Калевала. В 2 томах

Знаменитый карельский эпос, о существовании которого мы узнали только побывав в Карелии (а, при этом, Максим Горький ставил его в один ряд с "Одиссеей"). В наиболее полном сборнике 50 рун (песенных глав), которые образуют несколько взаимосвязанных сюжетных линий. Но для культурного знакомства я бы лично рекомендовал не полное, а какое-нибудь урезанное издание, где оставили лишь самый сок.

Больше всего мне понравилось, как в переводе Киуру-Мишина девушки постоянно и очень мило сравниваются с птичками, уточками и курочками. Ну и безмерно впечатляет, как вся гигантская книга выдержана в идеальном ритме — в каждой строке ровно восемь слогов, для нужного певческого речитатива. И здесь же встречаются особые переходные гласные, которые читаются одним дифтонгом: "Лоухи, Похъёлы хозяйка" (не "Ло-у-хи", а "Лоу-хи", двумя слогами). "Миэликки, хозяйка леса" ("Миэ-ли-кки").

В качестве примера вот классный фрагмент, по-моему очень смешной:
Калервы сын, Куллервойнен,
Удержал коня вожжами,
Рот сложил, как мог, красивей,
Молвил вежливо девице:
"Ты садись, девица, в сани
Ляг под полостью, красотка,
В санках яблочков поешь ты,
Погрызёшь моих орешков!"
Ну просто король пикапа, с губками уточкой.

Ещё стоит отметить, что финны считают "Калевалу" своим национальным достоянием — примерно так же, как "Муми-троллей" (написанных на шведском этнической шведкой). Во-первых, ходил по деревням в 1830-е и записывал руны финский врач Элиас Лённрот (у карелов и письменности-то не было). А карельский язык был до недавнего времени до такой степени неотличим от финского, что у карелов полно анекдотов, как в Великую Отечественную они случайно заходили к финнам в баню, вместе парились, общались, а потом расходились и с изумлением обнаруживали, что побывали у врага. Во-вторых, финны считают карелов частью своего великого этноса (при том, что Карелия никогда не имела никакого отношения к Финляндии, и с тем же успехом можно самих финнов считать подвидом карелов).

Тут, понятно, каждый тянет одеяло на себя сугубо в политических целях, но вообще-то финн записывал руны, разгуливая по карельским деревням и слушая карельских песнопевцев, да и по самому тексту вполне видна его принадлежность — герои-лапландцы всегда показываются слегка придурочными, и ничего хорошего они не делают. Сама Лапландия тоже находится где-то там, за пределами основного места действия и родины главных богатырей. Какие тут можно питать иллюзии по части великого финского эпоса мне лично непонятно.

P.S. Вот ещё, кстати, Армас (Олег) Мишин, со-переводчик "Калевалы", тоже говорит, что называть её карело-финской неправильно, но по другим причинам — Лённрот не просто её записал, а по сути переписал от себя, по образцу "Одиссеи" как раз, т.е. это уже авторское произведение по мотивам народных сказаний.

Калевала.
Это национальный эпос Карелии, их легенда.

Как-то давно, когда мне было лет пять, папа мне читал её вслух.
Мне вообще читали довольно серьёзные книжки, приобщали к науке, так сказать.

У нас в деревне, по-моему, где-то лежит Калевала в стихах, но я всё-же решила сначала почитать в прозе.

А мотиватором послужила поездка папы на научную конференцию в Петрозаводск, где вроде есть целый музей, посвящённый загадочной Похъёле.
Он так и сказал, что если прочитаешь, привезу что-нибудь в подарок )

В книжке много красивых картинок, а так как я сейчас в основном читаю книги без иллюстраций, очень приятно было сидеть и перелистывая, наслаждаться качеством бумаги. Она тут как будто глянцевая.

Кстати, нельзя сказать, что нет тут стихов, по всей линии повествования достаточно песен Вейнямейнена (ну и имя, язык сломать можно. В книге есть ещё одно такое - Лемминкайнен)

У нас удивительная, невероятно сплоченная команда. Мы великие ведьмы востока, запада, юга и севера и особенно земли сибирской, где наши восьмые воплощения обитают по сей день, мы увидели в волшебные окошки из жидких кристаллов и магической энергии, предсказание злоепротивных астрологов потерять собственное Я и перекочевать в сосуд души незнакомых нам личностей. Sunwait обеспокоилась реакцией этих самых личностей, вдруг они своими комментами осквернят наши солнечные мысли о книге. Но наш великий капитан Marina-P с присущей ей вальяжностью потянулась, и вымолвила «Потерпят». Brennata стала переживать, а не вредны ли для здоровья души такие перемещения. Но наш великий капитан Marina-P с присущей ей дальновидностью чихнула и сказала «Пусть они сами боятся». А я ничего не стала говорить, так как наш великий капитан обладает еще качеством несдерженности, а молча разработала пальцы, чтоб быстрее строчить свои мысли по существу.
Как сказал один великий человек, «рецензии пишут всякие зануды», а я хочу поговорить с Вами, и мне наплевать хотите ли вы тоже поговорить со мной, о тех тленных, прошу прощения за слово «рецензиях» на эпическую «Калевалу». Да, я решила вместо Калевалы почитать рецензии на Калевалу. И что же я увидела друзья мои? Проще простого написать в рецензии стишки на несложный ритм, если бы в этих стишках была хоть капля смысла, было бы конечно занятнее, но у каждого свой дзен – кто-то попивает пивко на берегу, а кто-то долбит странные никому не нужные и уже придуманные гением народа поэтические строчки. Калевала нехудожественна, несовременна и дремуча, говорите вы, друзья мои. Да, конечно, но может, если спустится с вершины собственной глупости, возможно, повторюсь, только возможно увидеть что герои Калевалы несколько отличаются от рафинированных сказочных противноположительных героев, они пьют, соблазняют баб, злятся, спорят, что бабы в Калевале отличаются наличием характера, не то что безмолвные царевны прекрасные. И заметьте, я отнюдь не намекаю на собственное интеллектуальное превосходство, и даже не буду говорить о нем. Читая Калевалу... что, я все таки прочитала Калевалу? Видимо это было в воплощении седьмой степени, так вот, читая Калевалу я все думала, какого хера горе-режиссеры ищут и находят бабло на примитивные сценарии примитивных авторов, с размахом это экранизируют и называют ЭТО монументальным и эпичным. Или зассали за Калевалу взяться... да, это был риторический вопрос. Простенький ритм вы говорите. Ну что же. Да, но Лённрот сохранил самое главное – этот самый ритм, который своим безумным повторением вводит в сладкий сон даже самых стойких героев. А уж во сне ты досматриваешь прочитанное во всех красках. И три героя веселых богатыря, и красавицы, и пахнет вениками и баней, и семга плещется и бруснику жрать поменьше надо. И да, мужики, не забывайте лыжи снимать.
Ах да я обещала написать по существу о книге? Че правда?
По сути у меня один лишь вопрос - зачем? Нет, нафиг перед каждой руной писать что будет?
Ах да, я обещала написать по существу о книге? Че правда?
Да неохото, пойду я лучше выпью пивка с сокомандницами, посмотрим карту Карелии, найдем деревеньку Калевала, слетаем туда и полюбуемся на дерево под которым Лённрот собирал свои руны. И злобные продажные судьи, не видящие магии в том, что ведьма читает книгу, любую заметьте, пусть сидят, потеют и читают наши великолепные мысли о книгах, да, а в это время мы будем отдыхать, друзья мои. "Каждому свое" так говорит наш, я говорила, что она великая? капитан Marina-P

В целом мне понравилось это произведение.
В нём самым привлекательным и интересным для меня являются сравнения, олицетворения...В общем - все украшающие речь обороты. Они очень необычные и, в то же время, великолепные! Вот, например:
" ...дочь мою любимую, цветочек весенний, украшение земли и неба..."
"...На спине широкой моря..."
"...В золотых котлах небесных..." и ещё множество прекраснейших речевых оборотов!
Благодаря этому мне очень интересно читать это произведение! Оно обогащает нашу с вами речь. Очень советую!

Начиная читать книгу, оказываешься в другом времени и пространстве.
Главный герой здесь старец Вяйнеменен, который сломал замочек лона матери, а потом долго просто жил и набирался опыта. Его сила в умении слагать прекрасные песни - заклятья и знании происхождения вещей. Живет он в прекрасном месте - Калеве, где вырастают герои. А состязается в мудрости и силе со злой старухой Лоухи, хозяйкой Похъелы. Рядом с ним появляются герои и красавицы, на его глазах происходят чудеса, меняется мир, проливается кровь, вершится правосудие, зарождается жизнь на земле, а он все поет и творит красоту, благословляя свой край. Неспешный ритм повествования завораживает и увлекает, даже в прозе можно почувствовать все волшебство эпоса.

Это чудесный эпос, а по сути собранные песни (50 рун) карело-финского народа воедино.
Лённрот Элиас, финский фольклорист издаёт их примерно в 1840 годах. Какие-то руны переданы достоверно из песен, в других же он позволяет себе художественную вольность и фантазию. Как-бы не было, но получилось здорово!
Эпос отличается своей доброжелательностью, нравственностью, волшебностью, юмором и одновременно какой-то повседневной проблематикой и дельными советами. Это к примеру: как добиться жены, как себя с ней вести. Избегать насилие. Учить, а не поучать и многое другое. Одновременно все эти руны воссоздают цельную картину, связи главного героя с природой и символизирует целый путь жизни.
Вот одна из рун, что мне больше всего пришлась по вкусу:
13 руна
Даже тем, кто не любит всякие эпосы, данная книга должна вполне понравиться.

Самый известный карело-финский эпос. Версия Лённрота была собрана где-то в середине XIX века и считается одной из лучших. Я же со своей стороны замечу, что сначала неплохо бы ознакомиться с кратким изложением первоисточника — хоть через википедию, хоть через сжатый пересказ. Все происходящее настолько эпично и при этом растянуто, что ощущение как от какого-нибудь Гомера — я список кораблей прочел до середины, сей длинный выводок, сей поезд журавлиный... ну вы поняли.

Если кратко, то это типичные мифы, которые начинаются с создания мира, после чего небольшое количество эпичных героев с соответствующими специализациями (мудрец и сказитель Вейнемейнен, кузнец Ильмаринен, дурачок с мечом Леминкайнен, злобная старуха Лоухи, etc.) творят великие дела и меряются, кто круче. Как и положено, предугадать происходящее невозможно: наши герои то едва ли не луну с неба снимают, то чуть не помирают, попав себе топором по пальцу на ноге — но даже в самой неприятной ситуации найдется рояль в кустах формата "из моря вышли семь мудрецов и решили проблему".

Перевод Бельского отлично читается, но даже от него на третьей сотне страниц начинаешь уставать.

"Калевала" считается эпическим произведением, однако у него есть автор, и это заметно. Хорошо, что Лённрот хотя бы в 19 веке собрал и записал сохранившиеся отголоски народных сказаний; плохо, что в эпоху романтизма с модой на национальное автор литературно обработал, перетасовал (возможно, досочинял) легенды. В итоге получился не эпос, а художественное поэтическое произведение в подражание эпосу, откуда торчат авторские уши.

Эпическая форма перемежается с народными песнями, плачами, суевериями. По антуражу "эпос" дохристианский, но в тексте мелькают анахронизмы (пушки, замки, крепости, казаки, венецианцы, немцы, русы, торговля солью, лошади, крещение), нарушено традиционное для эпоса воспевание металлов и ремёсел, превращены в сказку обрубки битв и сражений героических сказаний. Несмотря на такой компот, можно заметить настоящие эпические составляющие и черты эпохи истоков "Калевалы". Редкое упоминание лошадей и их неприметная вожжевая роль в сравнении с частым и суеверным воспеванием лодок может говорить о долошадных временах (или ненужности лошадей среди болот), когда передвигались на челноках по рекам, а море ещё внушало страх. Заметно трепетное отношение к очагу, огню, светилам, оружию, страх перед силами природы, что восходит ко временам укрощения стихий человеком. Анимизм, оборотничество, суеверия о смазанных петлях и защёлках при родах, о священных принесённых рекой дровах, иносказательные обманные речи о медведе Отсо напоминают всё те же стародавние времена традиционных верований; громовержец Укко испытал влияние христианства и представляется единым небожителем; мудрец-ребёнок в доме, очевидно, изначально был домовым; мало сказано о Манале с щукой и налимом, рассыпанные по страницам имена богов и духов без словаря не всегда понятны. Ильмаринен - типичный эпический кузнец, Лемминкяйнен сохранил черты трикстера, а старый песнопевец Вяйнямёйнен, пусть и назван первочеловеком, по сюжету ближе к мифическому богатырю. Из старухи Лоухи Лённрот делает злую ведьму, хотя выглядит это наносным либо обобщённым образом из двух и более несохранившихся женских героинь; после стольких страданий и потерь, не удивительно, что Похьёлы хозяйка невзлюбила своих обидчиков (напомнила Брунгильду). Действующие герои с колдовскими способностями подобно Нартам спасают людей от бед, учат жизни, дают знания и, согласно канону жанра, в конце должны уйти / сгинуть, уступив место роду человеческому. Чудесное рождение Карьялы короля даёт зачин для истории "земных героев", но обрывается крещением, что вкупе с отсебятиной Лённрота выглядит чужеродной вставкой (подобное есть и в "Песне о Гайавате").

Жаль, что не нашлось летописца, который записал бы упомянутые сказания в стародавние времена по горячим следам, чтобы любые переписки легче считывались и были доступны для сличения с оригиналом. Хочется верить, что Лённрот действительно собрал фольклорный материал, а не сочинил всё сам. Лучше бы он представил миру сборник народных легенд в необработанном виде, т.е. в форме, пересказываемой людьми из поколения в поколение. "Калевала" представляется занятной сказкой для взрослых и непростым исследовательским материалом для специалистов, готовых различить в авторском сочинении подлинное народно-эпическое.

Когда-то давно в этом мире было очень много магии. Даже нет, не так – когда-то давно этого мира еще не существовало. Было только безграничное воздушное пространство, бесконечные пустынные равнины и бескрайнее синее море, а вместо духа божьего над землей и водой носилась и тосковала дева воздуха, которой суждено было дать жизнь великому герою. Не зачатый, а в буквальном смысле надутый ветром Вяйнямёйнен провел в утробе матери так долго, что пропустил сотворение мира из мирового утиного яйца и родился уже старым и мудрым. И вот тут начинается магия.

Народные песни, собранные и обработанные (а в большинстве случаев сильно переработанные) Элиасом Лённротом, полны волшебства и образуют единое заклинание, которое как будто укачивает тебя, убаюкивает своим нерифмованным, но очень ритмичным слогом и переносит в светлую страну Калевы – Калевалу – к древним финским героям: старому, верному Вяйнямёйнену, веселому Лемминкяйнену и вековечному кователю Ильмаринену, затем в мир иной – мрачную страну туманов Похъёлу (даже звучит почти как ругательство), сильно напоминающую царство мертвых, где владычествует старуха Лоухи со своими красавицами-дочерьми, а когда станет совсем туго – в темное подземное царство Туони – Туонелу. Помимо наших богатырей-героев, мы встретим верховных богов, которые, кстати, в отличие, например, от греческих, не вмешиваются в происходящее, а только иногда приходят на помощь по просьбе героев, а еще множество духов воздуха, земли и воды и мифологических, тотемных животных – орла, медведя, быка, которые могут оказаться добрыми, как пчелка-быстрый человечек, или злыми, как шершень, злого Хийси птичка. В итоге «Калевала» оказывается удивительно многослойной: представляя собой сплав языческих верований и христианства, она начинается с заклинаний и молитв верховному богу-громовержцу Укко, а заканчивается рождением Спасителя и уходом Вяйнямёйнена от своего народа.

В «Калевале» объединены базовые, архетипические образы и мотивы, которые можно найти в мифологии многих других народов. Среди них:
– история возникновения огня,
– непорочные зачатия,
– невероятные испытания, чтобы завоевать сердце женщины,
– спуск в царство мертвых и чудесное возвращение,
– воскрешение мертвого,
– попадание в чрево огромного мифического существа,
– коварная старуха, которая может обращаться в птицу,
– похищение солнца и луны,
– чудесные предметы, дарующие благосостояние, и многие другие.

Воскрешение Лемминкяйнена напоминает воскрешение Осириса, чудесная мельница Сампо – рог изобилия, а ее похищение – поиск аргонавтами Золотого руна, получение Вяйнямёйненом трех волшебных слов у великана Випунена – обретение Одином мудрости у великана Мимира. Искать параллели можно бесконечно на разных уровнях, потому что в «Калевале» каждое действие и каждый предмет имеет особое, неслучайное значение.

Все герои «Калевалы» – чародеи, но их сила дарована не богами, а неразрывно связана с окружающим миром и зиждется на магии слова, на знании истинной природы вещей. Именно это знание дарует героям власть над вещами, позволяет им чудесным образом исцелять раны и строить лодки, заклинать ветер и варить самое лучшее пиво. Поиск волшебного слова становится настоящим подвигом, а незнание истории происхождения железа чуть не приводит к смертельному исходу. Заклинания «Калевалы» – это изначальное глубинное знание о природе этого мира, которое закреплено в слове и передается из поколения в поколение в виде песни. Чтобы сохранить это знание, вещий песнопевец Вяйнямёйнен создает музыкальный инструмент кантеле, сила которого настолько велика, что послушать кантеле собираются не только люди, но и звери, рыбы, птицы, духи – все, что есть в природе, и перед тем, как уплыть в закат, он оставляет кантеле и свои волшебные песни в наследство своему народу.

«Калевала» до сих пор продолжает оставаться чарующей. Ее уникальный ритм, повторы строк, строф и фольклорных формул, своеобразная арифметика, которую так удачно подметила в предисловии Мариэтта Шагинян:

создают очень красивое напевное повествование, а все благодаря дару старого, верного Вяйнямёйнена.