Человек, который был Четвергом. Возвращение Дон Кихота. Рассказы. Стихотворения. Эссе

Есть достаточное количество книг, наполненных абсурдом, гротеском и фарсом, но «Человек, который был Четвергом» – единственная из известных мне, которая не то чтобы парадоксальна, а сама по себе парадокс. Наверное, только Честертон мог написать такой легковесный, но многослойный перевертыш, в котором викторианский шпионский роман про британскую охранку и призрак коммунизма трансмутирует в модернистскую христианскую притчу в дурашливом кэрролловском духе.

Алхимический брак цайтгайста с найтмэром отдает замысловатой гностической космогонией и чуть ли не манихейством (что очень странно для правоверного католика, каким был автор), но, с другой стороны, разве не отдыхал Господь в Воскресение после того, как шесть предыдущих дней упорядочивал хаос, порожденный дьявольской мамой-анархией, имя которой – легион?

"Вот это шпионские страсти!" - думала я, читая эту книгу. И в самом деле было интересно, а местами даже весело, комических ситуаций хватало. Если честно даже не знаю, что написать о книге, чтобы не раскрыть сюжета, так как мне кажется, что каждая мелочь здесь важна и может навести на определенные мысли, а это самое интересное, когда в голове из таких вот мелочей складывается мозайка. И просыпается то самое любопытство: а что же дальше? а правильно ли я все сопоставила? а будет ли так, как я думаю? или же автор автор удивит каким-то неожиданным поворотом? Все эти эмоции присутствовали у меня в процессе чтения.
А началось все с того, что один поэт усомнился в идейности другого, а тот в свою очередь решил вдруг привести своего оппонента на тайное собрание анархистов. Дальше же одно событие цепляется за другое, и заплетается такой клубок, что распутать его одно удовольствие.

Несмотря на внешне поверхностное повествование и детективную окраску, роман "Человек, который был четвергом", с моей точки зрения, - очень глубоко философский роман.

Кем я бы смог быть, попав в такое общество? Четвергом, Вторником, а, может, все же, и Воскресеньем???

Этот роман был для меня открытием, это - какой-то неожиданный жанр. С одной стороны, это - типичный роман с триллерной составляющей, с другой стороны, аллюзорные философские рассуждения о христианизме, читаемые, в основном, между строк.

В принципе, к середине романа начинаешь угадывать концовку триллерного действа. Но самое-самое окончание повествования меня очень удивило.

Читатели увидят по протеканию романа и элементы мистики (что меня немного коробило поначалу, но окончание повестования все мне объяснило). И, конечно, не обошлось здесь и без тонкого английского юмора, присущего большинству писателей конца девятнадцатого века начала двадцатого века.

К концу чтения мы становимся свидетелями поразительных гротескных сравнений и мнений. Мы можем соглашаться с этими мнениями или нет. Смешное и забавное находится совсем рядом со страшным и зловещим. Интересно, не правда ли?

Короче, со всех сторон достаточно занимательный роман, заставляющий немного подумать о том, бывают ли сказки для взрослых. И ты понимаешь, что наряду с утопическими и антиутопическими повествованиями встречаются и вот такие, эксцентричные, как здесь.

Приятного чтения!

А кто уже читал или только что прочитал роман, пожалуйста, напишите мне, а кем бы Вы себя видели в этом романе?

Очень, очень, очень многослойная книга.
Притча.
Безумная книга абсурда.
Когда-то Наталья Трауберг писала относительно книг Честертона про "Цвет, который получается, если свернуть радугу в трубку". Цвет между красным и фиолетовым, принципиально в спектре несуществующий. Наверное, такой цвет - и есть цвет чуда, цвет Творения (поскольку Творение - это чудо, "Adventure of Freedom", как сказал когда-то Папа Иоанн Павел II), цвет Бога.
Подобно этому цвету и совмещение идей правильности, порядка, с идеями крайней анархии. Борьба с анархией посредством анархии, борьбюа с порядком посредством порядка. Наверное, именно в такой борьбе и заключена та абсурдная работа Бога, благодаря которой наш мир каждый миг продолжает существовать, вечно погибая и вечно же воскресая.
Читать, читать непременно - это всё, что я могу сказать.

Мама анархия, папа стакан молока.

А почему собственно нет? Может же слон ехать верхом на слоне. Впрочем, возможно один из слонов и не слон вовсе, а Воскресение например. Может же француз четырежды быть убит шпагой, при этом выйти абсолютно сухим из воды да еще и оказаться англичанином. А что вы можете сказать например о Гоголе, ну, о том который поляк или о молодом старике, галопом скачущему по городу? Правильно, они дни недели. А еще анархисты. Впрочем...

PS
А еще эта книга необъяснимо сильно ассоциируется у меня с картиной "Голконда", гениального сюрреалиста Рене Магритта.

Начала читать книгу о шпионах и осталась в недоумении — какая-то странная история, совершенно нереальная, с гротескными персонажами, будто пересказ странного, удивительного сна. Только когда я под маской детектива увидела фарс, аллегорию, абсурд, всё встало на свои места и я продолжила чтение уже с удовольствием.

Роль маски в этом произведении играет огромную роль. Не только жанровая принадлежность скрывает истинную, философскую сущность романа, но и все персонажи скрываются под личиной и только в финале они предстают в истинном одеянии.

Снятие масок с персонажей прописано с достаточной долей юмора и иронии. Когда ты начинаешь понимать последовательность, цепочку событий, ты уже с предвкушением ждёшь очередного разоблачения персонажа.
Так же автор очень метко, с юмором, бьёт в цель, показывая сущность заумных споров, "высокоумной загадочности".

Произведение, маскирующиеся под жанр детектива с шпионским внедрением, преследованиями,погонями, на самом деле имеет религиозную, теологическую суть, намёки на это даются с самого начала романа. Но поскольку я ждала от него именно детектива, то не сразу придала им значение. Книга определённо для вдумчивого чтения. До конца понять отсылки и тонкости этой работы может человек хорошо знакомый с религиозными текстами.

Как можно писать рецензии на книги любимого писателя без того, чтобы через слово не повторялись восторженные и хвалебные речи, даже не представляю себе. Но вот сижу, пишу, и никак без этого не обойтись. А впрочем, была не была!

Вообще про Честертона главное, что могу сказать - он настолько мне нравится, что просто растворяюсь в нем. Это трудно представить, пока не возьмешься за его книгу - и все, вы пропали.

Но как чудесно он пишет, будто нанизывая слова, как бусины на нить, и при этом создается такое волшебное действо, что все сравнения меркнут перед - не побоюсь этого сказать - гениальной рукой мастера.

Роман рассказывает историю Гэбриела Сайма, агента тайной полиции, который внедряется в кружок анархистов, у которых - псевдонимы по названиям дней недели. Заняв место Четверга и выяснив убийственные планы остальных, теперь ему необходимо предотвратить убийство лидеров двух стран и подобраться к главарю, загадочному и всемогущему Воскресенью.

Интрига закручивается, как в лучших детективных рассказах. В сюжете, если поначалу это была приземленная борьбы полиции и анархистов, то ближе к завершению - это уже высоты, которым присущи и философское начало. А в диалогах романа еще больше отточенности и изящества формулировок Честертона. Говорят, что даже некоторая небрежность писателя работает на пользу книге, а логические несуразности и затянутость некоторых из диалогов отдают нехилой долей сюрреализма.

«Сыщик ходит по харчевням, чтобы ловить воров; мы ходим на изысканные приемы, чтобы уловить самый дух пессимизма. Сыщик узнает из дневника или счетной книги, что преступление совершилось. Мы узнаем из сборника сонетов, что преступление совершится. Нам надо проследить, откуда идут те страшные идеи, которые в конечном счете приводят к нетерпимости и преступлениям разума».

Роман в то же время не только философский, он и авантюрный, а доля добродушного абсурда делает его более взлетающим на эмоциях восторга. А Кафка, кстати, по отношению к роману и его автору говорил, что «это так весело, что можно почти поверить, будто он нашел Бога».

И какой изумительный слог, какие коллизии в сюжетных линиях! Здесь и фарс, и комедия, и безусловно, Честертон и философия - понятия неразделимые, но сделано все так тонко и исподволь, что замечаешь, как тебя вовлекли в столь воздушные сферы, когда уже приходишь к каким-то выводам. И какие неожиданные повороты!

Нет, все равно не смогла без славословия! Но если вы хотите подловить меня на пристрастности, вам и флаг в руки! Дерзайте и вперед к прочтению!

Р.S. этот роман был переведен Натальей Трауберг в 1981 году как своеобразное посвящение или поддержка после известия о том, что было покушение на убийство папы Иоанна Павла II.

)))Только улыбки могут послужить вступлением к этой рецензии. Прочитав остальные отзывы, можно сказать я расплылась в улыбке , словно Воскресение, которое представляет одного из главных героев этого романа. Видно как читатели, ничего не поняв, но при этом испытывая огромное уважение к самой фигуре автора, теряются в словах, оно и верно. Честертон личность невероятно выдающаяся и талантливая, мыслитель, которому в своей области мало равных. Об этом свидетельствуют не только его религиозные сочинения, но и многочисленные эссе, в которых он описывает свои взгляды на различные события, происходящие в мире. Честертон не только интеллектуал, умело владеющий языком, а также обладающий способностью подмечать самые тонкие грани в людях, но и просто человек большого сердца.

Что же касается его романа о приключениях Четверга, то предсказать сюжет до самого конца не составит никакого труда читателю , знакомому с христианской идеологией. Поэтому за предсказуемость сюжета +4) Тем не менее он умело его обыграл, так , что эти бесконечные погони в романе, становятся весьма презабавными. По сути же всё относительно просто. Воскресение - это Бог, воплотивший в себе две грани добра и зла, но герои романа многое видят только со спины, поэтому развязка от них так далека. Персонажи, воплотившие в себе дни недели, это люди, брошенные Богом в паутину жизненных коллизий. Они ,полагая что ведут борьбу со вселенским злом, губят в итоге друг друга. Когда же им удается все таки объединиться, то главный вопрос уже обращен к Воскресению (Богу): за что ? зачем ты затеял эту игру? Ответа на этот вопрос нет. Но восседая, по левую и по правую сторону, рядом с Воскресением, Четвергу теперь есть что ответить, явившемуся на бал сатане, в виде Грегори, Мы заслужили эти места и этот рай ценою своих знаний и страданий, мы страдали также как и ты, но не восстали против этого мира, мы не стали анархистами. И последняя заключительная фраза, обращена снова к Воскресению, а страдал ли и ты также ? ( то есть способен ли и ты понять и разделить то ,что мы испытали ). Из недр доносится его голос: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?»
Книга очень христианская, с массой смысловых образов, по ней поставлены спектакли, написаны аннотации. Но чтобы понять до конца все тонкости и глубину замысла автора на это пожалуй потребуется не один вечер размышлений. Мне представлялось, что самого Воскресения Честертон рисовал словно с себя, такой же больших размеров, полный, выдающийся как скала, неразгаданный и неуловимый, он только сидит к нам спиной, протягивая голубую карточку ) а ну ка раскуси ка сысчик )

Уж если говорить по гамбургскому счёту, самое крутое в книге - это название.
Хотя ему, конечно, неоткуда было бы взяться, если бы не основная идея, она же фабула, она же благословенная концовка; но знаете что? Если бы могло пленить меня в этом что-то, то не благословенность.
Честертон - эдакий британский Достоевский, переходное звено между ним и нашим, не к ночи будь помянут, Акуниным. Его герои гоняют на авто, переодеваются, пьют и острят, изобретают шифры и дерутся на дуэли, пока вдалеке, за медовыми травами, дымят поезда. И в то же время они гордо и яростно пробивают дорогу Добру, Закону и Порядку. И единый господин их - Господь.

Ах, Гилберт, Гилберт, ведь война была уже на пороге: ты боялся её и верил, что обойдётся, что бомбы и заговоры обернутся страшными снами, а карамельная упорядоченность не заставит весь мир блевать кровью.
Ах, заблуждение твоё было прекрасно и чисто - но слишком явственно теперь, слишком слепо, и слишком страшно, чтобы улыбаться и мироточить, веря в твой хэппи-энд.