Александрийский квартет

Все 4 книги сплошная графомания ради графомании. Сюжета капля и та размазана по первым трем так, что его и не видно. Четвертая просто ни о чем. Три главы, 120 страниц, которые можно пересказать одним предложением.
Язык совершенно обычный, не красивый чтобы ради него давиться четырьмя томами. Персонажи не интересны, за них особо и не переживаешь. Египта как такового не описано, постоянно упоминаемая Александрия ооооочень схематично и шаблонно.
В общем читать эту писанину можно лет в 20 и то при отсутствии литературного багажа. Если уже есть опыт хорошей литературы, то тут ловить нечего. Ощущение Донцовой после Толстого/Достоевского.

Постепенно происходящее становится все интереснее и интереснее. Вскрываются потаенные мотивы, однозначные поступки людей принимают совершенно другое значение, на свет выплывают тщательно скрываемые тайны. Чувствуется, что и сам Лоренс Даррелл попадал в подобные ситуации с двойным и тройным дном. Но описательная манера автора по-прежнему мне не близка. Весь цикл следовало бы перечитать с начала и без перерывов, но не сейчас, а после длительного таймаута, когда настроение будет больше соответствовать длинным и своеобразным описаниям.

Странная, очень странная книга. С одной стороны – события вроде бы и есть, с другой – они здесь вроде бы и не главное. Начав нечаянно читать со второй книги, я подумывала было взяться сначала за «Жюстин», но поскольку уж сам автор отрицает, что это продолжение – а есть ли разница, какую из параллельных прямых выбрать сначала?
Первые страницы продиралась через странный стиль и странный текст, и вдруг на этих страницах стали появляться мысли, которые я не могла четко сформулировать, читая, например, «Театральный роман»:

Вот оно, то самое ощущение, которое преследовало меня при чтении Булгакова – что человек, написавший те строки, вряд ли живет в одном со мной мире. Барьер взят.
А еще было потрясающе реальное путешествие по оазису-плантации и пустыне.

И карнавал, и переплетение александрийских ночей (почему-то они кажутся мне сиреневыми, как аметист) с мыслями и чувствами разных людей.

Книга, как кусочек чужих жизней, подсмотренный, без конца и начала, без правых и виноватых – жизнь, попытки понять себя и других, быть счастливыми. А ведь Клеа права –

Что ж, в данном случае я бы с удовольствием отдала поклон - за запутанный, переплетенный поток жизней, мыслей, ощущений, за город, присутствующий в каждой строчке, за подслушанные мои мысли, наконец)))

Сказал ты: «Еду в край чужой, найду другое море
и город новый отыщу, прекраснее, чем мой,
где в замыслах конец сквозит, как приговор немой,
а сердце остывает, как в могиле.
Доколе разум мой дремать останется в бессилье?
Куда ни брошу взгляд — руины без числа:
то жизнь моя лежит, разрушена дотла,
ее сгубил, потратил я с судьбой в напрасном споре».
«Нет, не ищи других земель, неведомого моря:
твой Город за тобой пойдет. И будешь ты смотреть
на те же самые дома, и медленно стареть
на тех же самых улицах, что прежде,
и тот же Город находить. В другой — оставь надежду —
нет ни дорог тебе, ни корабля.
Не уголок один потерян — вся земля,
коль жизнь свою потратил ты, с судьбой напрасно споря»

Первая книга тетралогии, в свое время вызвавшей бурную заинтересованность как среди читателей, так и среди критиков.

Головокружительно сложная книга. Как иглы под ногтями, на которых танцуют ангелы, и ты не знаешь, есть ли они взаправду или это галлюцинация, рожденная туманом почти прекрасной боли. Сююреалистичные конструкции отношений и слов, вивисекция чувств и ты раз за разом откладываешь книгу, от которой все равно не можешь оторваться. Мучительно прекрасный слог, ритм тяжелого, больного дыхания города, очищение морем и песчаными ветрами. Море, покрывающее соляной коркой, ветер, обгладывающий до кости. Сквозь все это – алые нити в серебре, каббалистика Бальтазара, философия незнания. А над всем этим – Город. Александрия Даррела, Александрия своего времени и вне его вообще.
Я не решилась идти дальше. Пока. Открыла «Бальтазара». Закрыла на 49 странице. Полубезумные, праведные в своей любви и своей же греховности, герои Даррела такие, какими он знал их, такие, какими они видели друг друга. Каждый раз новыми. От книги к книге. «Квартет» - телескопический цикл. Первые три книги – три измерения. Четвертая – время над ними. Скорее всего, я не пойду дальше первого круга посвящения.

Жюстин Хознани: стрела во тьме.
Клеа Монтис: тихие воды боли.
Мелисса Артемис: повелительница скорбей

А когда стрела достигла цели и прервался ее полет, строительные леса их мира опали, а под ними не оказалось ничего. И все музыканты квартета обратились в прах, включая и ее саму, Жюстин, стрелу во тьме.

Резюме: если попытаться пересказать сюжет (что я уже один раз попробовала сделать) – получится мексиканский сериал. Так что прошу меня извинить за такой вот неинформативный отзыв. в процессе хотелось разобрать на цитаты, но, когда доходило до дела, не знала, что выбрать - не переписывать же полностью страницу за страницей.
Читать более чем стоит. При этом, думаю, все четыре части. Потому что «Жюстин» это только один цветовой канал из четырех, формирующих изображение.

Последний том оказался совсем другим. И история уже только в воспоминаниях, хотя лица те же. Очень много отступлений и всяческих размышлений. Не скажу, что не понравился - но как-то немного выбил из намеченной первыми тремя томами колеи. Хотя, если вдуматься, все логично - карты раскрыты, маски сняты - как будут вести себя старые герои в таких новых условиях? Но вот не хватает той самой интриги, недоговоренности, которая была в избытке в первых книгах, и все тут.
Однако, в общем и целом - квартет удался.

«Александрийский квартет» - роман «с раздвижными панелями»,…где «идущие от разного корня истины наслаиваются друг на друга и каждая отрицает, а может быть, и дополняет предыдущую». Четыре книги - одна большая история Александрии, города «пяти рас, пяти языков, дюжины помесей», рассказанная разными героями. Каждая последующая книга - это не продолжение предыдущей, а параллельное повествование, но через других героев, их много, все - яркие персонажи: Персуорден и Лайза, Дарли и Мелисса, Нессим и Жюстин, Наруз и Клеа, Маунтолив и Лейла. Поверьте, хотя бы одна парочка заденет вас за живое.
Довоенная Александрия предстанет и карнавальным городом, и грязнулей с детскими борделями; французы, копты, англичане, евреи - люди разных национальностей не совсем дружно соседствуют в этом городе, будут здесь и политические заговоры, и подпольная деятельность; герои романа - художники, писатели, мечтатели, отчаявшиеся, влюбленные, отвергнутые, опустившиеся, заново рожденные…
Советовать книгу не смею, времени на нее нужно немало, написана она непросто. Меня произведение впечатлило, а стихи Кавафиса на страницах книги были приятным сюрпризом. Если вы все-таки прочитали всю книгу, но мало, что поняли (ну, бывает и такое), заботливый переводчик любезно предоставил ключи от Александрии. Используйте их с удовольствием.

Прочитал я 3 цикл "Александрийского квартета". Конечно же, в этой книге все мои представления о героях, о жизни были изменены до неузнаваемости. Я даже не предполагал, что все будет закручено так. Совсем другой язык написания, в который раз убеждаюсь, что Лоренс Даррелл может писать совсем по другому. И это было круто читать!
Первая половина книги была достаточно скучна, ярких событий практически не было, зато описывалась рабочая жизнь дипломата - Маунтолива. К окончанию повествования, книга обрела фантастические обороты: и линия любви, линия детектива с элементами боевика.
Пока что, лучшая часть из прочитанных мною 2-х циклов, посмотрим, сможет ли меня удивить последняя часть этой великой тетралогии "Клеа"

Александрийский квартет. Попытка отзыва.

И всё-таки я сделала это (е-е!)
И это одна из эмоций от книги - просто продралась через этот текст, добралась до конца. Если в начале было больше углублений в разные отсылки, то к третьей книге дело пошло быстрее. И текст стал проще, и я привыкла (да и просто устала до всего докапываться).

Конечно, прежде всего поражает масштаб. Такой роман можно изучать всю жизнь, погружаясь в разные уровни текста. С первого прочтения хорошо бы разобраться в сюжете, и даже это непросто. В нём переплетаются различные жанры - любовный и колониальный роман, драма, роман взросления, даже политический детектив.

Весь Квартет нужно читать целиком, потому что происходящее в первой книге во второй оказывается не тем, чем казалось, а в третьей оптика опять совершенно меняется. В первых трёх частях события происходят примерно в одно время. А с места сюжет сдвигается только в четвертой.

Одно из ярких впечатлений - образ Города, Александрии, бесконечно обаятельного, прекрасного и развратного, полного жизни во всех её проявлениях, вплоть до неприятных запахов, мерзких извращений, религиозного фанатизма. Для него характерно смешение разных рас, народов, философских и религиозных течений, Запада и Востока. Александрия была географической и культурной точкой пересечения трёх континентов - Европы, Азии и Африки. И подчеркивается способность Города принимать в себя всё и вся. Герои ощущают постоянную связь времён, для них нормально видеть сны об Александре Македонском, помнить об Антонии и Клеопатре. С самого начала прослеживалась мысль, что все любовные безумства передаются через воздух самого Города. Над этим я посмеивалась, а потом в комментариях прочитала, что именно такой замысел и был у Даррелла - показать Александрию как существо высшего порядка, которое живёт через героев романа и воплощает архетипичные сценарии их взаимоотношений

И, конечно, это роман о странностях любви. В нём большое количество любовных пар, треугольников и многоугольников. Любовь воплощена во всевозможном многообразии, прежде всего плотская, но не только. От смены персонажей остаётся ощущение карнавальной пестроты. Но главные герои не просто меняют маски, а через любовь познают свою сущность, меняются, взрослеют.

Вадим Михайлин в начале 90-х годов выполнил очень сложную работу, подобно переводчику "Улисса" Хоружему. И он оставил ключи к роману. Это действительно целый научный труд - толкование на метафизическом уровне, расшифровка символов, связь с философией гностиков и картами Таро, даже с поэмой Элиота "Бесплодная земля". Когда я соберусь перечитать этот роман, наверно, какие-то вещи смогу понять глубже и вдруг даже прочитаю Элиота. Но сам Даррелл считал, что каждый всё равно воспримет книгу по-своему, и автор должен отпустить роман в "свободное плавание".