиально другого Белля. Гораздо хуже найти что-то для себя действительно ценное в этом титулованном произведении, чтобы потом понять, что все это было фикцией.

У меня было все не совсем так, я действительно начал знакомство с автором посредством "Глазами клоуна" и понял автора настолько превратно, что потом долгие годы обходил его стороной. Собственно, я не ругаю Белля, в настоящий момент этот автор у меня не просто в списке любимых, он особенный, таковых можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и сравнивать "глазами клоуна" с другими произведениями автора довольно бессмысленно, с таким же успехом можно попытаться сравнивать собственную селезенку с собственной печенью.

Для чего писателю понадобился такой нетипичный личностный образ, об этом я распространяться не стану, выйдет слишком долго, а сам факт этого говорит о многом. Хотя бы о том, что автор не стоял никогда на месте, подобно каменному изваянию, а в части познаваемости человеческой сущности ушел так далеко, что я даже не могу придумать осознанного примера, чтобы сравнить этого героя с кем-то. Ганс Шнир у Белля олицетворяет стихотворение Остера "Если не купили вам пирожное". Эти его миллион детских терзаний очень органично сочетаются с темами пронзительными и темами правильными. Потерянное поколение, религия, любовь к девушке - этот микс преподнесен в стиле Мармеладова, который и пить хочет исключительно для того, чтобы еще острее ощущать собственные страдания.

Меня бесконечно радует, когда человек в 45 лет способен выдавать подобный текст. Клоунада здесь тонкая и чувственная, невротическая и грустная. Трезвые суждения и ясные характеристики окружающим, может это тролль, а может новый "лишний человек". В длительные отношения со стороны Белля я не верю, хотя верю в длительные запои. Поэтому, верить или нет, страдать или нет, читать или нет - это дело сугубо индивидуальное. Произведение построено по принципу одного дня, куча воспоминаний и мало действия, поэтому предупреждаю об этом заранее.

"Если не купили вам пирожное
И в кино с собой не взяли вечером,
Нужно на родителей обидеться,
И уйти без шапки в ночь холодную.
Но не просто так
Бродить по улицам,
А в дремучий темный
Лес отправиться.
Там вам сразу волк
Голодный встретится,
И, конечно, быстро
Вас он скушает.
Вот тогда узнают папа с мамою,
Закричат, заплачут и забегают.
И помчатся покупать пирожное,
И в кино с собой
Возьмут вас вечером."

Даже самые смешные клоуны умеют плакать.

Любовь. Она так сладка, так вожделенна и незабываема, но, в то же время очень опасна. Одно неверное слово, один взгляд или движение и все, весь тот мир, который двое строили неделями, месяцами, порой годами, рушится. А дальше боль. Та, которая обволакивает. Она не дает тебе вздохнуть полной грудью, не дает засмеяться в полный голос.
Все краски тускнеют, кажется, что смысл жизни навсегда потерян.
Вот и наш герой так же. Он потерял. Он не знает, как жить дальше. Он делает ошибку за ошибкой. Падает и с каждым падением ему все меньше хочется вставать и идти дальше.
Что поможет? Конечно же, алкоголь. Еще и еще, это ведь так просто: забыться в своих мечтах.

Он полюбил однажды и навсегда. Это как неизлечимая болезнь и не всегда у человека есть силы бороться с нею. Вот и Ганс не борется.

А зачем?

Мне эта книга не столько напомнила "Над пропастью во ржи", как написано в аннотации, сколько "Страдания юного Вертера". Это тяжёлая книга, которая не отпускает после прочтения. Она о том, как общество влияет на жизнь и счастье людей.

Шнир вырос в богатой семье, но он никогда не ел досыта. Так родители, можно сказать, сохраняли своё богатство. Ну, и мать вечно сидела на диетах, поэтому и вся семья должна питаться скудно. У мальчика с самого детства был свой взгляд на мир, свои убеждения. Он решил стать клоуном. Конечно, родители были против, не считая артистов достойной профессией. И люди относились с пренебрежением. Повзрослев, он влюбился в Мари, верующую католичку. Их отношения сначала мне показались очень гармоничными. Вот только это воспоминания Шнира. И уже в самом начале он рассказал читателям, что девушка его бросила ради католика. А после того как соседи узнали о их связи, то начали уговаривать Мари уйти от него, чтобы не жить во грехе. А сам Шнир считал Мари своей женой. И это вот общество, нашло ей хорошего мужа.

Я сначала долго не могла понять почему они не могут пожениться, Шнир и Мари. Даже её папа вроде как был не против. Скорее смирился. Думала, может из-за его не серьёзной профессии. И только когда я поняла причину, я была в шоке. Мне сразу разонравилась Мари. Правда, она, как мне показалось, была против интимных отношений, Шнир в какой-то степени её заставил, уговорил. Но опять же, у неё был выбор. Любви с её стороны особой не было. Девушка какая-то вялая, в своих мыслях, видимо о боге. Она же знала, что это грех. Зачем согласилась?
Мне, кстати, очень понравилась (шокировала) история про то, как мужчина бросил девушку с тремя детьми от предыдущего брака. Как истинный католик.

Каждый носит героические моменты своей жизни, словно ордена, на груди, на шее. А цепляться за прошлое – лицемерие и притворство.

Я обманулась и очень жестоко, ожидая от романа чего-то веселого из повседневной жизни клоуна и цирка. Ан нет, всё оказалось с точностью, да наоборот. "Грустный клоун" в затяжной депрессии - скорее так можно охарактеризовать главного героя Ганса Шнира. Вдобавок к возникшему в голове образу Пьеро, нужно добавить изрядную долю алкоголя, эгоистичности и бесконечного нытья о несправедливости жизни. Скорее всего, после прочтения данного произведения, в голове у читателя должна была возникнуть жалость к главному герою, но у меня она где-то затерялась. Наш Пьеро, то есть Ганс практически уже бывший (не побоюсь этого слова) цирковой артист с физической и душевной травмой. На одном из представлений он повредил ногу и временно не может выступать, оставшись с одной маркой в кармане и от него ушла жена, как сейчас модно говорить, гражданская. Тяжело? Да. Больно? Очень. И что в такой ситуации делать? Клоун решает взять лист бумаги, выписать имена родных и знакомых в две колонки: одна - те, у кого он может попросить денег, вторая - к кому ни в коем случае за этим не обратится и одновременно с этим вспоминает свою жизнь и Марию - любимую женщину.

Мария. Что о ней можно сказать? С одной стороны она предала Ганса, уйдя к более обеспеченному и более постоянному Цюпфнеру. А с другой - я её понимаю. Ну какой женщине понравится неопределенность, переезд с места на место в течение 5 лет, без какой бы то ни было уверенности в будущем. И чувства естественно могли пройти. Но Ганс почему-то не хотел и не мог понять, простить и отпустить её. Он фактически был ослеплен своей любовью, жил мечтами и грезами. После её ухода вся жизнь пошла под откос, начал пить и т.д. Какой-то не мужской поступок - всё свалить на другого человека. Уходят и жены с детьми и ничего, другие продолжают жить, находят новых. Так нет же, герою проще ныть и во всём её обвинять. Понимаю, что возможно он однолюб, но и это не отговорка. Как можно понять из выше написанного, главный герой не очень то мне понравился. Его отношение практически ко всем людям: я вас ненавижу, презираю, но вы должны/обязаны мне помочь - раздражало.

Во время чтения книги в очередной раз убедилась в том как же плохо я знаю историю. Мне и представить было сложно, что в послевоенной Германии творилось такое. Мир будто бы с ног на голову перевернулся. Всё, что до неё или во время было одним, после стало другим. Например, мать Ганса до войны - ярая сторонница нацистов, после неё стала ходить в дом Анны Франк. Как это можно совместить в одном человеке? Лицемерие? Поиск собственной выгоды? Или действительно изменился образ мыслей? Вообще в романе довольно-таки подробно раскрыты темы политики и религии того времени. Из-за этого, к сожалению, читалось ну очень тяжко и эти 288 страниц тянулись как будто их было в 2, а то и в 3 раза больше. Не люблю я не только в реальной жизни обсуждать и затрагивать эти темы, но и в книгах. Язык Генриха Бёлля явно не для быстрого, мгновенного чтения. Его книги стоит читать, например в выходные, отгородившись от всего на свете, вдумчиво и критично, а не в перерывах на работе. Тогда и только тогда читателю сможет открыться огромное поле для размышлений, споров и обсуждений как с самим собой, так и с другими читателями.

Глаза Клоуна Ганса Шнира видят очень многое. Несправедливость матери к его сестре и оставшаяся ненависть к ней на всю жизнь. Зачем посылать ребенка на войну, на верную смерть? Непонимание с собственной семьей. Двуличность католиков. Только вот почему-то эти глаза не хотят заглядывать внутрь себя. Не хотят увидеть самые банальные вещи. Неумение прощать и какое-то маниакальное желание копаться в прошлом, делая лишь больнее самому себе.