酒国

Якщо і є в романі зародки сюжету, то вони безслідно потонули під водоспадом з екзотичних страв і напоїв. Відчуття, ніби ти потрапив у китайський ресторан. Корішки-вершки, пельмені-женьшені, все це плаває у кисло-солодкому соусі, а страви все несуть і несуть, на столі вже місця вільного немає, а кількість поданого починає навіть напружувати. Можливо, у послідовності подачі є неабиякий смисл, тисячорічна традиція, але тобі вона не відома, і тому цей роман-бенкет виглядає як хаотичне пожирання і випивання всього, що потрапило під руку кухарю, випитому ж у романі можуть позаздрити герої Венедікта Єрофеєва – практично кожна сцена є, по суті, споживанням алкоголю. Cуміш сорокінського «Пира» і «Москва-Петушки», втім без відповідної глибини задуму. Проста п'янка, яка лише спочатку натякає на щось кафкіанське, такий собі горілчаний «Замок»: герой, провінційний прокурор, намагається продертися крізь безсмислені декалітри спиртного до істини. Але Кафка не вийшов, мотив розслідування збивається на фантасмагорію, в якій уже не розбереш, де реальність, а де п'яний угар.

Не скажу, що все так безнадійно. Окремі сценки, новели-вставки (а їх чимало) і мікросюжетики можуть захопити, але у цілісне щось для мене вони так і не зліпилися. Якщо, звісно, не вважати головною ідеєю те саме безкінечне пожирання і випивання. Розпочаті сюжетні лінії зависають у повітрі китайською локшиною. Герої залишаються наміченими контурами. Можливі соціальні мотиви (або навіть соціальна сатира) губляться, так що невідомо, чи вони там насправді є.

Прочитавши будь-який твір, завжди думаєш, що він по собі залишив. І тут не питання в реалістичності/казковості, в захопливому сюжеті, незвичній формі чи яскравих героях – це може бути і будь-що з переліченого, і поєднання всього, і щось інше. Але щось має в книжці бути таке, щоб тебе зацікавило. У «Стране вина» мене не зацікавило ніщо. Масштабами з'їденого-випитого роман міг б претендувати на осучаснену китайську казку з життя імператора або щось на кшталт кулінарно-історичної енциклопедії, але дух сучасності надає всьому цьому барвистому текстовому різномаїттю легкий пластмасовий присмак. Якщо довести осучаснення до абсурду, то роман – це такий розгорнутий новорічний пост у фейсбуці «Хто вже накатив 100 грам, лайк і перепост.» Приблизно стільки ж смислу я побачив у «Стране вина».

Є в мене в запасі ще кілька романів Мо Яня. Можливо, у перспективі дійдуть і до них руки. Можливо, мені відкриються неосягнуті глибини, але поки що від новоявленого нобелівського лауреата враження скоріше негативні.

Сатира, «дичь» и занимательные рассуждения о культуре и искусстве удивительным образом сочетаются в данном произведении лауреата Нобелевской премии, китайского писателя Мо Яня.

Его роман насыщен. Насыщен жестокими образами, одиозностью некоторых персонажей, чрезмерными подробностями физического характера и физическими же несовершенствами. Всё это настигает буквально с первых страниц, окуная в подчас излишне реалистичные описания. А там и неприятные запахи, и рефлексы, и разделка ещё живых созданий.
Далеко не сразу доведётся вчитываться в строки и с интересом искать более подробную информацию о культуре, наслаждаясь сбором данных о древних традициях и легендах, делая для себя пометки о биографиях известных людей.
И про виноделие — конечно — тоже будет сказано.

По структуре своей произведение многомерно.

Начинается всё как детектив, триллер.
Следователю по особо важным делам Дину Гоуэру поручено выяснить, правда ли то, что в провинции Цзюго процветает каннибализм, и едят ли там искусно приготовленных, специально выращенных детей.
Гоуэр даже начинает своё расследование, но не выпить в Цзюго никак нельзя, ведь люди здесь обижаются, сокрушаются, провоцируют, только лишь бы согласились на стакан, стопку или бокал чего хмельного.

В последствии окажется, что большую часть «Страны вина» занимают не сколько злоключения следователя, сколько переписка Ли Идоу (винодела, решившего реализовать свой литературный, оспариваемый окружением, талант) и – собственно – Мо Яня, который на страницах воспроизводит сам себя – китайского писателя, погруженного в создание истории как раз о Дине Гоуэре. И творец поначалу совершенно не горит энтузиазмом помогать набивающемуся в ученики почитателю, что шлёт ему свои произведения.

Впрочем, всё изменится на протяжении первых писем и бутылок вина, и начнутся бойкие обсуждения, критика и отсылки к самым различным деятелям. И китайский автор вспомнит и Ленина, и Толстого, и Горького...

«Галлюцинаторный реализм, с которым писатель смешивает сказку, историю и современность» за который Мо Янь и получил Нобелевскую премию, явно имеет прямое отношение к «Стране вина».

Как нарастает интоксикация главного героя, следователя, так нарастает и сюрреализм в произведении.
То, что начиналось как стройное повествование, именно благодаря алкоголю, выступающему проводником, переполняется образностью. Герой видит дикие трансформации всего, что его окружает, выпадает в хмельную зыбкую реальность и втягивает в неё за собой. Остаётся только догадываться, протрезвел ли он к определённому моменту и может ли с уверенностью что-то утверждать, или нет.
И вообще, «а был ли мальчик», приготовленный по секретному рецепту, или то просто кулинарная инсталляция?

11 запрещённых в Китае блюд, алкоголь и голод. Бедность и зажиточность.

Нищие, которым остаётся кормиться жуками, на страницах произведения уживаются с теми, кто не знает, чего бы такого им съесть, чем себя ещё впечатлить и порадовать. Потому и едят всё: и креветок, и ослов, и утконосов.

На застольях заносят один поднос за другим – культ еды в «Стране вина» показан особенно ярко. Запрещённое блюдо также найдёт здесь себе место. Да и про редкие яства поведают, описывая их порой с энциклопедической точностью.

Подчёркивается расслоение: покуда одни «с жиру бесятся», другие заняты исключительно выживанием. Где-то цветёт коррупция. Где-то кое-как продажей тех же клёцок почти за бесценок пытаются собрать денег на поддержание детей.

Но пьют почти все.
И в Китае роман запрещали. Едкие замечания об алкоголизме и расслоении социума, как полагают, привели к этому ещё в 90-х в Поднебесной (там он был выпущен в 1992 году).
На русском языке книга же была выпущена в 2012. В тот же год, когда Мо Янь получил Нобелевскую премию.

Оправдана ли концовка произведения про следователя?

Этим же вопросом задаётся и отражение автора в книге. Вот только в его собственной истории всё ждёшь на последней странице убойного финала, одного из тех, о котором рассказывал Ли Идоу в своих произведениях, присланных на суд. Ведь занятно было бы гадать, а «забрала» ли потрясённого алкогольная крепость «Страны вина», или всё происходит с ним как бы на самом деле.

Закончить рецензию хотелось бы благодарностью Игорю Егорову, переводчику, который своим трудом позволил не просто прочитать произведение, но и понять его, открыв для себя многое. На 446 страниц текста – 212 поясняющих и подчас спасительных для осознания происходящего сносок. Не было бы такого точного, адаптированного для нашего читателя перевода текста из восточноазиатской страны, и глубина его восприятия стала бы меньше.

Про оценку.

Оценка в моём случае во время прочтения колебалась до пороговых значений: от отрицательных к положительным. От желания закрыть книгу и отдохнуть от всего, что было описано мною ещё в первом параграфе данной рецензии, до удовольствия читать и познавать новое.
Ведь мудрая улыбка то и дело переходила в усмешку.
И этот контраст подчас изумлял.

Эпистолярный роман. «Страна вина» - это переписка двух героев: писателя Мо Яня и литератора-любителя (и кандидата виноделия) Ли Идоу. Они говорят о книгах, творчестве, искусстве и вине. Литература сравнивается с вином (а все персонажи – ценители хорошего алкоголя). Герой Мо Янь имеет авторские черты, придающие книге некоторую обманчивую реалистичность, не лишенную гротеска и иронии.

Детектив. Вторая основа сюжета – рассказ о следователе по особо важным делам провинциальной прокураторы Дине Гоэре. Он расследует страшное преступление – поедание младенцев. Следователь сначала кажется профессионалом, однако справится с «западней из угощения и вина» и женским очарованием не может. Это пародия на детектив: так и осталось непонятным, что это было - людоедство или кулинарная иллюзия.

Стилистические эксперименты. Ли Идоу с каждым письмом, адресованному своему наставнику-писателя, отправлял один из рассказов, написанных в разных манерах – «литература репортажа», «демонический реализм», «литература факта» и т.д., но все они связаны сюжетно, отчасти автобиографичны и написаны в некоторой наивной манере (обращения к читателям заставляют улыбнуться). Это игра в литературу.

В итоге вся книга – постмодернистская мешанина, в которой книга, написанная одним героем (Мо Янем) переплетена с рассказами другого героя, письмами, «реалистической» финальной частью. Это гимн гедонизму, кулинарии и вину. В романе много гастрономических метафор, а вино – ключевое слово книги. Отдельные главы (про «мясных» детей) читать страшно, некоторые смешно.

Приступая к чтению уже третьего для меня романа обласканного литературными премиями (в том числе Нобелевской) китайского писателя Мо Яня, я ожидал, что будет нечто из ряда вон выходящее, но не ожидал, что это будет так радикально и так необузданно. И захватывающе!

​​«Страна вина» (кит. 管谟业《酒国》), Мо Янь, 1992. Эксмо, 2022

Перед нами насыщенное фантасмагорией произведение, состоящее из многих, как лоскутное одеяло, историй и повествований. Первая составляющая — это почти детективная история про следователя по особо важным делам Дина Гоуэра, которого отрядили в провинциальный город Цзюго (означает "Страна вина") расследовать тёмное дело: мол, здесь готовят такое блюдо из "мясных" детей, поедают младенцев. Почти кафкианский лабиринт, куда попадает герой, ведёт его по застольям с экзотическими блюдами и огромным количеством выпитого алкоголя, так что в пору вспомнить «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле...

Вторая сюжетная линия — это письма из этого же города от местного кандидата виноделия (из Кулинарной академии) Ли Идоу, начинающего писателя, пишущего Мо Яню и посылающего ему свои рассказы. Эта переписка учителя и ученика полна иронии и самоиронии, авторских ремарок, писательских советов, она как связующая нить всего романа.

Третья составляющая книги — это сами рассказы Ли Идоу, которые так и не печатают в литературном журнале. Девять рассказов, последний из которых походит на рекламный проспект, он призван рассказать о "городе вина" в преддверии празднования в честь "обезьяньего вина", особого напитка, по преданию его изобрели дикие обезьяны, сбрасывая фрукты в расщелину скалы. На этот праздник и должен в итоге приехать сам Мо Янь...

Соединение мифических историй про экзотические блюда и невероятные напитки, древних преданий и современных реалий Китая с цитированием как старинных писателей-поэтов, так и Мао Цзэдуна... Мо Янь сам стал героем этой истории, так что читатель попадает в буйство авторской фантазии и одновременно пытается пройти по зыбкой почве правдоподобия. Как перепивший герой-следователь, ты попадаешь в сногсшибательные картины-видения, пробуя вернуть сознание в его изначальное лоно — собственные мозги. Но не стоит бояться этих неуверенных шагов, предпринимаемых незадачливым писателем, дар которого разогревается крепкими напитками. Писательство и кулинарное искусство, оказывается, имеют очень много общего.

В этой "сообразим на троих" книжке вообще всё происходит по взаимной любви, так что — в путь вместе с чуть раздвоившимся Мо Янем, немного подшофе Ли Идоу, кучей не всегда приятных физиологических описаний (соединяющих прекрасное и уродливое), ворохом невероятных кулинарных рецептов, толикой любовных приключений, одним ресторатором-карликом, сексапильной шоферицей, маленьким дьяволëнком на осле... и килотоннами различных китайских алкогольных напитков.

Приятного вам аппетита в поедании и выпивании на этом изрядном литературном пиршестве. (В любом случае всегда можно воспользоваться рвотным рефлексом, если что пойдёт не так).

Мо Янь сумел меня поразить и ещё раз подтвердил звание прекрасного стилиста, мастера каламбура и увлекательного рассказчика.

Господи, наверное, я ничего не понимаю в большой литературе! Или в китайской литературе. Хотя мне казалось, что я не так уж плоха в этом деле. Но как же я не поняла это произведение. Совсем, ни одну из трех его составных частей не поняла. Хотя и сатирические фантасмагории вполне понимаю. Но тут просто тошнотворная дичь. И не только в жутких описаниях еды. Всё телесное в этом произведении вызывает рвотные позывы. Может, это такой "Гаргантюа и Пантагрюэль"? Не знаю, на меня никакого обличительного впечатления этот роман не произвел.

Хотя знаете что? Если подходить к этому произведению после нескольких (точно уже не 2-3, а больше) классических китайских романов, то можно понять, откуда растут уши у всех ослов этого романа. Да уж, чему-чему, а еде во всей литературе Китая уделяется огромное место. Но вот совсем никогда это не вызывало такого чувства, что это чрезмерно, отвратительно. Как-то всегда с такой красотой и любовью описывались эти столы. А тут просто в лицо читателю кидают отвратительные куски, чтобы его завалило и нечем было дышать. Наверное, кого-то автор этим обличал, но прилетело в меня. Наверное, я не внутри этой культуры все-таки, чтобы оценить именно сатиричность этих образов.

Второе - это отсутствие какой-бы то ни было логики. Я все понимаю, такой жанр, но хотелось все-таки финала. В идеале - победы Дин Гоуэра. Мне не нужно было понимание, зачем это все. Но хотя бы в одной из линий очень хотелось разоблачения, падения или взлета. А не вышло ничего. Будто я посмотрела безумный сон без начала и конца.

Ну и третье - телесные описания. Тяжело читать такую кучу неприятных слов, описывающих людей, их отношения, особенно физический контакт. Ну и все травмы и смерти, особенно животных. Очень тяжело. В общем, за всем отвратительным занавесом этого романа я не смогла разглядеть смыслы. Мне не захотелось.

Хотя знаете, я подумала, а если дать Сорокина почитать иностранцам, они тоже не поймут и бросят, как отвратную гадость. Но Сорокину и Нобелевскую не давали. В общем, я очень извиняюсь перед комитетом и всеми более умными людьми, которые поняли. Но у меня этой книги дома больше не будет. И китайскую литературу я продолжу читать в её старинном воплощении.

C.R. А я ведь не знала, почему на обложке такой мальчик. И снова буээ. Хотя дизайнерская работа хорошая, тонкая и умная.

Мне понравилась оригинальная светлая. Там в этом хаосе очень много вырисовано. А обложка на английском старается показать краткий пересказ этого произведения.

То ли я не созрела для такой литературы, то ли я не понимаю суть китайской литературы, но даже после 100 страниц всё ещё не стала ясна. Именно суть, не сюжет. В чём смысл всего, что было сказано? Для чего? И прежде всего, какую пользу несёт эта книга для 6,5 миллиардов людей, живущих на планете Земля. Я достаточно редко вижу такие книги, – в которых нет никакого содержания, написанные явно в состоянии сумбура. Ты чётко видишь, где границы линии повествования, а где авторские размышления. Но зачем всё это лепить в середину текста разрывая идею. Ощущение, что ты едешь в поезде и на каждой станции, на тебя выливают помои и грязь. Но впрочем, о поезде. По пути из Москвы обратно домой, я дочитывала последние страницы, и знаете что? Я поняла, что единой и цельной картины нет, есть какие-то куски и ошмётки, которые накидали в пакет и встряхнули. Это вызывает скорее гадость и отвращение, чем восторг.

Правда отвращение бывает разное. Ну, вот например «Парфюмер» Зюскинда он тоже вызывает ощущение гадости и мерзости, но при этом, написано очень легко. «Страна вина» тяжеловесна и неподъемна. Если «Парфюмер» вызывает интерес к персонажам, и каждого начинаешь по своему любить, то у Мо Яня, абсолютно все герои (включая и самого автора) вызывают отвращение. Я ожидала чего-то большего от обладателя нобелевской премии. Хотя можно иронично поразмышлять, как я в поезде и найти смысл. Ну, например: в своём романе Мо Янь остро поставил вопрос о том, что есть алкоголь для всего населения планеты и к каким плачевным последствиям это приводит. Или же: автор выдвинул суровое предупреждение тем, кто собирается обзавестись более чем одним ребёнком. Всё могло бы звучать именно так, но, к сожалению, действия и реальность очень сильно расходятся.

Итак, первая остановка это вино и винная продукция. Я отношусь к тем людям, кто терпеть не может людей, которые напиваются до поросячьего визга. Потом, проснувшись с головной болью эти люди, начинают гадать, как они оказались в незнакомом доме, незнакомом городе и в чужой постели. А уж этого в книге предостаточно. Пьют все: автор, его помощник, главный герой и второстепенные персонажи. Для полноты картины остаётся добавить заблёванную комнату, лежащих, в чём мать родила персонажей, ну и дымящий в пепельнице окурок. Как вам такой образ? После такого хочется взять почитать что-то для саморазвития или книгу типа «как не стать опустившимся человеком». Забудьте про мораль, здесь её нет и быть не может. Так же, как бесполезно уповать на неё и вопрошать к ней. Неважно кто это: шофёрщица или же тёща помощника автора. Главное это удовлетворить желание, не важно, каким образом, неважно с кем, важно лишь исполнение и сравнение. Только для читателя это не представляет никакого интереса. Это-то же самое, что пытаться следить с кем известная личность сегодня замутит. Станция проносится перед нами, и об этом не жалеешь.

Вторая станция имеет специфический уклон. Готовы ли вы услышать и попробовать блюдо из мучного младенца? Только свежее и натуральное мясо китайского ребёнка, выросшего специально для этих целей. И я не вижу ничего нового в тематике, Кадзуо Исигуро в «Не отпускай меня», уже давно рассказал про людей, у которых только одна цель – стать чьими-либо донорами. И это выглядело интригующе, потому что было новым и эмоционально написано. А что тут? Ничего кроме блевотины нет. Дети, выращенные для еды, да такие, что «хочется потрогать их пипиську». Но видимо тут смысл в том, что есть серьёзные демографические проблемы. Рождается много детей, а жить негде. Чем не альтернатива? Роди ребёнка и примени его с пользой – приготовь диетическое и вкусное блюдо. И кто знает, не будет ли так в действительности, когда число жителей Китая достигнет 3-4х миллиардов.

Третья станция – стиль повествования. Возможно, в Китае такое дробление текста и пользуется спросом, но лично мне было сложно перестроиться с истории следователя по особым поручениям, на размышления автора о собственной значимости и на его коллегу, повествующего о жажде обладания своей тёщей. Мне лично не интересно знать, где и как автор добывал материал, к тому же внезапно переключаясь на Обезьянье вино. Даже прочитав всё и увидев полную картину, я не понимаю где точки соприкосновения данных действующих лиц. Только словесные «ослиная улица», «кулинарная академия», «владелец-карлик». Ну и где дальше? Где суть? Где великий политический подтекст? А, простите, пару раз имя Мао всплывало на поверхность, что видимо, хватило для выпуска истории в свет. Ну, цензура, что ещё можно поделать. И нет никакого местного колорита, те китайские традиции, которые завораживают. Ничего нет, сухо, пресно, и только вино бьёт фонтаном, чуть ли не из земли. Поэтому в качестве книжки для прозрения и понимания, брать не стоит. Но если вы хотите получить тошнотворное ощущение, то идеальное предложение.

Прекрасный симбиоз помойки в любом городе и истории про кисельные реки с молочными берегами.

Не могу сказать, понравилась мне книга или не понравилась. Она просто не моя. Временами было очень захватывающе, временами хотелось просто забросить и не дочитывать. Поэтому от меня – три звезды.

В книге соединено абсолютно все: древнекитайская мифология, абсурд, очень много, как мне показалось, гиперболизации. Тонко подмечены всевозможные психологические аспекты человеческой натуры и яркие образы. Вот за такими преувеличениями, очень скрытыми намеками скрыта главная суть книги. Для меня продираться сквозь все это было очень тяжело.

Удостоенный Нобелевской премии роман китайского писателя Мо Яня лучше читать именно в оригинале. В отличие от своего главного конкурента в борьбе за нобелевку Харуки Мураками, Мо Янь - глубоко национальный писатель. Его язык - это язык народных сказаний и племенных архетипов. Фантастические образы романа уходят корнями в средневековую фантасмагорию ("Лисьи чары", "Записки о поисках духов"), а мрачная, хтоническая эстетика повествования отсылает к даосской архаике. В то же время знаковая для китайской литературы тема каннибализма - это, несомненно, "привет" от Лу Синя. На каждое слово Мо Яня неспециалисту потребуются страницы комментариев. Перед переводчиком стоит невыполнимая задача: разобраться в этой шифрограмме и, по возможности, передать её содержание по-русски. Для этого требуется личность уровня академика Н. Конрада - но, увы, таких специалистов сегодня в России нет.

«Страну Вина» я читала где-то с середины января. Закончила в конце марта, то бишь два месяца прошло. За это время я делала перерывы, откладывала её, думала, что уже не осилю, но что-то всё-таки заставило меня её добить. Чем я, кстати говоря, горжусь.

Книга построено достаточно интересным образом, я такого ранее не встречала. В наличии три линии повествования. Первая – это история следователя по имени Дин Гоуэр, которого направляют в деревушку Дзюго для расследования странного доноса. Вроде как местное начальство поедает детей. Вторая линия – это переписка Мо Яня со своим учеником. И третья линия – это рассказы этого самого ученика, зовут его Ли Идоу, кстати говоря, которые он посылает своему учителю на строгий, но справедливый суд.

И вот это всё намутили в такую замысловатую кашу, что иногда было, что называется «без ста грамм не разберешься», но что-то меня всё-таки к этой книге тянуло. Ещё мне кажется, что чтобы понять её в полной мере, нужно видимо, быть китайцем. Потому что по ощущениям книга полна сатиры, каких-то замысловатых намеков, в том числе и политического характера. Но я, к сожалению, их не увидела, но почему-то уверена, что они там есть.

Текст ощущается как какое-то вязкое, липкое вещество, периодически не слишком приятного запаха. И вот копаешься в нём, копаешься, как будто хочешь что-то найти. Вроде бы и тяжело, неприятно временами, но почему-то всё равно не отпускает.

В любом случае, я довольна тем фактом, что я всё таки её дочитала.

Действие книги происходит в вымышленной китайской провинции, где население постоянно либо пьет, либо потребляет в пищу младенцев, которых специально для этого выращивает. Да, настоящих младенцев приносят в жертву ради пьяниц, которые не могут наесться. Но “Страна вина” не детектив и даже не, боже упаси, хоррор. Это постмодернистская сюрреалистическая проза, где все далеко не так очевидно как кажется. Здесь важна каждая деталь, каждая интермедия, которая в этой книге выполнена в эпистолярном жанре, каждое брошенное слово. Только они могут помочь нам собрать целиком картину под названием “что хотел сказать автор”.
На мой взгляд, эта книга является воплощением ориенталистской призмы, через которую Запад привык смотреть на Восток. Вся эта “восточная экзотика”, непонимание и фетишизирование чужой культуры выливаются иногда в абсолютно варварские представления о том, как живут люди в Азии и на Востоке. Причем ориентализм настолько распространен в сознании наших граждан (да и всей Европы с Америкой), что я не удивлюсь, если кто-кто увидев эту книгу в книжном, подумал, что это документальная литература о поедании детей в Китае. Мо Янь, как тонко чувствующий и умный человек, безусловно, не может не замечать какой предстает его страна в глазах мира и, возможно, вымещает свою фрустрацию на бумажных страницах, создавая некое “третье место”, в котором варварство является основой жизни.