Отчаяние. Романы, повесть, рассказы

"Набоков - мой любимы писатель. Прочитав его, бегал, ржал от радости" (с) один из преподавателей.

Уже давно думаю, не научившись играть в шахматы, я пропустила хорошую возможность на развитие мозгов и просто полезное времяпрепровождение. Теперь у меня появился еще один повод жалеть. Обучиться игре в шахматы стоит хотя бы только ради того, чтобы глубже проникнуть в сознание Александра Ивановича Лужина, очень необычного человека, одаренного и ничтожного одновременно. Вместе с ним проходишь путь его становления и медленного скатывания в безумие. Переживаешь равнодушие к общим радостям и горестям, новое увлечение, удивительный успех, первую любовь и нервное истощение. Набоков описывает все просто великолепно. Хотела, по примеру преподавателя, "бегать, ржать от радости", потому что это просто какое-то удивительное сочетание классического русского литературного языка с новыми веяниями и качественным сюжетом.

Кажется, что, если бы Лужин так и не открыл свою любовь к шахматам благодаря случайному музыканту, каким бы он стал? Еще одним поверхностным винтиком, не нашедшим себя человеком? По мне, так уж лучше бы он окончательно сошел с ума, но имел бы то, что придавало смысл его жизни, то, что отличало его от отца-писаки, матери, валявшейся на кушетке все время, тете, которая водила шашни с отцом.

Сейчас сижу и вспоминаю некоторые сцены и в голове вспыхивают новые смыслы и детали, которые выпустила при чтении, но которые теперь находят свое место. Книги, в которых каждая мелочь рассказывает свою историю, - это просто чудо.

Прочитав аннотацию, я ожидала от книги чего-то детективного - и было очень интересно, как этот жанр проявит себя под пером такого удивительного писателя, как В.Набоков. Собственно, ничего детективного, кроме небольшой интриги о маленькой ошибке, разрушившей замысел идеального преступления, не было. Напротив, основная интрига как будто все время остается на втором плане, повествование превращается в литературную игру автора и рассказчика с читателем. Из этих постоянных отступлений, размышлений о литературе и искусстве, из откровенно-игровых поэтических компонентов (например, трех вариантов развития сюжета), из постоянных аллюзий и отсылок к другим литературным текстам и т.п., которые вроде бы замедляют общий ход рассказа, мешают развитию главной линии, перебивают мысли читателя на что-то другое постоянно, – из всего этого постепенно сплетается причудливый текст со множеством смыслов и подсмыслов, и каждый может выбирать себе тот или иной поэтический уровень, который ему больше по душе. Текст как будто сначала рассыпается на множество мелких осколков, весьма условно связанных между собой, но в итоге после прочтения складывается великолепная картина-мозаика, творцом которой выступает Герман – или сам Набоков.
Отдельно отмечу красоту и уникальность набоковского текста уже не в первый раз. Если в начале книги поразило:

А это потрясающее (в контексте всего произведения) предложение «Указал палкой»! (не могу сказать подробнее, потому что это будет уже даже не спойлер, а издевательство над набоковским текстом). Какая великолепная игра с читателем! И такой живой текст, что сложно прогнать мысль, будто это автобиографический эпизод. Удивительное мастерство!

Внешность бывает прекрасна, но за подобной красотой случается скрываться корысти и жажде наживы, идущих вместе с нежеланием отказаться от чего-либо, что подвластно страсти. Это - драма. Это - разрушенные жизни из-за каприза.
Набоков опять обращается к теме любовного треугольника: сначала в нём Аннелиза, Бруно и Магда, затем - Бруно, Магда и Горн. И четвертым "лицом" является сокрушительная ревность, доводящая человека до желания лишить жизни другого. Но обстоятельства складываются так, что смерть настигает его самого.
У этой ревности есть цвет - чернильно-чёрный. Этим же цветом переливается корысть. Так же отливает желание унизить слабого, но от которого зависит тот, кто оказался в более выгодном положении. На время.
Так жаль, что такие "Магды" существовали и будут существовать всегда. Это очень живущие паразиты, которые очень расчётливы, но и одновременно глупы. Это как вредоносные микробы, не умеющие сохранить то, за счёт чего они существуют. Разрушающие, несущие гибель.
Жестокая трагедия. Жестокая и поучительная.
Проза Набокова - это не просто рассказ. Это психологически тонко. Это очень чётко выстроено и глубоко. Вроде бы писатель описывает ситуации достаточно просто и жизненно, но в то же время всё подчинено изумительно тонко построенной композиции, где каждая мелочь открывает какой-то новый штрих в характерах, мыслях и понимании поступков героев произведения. Читая получается не только понять, но и прочувствовать. Причем, местами - до ярости, местами - до слёз.

Много раз в жизни я слышала вопросы: как это, быть творческим человеком? Откуда берутся сюжеты? Как ты видишь своих героев?
Мне потрясающе повезло в жизни. Я сама пишу книги. Мне трудно судить, насколько это удается, поскольку идей-то полно, многие из которых рассчитаны на дилогии, трилогии и тетралогии, а опубликованы пока только пара коротких сказок. Надеюсь, что мои книги понравятся людям. Многие мои знакомые их ждут.

Я интроверт. В моей душе происходят невероятные бури. Но видит их мало кто, я либо выплескиваю эмоции в творчестве, либо открываюсь только самым близким. Душа человека - это вообще невероятная тайна. А душа гения - это вообще особый случай.

Владимир Набоков в "Защите Лужина" открывает завесу тайны души гения. Дар или проклятие - гениальность? Лично мне кажется, что грань между даром и проклятием слишком тонка, чтобы дать однозначный ответ.

Но Набоков однозначно гений. И он знает, что в гениальности 50% от дара и столько же от проклятия.

Создалось отчего-то впечатление, что, напиши эту книгу не Набоков, против которого я ничего и не имею, точно тем же языком, она понравилась бы куда больше. Будь это малоизвестный автор, при имени которого никаких картин, никакого прошлого, никаких заслуг не всплывает в голове, можно было бы честно писать о языке, для работы с которым у автора явно был свой, науке не известный орган, или о теме, многим не подвластной, просто потому что как? А получается, что до Набокова расти и расти, и, что хуже, до того, чтобы писать отзыв на Набокова, тоже расти и расти.

Хотя бы о мелочи скажу. Через весь этот витраж создается просто интереснейшая, хоть и трудная для различения картина исторической действительности начала двадцатого века со всеми его потрясениями. Правда, может оказаться, что это не за витражом картина какая-то, а наоборот, на витраж грязюка налипла.

Да и в голову гения книга не позволила залезть. Ни Лужина, ни Набокова. Видимо, она не всех пускает.

«Высшая мечта автора – превратить читателя в зрителя».
В. Набоков

Во всяком случае, реализовать эту мечту в романе «Отчаяние» у Набокова вполне получилось…. Причем превратить не просто в созерцателя некой художественной картины, а полнометражного цветного фильма, со звуком.
Начинала читать «Отчаяние» как пример истории «ненадёжного рассказчика» (для сравнения с «Презрением» Моравиа), но оказалось, что небольшой роман Набокова в первую очередь посвящён вечной теме двойников. Допельгангеры - явление довольно популярное в мировой литературе, но у Набокова оно реализовано в необычной интерпретации, потому что… но тут надо сохранить интригу.

Требовательного читателя не должна смутить простая форма романа – детектив (тут надо отметить, что с точки зрения детективной истории Набоков достиг больших успехов, а история с уликой - и вовсе в лучших традициях величайших мастеров жанра), «криминальная история» лишь маскирует философско-эстетические воззрения автора. Преступление как искусство. За сюжетной детективной историей явно видится размышление автора о «новом искусстве». В этом плане довольно любопытно описание героем-рассказчиком картин его шурина Ардалиона (чьё имя удивительно созвучно с Леонардо): «какие-нибудь квадратные яблоки, рассыпанные по косой скатерти, или малиновая сирень в набокой вазе с бликом», «натюрморт: трубка на зеленом сукне и две розы» (с этой картиной связана определённая сюжетная «загадка»).
Если рассматривать «новое искусство» через призму романа, то можно сказать о взглядах автора следующее: «новое искусство» дегуманизированное, коммерчески ориентированное, не оригинальное, искусство сумасшедших (или не вполне нормальных людей), да и не искусство вовсе…

«Лёгкая» детективная история, когда «интрига» сохраняется почти до конца повествования, и одновременно философское эссе об искусстве в набоковском стиле «многоцветья точек и пятен языковых находок, метафор, сравнений» - haute cuisine литературы, не меньше...

...Вспомня прежних лет романы,
Вспомня прежнюю любовь..
А.С. Пушкин

Счастлив тот человек, который не склонен к идеализации, мечтательности и уходу от реальности. Как часто, мало зная человека или храня теплые воспоминания о давно прошедшем, мы начинаем придумывать, а как оно было бы, будь сейчас этот человек рядом с нами.. А вот как? В голове-то всегда все очень хорошо. И почему только наша память нас предает, рисуя соблазнительные картинки. А попробуйте вернуть человека.. И сразу встанут обиды, непонимание, а, возможно, он успел превратиться в самого чужого человека. Так за что же с нами так сурово поступает наш же мозг, рисуя столь соблазнительные картинки.
Но есть люди сильные. Способные пережить эмоции в себе и понять, что дважды в одну реку не войдешь и не стоит гнаться за миражом. Они вызывают уважение и желание жить, смело мечтать. Ведь счастлив тот, кто умеет самозабвенно предаваться мечтам!

P.S.О книге сказано так мало, но одновременно очень много. Мне совсем не хочется говорить понравилась эта книга или нет. Хороша она или плоха. Стоит ее читать или нет. Достаточно того, что эта книга напомнила мне о некоторых чертах моего характера. Я бы не хотела познакомиться с Ганиным, но я хотела бы с ним помечтать.

Книга о болезненной страсти (а бывает ли настоящая страсть неболезненной?), которая, раз охватив человека, губит его. Без вариантов. Потому что выбора всего два: либо поддаться и погубить свою жизнь, свою душу, свою семью... – либо все-таки суметь вырваться, и тем самым убить в себе главное, убить в своей жизни главную радость – т.е. сделать ее абсолютно бессмысленной. Погубить себя по-другому.

По-настоящему страшно, и абсолютно обыденно. Просто кому-то удается прожить свою жизнь, не попав под этот кирпич. Наверное, повезло. Наверное, нет - прежде всего в том, что те, кого не коснулось, так и будут до конца своих дней считать, что всё в воле человеческой.

У Набокова нет симпатий к орудиям фатума. Но о главном герое – он не рассказывает почти ничего, что помогло бы понять его “истинный” характер. И это, как мне кажется, не случайно – именно потому, что... – см. первый абзац.

О волшебности набоковского слога не писал только ленивый. Очень хочется отметить вот что: Набоков умеет не просто создавать объем с помощью какой-то тонко-наблюденной мелочи. Не просто погружать в психологический мир героев. Набоков умеет большее: заставить “мелочью”, одним-двумя словами – задуматься о том, что выше героев и сюжета, дальше собственной жизни.
Вот главный герой возвращается домой, после свидания:

Кречмар, отпирая дверь своей квартиры, с замиранием, со сквозняком в животе, думал о том, как сейчас встретится с женой, с Максом, – не почуют ли они измену (ибо эта прогулка под дождем являлась уже изменой – все прежнее было только вымыслом и снами), быть может, его уже заметили, выследили, – и он, отпирая дверь, торопливо сочинял сложную историю о молодой художнице, о бедности и таланте ее, о том, что ей нужно помочь устроить выставку… Тем живее он ощутил переход в другую, ясную, эпоху, которую он за один вечер так лихорадочно опередил...

Вот это “лихорадочно опередил” - сколько в нем того, что невозможно,не обладая набоковским даром, сформулировать - о жизни, о метафизике, о судьбе…

И великая набоковская мысль о так часто неправильно понимаемой сущности литературы – которая якобы должна быть “жизненной”. Назвать рассказ жизненным – это оскорбить и жизнь, и литературу, говорил Набоков. Литература – это создание своего особого мира, в этом ее чудо и в этом ее смысл, единственный. В "Камере обскура" эта набоковская мысль вплетена в сюжет. Несоблюдение этой заповеди – приводит к одному из самых жестоких поворотов в жизни героев. И тогда

…написанное им уже казалось Зегелькранцу не литературой, а грубым анонимным письмом, в котором подлая правда приправлена ухищрениями витиеватого слога. Его предпосылка, что следует воспроизводить жизнь с беспристрастной точностью, метод его, который еще вчера мнился ему единственным способом навсегда задержать на странице мгновенный облик текучего времени, - теперь казались ему чем-то до невозможности топорным и безвкусным.

Так и есть.

Продолжу месяц Набокова на ЛЛ. Сразу отмечу, что герои Набокова всегда живут чувствами, мыслями - в общем не так, как мы. Поэтому их мотивы порой оказываются сложными для понимания. Хотя писатель нередко сам спускает своих героев на землю, вводя в их игру элемент расчетливости и дальновидности. Лужин живет шахматами, причем реальность для него менее важна, чем происходящее на доске.
А начинается все с детства героя – одинокого, болезненного, беспросветного.

«Еще совсем маленьким, играя сам с собой, он все кутался в тигровый плед, одиноко изображая короля, – всего приятней было изображать короля».

И по воле случая ребенок увлекается шахматами. Только если у вас в детстве были тысячи увлечений, то у Лужина это единственное увлечение детства. Позже выяснится, что шахматы так и остались его единственным интересом.
У него во всей жизни не было близких – со всеми людьми он лишь сосуществовал, они заботились о нем, возможно испытывали к нему какие-то чувства. А Лужин не чувствовал, ну или почти не чувствовал – эти чувства для него гораздо менее важны, чем игра. У него был помощник, который сделал из него мировую знаменитость.

«Лужиным он занимался только поскольку это был феномен, – явление странное, несколько уродливое, но обаятельное, как кривые ноги таксы. За все время совместной жизни с Лужиным он безостановочно поощрял, развивал его дар, ни минуты не заботясь о Лужине-человеке, которого, казалось, не только Валентинов, но и сама жизнь проглядела. Он показывал его, как забавного монстра, богатым людям, приобретал через него выгодные знакомства, устраивал бесчисленные турниры…»

Так кто же вы, гроссмейстер Лужин?
За всю книгу он выдавил лишь несколько скупых словечек. Вот как описывает его невеста:

«человек другого измерения, особой формы и окраски, несовместимый ни с кем и ни с чем»

Я думаю, что пока все проживали свою жизнь, Лужин играл в шахматы. Фразы, встречи, движения – это все ходы, которые сплетаются в комбинации. Там где человек увидит обычный пейзаж, Лужин увидит шахматную доску. Вот как он коротал время в гостиной во время обсуждения его свадьбы:

«Лужин, вытоптав в одном месте тень, с тоской увидел, что далеко от того места, где он сидит, происходит на полу новая комбинация.<…> Тут неприятности на полу так обнаглели, что Лужин невольно протянул руку, чтобы увести теневого короля из-под угрозы световой пешки»