Йеллоуфейс

История о белой писательнице, которая стала свидетельницей смерти своей суперуспешной подруги-писательницы китайского происхождения, украла её роман, издала и после разгребала последствия.

Я бы советовала читать этот роман всем писателям. На мой взгляд, он практически полезен, потому что показывает:
— картину американского книжного рынка с его литагентами, редакторами и издательствами;
— зацикленность книжного рынка на трендах, теме расового разнообразия и повесточке;
— несправедливость книжного рынка, которому не важно, какой ты писатель, лишь бы ты написал «правильный» роман или был «правильной» личностью, в которую можно вбухать денег и выиграть;
— релистичную картину хейта и троллинга авторов, какими бы они ни были, и как хейтеры могут легко переобуваться в воздухе.

Последнее мне особенно нравится, потому что вот реально, никто не готовит писателей к хейту, и все его боятся. А надо просто знать врага в лицо. В моей парадигме мира нормально думать о смерти, к примеру, и вариантах, «а что я буду делать, если». Вот так же и про хейт: вообще-то классно бы думать, что вы будете делать, если.

Понятно, что весь роман подан через призму лирической героини и по сути ненадёжного рассказчика. Где-то картина искажена её восприятием. Где-то героиня раздражает больше задуманного автором из-за корявого перевода, потому что переводчик местами насочинял своих фраз (про это много критиков писали). Но мне это читать не помешало, разве что поржать над фразами позволило :)

Так что, товарищи писатели, дождитесь нового перевода, если хотите, — и читайте ️

Сегодня решила поделиться впечатлениями о книге Ребекки Куанг «Йеллоуфейс». Я взялась за неё в рамках своего алфавитного челленджа - нужно было закрыть букву «й». И что мы имеем? Буква закрыта, а книга понравилась.

Наверное, я восприняла её как нонфикшн о внутренней кухне писательства, издательств и личного бренда автора, просто упакованный в художественно-детективную форму. Такой приём, наверное, выбран специально, чтобы о сложных темах говорить через историю, а не через лекцию.

Темы, кстати, действительно острые. Всё больше творческие профессии обрастают имиджевой и смысловой цензурой. Авторы, режиссёры, блогеры всё чаще сталкиваются с травлей и “отменой” по очень разным причинам: за иной взгляд, за не ту формулировку, за не тот опыт. Да, безусловно, есть вещи, которые должны быть жёстко осуждаемы, но общество берёт на себя всё больше полномочий суда. Стереотипы и ярлыки множатся: славяне должны писать про славян, азиаты - про азиатов, а драконы, видимо, только про драконов (а то вдруг существует общество по защите прав вымышленных существ).

Главное правило суда, презумпция невиновности, давно утрачено, и общественный суд нередко вершит казнь без доказательств. Именно эта часть книги для меня оказалась самой болезненной.

Есть и другая важная линия - воровство и плагиат в творчестве. Но и тут всё не так просто. Мы живём в одном мире, дышим одним воздухом, читаем одни книги и, по сути, все наши истории переплетены. Мы вдохновляемся друг другом, повторяем мотивы, просто рассказываем их разными словами. Но всё же я верю: если ты берёшься рассказывать чужую, особенно личную историю, нужно попросить разрешение.

Что касается детективной составляющей, мне её показалось чуть больше, чем хотелось бы. Иногда саспенс зашкаливал, напомнило по градусу нагнетания «Талантливого мистера Рипли». Но при этом книга держит внимание и поднимает важные моральные и этические вопросы, о которых стоит порассуждать.

В итоге - сильная, неоднозначная история о творчестве, честности и цене успеха. Рекомендую.

О Ребекке Куанг не слышал, наверное, только ленивый, и неизменно ее имя связано с каким-то скандалом: то книгу напишет, где оправдывает терр@@изм и поливает белых д@рьмом, то устроит истерику, что Джордж Мартин неправильно произнес ее имя, то пустится в пространные рассуждения насчет расизма... Не знаю, кому как, а я стараюсь обходить стороной таких неуемных авторов, у которых интервью больше, чем написанных книг, и которые бесконечно привлекают к себе внимание каким-то холиваром. Как-то хочется держать свое биополе подальше от них и не прикасаться к их творчеству.

Ее «Вавилон» я не дочитал (и вряд ли вернусь, поэтому оценивать мне нечего). Собственно, с него я начал узнавать, а кто автор такая и что из себя представляет. После интервью пошел в кафе и вежливо оставил книгу на столике, надеясь, что она найдет себе лучшего читателя. У самого меня было твердое убеждение, что это первый и последний роман автора, который я недопрочел.

«Йеллоуфейс» ворвался в мое поле зрения внезапно, и опять из-за скандала: ужасный издательский перевод хорошего сатиритечского романа. После обещания издательства выпустить тираж с отредактированным переводом я позевал (ага-ага, было другое издательство, которое пяткой в грудь себя било, а по-прежнему ни ответа, ни привета. Это про «Сквозь зеркала») и мысленно хмыкнул. И когда таки выпустили тираж в мягкой обложке, я удивился. Открыл в магазине (в отличие от первого тиража, эта книга была не в пленке), начал читать... И купил.

Итак, на сцене две молодые писательницы: обворожительная и талантливая Афина Лю, романы которой разлетаются, как горячие пирожки, номинируются на книжные премии, готовится экранизация; и Джунипер Хэйворд, ее полный антипод и наша главная героиня по совместительству, та, от лица которой ведется повествование. Афину мы видим тоже ее глазами, что очень важно. И так уж случается, что Афина умирает. Это был несчастный случай, но именно он открыл для Джун невероятную перспективу — украсть незаконченную рукопись «подруги». Изначально благородная цель — закончить за Афину ее монументальный труд, ее magnum opus, то, что авторы называют Своим Великим Романом — потихоньку перерастает в болезненную одержимость текстом. В конце концов, Джун присваивает авторство романа себе.

Сама Джун у нас девушка с характером весьма своеобразным, и совершенно ясно, что от жизни она ждет чего-то необычного и сильно удивляется, что желанное достается не ей, а какой-то кукле Барби азиатского толка. К Афине у нее свои претензии, более того, адекватно ее оценивать она не может. И поскольку, опять-таки, мы видим Афину глазами Джун и узнаем только то, что главная героиня соблаговолит вспомнить или рассказать, выстроить объективную оценку ей мы не можем. Самооценка Джун строится на одобрении с чужой стороны (будь то соцсети или читатели на встречах), и поэтому она не может нормально общаться со своими родными, которые пытаются показать ей более обширный круг возможностей. Нет, ее глазами мать и сестра — токсики, которые ее не понимают и не могут поддержать. В общем, несмотря на свой почти тридцатник, Джун мыслит как пятнадцатилетка, и поступает также.

Само название «Йеллоуфейс» имеет несколько значений — подобно тому, как Джун ворует у Афины, «натягивая» ее лицо и мысли на себя, Куанг делает то же самое, ведя повествование от лица белой женщины, что весьма иронично и соответствует жанру сатиры.

В этой книге, как по мне, автора рвало на британский флаг в стремлении охватить сразу два объемных конфликта: расизм в сторону азиатов (я так понимаю, Куанг без него не может в принципе писать книги) и издательское дело. Что то, что другое автор показывает условно и словно бы не углубляет до нужной кондиции.

В целом, любой взрослый человек, интересующийся издательскими процессами, понимает, что там сидят не просто одержимые литературой зомби, готовые с пеной у рта драться за запятую и приведение текста к совершенству. Нет, это люди, которые помимо своих профессиональных литературных способностей оценивают, насколько текст будет продаваться, как его преподнести, насколько он оскорбителен или же, наоборот, мягок к аудитории; сможет ли он выстрелить настолько, что завирусится в соцсетях и т.д. При этом текст может пострадать в угоду нынешней повестки никого не оскорблять, и чтобы не так сильно выпирало белое преимущество на Западе, и чтобы повесточки было много... При этом в романе ощущается ханжество в этом отношении. Значит, книгой издатели не хотят никого оскорбить, но когда выясняется, что французскому читателю она не по душе, издатели отмахиваются, наморщив нос: «Если ты делаешь что-то, что нравится французам, значит, ты делаешь что-то не так». Я в этот момент аж очки протер: э, мы же тут за здоровый, нетоксичный подход, не? Отношение издателей к книге Джун (Афины) описывается одной цитатой: «Разнообразие сейчас хорошо продаётся». То есть не понимается, а именно продаётся. Как по мне, одно предложение характеризует весь подход индустрии. Нет цели вести дискуссию и пытаться докопаться до истины. Ты должен делать деньги. На тебе нельзя заработать? Тогда тобой никто заниматься не будет, как бы ты ни хотел писать и как бы хорошо у тебя ни получалось.

Тема расизма тут неоднозначна. В основном, в расизме обвиняют Джун... и обвиняют азиаты. При том, что их глазами именно Джун написала «Последний фронт», который стал бестселлером. Именно Джун вывела книгу в свет, она подсветила несправедливое отношение к китайскому рабочему классу. Понятное дело, что читатель знает об ее проступке. Вот только разве она украла рукопись, потому что презирала/считала себя выше/ни в грош не ставила Афину? Нет! Но именно азиатские читатели Джун и затравили. Как смеет она писать о них? Как смеет она ЗАРАБАТЫВАТЬ? Ведь такую книгу мог издать автор азиатского происхождения. Их выпады в романе настолько агрессивны и мерзки... что в конце мне хотелось аж руки вымыть. Да, Джун, конечно, не подарок, но то, как ее обвиняли в расизме, смехотворно. Гораздо честнее ругать ее за воровство. Но ее обвиняют в том, что для нее «все азиаты — на одно лицо» (хотя это не так), что она присвоила себе чужую боль, что она не имела права публиковать эту книгу просто потому, что она не азиатка. И в этих моментах группа, которая, по идее, в том же Вавилоне представляется как притесняемая, своим поведением вызывает такую неприязнь, они так верещат о своей собственной важности... что так и хотелось гаркнуть в страницы: «Да притухните вы уже, вы — такие же люди, как и все!» Если это было целью Куанг — показать, что ранее притесненная по нац.признаку группа стала притеснять других — снимаю шляпу, сделано на совесть. Если же автор в мыслях считала, что все эти Кэндис, Дианы и Алекс (которая блоггер азиатского происхождения) правы и через них вещала свою точку зрения... то у автора явно какие-то странные представления о справедливости и здоровых отношениях в обществе.

На вопрос: «А имеют ли белые люди право писать об азиатах/афроамериканцах?» я даже рассуждать не хочу. Брезгую. Примерно такой же вопрос поднимался в нескольких книгах и фильмах: «А имеют ли афроамериканцы право ходить в тот же туалет, что и белые люди?» Это абсурд и бред, в конце концов, это оскорбительно, и тот, кто выдумывает и навязывает такие ограничения, явно не отличается умом и должен проходить пристальный осмотр в Чистилище.

Триллерную часть сюжета совершенно пересказывать не хочется, как по мне, о ней автор вспомнила только под конец и нужна она была, чтобы хоть как-то завершить книгу, хоть на чем-то. Глав.злодей — просто апокрифичный персонаж, который хоть и приоткрывает завесу на личность Афины, но тем не менее оставляет после себя ощущение карикатурности.

Не могу не отметить флер «Преступления и наказания» Федора Михайловича. Правда, в отличие от Раскольникова, Джун все-таки никого не убивала. И выводы, которые она делает, далеки от Родионовых.

Из того, что не понравилось — бесконечное, навязчивое упоминание соцсетей и сервисов. Не знаю даже. Как по мне, такая привязка помешает книге остаться в истории, когда эти сервисы станут неактуальными. Примерно то же самое стало с романами, где герои переписывались в аське, пользовались пейджерами и т.д. Миленько, конечно, но нынешнее поколение такие книги даже читать не берут.

По итогу, первый роман, который у автора прям дочитан. И о прочтении не жалею. Он короткий, но яркий. Мне кажется, его бы экранизировать не помешало. Но предыдущие работы автора все-таки читать не буду. «Вавилон» меня знатно выбесил, «Опиумную войну» я с третьего подхода никак не дочитаю... Может, с новыми романами автора повезет больше.

Спасибо за внимание =)

В самом начале этой истории Куанг технично и беспощадно пляшет на писательских болевых точках.
Что ты будешь чувствовать, если твой литературный дебют прошел тухло и бесславно? Если тебе приходится бежать изо всех сил, чтобы просто оставаться в этой гонке, без малейшей надежды на то, что когда-нибудь твои усилия будут вознаграждены? Просто потому, что у тебя обычная внешность, ты не принадлежишь ни к какому меньшинству и у тебя (хоть ты и старательно скрываешь это от себя самой) средненькие литературные способности. Да ладно, будь ты - белая гетеросексуальная женщина средних лет по имени Джун Хейворд - хоть пребесспорнейше гениальна, это никого не заинтересует, если к твоей гениальности нельзя подобрать красивую упаковочку и втюхать миллионам любителей именно такой красивой упаковочки.
А вот у твоей заклятой подруги-коллеги есть все, чего хотелось бы тебе самой: красота, хорошо монетизируемое происхождение, весьма доброжелательное внимание тех, кто решает, какая книга в ближайшее время станет бестселлером. Да у нее даже имя крутецкое - Афина Лю!
И вот эта имба литературных игрищ зовет тебя на коктейльчик - отпраздновать очередную победу.
Показывает тебе черновик своей новой книги, которая обещает быть пушкой-бомбой.
А потом совершенно по-дурацки умирает у тебя на глазах.
И ты в каком-то затмении (как потом пытаешься себя или своих гипотетических судей убедить) прихватизируешь ее рукопись. И начинаешь ее дорабатывать. Потому что наверняка же злейшая подруга сама бы этого хотела.
Ню-ню. Ага-ага.

Что ж, наверное, мне тоже хотелось бы разок примерить на себя шкурку знаменитости.
Убедиться в том, что это и правда ужасно утомительно и вредно для кукухи.
Вот только не факт, что потом удалось бы без потерь вернуться к состоянию, когда пишешь просто... для счастья.
Но это так, лирическое отступление.

Разумеется, поначалу воровка интеллектуальной собственности жрет большущей серебряной ложкой все радости и сладости, о которых давно мечтала.
Разумеется, потом у нее начинаются проблемы, разной степени серьезности.
И вот там, где они начинаются, и где книжка, по логике, должна была обзавестись такой зубасто-когтистой хваткой, из которой не вырвешься, пока не доберешься до финала... мне вдруг стало скучно.
Бесконечное нытье и саможаление, саможаление и нытье, нытье, саможаление, творческое бессилие, трусость, хандра, паранойя, хандра, паранойя, тупняк... В разных вариациях, по кругу.
Да, Куанг и в этой части истории продолжает ставить диагноз современному литературному процессу. Но, возможно, из-за того, что она делает это через героиню с практически нулевой харизмой, а рассказывает при этом о вещах, на которые ты, в принципе, давно насмотрелся в сети - хочется просто перелистать (в моем случае - перемотать, потому что я слушала аудиоверсию) в конец, чтобы быстренько узнать, чем там дело кончилось, и взять уже наконец другую книжку.
Самый скучный вояж в персональный ад из всех, что я навскидку могу припомнить.
Но не забываем о том, что нет ничего субъективнее понятий скучно/ не скучно. И я уверена, что кто-то читает эту историю с пылающими щеками, тахикардией и ощущением прекрасной пытки.
Что касается меня, я перематывать все-таки не стала, честно дослушала до конца.
И самый-самый конец отчасти исправил мое впечатление от второй половины книги, потому что показался по-настоящему страшным. Прям таким, на который хочется наклеить бирочку с матерным словом, несмотря на все протесты внутренней цензуры. Вот настолько страшным.
Но в целом я все равно осталась с субъективным ощущением, что это могла бы быть очень мощная книжка - но что-то пошло не так.