Глазами клоуна

Знакомство с творчеством автора в моих планах было давно. И вот оно состоялось. Не могу назвать знакомство особо удачным, наверное, эта книга - не самое лучшее произведение для этой цели.

Об антивоенной, антинацистской направленности произведений Г. Бёлля была наслышана, поэтому ожидала от книги чего-то острого, непреклонного, жесткого, какого-то едкого сарказма, тем более на книге стоит тег "сатира". В итоге мои ожидания не оправдались практически совершенно. Антивоенный посыл в данном произведении откровенно слабенький, автор все больше изливает желчь на католическую церковь и ее последователей. Именно о религии, о католицизме говорится очень много и очень негативно, проблема нацизма и "преодоления прошлого" на этом фоне отходит на второй план. Конечно, это не могло не вызвать моего разочарования. Религия - одна из самых нелюбимых мною тем, мне просто скучно читать книги, в которых она является основной, а тут еще и антивоенный аспект вызвал разочарование.

В отзывах и комментариях, оправдывающих героя, читала о том, что его поведение - это вызов тому ханжескому и лицемерному обществу, которое его окружало. Ну хорошо, общество порочно, тут герой прав, и только поэтому я должна оправдывать его пьянство, тунеядство, транжирство? Он, видите ли, вызов бросает ценностям этого порочного общества! Вот как-то не катит мне такое оправдание.

Мало что в этом смысле меняет и то, если рассматривать образы как метафорические: родители Шнира, главного героя, - это собирательный образ старшего поколения, а он сам соответственно - это негодующая и бунтующая молодежь 60-х. Во-первых, все равно я подобную форму протеста нахожу бессмысленной и неконструктивной, а во-вторых, я никогда не относилась с пониманием к этому молодежному протесту "шестидесятников" с его огульным ниспровержением родительских ценностей.

А уж если рассматривать эту историю просто как житейскую, тут для Ганса Шнира у меня и вовсе добрых слов вряд ли найдется. Пьяница, лодырь и транжира, вот кого я увидела прежде всего, а не тонко чувствующего художника, окруженного грубыми мещанами. Вся его история - это монолог обиженного подростка, не желающего взрослеть и брать на себя ответственность за свою жизнь и поведение. Такой мальчик-переросток 28 лет от роду. Нелегкое детство, пришедшееся на военные годы, отстраненность отца, холодность матери. (Кстати, почему-то именно к матери у автора наибольшие претензии, то ли это что-то личное, то ли как правильно написал кто-то из читателей, образ матери, возможно, метафоричен, мать - это не просто женщина, которая дала жизнь, под матерью подразумевается родина-мать, Германия.) Любимая старшая сестра уже в самом конце войны с одобрения родителей отправилась служить в ПВО и погибла, герой обвинил в ее гибели родителей, все эти годы он не может их простить за то, что отпустили ее. Да и вообще никаких своих детских обид простить не может. Вот и клоуном решает стать скорее всего не из тяги к комическому искусству, а назло родителям, респектабельным весьма состоятельным гражданам, мечтающим о том, чтобы сын получил хорошее образование, уважаемую, престижную профессию. Вообще, у Ганса, по-моему, вполне вменяемый отец, своего сына он любит как умеет и для его же пользы хочет, чтобы из детинушки вышел толк. Дважды он предлагал сыну свою материальную поддержку в обмен на то, что он пойдет учиться, пускай даже и актерскому ремеслу. Но Ганс учиться не хочет, он сам и так всё знает, чему еще его могут научить? А вот спонсировать комфортную жизнь сына с ресторанами, дорогими номерами гостиниц и прочими атрибутами сытой и красивой жизни, папа-миллионер обязан по мнению Ганса (напомню. здорового молодого мужика 28 лет от роду). А старый хрыч, построивший любовнице виллу, сыну-оболтусу красивую жизнь спонсировать не хочет, самое большее, на что он может рассчитывать, это какие-то крохи, чтобы сводить концы с концами. И в этой ситуации ничего умнее, кроме как позвонить той самой любовнице и попросить "повлиять" на отца в плане спонсорской поддержки наш герой не придумал. Работать он тоже пока не может, на одном из выступлений упал и повредил колено, да и вообще в его жизни наступил творческий кризис и главная беда - ушла любимая женщина, не просто ушла, а вышла замуж за другого. И вот теперь он сидит тоскует, пьет горькую (нет, дома у него вместо вожделенной водки оказался коньяк, причем довольно неплохой), пытается выклянчить немножко денег у людей, которых терпеть не может (а терпеть не может он практически всех) и брызжет желчью во все стороны. Больше всего от него достается католикам, от простых верующих до священнослужителей, еще бы, ведь проклятая католическая церковь и они, ее последователи, отняли у него его сокровище, Мари. А ничего так, что Мари, верующая католичка, для которой важно жить в любимым мужчиной в законном браке, годами жила, по ее понятиям, "во грехе", и просила нашего гениального клоуна узаконить их отношения? Он вроде как и не против был на словах, но камнем преткновения становилось то, что он перед этим якобы обязан был дать расписку, что они будут растить детей в католической вере. На это он никак не мог пойти из принципиальных соображений. И вот она ушла. Ушла к католику, к одному из лидеров католической общины, человеку в своих кругах известному и уважаемому. И ненависть обиженного Ганса, возомнившего себя обманутым мужем, обрушилась на весь католический мир. Красной нитью в книге проходит его брюзжание по этому поводу. Судя по всему, католики у него вызывают куда больше негативных эмоций, чем бывшие нацисты, в том числе весьма фанатичные, ставшие в одночасье такими же ярыми сторонниками демократии. Этим "товарищам" в книге уделено куда как меньше внимания. Желчь героя во всяком случае долетела только до одного, некоего Калика, с которым у него еще с детства связаны воспоминания о паре весьма неприятных личных эпизодов.

В общем, как ни крути, а идейного, мировоззренческого, противостояния героя с окружающими я особо-то и не увидела, всё какие-то личные счеты. У меня сложилось впечатление, что у героя столкновение интересов прежде всего с конкретными людьми, и уже только через них с тем мировоззрением и теми ценностями, которые им присущи, а не наоборот, неприязнь к конкретным людям из-за неприятия их жизненной позиции. По мне так так себе основание, чтобы с уважением отнестись к его бунту.

Клоуны считаются одними из самых весёлых и счастливых людей на свете, ведь они дарят всем смех. Такое мнение исходит в основном от детей. Но в силу своего возраста им еще не понять всей сложности их внутреннего мира. Клоуны надевают маски, за которыми можно не рассмотреть их настоящие эмоции, а сняв их, они превращаются в обычных людей со своими серьёзными проблемами, страхами и переживаниями. Никто не должен видеть их грустные лица, поэтому работа клоуна является трудной. И это применимо к клоунам всех возрастов. Но иногда внутренние переживания становятся настолько сильны, скрыть их невозможно, и возникают проблемы.

Это то, что случилось с главным героем истории, Гансом, 27-летним клоуном. В результате несчастного случая он оказался прикован к своему собственному дому. Нет, он не стал инвалидом в физическом смысле, но вот внутренне сломался. Он мог пойти по стопам собственного отца, вести семейный бизнес, но выбрал другой путь — клоунаду. Таким способом он пытался сбежать от своей авторитарной семьи, в которой у него были близкие отношения только со своей сестрой, Генриеттой. Но в ее отношении этот стиль воспитания оказался губительным.

Ганс в свои 27 лет столкнулся не только с творческим кризисом, но и потерпел фиаско в браке. Как оказалось, у него практически не было людей, которые могли бы предложить свою помощь.

В целом Ганс не совершил тяжких грехов, он был человеком со своим мнением, жизненной позицией. К сожалению, никто не смог разделить их с ним.

Книга, полная философских размышлений о религии, семье и жизни, вызывала ощущение одиночества и безысходности. Но несмотря на это, произведение пришлось мне по душе.

Мы привыкли быть на противоположной стороне, относительно немецкого фашизма 20-го века. Мы не знаем, что значит ненавидеть своих. Конечно, и в СССР были дезертиры, но в Германии их было намного больше. Эту страну разделило страшное, позорное явление фашизма - врагами друг другу становились родные и друзья. Что может быть ужаснее? В СССР все были за одно, нашими предками двигала идея сохранения Родины и жизни. А немцы оказались врагами сами себе. Чем больше узнаешь об обстановке в фашисткой Германии, тем страшнее становится от осознания этой ловушки, в которую попали немцы. Мы рассматриваем ситуацию со своей позиции, и это, конечно, нормально. Но узнать положение второй стороны тоже стоит.

Ганс Шнир - клоун, артист юмористического жанра. 27 лет, 60-е годы 20-го века. Город Бонн, Германия. Родители - угольные магнаты. Имя Ганс в немецкой культуре означает доброго простака, а в образе клоуна воплощается аллюзия к саркастичным шекспировским шутам, которые легко и зло говорят обо всем правду.
Мать-фашистка - угробила собственную дочь, отправив ее в зенитные войска. В разговоре с десятилетним сыном Лео, когда речь заходит о мальчике, который погиб при подрыве противотанковой мины, выражается следующим образом:

Отец - безвольный, аморфный миллионер.
Лео, младший брат Ганса - перешел в католицизм, после обучения в семинарии станет священником, он главное разочарование отца после Ганса, ставшего клоуном.
Мария - ревностная католичка, главная и единственная любовь Ганса.
Родители Ганса крайне, крайне скупы. Настолько, что карманных денег у детей никогда не было, и они никогда не были сытыми. При чем все это доходило до такой степени, что деньги на личные расходы дети получали от родственников, приходивших в гости, а нормально поесть могли только втихую у соседей.

В буржуазном обществе постфашистской Германии царит лицемерие, а позорное прошлое давит на страну. И от понимания, что это клеймо не стереть, атмосфера в Германии становится все более болезненной. В этом обществе, покинувший свою скупую, запятнавшую себя нацизмом семью, клоун Ганс становится отщепенцем. Он не искушен, не лжив, слишком простодушен и не испорчен. Ганс Шнир искренне не понимает католическую церковь с ее лживостью и жестокостью. Общество католиков забирает у него любимую женщину и брата - оба предают его ради абстрактной идеи "жизни во Христе".

В романе "Глазами клоуна" главный герой выражает мнение крайне близкое мне самой. Я всегда задавалась вопросом почему брак (например, из корыстных целей), когда любые контакты с супругом/супругой вызывают отвращение, но являющийся законным считается добродетелью, а вот отношения с человеком по любви вопреки всем недостаткам и тяготам, но без бумажки - грех? То есть, по мнению церкви, в браке главное бумажка? А в остальном сойдет любая грязь? Этим же вопросом задается и невеселый клоун. Однако, чтобы быть справедливой, замечу, что стоит разделять понятие церкви и Бога: не всегда то, что угодно церкви, нужно Богу.

Ганс Шнир может показаться нытиком, бесконечно жалеющим себя. Но не стоит забывать, что мы читаем мысли персонажа. А откуда мы знаем, что про себя думают те, кто никогда не жалуется? Наедине с собой многие становятся совсем другими. Также, во время чтения, вы скорее всего будете задаваться вопросом почему Шнир просил денег у тех, кого так ненавидел? Ответ лежит в образе простака Шнира - он был человеком неискушенным, деньги для него являлись просто бумажками. Он сам легко отдавал свое и помогал людям, потому и о других думал также: ему казалось, что все люди также легко расстаются с деньгами - Ганс просто не придавал им такого значения, какое придают им другие.

Еще мне очень понравилась мысль Шнира о своей моногамности:

Эта цитата явственно дает читателю понять, что Ганс был по натуре своей однолюбом. Часто, когда речь заходит о моногамности персонажа, сложно понять, а был ли он моногамен по характеру или просто потому, что не было желающих разделить с ним ложе? А Генрих Белль уточняет эту важнейшую деталь в образе своего персонажа, ведь именно из этой характеристики следуют многие беды, постигшие героя.

В книге "Глазами клоуна" много размышлений о религии и нацизме. Но читается роман очень легко. Генрих Белль - Нобелевский лауреат, а тексты нобелевцев практически всегда ассоциируются с чрезмерной заумью и многословностью. В произведение Белля этого нет совсем. Несмотря на то, что литература Нобелевской премии меня привлекает с подросткового возраста (свой серьезный литературный путь я начала с Томаса Манна, а продолжила Орханом Памуком, Альбером Камю и Жозе Сарамаго - все они обладатели Нобелевской премии), я признаю, что зачастую эти писатели грешат неудобоваримостью текста. Но Генрих Белль сделал из тяжелой, угнетающей исповеди немца 60-х годов легкое, интересное чтение, которое стало для меня достойным продолжением темы национального поиска себя после "Покоя" Танпынара.

Вид на Бонн

Писать рецензию на эту книгу для меня оказалось неожиданно сложно - и не потому что впечатление неоднозначное. Скорее, дело в большом количестве мыслей, которые сложно нанизать на нить, как бусины, одна за другой. Но я все же попытаюсь.
Честно признаюсь, я не люблю судить героев. Я могу восхититься, могу проникнуться презрением, но осудить героя за какой-то поступок или образ жизни обычно не могу. Чем отличается? Не вполне явная грань - можно презирать, но понимать и принимать. Хотя тут не этот случай. Шнир, вполне возможно, достоин презрения, но - не в моих глазах.
Я не хочу повторять о "потерянности поколения" - так я боюсь просто утонуть в том, что мне хочется сказать. Поэтому попробую сузить рамки и посмотреть на него просто как на человека.
Сложно не признать, что Шнир талантлив. Мне бы его сценки понравились. Я немного книжных клоунов знаю, но в то, что этот герой клоун - я верю. И в то же время мне иногда сложно понять, дурачится ли Шнир в жизни, или он серьезен. Правда сложно. И это, как мне кажется, показывает его творческим человеком.
Сложно не признать, что Шнир слаб. Тут специфическая слабость, какая-то почти противоестественная: он так легко отступается от борьбы за любимую женщину, и в то же время так отчаянно донкихотствует в гораздо более сложной борьбе - в борьбе против всего общества. И в этой борьбе он не различает правых и виноватых, он не делает исключения для матери, да ни для кого. Даже отца он, несмотря на хорошие стороны этого старика, все же почти не щадит.
"Потоки желчи"? Да, именно так. Но мне кажется, иначе как соляной кислотой ту плиту, под которой все окружающие похоронили свою совесть, не прожечь.
Хорошо ли он делает, становясь на короткие мгновения совестью людей? Не могу ответить, не знаю. Но сама идея того, что твоя совесть может быть клоуном, мне нравится.
Уже за одно то, что он на минуту делает людьми окружающих, я не могу презирать его.

Второе. Почему-то вспоминается "Очарованный странник" Лескова. Там был пьянчужка-поп, очень эпизодично. Его хотели выгнать из церкви, но не стали. Потому что он молился за грешников, за самоубийц, а за них молиться нельзя. Почему вспоминается?
Потому что - кто, кроме Шнира, помнит мальчика, который подорвался на осколочной гранате? Генриэтту? Мамашу Винекен?
Они вроде были, но легче о них не вспоминать. Легче - это важное слово. А Шнир - помнит.
И это вторая причина, по которой я не могу его презирать.

Наконец, третье. Самое, на мой взгляд, сложное, потому что тут у меня теряются слова. Бёлль показывает нам общество, которое, вроде бы, перевоспиталось, или активно перевоспитывается. Но именно благодаря присутствию Шнира я этому не верю - по крайней мере, что перевоспитываются те люди, которых он показывает. Если бы Зоммервильд, Блотхерт и вся эта компания родились лет на 30 раньше - они бы стали прекрасными идеологами нацизма. Потому что так можно получить докторскую степень. Так можно построить себе виллу. Так можно достать себе Мадонну в комнату. Среди них даже были бы верующие - вроде Цюпфнера, те, кто действительно уверовал бы в нацизм. Были бы те, кому запудрили головы - вроде Марии, воззвали бы к совести и отправили.. да хоть в тот же Зенитный отряд, как Генриэтту. О, а вы бы знали, как хорошо я представляю Лео - этого идеального мальчика - в форме Вермахта в рядах безукоризненных "арийцев". (Боже мой, да чего стоит один только момент в телефонной будке "Вы ариец?" - "Естественно!" - "Вы голосуете за ХДС?" - "Да, конечно!")..
Я не верю, что эта часть общества раскаялась. Но только пока я смотрю на это глазами Шнира.
Кто знает, было бы это заметно, если бы не он.

PS Уже предвкушаю обсуждение в московском книжном клубе

Давно я посматривала в сторону книг Генриха Белля, но читать в ближайшее время не планировала. А тут как-то совершенно спонтанно прослушала "Глазами клоуна" в аудиоварианте. Но, к сожалению, знакомство оказалось не слишком удачным.

Не потому, что не понравился стиль автора или книга показалась "ни о чем" - нет, конечно! Но вот ее атмосфера, герой, его озлобленность на весь окружающий мир, чувство полной безысходности настолько меня угнетали, что я при всем желании не смогла бы сказать, что книга мне понравилась.

Дело в том, что, по замыслу, читатель должен проникнуться сочувствием к несчастной судьбе клоуна Ганса Шнира.

От него ушла любимая женщина, в которой заключалась вся его жизнь. Он стал много пить, карьера пошла под откос... И в довершение всего он получил травму во время выступления. А деньги на исходе: после того, как он вернулся в свой родной город Бонн, в кармане у него осталась одна марка. И в поисках помощи он начинает обзванивать своих родных и старых знакомых...

Повторяю, предполагалось, что все это должно вызывать сочувствие. Но его не было! Точнее, далеко не в той мере, в какой могло бы быть при других обстоятельствах.

Во-первых, меня раздражала непоколебимая уверенность главного героя в том, что ему кто-то что-то должен. Выглядит эта логика примерно так: знаете, я хочу увезти вашу дочь, чтобы мы жили вместе, я сбежал из дома; только дайте нам денег, а то нам не на что будет жить. Что, простите? Если уж ты решил "пойти своим путем", решительно порвать со своей семьей, в которой тебе нет места, жить самостоятельно, то ты и зарабатывать на эту жизнь должен самостоятельно, разве нет? Нет, я согласна, что семья его была не подарочек - скупые, неспособные на человеческие чувства, ханжи и лицемеры, своими руками отправившие дочь на смерть во имя "долга", во все времена подстраивающиеся под официальную политику: нацизм так нацизм, нет - так нет. И то, что Ганс в какой-то момент просто не смог продолжать жить с ними, это тоже можно понять. Просто по натуре он не мог примириться с такими вещами, не хотел однажды сам стать таким же, не хотел иметь со всем этим ничего общего. По его собственному выражению, лучше носить клоунский грим на лице, чем ту маску лжи, которую остальные носят на душе. Очень хорошо, но уж иди тогда полностью "своим путем".

Другой пример. Узнав о его проблемах, отец предлагает ему помощь: оплатить обучение либо давать определенную сумму на расходы в месяцы, пока Ганс будет тренироваться сам. Ганса не устраивают оба варианта, ибо он рассчитывал на большее. Чувак, тебе не кажется, что в твоей ситуации стоит немного закатать губу повышенная гордость не совсем уместна? Конечно, очень красивый жест: сказать отцу все, что ты думаешь о нем и его нацистском прошлом, с презрением отвергнуть предложенную им помощь, когда отец отказался давать в 5 раз больше... а потом позвонить любовнице отца и умолять ее "повлиять" на него и убедить, что сын в отчаянном положении и нуждается в деньгах. facepalm Получается что-то вроде: папа, я тебя ненавижу и презираю, но дай денег, ты же миллионер, от тебя все равно не убудет. Нет, ну серьезно, на что он рассчитывал?

Примерно в таком же ключе строятся и его разговоры с другими людьми. Одни искренне ему сочувствуют, предлагая посильную помощь (но, опять же, недостаточную для него), другие снисходительно советуют махнуть на все рукой: ушла жена? Так она и не была тебе женой, чего ты переживаешь! Проблемы с карьерой? Да-да, мы читали в газетах, очень жаль. С каждым разом Ганс озлобляется все больше и больше и высказывает всем этим людям напоследок все, что он о них думает, напоминает им о грехах прошлого, пытается воззвать к их совести... Но в то же время в ответ ищет поддержки и сочувствия, вот в чем парадокс. Ну не будут, не смогут люди, которых ты только что поливал грязью, раскрывая им глаза на собственную сущность, испытывать к тебе хорошие чувства. Ты вот высказался, а тебе полегчало от этого? Нет ведь. Они все равно ничего не поймут, а ты и дальше будешь жить, ненавидя весь мир и людей в нем. Надолго ли тебя хватит?

А его отношения с Мари? Это краеугольный камень произошедшей с Гансом трагедии. Она покинула его, и все пошло под откос. Неустроенной кочевой жизни с клоуном предпочла законный брак со старым поклонником и уважаемым человеком. Предала его, предала их общие надежды на будущее, и он не может с этим смириться.

Но знаете что? В отношении Ганса к Мари прослеживается не только горячая любовь, но и изрядная доля эгоизма. Ведь он, ожидая от Мари, что она из любви к нему с радостью разделит его жизнь со всеми ее сложностями и невзгодами, сам не желает ничем поступиться ради нее. Вот, например, его нежелание заключить с ней тот самый пресловутый законный брак. Он старается внушить ей, что это все глупости, статус жены определяется вовсе не официальными бумажками и т.д. Положим, это все так. Но, с другой стороны, ему это было так сложно? Переломился бы, что ли? Ведь он знал, что Мари воспитана в католической вере, что она считает такую жизнь грехом и это для нее очень важно. Неужели нельзя было поступиться своими принципами в этом вопросе? Но нет, ведь для него это подчинение системе, которую он ненавидит, проявление лжи, в общем, всего того, на что он не может пойти даже ради любви. И сколько раз ему приходилось расплачиваться за эту свою правдивость, за неспособность приспосабливаться... В конечном итоге, он потерял все, что у него было. Но по-другому он не может.

Я сейчас не оправдываю поступок Мари. Если она любила Ганса, но предпочла, под влиянием католического кружка, выйти замуж за другого ради успокоения совести и устроенной жизни, то это, как ни крути, слабость и предательство. Но в чем-то ведь и ее можно понять. Она пять лет прожила с Гансом, и все это время они переезжали из города в город, не имея ни дома, ни нормальной семьи, ни какого-то представления даже о самом ближайшем будущем. Это могло быть даже "романтично", когда она уезжала из дома в 19 лет, но так ведь не могло продолжаться вечно. Не всякий человек выдержит такую жизнь на протяжении многих лет, большинству все-таки хочется иметь какие-то перспективы, какую-то определенность, банальные условия для рождения и воспитания детей, наконец. Ганс же живет только сегодняшним днем. Может, это и неплохо, если ты один. А если семья? Наверное, нужно ведь нести за нее какую-то ответственность, нет? А не ожидать от людей, которых ты открыто презираешь и "посылаешь", что они вдруг великодушно предложат тебе помощь.

В общем, страдания главного героя, хоть и совершенно искренние, не вызвали у меня ожидаемой доли сочувствия. Ну вот не настолько безнадежно его положение, чтобы совсем опустить руки или броситься под поезд. Если он предпочтет спиться от отчаяния - это, конечно, его дело... но в этом случае сочувствия будет еще меньше. Ганс Шнир, по большому счету, вызывает недоумение, раздражение и... равнодушие.

Но при всем при том не могу не отметить, насколько сильно и мастерски написана сама книга. Прекрасный язык, потрясающие диалоги, очень злой сарказм по отношению к разного рода лицемерию: бывшим нацистам, вдруг ставших ярыми демократами; "христианину", который не может найти минуты, чтобы встретиться с собственным братом; жалким оправданиям типа "времена были такие"... Да много чему еще.

Но не зацепило меня настолько, чтобы поставить оценку выше, увы.

Ганс Шнир находится не в самом лучшем душевном состоянии. От него ушла любимая женщина, из-за чего у Ганса начались проблемы с алкоголем, а это при его профессии, официально она звучит как «комический актер», прямой путь потерять работу, что в результате и происходит. Гансу не только отказывают в ангажементе, в прессе появляются нелицеприятные статьи на его счет. С последней маркой в кармане Ганс приезжает в родной город, садится на телефон и начинает одного за другим обзванивать родных и друзей в надежде перехватить хоть немного денег. Если говорить о настоящем, то роман охватывает всего несколько часов из жизни Ганса, основной сюжет книги – те воспоминания, что всплывают в его голове, во время всех этих телефонных звонков.

Название книги очень хорошо отражает суть происходящего. Ганс не просто клоун, его специализация – пантомима и если задуматься, чтобы преуспеть в этом ремесле надо быть очень наблюдательным человеком, надо уметь подмечать нюансы человеческого поведения, видеть не только то, что лежит на поверхности, но и то, что скрыто чуть глубже. У Ганса это врожденная способность, его талант и его главная беда. С раннего возраста Ганс очень хорошо видит не то, чем люди хотят казаться или что они думают о себе, а то, кем они являются на самом деле. Человеческое ханжество и лицемерие, вот с чем приходится постоянно сталкиваться Гансу с самых ранних лет.

Его мать, которая всего лишь несколько лет назад отправила родную дочь умирать во славу Германии и называла американцев исключительно как «жидовствующие янки», теперь возглавляет комитет по примирению расовых противоречий, ездит в дом Анны Франк и выступает с речами о раскаявшихся немцах. Она же целых три дня была борцом против атомной бомбы, ровно до того момента, пока ей не объяснили, что последовательная борьба против атомной бомбы в долгосрочной перспективе приведет к резкому падению акций предприятия ее мужа. Герберт Калик – нацист и антисемит, бывший вожак школьной группы гитлерюгенда, в чью голову пришла гениальная идея мобилизовать сиротский приют, ведь сироты никому не нужны, о них никто не будет горевать, пусть воюют до победного конца, теперь, после войны, глубоко раскаялся - «история открыла мне глаза», стал уважаемым человеком и даже награжден крестом за заслуги по демократическому воспитанию юношества.

Лицемерие окружающих Ганса людей связано не только с отношением к фашизму. Будучи неверующим, он по настоянию родителей учился в католической школе, да и его девушка Мари - ревностная католичка. По этим причинам Ганс часто посещал всевозможные католические кружки и собрания и многое тут приводило его в недоумение, все эти разговоры о добродетели и моральных принципах зачастую не имели ничего общего с реальной жизнью. От рабочего, живущего «в грехе» с разведенной женщиной и кормящего трех ее детей, католический пастор требует прекратить это «непристойное сожительство». Что будет после этого с женщиной и детьми, пастора конечно же не интересует, пусть голодают, зато душа рабочего будет спасена.

Джордж Оруэлл в своем знаменитом романе «1984» придумал термин «двоемыслие». Суть его в том, что человек может одновременно разделять два противоречащих друг другу убеждения, которые к тому же могут противоречить его собственным воспоминаниям. Генрих Бёлль нигде этот термин не употребляет, но подавляющее большинство людей, окружающих Ганса Шнира страдают именно этим недугом, они воспринимают наиболее востребованные в данный момент или в данном обществе взгляды как свои собственные, они легко «переобуваются», сразу забывая себя вчерашних. А вот Ганс Шнир не такой, его мировоззрение сформировано им самим, а не заимствовано извне в угоду обстоятельствам. Пусть он не идеален, но по крайней мере честен сам с собой.

Оказывается, что клоуны в действительности представляют собой несчастных и глубоко страдающих людей. От жизненных невзгод и трагедий они прячутся в алкогольном тумане. Зря Ганс Шнир возвращается в родной город, где его чёрные воспоминания обретут удвоенную силу. Ему всего двадцать семь, но такое чувство, что передо мной предстал дряхлый и больной старик ста лет от роду. Вроде бы Шнир из богатой семьи. Всё должно было случиться, как нельзя лучше. Но он выбирает себе жизнь бродячего артиста, у которого нет чувства дома, так как дорога - его постоянное место жительства, а города, в которые он прибывал, являли собой временный пункт оседлости.
Очевидно, что семья чувствует на себе ответственность за смерть юной Генриетты. Спустя долгие годы отец и сын анализируют свою жизнь, придаются печальным воспоминаниям.
Произведение пронизано горькой грустью. Никакое богатство не приносит защиты от жизненных обстоятельств, которые могут складываться отнюдь не в пользу героев. Об этом свидетельствует данная история.
Если быть предельно честными, то Марию можно понять. Даже кочевой романтике когда-нибудь приходит конец. Клоуна хочется пожалеть, но с другой стороны он сам выбрал свой путь и поэтому ответственен за него.

Казалось бы содержание этого романа ну никак не может быть связано ни с кем из нас — сами подумайте, сколько наберётся на свете людей клоунской профессии, да ещё вдобавок не из цирковых, а работающих по разовым договорам и контрактам... Однако по мере чтения всё больше проникаешься ощущениями, что книга-то написана практически про тебя — разве не было в твоей жизни периода провала и застоя, разве не рвались самые прочные и тёплые искренние связи с самыми любимыми и желанными, разве никогда не перещупывал ты карманы своих ношенных-переношенных-заношенных одёжек в надежде найти там завалящийся рублишко или хотя бы мелочишку, разве не искал ты помощи и участия у родных и близких, у друзей и знакомых; разве не случалось с тобой пусть не всего вот этого перечисленного и поименованного, но чего-то такого, что ощущалось как полное и глубокое падение если и вовсе не как крах...

А ещё этот роман очень похож на исповедь — не ту классическую религиозную исповедь прихожанина перед священником, но исповедь как открытый внезапно сундук со всем нажитым и прожитым и сокровенным — смотрите, люди добрые, чем богаты, тем и рады. А там и исподнее стиранное да и не стиранное тоже, но и костюмчики парадные, и тут же повседневное...

Но ещё одним смысловым акцентом романа (и тут уже ёрничать не пристало, не тот случай) стала тема нацизма и того, как трансформируется немецкий сочувствовавший некогда национал-социализму человек, не говоря уже о активном его стороннике, в тихого и скромного, демократически и гуманистически настроенного обывателя-немца с насквозь христианским сознанием и раскаянием... Вот только не у всякого взгляд изменился при этом, и сквозь умилительные интонации и сюсюкания порой проблескивает прежний оловянный волчий прищур!

Великолепная книга!

• Что ты за человек?! — воскликнул он.

Пожалуй, единственное, что герою книги удается действительно хорошо - так это те самые мгновения коллекционировать. По существу, из того, что мы знаем о ГГ, Гансе Шнирре, отпрыске довольно богатого угольного

• Несмотря на ожидания родителей, он сам принял решение стать артистом и свое слово сдержал;
• Артистом оказался довольно посредственным (правда, это, скорее, мой личный вывод, сам ГГ оценок своим выступлениям не давал, лишь упомянул, что были у него время по заработку хорошие, а были - и совсем не очень, а в момент повествования - так и вовсе на грани нищеты).
• Вместе с тем, не делал ничего, чтобы из своей финансовой ямы вылезти - разве что меланхолично лежал в ванне, вспоминал былое и упивался своими несчастьями.
• Однолюб, однако - парадокс! - палец о палец не пошевелил ради того, чтобы его девушка чувствовала себя в отношениях ценной и нужной: католичке нужен был официальный брак, а вместо простой росписи Ганс сколько угодно философствует о том, что вся эта регистрация - шантажный документ, а в католическом храме он венчаться не намерен, т.к. он не католик. Однако "плотские вожделения" для него очень важны, точнее, важно удовлетворение этих вожделений посредством Мари. Любопытная позиция - у нас в народе такое поведение зовут "и рыбку съесть и на *** сесть".
• Гансу 28 лет, он крайне наблюдателен, любит рефлексировать и рассуждать, он умен, и книгу можно буквально разобрать на цитаты.
• у него совсем не теплые отношения с семьей, более того, ему буквально не к кому обратиться за помощью в самые темные времена, и во многом - благодаря своему склочному характеру и острому языку и быстрым кулакам, пускать в ход который он совсем не стесняется никогда.

  Итого, что мы имеем? Великовозрастный "художник" живет впроголодь, нисколько не хочет адаптироваться к социуму и ведет себя так, как ведет.