The Sympathizer

Книга, в целом, понравилась. На тему войны во Вьетнаме написана куча книг. Но её писала одна, американская сторона. Про вьетнамскую войну и трагедию вьетнамского народа с другой, пострадавшей стороны книг практически не имеется. Тем и ценна книга, что вьетнамский интеллектуал, хотя и французская полукровка и сильно европеизирован европейской классикой и современной западной культурой рассказывает о трагедии народа, непосредственным участником которой он и являлся. Автор мыслит философски и масштабно, и в достаточной мере, как мне кажется, объективно. Ведь он воевал и работал на две стороны: на вьетконговцев и Южную Республику. Тем более кажется бессмысленной взаимная бойня довольно миролюбивого народа.
Для американцев война во Вьетнаме - это 52 тыс. погибших американцев, инвалиды войны, масса пострадавших от химического оружия, движение в Америке против "грязной войны". Для вьетнамцев - это 3 млн. погибших, разорённые города и сёла, уничтоженная природа и инфраструктура, личная трагедия потери родных и близких.
Читая книгу начинаешь ненавидеть все эти "благородные" теории по социальному улучшения общества, которые, как правило, приводят в массовой бойне, ухудшению уровня жизни, личным трагедиям миллионов людей. Начинаешь ненавидеть всех этих карьеристов, жаждущих богатства и власти на костях людей. Мне кажется, им всё равно какую популярную социологическую теорию использовать, какими бросаться лозунгами: лишь бы взобраться по горам трупов на вершину власти.
В Америке эта книга оказалась довольно популярной. Мне кажется, я понимаю почему. Американцы думают о себе невесть что. Что они крутые ковбои, самые богатые и умные в мире, поборники демократии, стоящие во всём мире на защите "западных ценностей". В Америке умеют промывать мозги: и борьбу за рынки сбыта и источники дешевой энергии подменяют борьбой за демократию. Подавление демократического движения во многих странах подменяют борьбой за западные ценности. Тем более им было необычно читать заметки о них, американцах, постороннего человека, который высказался о них далеко не лестно.
Российского читателя этим не удивишь. Он прекрасно понимает лицемерие и двурушничество, лживость и двойные стандарты американцев. Так что, автор открыл Америку для самих американцев, но не для жителей других стран, которые откровенно не любят и презирают "проклятых янки" за то, что те уничтожают их культуру, навязывая им свой образ жизни и свои сомнительные ценности.
Советую к прочтению тем, кто интересуется политикой и историей.

Это было тяжело.

Хотя чего я, собственно, ожидала?

Может быть не таких выворачивающих наизнанку и оставляющих тупое опустошение сцен.

Мои разрозненные чувства от книги созвучны с раздвоенностью главного героя - сочувствующего.
Когда тебя мотает от того, как автор искусно, с нотами черного сарказма преподносит хлесткие и красивые цитаты, до полнейшего омерзения от происходящего, с периодическим отрицанием и желанием забросить книгу куда подальше.

Я не сильна в международных премиях, но, как минимум, за плохой роман Пулитцеровскую премию не дают, а этот роман явно хорош. Он мощный, тяжелый, опустошающий, поднимающий различную палитру тем и порой не хило так отрезвляющий. Хотя бОльшую часть книга размеренная, полна размышлений и рассуждений, этакая исповедь эмигранта, вынужденно бежавшего за своим командиром в Америку. Мы видим нюансы приспособления, взгляд изнутри на "американскую мечту" с точки зрения никому особо не нужного вьетнамца.

Но этот вьетнамец не простой. Он шпион, раздвоенный, без какой-то четкой позиции. Он очень обтекаем, подстраивающийся под обстоятельства, будто бы без лица. У него все произведение нет имени (по крайней мере оно не известно читателям), казалось бы, что такого? Но именно это отсутствие будто бы максимально обезличивает главного героя.

Также в книге нет как таковой прямой речи. Поскольку это своеобразная исповедь (о чем мы догадываемся с самых первых строк), все события произрастают из воспоминаний, порой довольно хаотично расставленных. Но при этом роман не блуждающий, не обладает признаками потока сознания. У него есть цель, которая будет раскрываться потихоньку.

А также мощный финал (конечно же, никакой конкретики не будет).
Он у меня вызвал опустошение и желание смотреть в одну точку. Пожалуй, это действительно было сильно.

Такие книги всегда непросто читать, я обычно сторонюсь военной тематики, но здесь немного новая для меня тема- Вьетнам. Захотелось разобраться в этом историческом вопросе, посмотреть на азиатскую сторону такой непростой во всех смыслах теме. И, пожалуй, основная мысль как обычно проста: война - это сплошная грязь со всех сторон. Ни тебе светлых идеалов, ни героев в сверкающих доспехах, сплошь безнадега, поломанные судьбы и израненные души.

Но вторую часть читать явно нет намерения, пожалуй, первая книга вполне самодостаточна.

Повествование ведется от лица главного героя - приближенного к высокопоставленному южновъетнамскому генералу коммунистического шпиона.

Сочувствующим себя главный герой окрестил сам, т.к. он был полукровкой и якобы одновременно разделял и западные и восточные ценности. Вопросы к мотивации и искренности героя возникают практически сразу. В моем понимании, "сочувствующий" - человек, занимающий исключительно гуманистическую позицию. Герой же в этом плане лукавит - его роль в сюжетных событиях довольно конкретна - он определенно не волонтёр Красного креста.

Сам по себе сеттинг достаточно интересный. Несмотря на то, что про Вьетнам есть уже очень много всего, ощущения заезженности не возникает. Хотя Вьет Тхань Нгуен не застал войну в осознанном возрасте, в его описание вполне можно поверить:
Коммунисты, которые строят утопию с помощью насилия, но в один момент забывают о цели, но не о насилии.
Капиталисты, которые больше, чем отстаивать свою независимость, любят только отнимать чужую.
Тема, вечная как сине-белое платье.

Если абстрагироваться от происходящих в романе событий и сфокусироваться на философских рассуждениях героя, то в этих рассуждениях легко уловить отсылки к Хемингуэю и Ремарку. На Толстого автор ссылается открытым текстом.

Как бы парадоксально не было, то, что рассуждения героя расходятся с делом, заставляет ему поверить. Автор не занимается морализаторством, он рефлексирует сам - произведение выглядит не как пропаганда, а как повод для "подумать".

Из существенных недостатков только необособленная прямая речь. Читать не очень комфортно, т.к. время от времени неясно, кто и что говорит. Когда автор-главный герой начал писать о себе в третьем лице, это перешло уже все границы.

мое литературное и, пожалуй, наиболее рефлективное открытие года.

это была зацепка. А дальше - очень понятная комедия положений, внутренняя непоправимая драма главного героя без лица и без имени бастарда (или ублюдка, как его называют и свои и чужие), двойного агента-коммуниста, живущего в штатах и возвращающегося во Вьетнам, чтобы спасти друга, при этом попадая в плен (далее о сюжете без спойлеров трудно обойтись, поэтому остановлюсь на этом)

основная драма разворачивается в самотерзании безымянного человека, который, хоть и имеет осязаемое настоящее и прошлое, не может понять, кто он, зачем, почему и что с этим делать: он верит в идеалы коммунизма, даже в лозунги о всеобщем равенстве и мифическую свободу своей страны, в то же время восхищен капиталистическим миром, который спас его от ужаса войны. Очевидно, поэтому он становится просто «сочувствующим». всем и никому одновременно. совершающий преступления по ту и другую сторону, а главное, против себя и своей совести (тут все сложно, совесть там действительно квартирует и вот уже читатель становится тем самым «сочувствующим»).

такой принцип (или, скорее, его отсутствие) жизни несет герою только беду и все больше затягивает в бездну самобичевания и тупика.

на протяжении всего повествования «спотыкаешься» о смену отношения к герою: от этого сочувствия, бессилия, непонимания, вплоть до отвращения.. и затем снова о сочувствие. но, обычно, такое знакомое и эмпатичное чувство здесь измазано каким-то больным привкусом, если честно

наверное, захлопнула бы книгу главе на третьей, но в очередной раз ловлю себя на мысли, что все книги к нам «приходят»вовремя: столько пересечений с драмой текущего времени и рефлексии о нем: действительно, ужасы войны во Вьетнаме - что они говорят современному русскоязычному читателю 30+? ничего

поразительно, но именно НИЧЕГО становится главным открытием в жизни героя, когда казалось бы, что к его жизни это слово не имеет никакого отношения.

но, свобода - величайшая ценность, ребята. свобода «от» и свобода «вопреки».

пять семок из пяти

p.s. сильные пересечения и отсылки к моим любимым «благоволительницам» литтела, некоторое дежавю.

но, как бы мне не хотелось признавать, язык романа нгуэна краше и эмоциональнее.

разобрано на цитаты

"Историю пишут победители" – эта, казалось бы, безусловная истина, совершенно не соответствует тому, как представлены в культуре события гражданской войны во Вьетнаме. "Сочувствующий" – более глубокий, разносторонний взгляд на те события. Повествование ведется от лица вьетконговского коммунистического шпиона, эвакуированного со своим начальником, проамериканским генералом, в США после падения Сайгона. Его задача – докладывать на родину о планах своего генерала.

Главный герой (ГГ) романа – безымянный капитан, "человек с двумя лицами". Его двойственность проявляется во всём: по происхождению он незаконный отпрыск французского священника и вьетнамки; обучаясь в Америке он впитал в себя помимо родной также американскую культуру; его лучшие друзья – убежденный коммунист Ман и не менее ярый антикоммунист Бон. По причине своей двойственности с самого детства ГГ находился в положении отверженного, полукровки, его не принимали ни отец, ни сверстники, только мать: "В тебе не по половинке всего, а вдвойне!" Эта отверженность, удаленность от всех сторон конфликта и позволяет ему стать тем самым "сочувствующим", т.е. способным понять точку зрения не только "своих", но и "чужих" (так как для него чужие все). Отстраненный взгляд всегда более объективен.

У меня ГГ вызвал симпатию, ему сопереживаешь. Да, это не лидер, а скорее "ведомый" человек, у него нет какого-то внутреннего стержня, четких принципов, можно сказать, что это обыватель, каковы и большинство из нас, только попавший в экстремальные обстоятельства. В то же время он не лишен интеллекта, он остроумен и ироничен, склонен к анализу действий собственных и окружающих, постоянно сомневается, ошибается и ищет, одним словом, живой человек. Подкупает также отсутствие жалоб со стороны ГГ, он по сути просто фиксирует происходящее, зачастую даже с циничным юмором.

На протяжении всего действия романа убеждения капитана претерпевают метаморфозы, их финал (как и финал всего романа) - пытки в коммунистическом исправительном лагере, куда герой попадает после возвращения на Родину. Два лагерных начальника, Комендант и Комиссар, хотят просветить заблудшего капитана, каждый на свой манер. Комендант (человек "из тех, кто не понимает шуток", набитый лозунгами) пытается избавить от тлетворного влияния Запада, сделать из капитана человека-функцию, упростить, убрать двойственность, способность к сочувствию и рефлексии, превратить в несомневающегося и несочувствующего, "цельного" человека, достойного члена нового общества. Комиссар же (оказавшийся тем самым Маном, другом и наставником капитана) хочет, чтобы герой понял то, что через боль и лишения стало ясно ему самому, находившемуся всю революцию в самом её эпицентре. Поэтому его пытки ещё страшнее. И в конечном итоге капитан понимает, лозунг Хо Ши Мина "Нет ничего дороже свободы и не зависимости" для него трансформируется в "Ничего дороже свободы и независимости". Имея на одной чаше весов борьбу ради всеобщего равенства и справедливости, красивые лозунги, высшую идею, светлое будущее, а на другой - НИЧЕГО, он выбирает НИЧЕГО. Лучший выбор между коммунизмом и капитализмом – это ничего, лучшее действие, которое он может предпринять – не делать ничего. Там, где нет ничего, нет и миллионов убитых вьетнамцев, нет огня напалма, нет пыток в исправительных лагерях, нет плывущих из страны на утлых суденышках беженцев.

К счастью эта идея романа абсолютно не актуальна. Как же хорошо жить в такое время и в такой стране, где никого никакой выбор делать не заставляют, а наоборот, позволяют жить простой счастливой обывательской жизнью, избавленной от громких лозунгов, ядерных угроз, а также построения новых порядков и миров (многополярного там, или русского, например).

Резюмируя, для меня эта книга сильно перекликается с "Благоволительницами". Обе книги описывают войну постфактум (каждая свою), обе являются исповедью главного героя, попыткой анализа своих и чужих действий в окружающих страшных обстоятельствах, в обоих случаях эта исповедь написана довольно отстраненным языком, с претензией на объективность. Разница же в том, что для Максимилиана Ауэ эта исповедь предсмертная, или даже постсмертная, так как герой уже давно жив только номинально, а для безымянного героя "Сочувствующего" она наоборот лишь часть поиска, вынужденный извне шаг к пониманию себя и окружающей действительности вообще (пусть это понимание и было достигнуто через пытки и бессоницу). Отсюда разница в стиле написания: "Благоволительницы" - канцелярский язык, присущий скорее отчетам, сводкам и другим официальным документам, фиксация фактов; "Сочувствующий" - более эмоциональное повествование, пишет хоть и сильно потрепанный, но ещё живой человек, которому зачастую не чужда и ирония.

Южный Вьетнам, поддерживаемый США, проигрывает северному, и многие эмигрируют в Штаты - не то строить новую жизнь, не то собирать силы, чтобы вернуться.

Главный герой - двойной агент, коммунист, внедрившийся к... Хм, а к кому? Как назвать южных вьетнамцев, что их объединяло, за что они выступали? Вдруг сообразила, что я как-то и не в курсе. Да и книга не рассчитана на тех, кто ничего не знает о вьетнамской войне - видимо, расчёт на американскую аудиторию, которой она хорошо знакома, или на тех, кому интересна не сама война, а душевные метания персонажей, для которых она только контекст.

В целом, какую книгу об Азии ни возьми, автор наверняка живёт в Штатах и пишет с расчётом на американских читателей. Оно и понятно - такие книги раскручиваются и переводятся на русский. Но Америки в таких книгах всегда больше, чем хотелось бы (мне). Вот и здесь герой пару глав готовится уносить ноги, потом уносит ноги и думает о том, как бы вернуться, а мы наблюдаем за становлением вьетнамской диаспоры в Штатах - на протяжении большей части книги.

(Почему он сбежал, раз он коммунист и его сторона победила? Чтобы присматривать за другими бежавшими - вдруг соберут армию и нападут снова.)

Для меня душевных метаний героя было слишком много, я не прониклась к нему сочувствием. Кстати о сочувствии: в самом начале он называет себя сочувствующим - мол, это дар и проклятие, способность понимать как союзников, так и врагов. Интересно, думаю, как это будет реализовано! И... никак. Герой - совершенно обычный человек и вообще особо не пытается ставить себя на чьё-то место. Наверное, он просто не в курсе, что понимать других способны в принципе почти все люди. Что делает его не особенно понимающим.

В целом - книга мрачная, непростая. В основном потому, что герой очень мрачно на всё смотрит. Эдакий ослик Иа, только коммунист и патриот.

У книги тяжеловатый слог - не знаю, авторских это рук дело или переводчицких. Похоже, что авторских.

Неоднократно уже упомянутый безымянный полуфранцуз-полувьетнамец, не европеец и не азиат, обладатель двух сознаний и безграничного сочувствия предсказуемо ищет себя на востоке и западе, в идеализме и рационализме, на севере и юге, по обе стороны и в самом центре того самого конфликта, который как бы протекал между державами с полярными взглядами, но на деле перемолол совершенно не причастную к нему нацию.

История, начавшаяся весьма невнятно и провисшая в середине интересна финалом. Все упомянутые вопросы уже поднимались неоднократно: какова ценность человеческой жизни? в чем правда? что дороже свободы и независимости? Тем не менее Вьет Тхань Нгуен дает на них интересные, продолжающие дискуссию, ответы. Ну, как ответы, возможно придется несколько раскрыть сознание или там, поголодать годик в одиночной камере.

Так что этот путь каждый читатель должен пройти сам (как в «Выборе Софи», который был бы куда как менее драматичен, не проведи мы столько времени с самой Софи), а я напоследок лишь отмечу шикарные сцены съемок фильма (

) и монолога о Ноге (

), ради которых уже стоит все бросать и читать «Сочувствующего».

Восток и Запад — спросите себя, откуда взялась эта дихотомия? Не навязанное ли это представление? Что мы, вообще, подразумеваем под понятием «Восток»? Обычно эта упаковка для манящей экзотики. Удобный для потребления формат, давно в ходу. Что-то однородное, жаркое, со сложным языком, чудной масскультурой, и вековой мудростью.

Автор стучится с другой стороны и говорит, посмотрите, что вы делаете? Мы другие. Он сам американец вьетнамского происхождения, что только добавляет градус сложности взаимосвязям.

Взаимоотношения между народами Юго-Восточной Азии сложны, и эти люди не взаимозаменяемые, разные даже внутри одной страны, несмотря на некоторую общность и переклички культур и религиозных воззрений. Китай это не Корея, и не дай Бог вам назвать вьетнамца, даже по ошибке китайцем. У них есть и Бог и Будда, и куча всего ещё к ним в придачу.

Про Вьетнам мы чаще всего впервые узнаем, через массовую культуру. «Вьетнамская война» сквозит из любой щели произведений из США. «Вьетнамские флешбеки» свели до уровня мемов и описания ситуации беспорядочного огня в компьютерных играх. Здесь встаёт неудобный, но вопрос, от которого, не куда не деться, если задуматься.

Почему мы так мало слышим об этом событии с Вьетнамской стороны, где их фильмы, книги, песни. Почему они сами себя не представляют? И даже пачки артефактов изобличающих жесткость американцев и чудовищность произведений идут с запада. Дайте этим людям сказать, от своего имени!

Эта проблема вскрывает, куда большое пространство. Репрезентация образа того или иного совершенного чуждым ему способом, замещение диалога, легко усваиваемым монологом. Подобные практики просто отучают мыслить сложно, воспринимать мир как систему.

Произведение касается множества тем и задаёт сложные и жесткие вопросы, себе и читателю. Смотри, говорит, если быть кратким и грубым — Вьетнам был в колониальной зависимости от Франции, в Гарварде, университете мира, придумали напалм, а в фильм об ужасах вьетнамской войны, даже не возьмут играть коренного жителя.

Люди делали выбор, теряли Родину, смотрели как гибнут их идеалы и близкие, погибали в чудовищных муках сами. Обо всём этом нельзя рассказывать с одной стороны, это преступление.

Роман также вытаскивает всё это из читателя. Ты читаешь и думаешь, да это просто мерзкая сцена, зачем ты это написал, это вопиющая несправедливость, это интересно, а это смешно, а где же то, что я искал? А это что ещё за мучение на десятки страниц?

В тоже время текст совершенно не об этом. Он рассказывает трудную историю понимания себя, своей внутренней мудрости, для которой учителем, может стать любой сочувствующий тебе человек.

Человек, который действительно тебе желает счастья, а не жалеет тебя. Помогает тебе, а не укрепляет твои любимые иллюзии, которые вот-вот лопнут, но последний шаг к пробуждению всегда за тобой.

Узнав об авторе в год его дебюта я не сразу взялась за его работу — "Сочувствующий", ожидание того часа, когда соединиться все — настроение, окружающая среда и эмоциональная зрелость для полного погружения в произведение.

События Вьетнама 2 половины  XX в., когда страна разрозненная между двумя лагерями, по подобию бинарной системы люди были вынуждены сделать выбор — встать на сторону. И многие, кто пошли за первыми проиграли, и многие, кто пошли за вторыми оказались в дураках. Но были и те, кто попытались выйти сухими из воды — люди с двумя лицами. Главный герой — оказался в США, он видит своих соотечественников сначала просто сломленными, потерянными, затем обжившимися капиталистическими благами и обустроившимися на новом месте в рядах продавцов, официантов, монтажников, сломленными внутри. Жизнь не была для него легкой, главный парадокс —шпион, проживающий жизнь с двумя личинами, был таким не всегда, таковым его нарекло общество. "Ублюдок" — не самое подходящее наименование человека, но именно таким и метисы, полукровки. Автор рассуждает какие мотивы стоят перед людьми, которые таким образом возвышаются над невинными детьми, не знающими еще причин, по которым их так прозвали.

Утрата, боль, жизнь. Вот о чем эта книга, о неприкаянности людей, которым не дает заземлится политика, о том, как на самом деле сложно сломать свою жизнь, и как легко сломать другого.