Отчаяние. Романы, повесть, рассказы

Этот запах, смешанный со свежестью осеннего парка, Ганин теперь старался опять уловить, но, как известно, память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним.

Он продолжал молчать, и она замолчала тоже, и стала рыться в сумке, мучительно ища в ней тему для разговора...

Он был из тех впечатлительных людей, которые краснеют до слез от чужой неловкости.

Если мне бы сказали, что за это меня завтра казнят - я все равно бы на нее смотрел.

Соответственно с этим профессор запретил давать Лужину читать Достоевского, который, по словам профессора, производит гнетущее действие на психику современного человека, ибо, как в страшном зеркале…

Рисовать же было приятно. Он нарисовал тещу, и она обиделась; нарисовал в профиль жену, и она сказала, что, если она такая, то нечего было на ней жениться

"Скажите, кстати, как вы придумали свой псевдоним? Я все хотел узнать?»
«Ох, это длинная история», – ответила она с улыбкой.
«Нет, вы меня не понимаете. Я хочу узнать. Скажите, вы Толстого читали?»
«Толстого?» – переспросила Дорианна Каренина. – «Нет, не помню. А почему вас это интересует?»

"Какой он, право, странный", - думала Клара, с тем щемящим чувством одиночества, которое всегда овладевает нами, когда человек, нам дорогой, предается мечте, в которой нам нет места.

Они говорили мало, говорить было слишком темно.

То, что он вспоминал, невозможно было выразить в словах, — просто не было взрослых слов для его детских впечатлений...