Отчаяние. Романы, повесть, рассказы

Скоро рассвет, выхода нет...

Набокову удалось ярко и с надрывом изобразить путь талантливого и даже одержимого человека, шахматиста Лужина, от раннего детства, когда он впервые услышал от скрипача, а потом уже и увидел настоящие отцовские шахматы, до финишной, трагичной точки. Почему такой конец постиг Лужина? А что будет, как вы думаете, если у вас отобрать всё то, чем вы живете? Абсолютно всё. Далеко не каждый из нас имеет такой внушительный багаж воли, как Солженицын…

Книга для меня разделилась на 2 части: до и после болезни. До болезни сюжет развивался настолько ярко и интересно, что у меня потихонечку у самого начинала закипать голова от восторга; после – с сюжетной точки зрения здесь события протекают вяло, но не менее убедительные и будоражащие душу. Здесь-то и начинается Набоков внедрять читателя лицом в твердый гранит причин и следствий лужинского начала конца.

После прочтения на душе остались тоскливые чувства. Выходит, конец у Лужина всё равно был бы один. Либо умереть за шахматной доской, либо же прожить еще пару лет в серости и отрешенности до того самого дня, когда к нему постучали в ванную комнату. Грустно все это, господа, грустно, раз у гениев нет иной конечной точки в жизни.

Близкое знакомство с Владимиром Набоковым я откладывала очень долго. Как-то вышло, что я больше сторонница "все гениальное - просто" и "краткость - сестра таланта". Когда-то в очень юном возрасте я прочитала его "Лолиту" и поняла только то, что она явно глубже, чем может показаться в 15 лет. И к витиеватости стиля я была не готова. Но девочка повзрослела, девочка решила, что пора.

Камера обскура - устройство, создающее оптическое изображение объекта, создающее перевернутый образ. При этом она не обеспечивает высокой резкости изображения, и используя его нужно быть острожным, чтобы не исказить реальность еще больше. Это в дополнение к тому, что она и так все ставит с ног на голову.

Здесь пред нами предстает история духовной слепоты, а позже и расплата за нее, история того, как взрослый, в некотором роде даже солидный человек, разбирающийся в искусстве, тонко чувствующий эстет, не в состоянии отличить красоту от привлекающей внимание, но безвкусной карикатуры. Перепутать любовь с влечением, которое возникло по большей части-то от скуки, до смешного не замечать то, что у него буквально под носом. И самое главное, не сумев вовремя остановиться. Не может остановиться и "главная злодейка", которая, в отличие от него, в силу воспитания и печального жизненного опыта, просто не способна испытывать какие-то высокие чувства и сама попадает в такую же ловушку, как и тот, кем манипулирует она.

Рядом показателен его друг-писатель, собрат по слепоте, который с мельчайшей точностью воспроизводит реальность, но не может за этим описанием увидеть настоящую жизнь - не совсем поэтическую и наполненную смыслами, которые ты изначально не вкладывал. А после осознания этого рвать на себе волосы от отчаяния.

На самом деле, если бы я сразу прочитала аннотацию, вряд ли бы взяла в руки эту книгу. В основном из-за сюжета, который донельзя банален. Никогда не любила истории в стиле: "Он, она, любовница, еще один любовник". Но что с таким сюжетом сделал Набоков - просто чудо. Единственное, примерно каждые полчаса мне хотел восклицать: "Вот тварь-то!". Серьезно, за все время сочувствие вызвал только один персонаж. Конечно, не главный.
Еще в самом начале автор дает понять, мол, ну, вы знаете, чем все закончится, вот, наслаждайтесь процессом. Людей ведь интересуют подробности)

Очень люблю слог Набокова. Эта игра со словами и смыслами захватывает, позволяет по-другому взглянуть на описываемые события в произведении. Именно с помощью слога Набоков словно создаёт свой мир, где реальность граничит со сном, а мелочи и детали видны ярче, чем основные события.

Думаю, что именно язык придаёт этой книге такое очарование и глубину. Другие элементы не особо привлекательны: безликий, беспомощный главный герой, ещё более безликая жена. Остальные люди – просто декорации. Действительно, напрашивается аналогия с шахматными фигурками, расставленными на доске. Но повествование заставляет их двигаться, совершать ходы, продумывать стратегию. В книгу погружаешься, как в сон, пробуждаясь только когда она заканчивается.

Прекрасная вещица. Напоминает промозгло-весеннюю погоду с пронзиительным чувством ностальгии о прошедших амурных похождениях, о взлетах и падениях, о том, что любовь все-таки классная штука и стоит хоть раз в жизни ее испытать.
Кстати, читал Набокова и все больше понимал, что так уже не пишут и не говорят. К лучшему ли это или нет, сложно сказать. Ну вот например отрывок:

• Супруга ждет, не могу.
• Ну что же, не смею удерживать, - развел руками Антон Сергеевич и бочком, через пенснэ поглядел на гостя. - Ажене вашей кланяйтесь. Не имею чести знать, но поклон передайте.
• Благодарю, - сказал Куницын. - Очень приятно. Всего доброго.

  Красиво же, элегантно. Да, в целом, Набококовский стиль в литературе, он по своему музыкален, красочен, щеголеват, любуешься каждой фразой, каждым архаизмом, который всегда у него к месту.

Неоконченная партия для карманных шахмат

Набоков - удивительный писатель. Бывают моменты, когда устала, не хочется думать, тяготит непонятное или сложное ... Тогда беру книгу Набокова - любую - и начинаю читать на наугад открытой странице. Читаю не вдумываясь в текст, не пытаясь осмыслить и понять задумку автора: читаю ради самого процесса чтения - и отдыхаю. Каждая фраза этого собирателя бабочек выверена настолько, что слова звучат как приятная расслабляющая музыка. Ну вот, разве не замечательно:

Или еще:

Глаза мягко плывут по течению фразы, а душа, убаюканная плеском, слушает музыку слов.

Но уж если захочется острых ощущений, то Набоков тут как тут: ныряешь в сюжет с головой, образы, шахматы - везде. Один-два штриха - и вот уже в груди у читателя что-то ворочается, тяжелое и неповоротливое. И сам он уходит куда-то вглубь, ото всего, как бедный Лужин. Переворачиваешь страницу - а там светло и уютно, и глупая, но милая девушка пытается построить подобие нормальной жизни с нелюбимым, но мужчиной, как создала ее мать подобие уютного русского дома в Берлине. Или детские воспоминания Лужина о чужих для него родителях, о деревне. Но чем дальше, тем меньше приятностей в книге - и тем больше Лужин уходит в защиту от мира.

Главную свою шахматную партию с гроссмейстером Турати Лужин так и не окончил, и это чувство незавершенности по-своему колебало его изнутри, хоть и понимал он, что так и будет мир ломать себе голову над тем, какой комбинацией продолжилась бы эта игра, если бы Лужина не отвлекла другая партия, главная в его жизни. Но уж эту партию он довел до конца.

Особам чувствительным читать не стоит.

С Набоковым у меня отношения сложные: я его уважаю, но не люблю. Сколько бы раз и в каком бы возрасте не пыталась читать. Я понимаю, что красиво, что мастерски прописаны переживания и мысли, но – прочувствовать эту красоту и глубину мысли не могу. Мы с ним находимся в невообразимо далеких друг от друга вселенных, которые никак не могут приблизиться друг к другу, ни на микрон.

И так ли важно был ли Герман Карлович психом, актером, заигравшимся писателем или просто фантазером? Все мы и обманываем, и обманываться рады, готовы увидеть то, чего нет или закрыть глаза на очевидные нестыковки. А идея потенциального двойника неизбежно влечет за собой мысль о том, как бы эту новую возможность использовать. Ведь это определенное превосходство перед другими, «обычными», у которых двойника нет.

Что характерно: Набоков не только в своих героях вытаскивает наружу всё самое подлое и аморальное, но и с читателем пытается проделать тот же трюк. По крайней мере, отчаяние Германа Карловича лично у меня вызвало только злорадство.

Защита Лужина – странное произведение, но странное в хорошем и интимном смысле. Для меня все произведения Набокова страны; его герои – вот ни один! Не кажутся мне привлекательными, скорее наоборот – автор старается нарисовать их отталкивающими, нелицеприятными для меня. Это аморальное поведение, это не близкий мне взгляд на мир, это дряхлые тела, это слабые, потерянные личности.
И это живые – всегда очень живые – люди.
Набоков словно бьёт обухом по голове – и в литературный мир врывается настоящая жизнь, без прикрас, со своей унылой серостью, которую так часто и так любят в ней видеть. И это очень отзывается.
Не жарким летнем днём, которым я читала эту книгу.
А серостью осени и дорожных пробок.
И дело даже не в том, что автор смог показать внутренний мир главного героя – безумие на грани с талантом – и тонко психологично выстроить сюжет и слова в нём (но и это тоже), будучи правда очень верным в своих суждениях и оценках; дело в том, что у автора есть поразительная сила быть честным, не искать счастливых концов и радостных моментов для своих героев.
Поэтому лично мне очень тяжело читать Набокова – потому что словно бьёт обухом по голове. Его нужно переживать в себе после – долго, с долей страдания – или вытеснять вовсе.

"Защита Лужина" стала первой книгой русского классика, которую я взяла в руки после окончания школы. В школьные же годы я послушно читала полагавшееся по программе. Мало что попадалось под настроение, под возраст, и потому, видимо, настолько и отбилось желание читать отечественных авторов, да еще и классиков. Осталось впечатление, будто русская классика - это всегда нечто что-то монументальное, с тучей архаизмов, где смысл надо выискивать с семи собаками и на разный лад трактовать пресловутые синие занавески.
Но вот все же дошла я до русских авторов снова, на этот раз осмысленно, потому что "хочу", а не потому что "надо". И первым стал Набоков. Меня давно привлекает его "Лолита", во многом противоречивыми отзывами. Но начать решила с "Защиты Лужина" и не пожалела.
Во-первых, у Набокова потрясающий язык и слог. Он выписывает убийственного размера абзацы, целые страницы идут полотнами без диалогов, и это вовсе не мешает зачитываться этой книгой. Неожиданные, свежие метафоры, такие образные, сочные. Хочется вроде бы что-нибудь процитировать, но здесь нет ни одного предложения, отвлеченного от сюжета, ни одной философской мысли, высказанной автору просто "кстати". Идет одно повествование - но какое! Это определенно надо прочесть самому, чтобы понять.
Во-вторых, как он описывает героев. Это же надо так выкрутиться, что на протяжении всей книги называть героя исключительно по фамилии. Имени отца и матери Лужина мы тоже не знаем. Об его жене не знаем даже и фамилии. Мелькает лишь Валентинов, Турати, да еще несколько имен второстепенных персонажей. Вероятно, это неслучайно, и по именам Набоков называет лишь тех лиц, кто сыграл в жизни Лужина наиболее значимые роли. И тем самым подчеркивает тщетность попыток жены вернуть Лужина к жизни, привить интерес к чему-то новому, заинтересовать, развлечь... Все тщетно, так и прожил Лужин всю жизнь на шахматной доске...
Отдельно хочется подчеркнуть, как мастерски описывает Набоков сумасшествие своего героя. Обычно, автор понимает ненормальность героя и описываемых поступков, и смотрит на это с позиции разумного, адекватного человека. Набоков же показывает нам все это глазами Лужина - и все кажется естественным, логичным. И сам Лужин кажется не сумасшедшим - просто особенным и непонятым. И мы четко видим тот момент, когда впервые пошатнулось его восприятие реальности, важный, переломный момент, когда игра всей жизни вдруг стала жизнью.
Об этой книге, кажется, можно долго говорить и не сказать ничего вовсе. Это надо читать, я считаю. Знакомство с Набоковым обязательно продолжится.