Тысяча осеней Якоба де Зута

Это книга о Якобе Де Зуте в первую очередь. Он писарь и прибывает на маленький остров в Японии на 5 лет, работать. Дома у него осталась девушка, которая обещала его ждать, он обещал ей руку и сердце. Но это книга не только об этом.
2я линия в книге о девушке японке которой позволили учиться на акушерку, и в самом начале автор нам рассказывает о очень трудных родах в которых она участвовала. Она о японцах и о Японии, о дружбе, о любви, о честности. Очень хорошо передан колорит Японии, традиции.  В некоторых местах книга жестокая, паражаюшая, сбивающая с ног. А так же она о религии, о вере, о надежде, о свободе и возможности обучения женщин, о их независимости. Вообще здесь очень много тем. Снизила балл только потому что повествование немного провисало.

Осилив примерно треть я бросила читать «Тысяча осеней Якоба де Зута».
Слишком много словесного шума, слишком много фактов и имен, среди которых читателю приходится блуждать. Диалоги и монологи, которые никуда не ведут. Темп и скорость, с которой развивается повествование в книге заставляют читателя потерпеть. Потерпеть, когда автор разгонит свой маховик сюжета, но только во имя чего терпеть? Совсем не харизматичный главный герой голландец Якоб де Зут, которому не хочется сопереживать, а его рассуждения попросту не интересны, а мотивы сомнительны. Созданный автором образ Япония, а именно Дедзимы кажется просто «задником» или сценой для душного повествования, отчего совсем не привлекает.

Точно помню, что когда эта книга только вышла у нас, ее название наводило меня на мысли о каких-то путешествиях во времени, ну как человек может встретить тысячу осеней иначе? И при том, что я фантастику читаю, в этой книге меня заочно отвращало. А в итоге оказалось, что и жить столько ему не пришлось, и вообще у названия есть свой скрытый, даже поэтичный, смысл.

Лично для меня сюжет книги оказался разделен на три смысловых части: первая и последняя крутились вокруг Якоба де Зута, вторая часть рассказывала о барышне Аибагаве. При том, что ее часть меня больше всего пугала и заставляла нервно сжиматься, именно части Якоба интересовали больше всего. Все время интересовало, как же он поступит тут, а тут как, а как там вывернется? Хоть он мне и напоминал в начале главного героя романа Пикуля На задворках Великой империи , и я ждала, что и у Якоба жизнь пойдет примерно так же, должна заметить, что то ли Митчелл добрее к своему герою, то ли сам Якоб крепче духом, но из своих неприятностей он находит пути выхода.

В общем, я так поняла, что знакомство с Митчеллом удалось и продолжать его я буду.

Дэвид Митчелл, конечно, никак не Лев Толстой, но "Тысяча осеней" вполне достойны большинства полученных похвал. Казалось бы, сколько их было - историй о взаимодействии двух культур, о любви и долге, и вот еще одна - о том же, но читается на ура и ничуть не скучно. И что бы там ни говорила госпожа Мельникова в аннотациях об анатомии героизма, но запоминаются те персонажи, кто боролся со злом - следователь Удзаэмон, градоправитель Сирояма, Орито, а вот блестящий доктор Маринус - ну да, он был... И Якоб де Зут трогает сердце своей безнадежной любовью, а вовсе не долгой благополучной жизнью. Впрочем, сколько людей, столько и мнений, и каждый найдет в романе что-то своё, тем более, здесь есть из чего выбирать. В отличии от "Голодного дома", "Тысяча осеней" - насыщенная полнокровная история на любой вкус.

Есть книги-бабочки, которые приятно и интересно прочесть, но они не бросают якорь в памяти; есть книги-думы (Достоевский выглянул в проем двери, жуя соленый огурец) - они бросают якорь, да сам якорь больше судна, и непонятно, зачем он такой большой, и в плавание с ним не пойдешь, ибо если поднимешь якорь на палубу, пригвоздит он своим весом ко дну на радость его обитателей. Есть еще много разновидностей книг, но эта - книга-жизнь. Или даже книга-мир. Она бросает якорь в памяти, она смеется над человеческой глупостью, самомнением, ханжеством и прочими субстратами человеческого эго и позволяет своим героям быть такими и самим выбирать способ "пожинания плодов", а если они этого не делают, она делает это за них. И уносит в кругосветное путешествие (не очень далеко, до задворок памяти, до максимум пяти жизней до этой).

Моя безмерная хвала переводчикам за сохранность магии, которую несет эта книга. Она будто говорит: "Я очень проста (как жизнь)". На первый взгляд. Но с каждой страницей она по спирали раскручивает свои мотивы, намерения и способности (от истории о мелком, но честном писаре до гнусного разоблачения японского властителя и боевых действий). Детали тут очень важны и всегда кстати. Вы только посмотрите на диалоги, которые не обходятся без кратких, мимолетных, но очень важных описаний обстановки, в которых происходит беседа. Символизм не правит балом, но размеренно дирижирует оркестром книги (белые и черные бабочки в судьбе Эномото, пуля в Псалтыре, яблоки на Дозорной башне и проч.)

Но по правде говоря, давайте считать дирижером самого Митчелла. Но он опять же не так прост. Он играет с повествованием, находясь сначала за спиной у одного героя (и он главный), затем у другого (и теперь он главный герой), затем вводит совершенно непонятно-зачем-здесь персонажа, чтобы потом его мелким поступком вершить судьбу другого (опять-таки главного). А вот он уже сплошным текстом на страницу пишет описание пейзажа и полета чайки и оно рифмованное! А чайка, облетев весь город возвращает нас к герою и его приготовлениям к собственной смерти. И да, если возвращаться к разговору о главных героях, то, пожалуй, гг тут даже не де Зут и не Япония, а Совесть или Жизнь (чего уж пафоса таить). Митчелл тем временем одной левой выуживает рояль из кустов и представляет и в этой книге несколько инкарнаций своих героев из предыдущих: это доктор Маринус и Эномото из "Голодного дома" и мичман (а теперь уже помощник капитана и не инкарнация, а просто гость книги) Бурхаав из "Облачного атласа" .
В любом случае эта книга о том, "как не быть мудаком" ( Поляринов (с)), а под этим еще 8/9 айсберга, послевкусие блаженной наполненности книгой и обещание быть прочитанной снова.

И как водится, несколько цитат:
цитата вездесущная:
"- Доктор, вы верите в существование души?
Он ждет от Маринуса мудреного и загадочного ответа.

• Да.
• Так как же она помещается? - Якоб указывает на кощунственно-благочестивый скелет.
• Душа - не существительное. - Доктор насаживает зажженную свечу на металлический штырь. - Она глагол."

  цитата прозаическая:

цитата эстетическая:
"Шпинатно-зеленые волны колышутся среди прибрежных, заросших водорослями камней".

P. S. Из всех иностранных писателей Митчелл кажется самым родным и заслуживающим доверия. И не покидает впечатление, что судьбы своих героев он когда-то прожил.

Глубокий и лиричный, изящный и тонкий роман о Японии начала 19 века, закрытой для всего мира, о человеческих судьбах и людских пороках, о любви и чувстве долга, об отчаянной храбрости и лицемерной глупости. Роман можно в равной степени считать как историко-приключенческим, так и мелодраматическим с элементами мистики. Он объемный (не только по количеству страниц) и атмосферный, собранный, как мозаика, из цветных кусочков в великолепное полотно восточного шелка.
Молодой клерк де Зут приезжает на Дэдзиму - голландскую торговую факторию в Нагасаки, с целью заработать денег и репутацию, чтобы через несколько лет вернуться на родину и жениться на любимой девушке. Но судьба разыгрывает с ним собственную партию игры в Го, кардинально меняя и чувства, и планы героя. На этом фоне разворачивается другая история - молодой акушерки с обожженым лицом, оказавшейся заложницей мистического монашеского ордена с кровавой историей, в котором ей отведена особая роль. Герои возникают и исчезают, переплетаются, меняются, но в итоге все складывается в единую картину, загадочную, прекрасную и ужасную одновременно.
Автору удалось передать дух Японии, с ее экзотикой и утонченностью, чего, к сожалению, не могу сказать про ощущение времени: периодически мне приходилось одергивать себя, напоминая, что события разворачиваются на рубеже 18-19 веков, уж больно современно звучала речь героев. В остальном же мне все понравилось - интересный сюжет, неторопливый, но насыщенный, яркие образы героев, их истории, мысли и рассуждения, тонкий налет мистики и накал страстей.
Если вас привлекает атмосфера Востока, вы не равнодушны к истории и не боитесь объемных произведений, то эта книга определенно для вас.

Очень экзотическая книга. Маленькая голландская колония возле побережья Японии, девушка-японка с обожжены лицом, изучающая медицину, таинственный монастырь в горах и т. д. и т. п.
Митчелл очень неспешен: не ждите от повествования бурного развития событий. И он умеет удивлять, меня главных героев по ходу повествования. Книга насквозь пронизана теплой печалью и ожиданием неминуемого. Постепенно понимаешь, что ждать хэппи-энда не стоит. Его вроде как и нет, но это не разочаровывает, а дает ощущение законченности и правильности.

Перевод Виктора Вебера

Первое мое знакомство с автором. И неудачное. Привлекла тема Японии. Но Японии я не увидела, не почувствовала. Любовная линия, которая заявляется в начале книге так и сходит на нет. Все какое-то не расписанное, незаконченное. Какая то бредовая идея и идеология храма (" фермы ")на горе.
Книга 18+, но нужно писать еще предупреждение, чтобы беременные с осторожностью читали первую главу.
Ну вот опять зачем??? Зачем вот это намеренное " шокирование" читателя.
Ну и конечно очень сильно текст для меня теряет ценность из за излишнего и совершенно не нужного описания автором физиологических функций. Вызывает отвращение. Видно зацикленность автора на этом. А я не люблю, когда автор не может скрыть своих тараканов. Через страницу у него кто нибудь обязательно.... писает или какает. Извините. Ну вот что это такое???? Книга об отношениях Голландии и Японии? Вот и пиши о Голландии и Японии. А не о горшках, навозных ямах, мухах, соплях. (" спасибо " еще и переводчику).
Персонажи все невнятные. Голландцы по Митчеллу сплошные свиньи, пьют, рыгают, ссут, срут, избивают рабов.
Японцы конечно не такие, они выше, чище. Но среди них сплошные шпионы и извращенцы. В общем скукота.
Разочарование. К прочтению бы не советовала.

Читая "Тысячу осеней", невольно сравниваешь ее с "Сегуном". И лично для меня книга Митчелла сильнее по всем позициям. Во-первых, она не такая раздутая: до сих пор уверен, что историю, которую Клавелл рассказал на 1200 страницах, запросто можно было рассказать и на 800. Во-вторых, она написана куда более сочным языком, без штампов и нудностей. В-третьих, она, как и полагается классическому роману Митчелла, куда более сложна, тонка и красива, чем довольно схематичное повествование Клавелла (впрочем, также не лишенное очарования). Митчелл в очередной раз заставляет с легкой грустью задуматься, как много в нашей жизни решает случай, и насколько глупо полагать, будто мы реально что-то решаем.

Единственное, в чем "Сегун" не проигрывает, так это в атмосферности. Но это не упрек Митчеллу, просто в этом компоненте переплюнуть Клавелла, пожалуй, невозможно. А вот добиться ничьей можно - как мне кажется, она и получилась.

5/5