Тысяча осеней Якоба де Зута

1799 г., о. Дэдзима, бухта Нагасаки. Здесь, подчиняясь строгим японским правилам, обустроена голландская фактория Ост-Индской компании, единственный их торговый порт в Японии. На управляющего факторией поступили жалобы в мошенничестве и превышении служебных полномочий. Более 200 лет прошло, а ничего не меняется)) Расследовать это дело в бухту Нагасаки из Голландии прибывают новый управляющий Ворстенбос и его младший писарь Якоб де Зут. Этот рыжеловолосый, словно поцелованный солнцем, парень и станет нашим главным героев, сыграв важную роль в торговой и светской жизни порта.
.
Но это все после, после! Сначала будет чудо! Маленькое, скулящее, словно потерянный и обретенный щенок, чудо. И это чудо навеки скрепит два сердца, связь между которыми не разорвать ни десятилетиям, ни расстоянию в 20 000 миль.
.
Берясь за роман, я побаивалась разности европейской и восточной культур, волнуясь, что она помешает моему сердцу сопереживать героям. Но я забыла, что Митчелл - мастер слова! Искрометный юмор, яркие детали, которые хочется обсуждать (главное, заметить), прекрасный слог автора - все это в шикарных восточных декорациях погружает в атмосферу степенного японского и суетливого голландского настроений. Эта книга, как любой серьезный роман автора, требует внимательного, вдумчивого чтения, только так раскрываются ее сюжет и смысл в полной мере.
.
Очень трогательны главы от лица рабов, их диктует описанное время.
"Рабу не положено даже сказать "Это мои пальцы" или "Это моя кожа". Наше тело нам не принадлежит. И наша семья нам не принадлежит. Когда-то Сьяко все время говорил: "Мои дети в Батавии". Да, у него родились дети. Но для хозяев дети - не "его". Для хозяев Сьяко - вроде жеребца, который покрыл кобылу, и от нее родился жеребенок."
.
Открывая этот роман, вы беретесь не просто за современную прозу. Это и триллер, и исторический роман вкупе с любовным. Это настоящая Литература, к которой я обещаю вернуться.

Митчелл и полифоничность – это, видимо, фирменный знак творчества данного писателя. Уже начиная с жанра, можно сказать, что он тоже полифоничен. Здесь можно встретить и признаки исторического романа с примесью политического (действие разворачивается в Японии на рубеже 18-19 веков), и любовного (главный герой едет за заработком в Японию, чтобы жениться на одной, но встречает свою, как окажется впоследствии, другую настоящую любовь), и детективного, и даже приключенческого.
Роман будет интересен тем, кто интересуется Японией. В книге детально прописаны обычаи, традиции японцев, особенности их быта. Автор знакомит нас с тем, как выстраивалось общение между людьми Востока и Запада, как налаживались торговые отношения. Сам автор признаётся, что написанию романа предшествовала долгая подготовительная работа по изучению японской культуры и истории.
Стиль Митчелла в этом романе узнаваем. Большое количество героев, судеб, разветвлённость сюжетных линий, то переплетающихся в сложный клубок, то двигающихся параллельно. И наверное, ещё один признак стиля этого автора – грустный, на грани трагичного, финал. Жизнь главного героя прожита, много в ней было и счастливого, и печального, и полезного, и бессмысленного. Но ничего вернуть и исправить уже нельзя.

Всегда боюсь после одной понравившейся книги дальше знакомиться с автором: а вдруг это была его единственная хорошая книга? Я читала у Митчелла Облачный атлас лет пять назад, тогда же купила Тысячу осеней, купившись на тему и на автора, но чтение откладывала, потому что знала, что о Японии могут хорошо писать только японцы.
Эта книга отбила у меня желание знакомиться дальше не только с Митчеллом, но и вообще с современной литературой, которая претендует на что-то большее, чем просто развлечение. Спасибо, я лучше беллетристику почитаю, чем буду тонуть еще в чем-то подобном.
От Митчелла ожидаешь литературную игру, неуловимые смыслы и правильную атмосферу. Этот роман пытается быть всем этим, но у него не получается. Авторские допущение в исторических романах не должны давать неверное представление об описанных временах. Я имею в виду человеческую ферму ради обретения бессмертия. Автор вообще любит описывать физиологические подробности, с этим надо смириться, но использовать женщин в качестве свиноматок - перебор. Для романа о Японии этой Японии слишком мало, и возникало ощущение, что Митчелл понахватался каких-то обрывочных знаний, и все их включил в текст. И зачем в принципе реалистичный роман впихивать крупицы мистики, которые не делают ни холодно, ни жарко. Владыка Эномото действительно что-то там с энергией может делать, он действительно был бессмертным, или это фокусы? Про него в принципе мало известно, а он был злодеем на протяжении всей книги. И еще название вводит в заблуждение, кажется, будто роман будет целиком про Якоба, точнее все будет описано с его точки зрения, но в итоге мы имеем полифонию голосов разных персонажей.
Главный героя, Якоб, это отдельная песня. Его заявленная честность не только мешает ему жизнь, но в нужные ему моменты легко исчезает, как будто и не было. Он приехал, чтобы заработать имя и деньги и жениться на девушке, которую любит. И что мы видим? Как только ему попадается на глаза экзотичная Орито, так Якоб ей увлекается, почти не испытывая угрызений совести. Причем увлекается поверхностно, не разобравшись в порядках страны. И когда Орито потребовалась его помощь, он малодушно предавался жалости к себе за то, что его наказали за принципиальную честность. Я хотела бросить читать в конце первой части, когда принципы, которыми автор вертит как хочет, едва не погубили Якоба.
Были светлые моменты, например, доктор Маринус и его цинизм, пугало Робеспьер, обезьяна и противостояние с англичанами. Но доктора можно полюбить лишь к середине, пугало встречается один раз, обезьяна бегает где-то фоном, а англичане появляются только в конце. НО для меня эти моменты никак не перекрывают человеческую ферму.
Автор расставляет акценты по одному ему понятной схеме. Я бы может хотела побольше узнать про Эномото, чтобы понять, кто он такой. Возможно стоило больше рассказать про жизнь Орито, раз она занимала приличную роль в романе. Последние годы Якоба на Дэдзиме слишком скомканы, невозможно понять его отношения с сыном и его матерью. Что стало с остальными персонажами, которым Митчелл не поленился придумать предысторию. Язык у автора как обычно красивый. Но соседство возвышенных описаний взмахов крыльев мотылька с кровью и говном утомляют не меньше, чем недальновидность главного героя.
Лучше бы эта книга так и стояла у меня на полке, жалею, что прочитала.

Когда-то я увлекалась азиатской культурой, корейской в частности, но и японская вызывала некоторый интерес. Все вот эти "ня", айдолы, необычные прогрессивные технологии, екзотическая еда и т д. Смотря на все это, думаешь, что они живут где-то на другой планете и все это далеко и незнакомо (потому и так притягательно).После прочтения книги мое мнение не сильно поменялось.
"Где-то в далекой стране живут самураи, среди высоких гор, где стоят монастыри, где девушки принясят в жертву годы, отмеряя их по лунному календарю." Но рядом с этим такая гамма человеческих простых чувств, желаний, стремлений! Невероятно и прекрасно, страшно и жутко, это стоит вашего времени.

Митчелл в очередной раз создал историю, к которой я просто не смогла остаться равнодушной.
Многие пишут, мол, не „Облачный атлас“. Действительно, не „Облачный“.
Но, во-первых, это замечательно, мне бы очень не хотелось, чтобы Митчелл стал автором одного сюжета.
А во-вторых, если читателю пришлись по душе первые две истории в „Облачном атласе“, то должна понравиться и эта книга. Мне понравилась.
Молодой клерк, голландец Якоб де Зут, прибывает на крошечную Дэдзиму, с надеждой разбогатеть за следующие пять лет и вернуться домой, где его ждет невеста. Якоб зелен, наивен, верит в добро и справедливость и еще даже не представляет с чем ему предстоит столкнуться. И дело тут не только в культурных различиях.
Первая часть книги очень спокойная и размеренная, читатель знакомится с особенностями жизни на маленьком островке в Японии, учится понимать и принимать действия местных жителей, слежку шпионов и постоянное ощущение, что ты здесь не слишком-то желанный гость. Да и соотечественники ведут себя не многим лучше - на Дэдзиме процветают коррупция и клиентелизм. А еще здесь, у известного голландского доктора, учится акушерка Аибагава Орито (как же мне нравится ее имя!), умная, красивая, скромная, сильная...и такая далекая для простого клерка-иностранца. Запретная любовь, неприступная крепость, и ко всему еще крайняя робость Якоба…кажется вокруг этого события и будут развиваться, но вторая часть заставляет глаза убежать на лоб и поселиться там на какое-то время.
Ближе к концу, как и положено, кульминация спадает, читатели выдыхают, но события отнюдь не становятся скучными.

Мне абсолютно не к чему придраться, сказать, что книга меня зацепила - ничего не сказать! У меня февраль-март проходят в режиме знакомства с восточными традициями и культурой, и время от времени я сижу в состоянии глубочайшего культурного шока. И все-таки, если выбирать между обычаями Японии и Китая, я всеми руками и ногами за японскую культуру, хоть и тут время от времени встречаются такие...кадры, что я тихо сижу и радуюсь, что родилась не там и не в том веке. И все же, чувствуется, что автор очарован Японией, понимает и любит ее культурные особенности, ведь он сам прожил 8 лет на Хиросиме и женился на японке.
В общем, я в очередной раз очарована Митчеллом и убедилась, что мне на полочках нужны все-все его книги, чтобы проходя мимо трогать корешок и счастливо вздыхать, и время от времени погружаться в любимые моменты, не без этого.

Это первый роман Дэвида Митчелла, который я прочитал.
Сразу с первых строк, с первой сцены романа он захватил меня…
Описание первого события-сцены в романе настолько реально описано и передана вся атмосфера, ужас и трагедия несчастных родов, что оторваться просто не реально…
И не из-за описания самого процесса, хотя оно и довольно подробно описано, а именно из-за атмосферы и драматизма всего происходящего, а финал сцены поразил больше всего…
Я был поражён, что такое вообще можно описать словами…
Это можно пережить, увидеть, поучаствовать в этом, но так описать ЭТО…
Прочитав первую сцену, я подумал, что у человека, который написал такие строки, просто не может получиться плохое произведение и как оказалось в дальнейшем, я был прав, по крайней мере, для себя.
Недаром говорят, что Митчелл мастер пера и с первых строк я в этом убедился….
Сюжет пересказывать, думаю, нет смысла, хотя можно сказать, что в романе имеются три основных ветки: история Орито Аибагавы, история Огавы Узаемона, и история самого Якоба де Зута и несколько более мелких повествований и каждую главную ветку, да и более мелкие можно было бы выделить в отдельные произведения, настолько они хорошо и интересно прописаны.
Читая роман настолько глубоко погружаешься в атмосферу старинной Японии, что кажется будто Митчелл сам там побывал и как оказалось он провёл четыре года в работе над романом, изучая историю и быт Японии XVIII века.
Здесь нет ничего сверхъестественного и фантастического – это обычная история молодого человека, который приехал в Японию на несколько лет подзаработать для свадьбы, а остался почти на двадцать лет… Но, вот именно, эта простота и делает роман таким привлекательным.
Казалось бы, простые вещи Митчелл сумел описать так, что хочется читать роман без остановки и до самого конца не отрываясь, а потом через какое-то время взять и перечитать его, потому что данная книга, как мне кажется очень многогранна, и перечитывая какие-то главы или отрывки начинаешь еще больше понимать все происходящее в романе и открывать для себя новый смысл поступков тех или иных героев.
Еще один момент подчеркивающий то, что написанная Митчелом история обычных людей, хотя и придумана, но могла бы быть и в реальной жизни – это финалы основных сюжетных веток…
То, как они написаны заставляет задуматься о многом…
Читая отзывы на «Тысяча осеней…» я отметил, что многие не довольны последними главами романа, мол скомкано и автор перескакивает сразу через десятилетия. Но, описывая последнюю главу именно таким образом, автор хотел сказать нам, что самые важные годы в жизни Якоба прошли именно на Дедзиме, а все остальное уже обыденная и малоинтересная жизнь и на протяжении всей своей оставшейся жизни он сравнивал её со своей японской жизнью. И даже в самом конце, в его последние мгновения к нему пришла женщина:
«Она проскальзывает между стоящими у кровати – все они выше, крупнее, - не видимая никому…
и поправляет головной платок, чтобы получше закрыть ожег.
Кладет свои прохладные ладони на лихорадочно горящее лицо Якоба.
Якоб видит себя молодым в её раскосых глазах.
Её губы касаются местечка между бровями.
Вощенная бумажная дверь сдвигается.»

Думаю, это не последняя книга Митчелла, которую я прочитал и, надеюсь, знакомство с его книгами в дальнейшем, подарит мне много приятных часов…

• Видеть цель.
• Верить в себя.

Читать на иностранном языке почти то же, что ходить сквозь стены. Чудо. И известная доля самонадеянности должна быть у того, кто вознамерился совершить. Значит первые два условия выполнены. С третьим сложнее, тут минимальные поправки: воспринимать препятствия, как трамплин: выше взберешься - дальше прыгнешь. Первая мысль при первом упоминании "Тысячи осеней Якоба де Зута" была: "Про Японию? - Нипочем не стану читать" Вторая: "Про средневековую Японию? - Ни за какие коврижки". Третья: "Про голланцев в Японии? - Ни-За-Что!" А четвертой мысли не было. Взяла и стала читать на английском.

То есть, зная о препятствиях, предпочла не заметить. И вот, что я вам скажу, господа. Если ты не замечаешь препятствия, это вовсе не значит, что препятствие не замечает тебя. Объективно - ему и не нужно замечать. Оно просто остается там, где было. Смотрите, в этой книге понятийные блоки, о которых должен иметь минимальное представление чи

• особенности международной торговли и высокой геополитики Европы периода Наполеоновских войн;
• особенности внутренней и внешней политики Японии того же периода;
• складское дело и документооборот. сопровождающий его;
• особенности внутрияпонского быта того времени и нарождающиеся традиции тамошнего обращения с иностранцами;
• уклад монастырской жизни в средневековой Японии;
• распорядок и особенности жизни на 38-пушечном фрегате минерва-класса.

  Это не считая мелких брызг, вроде развития хирургии, акушерства и гинекологии, а также венерологии и фармакологии того периода. Ну и так по мелочи. Ах да. важно еще и то, что роман, дюмаобразен (это не моя характеристика, но очень точная), потому тяготеет к лексике высокого штиля. Возьми на русском Ломоносова, Сумарокова и Тредиаковского, это ведь будет не тот руский язык, которые привычен тебе по произведениям писателей современников. И еще, здесь разные категории персонажей имеют собственные речевые характеристики (как и положено хорошей книге - эта очень хорошая): японский переводчик говорит иначе, чем раб из Батавии и совсем по-другому, чем голландский повар, в прошлом бродяга. Или настоятель японского монастыря. То-то же.

  Это очень трудное чтение для моего уровня. Незнакомые слова и понятия следуют кластерами, находить адекватный перевод не всегда удается. Нет обычного ощущения, что книга сначала отталкивает тебя, после протягивает руку, а потом заключает в объятия. Тут теннисным мячиком от стены отскакиваешь-отскакиваешь-отскакиваешь. Но она стоит того, чтобы читать. И дорога в тысячу ли начинается с одного шага. Правда это уже китайская поговорка.