Глазами клоуна

Каким бы увидел наше общество нормальный человек? Ставшие для нас обычными унижение слабых, ханжество сильных, конформизм интеллектуалов, радостная готовность быть обманутыми простаков.

Бёлль дал нам возможность прочитать мысли другого великого нормального - "молодого человека лет двадцати шести или двадцати семи", князя Мышкина Льва Николаевича . Перенесите Мышкина в богатую немецкую семью середины ХХ века, покажите ему весь цинизм, безжалостность, ложь, двуличие и вы увидите, что единственный оставшийся ему кроме самоубийства выбор будет юродство – клоунада.

Церковь. Этот институт созданный Богом последний теряет настоящесть, угасает.

Священнослужители? Они, похоже, полностью потеряли способность видеть себя со стороны. Зачем они так странно одеваются?

Что мы все делаем? Зачем? Когда мы стали считать это нормальным?

Кофе, слёзы, шлёпанцы

Всё-таки немецкая литература не для меня, я понял. Ну вообще просто никак. Вот Ремарк нравится, но это исключение, которое лишь подтверждает правило. К роману Бёлля «Глазами клоуна» мне проще было бы приклеить ждановскую наклейку в отношении Зощенко - «натуралистическое бытописание мелких страстишек», закрыть книгу да забыть о ней спустя время, потому что личная драма клоуна не тронула, не задела этих сентиментальных струн души.

Бёлль представил несколько часов из жизни клоуна-гастролёра «под тридцать» Ганса Шнира, с которым случился, если можно так выразиться, экзистенциальный коллапс. Ушла жена. Что-то за последнее время мне попадается уже четвертая книга, где жена оставляет суженого. Но не жена даже, а сожительница, как считает давшее ржавчину консервативное немецкое общество. Увели католики, сосватали за флегматичного Цюпфнера, отправили на аудиенцию к Папе. Ганс Шнир без денег, без возможности заработать ремеслом в ближайшее время вынужден предаться воспоминаниям, попутно клянча деньги у знакомых и родственников.

И самое страшное в этой книге – повседневная жизнь. Рутинные споры католиков и протестантов, социал-демократов и консерваторов, богатых и бедных. Страшно наблюдать, как стряхнувший нацистскую грязь немецкий истеблишмент теперь прикидывается гуманистом. Спустя пятнадцать лет уже забыты фашистские выпады школьного учителя; спустя пятнадцать лет уже никто не помнит, что женщина из «Комитета по смягчению расовых противоречий» добровольно отправила семнадцатилетнюю дочь на войну. Мать, жена мужа-олигарха, не кормит досыта детей, но сама в подвале отрезает куски ветчины и жадно ест их, пока никто не видит. Такая вот мозаика повседневной жизни, по Бёллю, - безрадужная. И клоун плачет в ванной и проливает кофе себе на шлёпанцы.

Флэшмоб 2011. За знакомство с книгой благодарю TibetanFox .

Так в кино начинаются фильмы про Апокалипсис.
Лучи солнца медленно растекаются над терракотовой тундрой в тонких прожилках улиц, и на горизонте – как Бурж Халифа над пустыней – высится одиноко беременная игла телебашни на Alexanderplatz...
Люфтганза летала в Тегель, и по мере того, как самолет снижался, целясь в аэропорт, терракота внизу превращалась в коричневые кирпичики одинаковых зданий и в панели «хрущевок», покрывших равнину как мох – после того, как Город был сложен в «чертову гору» битого кирпича, стоящую до сих пор в одном из его парков.
Мы вправе не думать о том, чем стала война для немцев, но тогда вряд ли стоит, наверное, браться за Белля.

Технически – это Джойс. Белль, кстати, переводил Джойса и сам жил в Ирландии более двадцати лет.
Один день – пройти который не легче, чем уровень в Mario Bros. Где, прыгая за монеткой или с доски на доску, проваливаешься все время на один-два уровня вниз, туда, где ты уже был – к тому, с чего все началось. Маасдам – с огромными круглыми дырками – в которые каждый день проваливаемся мы все, а не только сантехник Mario или клоун Ганс Шнир.

Для многих сегодня – это роман о браке и косности католических догм (сам Белль был католик, кстати). Это есть, как и много чего еще из повестки шестидесятых, но, видев Берлин с высоты, я понимаю, что главная тема не это.
Война не кончается, к сожалению, с объявлением мира, но длится еще много лет. Она – тот этаж, подвал, куда, сам того не желая, проваливается все время Шнир. И откуда предпринимает мучительные попытки выбраться, преодолеть, найти и собрать себя заново.

Берлин бомбили под ноль. И ладно бы только Берлин.
Вот Кельн – родина Генриха Белля, где он провел войну:

Но дело не только в этом. Дело не в кирпичах.
Война – страшная вещь. И еще неизвестно, где она причиняет больший урон – на фронте или в тылу.
Воронки не заживают – до сих пор хожу по ним по лесу за грибами, удивляясь их глубине. Хотя им скоро сто лет. Но самые глубокие воронки война оставляет в душе. И книга Белля – об этом.

Маасдам, в который превращена войной культура, религия, память – ничто по сравнению с той воронкой внутри, куда, за два месяца до конца, ушла родная сестра. Куда ушел одноклассник. Куда ушли мать и отец, отправившие сестру на фронт. И весь континент семьи, со всеми ее миллионами и яблоками на ужин – и это вместо него Шнир строит свой крохотный остров или, скорее, плот – с нуля, с Адама и Евы.

Да только ли Шнир? Убийственная метафора: сын миллионера – не имеющий денег на хлеб.
Метафора катастрофы. Она не про Блудного сына, она про утрату страны – со всем ее прошлым и будущим, величием и наследием. Про вакуум пепелища – на которое, в случае немцев, нельзя было даже прийти что-нибудь пособирать...

Год 1962-й. Всего одна юность отделяет от «часа ноль», как в Германии называли май сорок пятого года.
Воронка, в которую со всем скарбом, личным и общим, ушла Атлантида, еще слишком свежа – еще плавают на поверхности мебель, куклы и чьи-то портреты, партитуры и книги, флаги и ордена... Но до них не достать, ни рукой, ни самым длинным багром – и все это предстоит создавать и изобретать заново.

P. S. Текст написан давно, но два года чего-то ждал. Публикую без изменений.

EZ, 2022

Как же мало я знаю о Германии, особенно о ФРГ. И не подозревала, что церковь играет в их обществе столь значительную роль. Хотя я очень люблю немецкое выражение о "3 К")), но далекоидущие выводы из него не сделала. Надо бы побольше немецкого читать. В последнее время замечаю, что мне очень стал нравиться немецкий язык. Буду рада, если кто-нибудь посоветует современных немецких певцов эстрадного направления.
Собственно, о книге. Пока еще рано мне сравнивать Бёлля с Ремарком, у первого прочитано только одно произведение. Но книги Ремарка я проглатывала за пару дней, а "Клоуна..." мучала с неделю. А еще Ремарк кажется мне жизнеутверждающим, несмотря на описываемые трагедии. Его произведения- это просто гимн жизни. А Бёлля я даже определить не могу- на мой взгляд, он вообще не подталкивает читателя к каким-либо выводам-заключениям-свершениям.
Вот живет такой человек- клоун. Грустный клоун. Родители его не поддерживают (мать, по сути, вообще чужой человек), сестра погибла, брат ищет себя. Любимая ушла. Денег не копейки. Сначала раздражает его "плытие по волнам". Вот можно же взять себя в руки, собрать волю в кулак и противостоять судьбе! Ведь есть же люди, которым гораздо хуже, чем Гансу Шниру- он молод, здоров, талантлив. Но потом думаешь, что не всем суждено быть Павками Корчагиными и сражаться с трудностями до последнего вздоха. Положа руку на сердце- многие же из нас любят "плыть по течению", поддаваться меланхолии, жалеть себя. Не всегда, но хоть иногда, хоть на минутку....Значит, Шнир жизненный персонаж? Еще как!

Вот интересно, почему мы к некоторым литературным произведениям относимся именно как к литературе, а другие пытаемся анализировать с житейской позиции?
Вот, например, редко, кто прямо говорит, какой все-таки гад Печорин, оправдывая его существование рассуждениями о лишнем человеке. Но, тем не менее, хором пытаемся кричать Гансу Шниру "Соберись, тряпка!"? Лично мне это непонятно.
В романе Бёлля "Глазами клоуна" важна не личность главного героя, а важен его взгляд на послевоенную Германию. Взгляд на страну "глазами клоуна". И именно в этой комической профессии и скрыта жестокая ирония...
Предназначение клоуна - развлекать, веселить людей, но трагическое мировосприятие Шнира не дает ему делать это.
После войны в Германии многое встало с ног на голову. Его мать, которая фактически была нацисткой, теперь посещает дом Анны Франк, бывшие эсэсовцы становятся демократами...
Шнир понимает, что так быть не должно. Но реальность остается реальностью.
И поделиться-то ему не с кем. Его никто не хочет понять, вот и остается он один в этой психологической безысходности. Может, поэтому ему так и дорог образ погибшей сестры. Не факт, кстати, что и она бы разделила его метания, если б была жива.
Брат же не разделяет, не разделяет и отец.
Была у него надежда на любимую женщину, но и здесь он остался непонятым. Звоня своим знакомым, Шнир цепляется за соломинку, ищет поддержки, но, как и следовало ожидать, так и не находит...
И это естественно. Таких людей понять сложно, может, именно потому, что в реальной жизни таких не бывает. Это - глаза, глаза клоуна, слишком серьезно взирающего на эпоху.
Ну а тем, кто воспринимает Ганса Шнира как реального человека, хочу напомнить, что в книге описаны всего-навсего два дня, так что, вполне возможно, он еще соберется, найдет работу, женится и т.д.:))))

Дали мне книгу. Сказали – читай. Я в недоумении. Мне говорят, мол, герой главный на тебя похож. У него такая же каша в голове. Манная. Я манную люблю. Но в голове?.. Смотрю на название. Округляю глаза. Я что, клоун? Нет, я частенько смешу людей. А потом они приходят домой и говорят там кому-то: дурачок какой-то. Ладно – клоун. Но сопротивляюсь. Это сюр, говорю. Глазами клоуна читать «Глазами клоуна». Мне скачали аудиокнигу. Да, говорю, стало намного… Ушами клоуна слушать «Глазами клоуна». Не суть, говорят, главное – каша. Каша так каша. Сварил себе манки. Книжку открыл. А в уши – плеер. Чтобы сразу и глазами, и ушами. А рот манной кашей занят. В ушах бубнит Терновский. Нудный. В глазах – мельтешение собственных колбочек и палочек.
Одолел треть. Говорю, мол, не я это. Почему это? Мне этот Шнир даже не нравится. Даже совсем как бы наоборот. Бесит. Мне говорят: Да, бесишь. Я в недоумении.
Преодолел экватор. Норм, говорю, книга. Только есть одно «но». Вернее, два. Я не похож на Шнира. Точка. А во-вторых, мне нравится Бёлль, почему вы его от меня прятали раньше. Ещё манка закончилась. Говорят: Можно без манки. Просто читай, не дури голову.
Я закончил. Но Шнир не стал похож на меня ни капельки. Враки. Написал в блокноте «Belle Böll». Подумал, что назвал бы так рок-группу, если бы она у меня была. Пошел курить и думать. Я всегда думаю, если книга хорошая. В этот раз я думал, что сам Бёлль очень похож на клоуна. По фоткам. Лицо смешное. Глаза грустные. Это шаблон такой в мозгах. Там, где у меня манная каша. Все клоуны должны быть с печальным взглядом. Как все врачи с нечитабельным почерком. Либо в зрачках вселенная горюет, либо Пеннивайз.
Думаю, что самого Бёлля персонаж тоже бесил. До такой степени, что, если бы мог, ни в жизнь не написал бы об этом соплежуе. Ну или до такой степени, что просто не мог не написать. Хотя я часто писателей не понимаю. Они одно пишут, а мне другое кажется. Может, Бёлль Шнира и любил. Ну или сочувствовал. А я нет. Мне говорят: рыбак рыбака ненавидит издалека. Ну и ладно, отвечаю. Пусть я такой же. Сейчас как начну выдавливать из себя по капле Шнира!
Я для него амплуа придумал. Есть клоуны-эксцентрики. А Шнир – клоун-эгоцентрик. Да и клоун ли. Перед читателем он без грима. В основном. В прямом и переносном смысле. А без грима Ганс наш Шнир – никто. Вот реально, никто. Серая скучная нудная безличность. Без воли, без характера, без интереса к жизни, без привязанностей, без глубоких чувств. И без денег. Основное, что его интересует, это он сам. Ну и у кого срубить деньжат. Собственно, этим он и занимается на протяжении всей книги. Жалеет себя и ищет марки. Немецкие дензнаки. Мне тут сказали, что еще он перманентно хочет вернуть свою женщину. Единственную и первую свою любовь. Ха-ха. На любовь он не способен. Любовь для него – это тоже грим. Попытка скрыть внутреннюю пустоту. Чтобы совсем не превратиться в тень. И единственная она только потому, что если нет разницы, то зачем иметь больше. И не вернуть он ее хочет. Просто у него её забрали. У него. Его. То, что принадлежало ему. Забрали.
А ему и до этого все должны были. Мамка – любовь и вкусно поесть в детстве. Папаня – все те же пфеннинги, просто так, по праву родства. Братец – утешение и сигарет, да прям в эту минуту, иначе поздно. Агент, друзья, критики, публика, церковь, государство, даже любовница отца. Все ему должны. Любовь, уважение, признание, сочувствие. Все то, чем сам он не обладает и никогда никому не сможет дать. Черная дыра под слоем белил. Холодная, равнодушная, пустая.
Как я? Как я.
Мне говорят, мол, ну что ты… Все не совсем так. Не совсем так плохо. Просто дали книжку почитать. Позвольте! Не нужно сиропа в мой дёготь! Может, у меня катарсис. Может, я смогу. Только дайте рублей двести. На манную кашу. Кто-нибудь
Что-то расстроился. Замалевал румянец возбуждения свинцом белил. Растушевал по глазам печальную пустоту. Размазал по губам помаду сарказма. Встрепал свои рыжие кудри. Напялил клетчатый пиджак и пошел на работу.

Это книга о необычном клоуне, Ганс Шнир чувствует запахи через телефонную трубку, а ещё он видит людей насквозь, его не проведёшь! Никто не может притворяться лучше клоуна, в этом они настоящие мастера !)
Я не задумывался раньше о том, что для клоуна праздников не существует, ведь для него праздник - это работа, обычным людям этого не понять!!!
Повествование, местами довольно грубое, с обилием плоских острот, подкупает простотой и непосредственностью Ганса! Оказывается клоун, тем более, немецкий клоун, это, в первую очередь, философ! При чём его шутки не всегда и далеко не всех заставляют смеяться!
В послевоенном немецком обществе велики религиозные и политические противоречия, очень часто одно от другого нельзя отделить, люди лицемерят, обманывают друг друга, при этом, сохраняя невозмутимое и дружелюбное выражение лица! Они готовы простить любой проступок, но будут придираться из-за всякой мелочи.
Ганс вспоминает своё голодное детство, несмотря на то, что семья их была очень богата, многое не позволялось, детей недокармливали и приходилось рассчитывать на доброту служанок и бедных соседей, чтобы поесть картофельного салата! Детей учили обращаться с оружием и отправляли на фронт.
Особый акцент в книге делается на то, что сами фашисты оставались в тылу, а на фронт отправляли в основном инакомыслящих и провинившихся! Приводится пример циничных шуток нацистов, которые творили всё, что заблагорассудится и если у тебя нет высоких покровителей, то ты не можешь спать спокойно:

• А ну-ка, Мартин, как ты думаешь, не засадить ли нам тебя в какой-нибудь уютный, маленький, совсем-совсем не страшный концлагерчик?

  Некоторые национальные и культурные особенности и традиции, конечно же сложно постичь, к примеру, то же соперничество между католиками и евангелистами, не просто даются рассуждения по этому и некоторым другим вопросам. Как раз из-за религиозных противоречий Ганса бросила его гражданская жена Мария, усугубив тем самым творческий кризис клоуна.

По большому счёту у Ганса всего один друг, которого он не может и не хочет обманывать, только ему доверяет:

В книге определённо, что-то есть, какое-то обаяние и шарм, и она действительно напоминает Над пропастью во ржи Сэлинджера!)

Удивительная исповедь человека, который обнажил перед нами свои чувства, переживания, мысли и воспоминания. Пусть не всегда правильные, понятные, но зато искренние и такие человечные. Главный герой мне совершенно не понравился, а его страдания и полное отсутствие борьбы с обстоятельствами к концу книги нагоняли меланхолию, но я знаю, что такие люди существуют, а значит и книги писать о них стоит, чтобы просто попытаться понять и воспринять их.
Бёлль соединяет в своем романе сразу несколько тем: здесь и фашизм и религия и, конечно, любовь. Но все это делается так ненавязчиво и тонко, без нравоучений, навязывания мнений, что читается безумно легко и интересно.
Тема книги не новая, иногда мне даже чудилось присутствие Ремарка. Она не изменила мое мировоззрение, не принесла никаких открытий, не вызвала всплеска восторга. Но мне это сейчас и не нужно. Мне достаточно уюта, легкой грусти и проникновенности. И за это - большое спасибо.
В книге нет динамика, действия монотонно сменяют друг друга, но в этом и вся прелесть. И очень под настроение подошло произведение – за окном дождь, последние деньки лета уже позади и от этого немножко печально. Так и хочется тосковать, погрузится в воспоминания и заняться бездельем вместе со Шниром. Только чувство это, к счастью, мимолетно, и завтра с новыми силами вперед навстречу к чему-то доброму и светлому…

В последнее время классика занимает большую долю читаемых книг. Некоторых авторов открываю впервые, с другими же знакома с юности и с удовольствием продолжаю знакомство с творчеством великих писателей.
С творчеством Генриха Бёлля была не знакома и пришло время открыть новые горизонты.
Считаю для себя не самым приятным знакомством с автором. А теперь по порядку.
Несомненным ярким впечатлением о книге является слог автора, богатство языка придает дополнительный шарм произведению.
На самом деле настороженно относилась к книге, ведь есть определенная нелюбовь к клоунам. Несмотря на все это хотелось познать и открыть что-то новое в литературе.
Книга показалась немного нудной и затянутой, образы, описываемые автором мне не близки.
Книга достаточно многослойная, затрагивает многие темы, и пытаясь разобраться во всем высказанном автором, погружаешься в собственные размышления.
Думаю многое книги классиков различных стран и континентов были написаны с целью погрузить читателя в свой внутренний мир. Оценить свою жизнь, пересмотреть приоритеты и сделать выводы.
Примечательно название произведения и здесь как мы понимаем автор неспроста придумал такое название.
Услышав слово клоун наше воображение рисует определенный образ, связанный с радостью и смехом. Что же мы знам о жизни колунов? Каково им испытывая внутренние терзания и боль, выходить на сену и веселить людей?
О судьбе Германии написано много разных книг, некоторые отражают боль и отчаяние, другие же размышления о светлом будущем людей. И все эти книги объединяет судьбы людей на фоне определенных исторических событий.
Одной из важных тем, поднимаемых в произведении это тема религии и автор смело берется рассуждать, бе оглядки на цензуру и критику, хотя в то время не было такого жесткого контроля.
Что же за путь у клоуна? Об этом вы узнаете прочитав такую проникновенную, но довольно сложно написанную историю.

Наш герой -- типичный лишний человек. Не верующий среди верующих, правдолюб среди лицемеров, в обществе, поклоняющемся идолу "денег" он смеется на этим идолом и повернут к нему спиной.

Портрет нашего клоуна -- он молод (27 лет), страдает меланхолией и головными болями (все хорошие клоуны немного меланхоличны), он однолюб, восторженный, решительный романтик. Но мне он совершенно, совершенно не понравился. Почему?
1) Самое раздражающее свойство Ганса Шнира -- он не любит никого (кроме Марии), презирает (почти всех), но, тем не менее по какой-то причине считает, что люди должны ему помогать. Разрушив себя, он ждет, пока придут другие и начнут ему помогать -- дать денег, найти работу, накормить и приголубить.
2) Очень уж у него высокое мнение о себе и о своей важности. Он критикует всех вокруг, его оценки окружающих в большинстве своем негативны, для каждого у него приготовлен специальный ярлычок. И только он, Ганс Шнир, прекрасен, умен и независим.
3) Его наивность в отношении Марии. Его неспособность признать, что она сама захотела бросить такого распрекрасного парня. Его неспособность различать причину и повод. В какой-то степени я понимаю, что парень был ослеплен своей любовью, но, мне кажется, надо научиться слушать других тоже. Вдруг что важное и умное скажут.

История с Марией мне представляется совсем уж невероятной. Как фанатичная католичка отдалась практически незнакомому парню, а потом сбежала с ним? Могли ли такие "случайные" отношения просуществовать долго? И зачем было рассказывать всем об этой ночи? Это самая главная вещь, которой мне не дано постичь.

За что мне книга понравилась: понравились размышления Шнира о новых видах расизма. Очень точно и актуально до сих пор. О "вожделении плоти", об отношениях в браке. Тут свобода от условностей ему сыграла на руку -- рассуждения получились свежими и очень острыми. Очень интересно написано об искусстве, деньгах, разговорах об искусстве, "околотворческих" и "творческих" людях.

А вот не понравились мне бесконечные повторения. Порой, какая-то фраза, мысль, предложение, повторялись по 2-3 раза на странице и до 10 раз в книге. Со временем это стало утомлять. Создавалось впечатление, что герой зациклен на чем-то и прокручивает, прокручивает мысли в голове.

Общее впечатление: произведение скорее понравилось и, точно, заинтересовало. Хочу прочитать еще что-то у этого автора.