Желтый Кром. Гений и богиня

дебютный роман хаксли и моя самая любимая его книга.

тут такое дело, желтый хром — это сатирический роман, но поскольку его автор был ну, скажем, несколько неопытен, там хорошо прорываются всякие юношеские размышления, и выводы, и надежды.

молодой поэт дэнис приезжает погостить в загородное поместье хром, где дают его владельца, который зарыт в старинные документы и пишет летопись всех предыдущих владельцев дома; его жену, которая увлекается астрологией и эзотерикой; их племянницу, которая вся такая загадочная и равнодушная вещь в себе и в которую, конечно же, влюблен и дэнис, и других гостей. там и художник, и писатель, и очень серьезная девушка, и кого только нет.

как полагается в типичном задумчивом, меланхоличном английском романе — все ходят туда-сюда, беседуют, но не слушают друг друга, и находятся в отчаянии, осознают это или нет.

впервые я прочитала ее, когда сама была довольно юной, и большинство персонажей мне не просто понравились, они либо говорили и думали ровно то, что думала я, либо говорили то, к чему я еще не пришла, но что находила удивительно резонирующим со мной, с моими ощущениями.

я ее обожала. регулярно перечитывала, таскала с собой из квартиры в квартиру, пока почему-то не перестала к ней обращаться, а потом и книжка куда-то потерялась. и вот спустя миллиард лет один из книжных устроил распродажу литературы на англ, и у меня была уже полная корзина, но я решила долистать пару последних страниц — и тут на меня выпрыгнул хром. я не помню, насколько он был хорош в переводе, но в оригинале он очень славный. язык у хаксли прекрасный, даже когда он создает карикатуру, но случайно начинает дразнить себя.

но я вообще о другом, возможно, не будь у меня всей этой истории из юношества, я бы не полюбила книгу сейчас, потому что, безусловно, такие романы чаще способны вызвать скуку и раздражение, а не симпатию. к тому же здесь ничего не происходит — я обычно это очень не люблю (хотя тут подумалось, один из самых любимых романов агаты кристи — это hollow, долина/лощина, такой же, как этот, роман, где происходит ровным счетом ничего, только все разговаривают и мучаются).

хаксли говорит про нереализованные желания — дэнис влюблен в анну, но не решается признаться, мэри хочет секса, но скована соц условностями — которым можно не следовать, но снова, это книга-юность, и все очень драматично и совершенно нерешаемо. хаксли слишком много для тонкой книжечки говорит про искусство, религию, философию, часто устами персонажей постарше, как будто бы уверенно, но довольно наивно и с впечатлительностью, которую ждешь от кого-то, у кого пока не хватает опыта. ах — другие люди автономны, существуют сами по себе, разве не поразительно, что они не просто дополнительные персонажи в моей истории! ах — все воспринимают искусство по-своему, в зависимости от десятков, сотен факторов, и все одновременно правы и страшно ошибаются! ах это! ах то!

получается такой памятник ушедшей наивности — самого хаксли, моей, чьей угодно, когда ты больше всего хочешь, чтобы тебя поняли, но отказываешься — или не можешь — говорить понятно. все в романе заперты в себе, а те, кто решается говорить искренне, выглядят глупо — или их такими быстро нарекают.

все одновременно грустно, забавно, романтизировано, нелепо — книжка-картинка, которая напоминает о былом — и общем, и частном — и вызывает не столько ностальгию, сколько желание сделать фейспалм. но все равно нравится.

мой блог

Олдос Хаксли, оказывается, это не только антиутопии. В прошлом году мне попался очень неплохой роман «Желтый Кром», а теперь вот и еще один — «Гений и богиня», тоже совсем небольшой и, как бы это лучше сказать, очень насыщенный, концентрированный. Сам сюжет несложный (молодой физик приезжает к гениальному ученому в качестве помощника и остается жить в его доме, где еще живут жена гения, которая намного младше мужа, их дочь-подросток и маленький сын — далее следует еще пара событий, которые не хочется пересказывать, чтобы не испортить впечатление). Но на эту схему, практически ничего о романе на самом деле не говорящую, нанизывается куча разных дополнений, которые и делают этот текст по-настоящему притягательным. Например, то, что историю нам рассказывает тот самый молодой физик, но уже будучи дедушкой; он вспоминает свою юность и, конечно, сейчас смотрит на прошлое немного другими глазами. Или то, что рассказчик был воспитан суровой матушкой в духе протестантской морали, а семья ученого-гения больше похожа на язычников, они умеют радоваться жизни, и их гость буквально расцветает, наконец вырвавшись из-под влияния матери.

Финал показался мне чересчур жестоким, герои запутывают свои отношения в узел, который сложно развязать без потерь. Конечно, тут автор применяет такой способ, что уж точно все проблемы сразу решаются, но жаль, что способ этот уж слишком несправедливый.

«Жена или муза? Что-то среднее ни у кого еще не вышло. Либо ты худая, нервная, куришь тонкими пальцами, поёшь контральто, и тонкий браслет скользит у тебя от запястья к локтю, когда ты поднимаешь руку к плечу мужчины, ступив на танцпол ночного кафе. Либо вяжи свой носок, сидя на тёплой попе, и забудь, как шипят пузырьки в бокале шампанского». (из интервью с Иолантой Джильотти)

А у неё вышло! Она смогла стать и женой, и музой, и ломовой лошадью, и горящей избой. Искра. Иногда её достаточно, чтобы украсить чью-то жизнь или сломать её. Огонь, прирученный человеком и направленный на то, чтобы согревать, но вырвавшийся, опаливший окрестности и затухший. Так можно было бы описать жизнь женщины, которую мы встречаем в романе. Несмотря на название, она — центр повествования, она — богиня. Все остальные герои лишь приложения, помогающие рассмотреть грани её личности.

Дальше...

Хаксли не романтик, в его прозе поэтическое восхищение выглядит несколько чопорно. А ведь она женщина, такая земная и неземная! О ней нужно слагать поэмы и мурлыкать романсы. Но автор идет другим путем: он вводит в роман героя-повествователя, без памяти влюбленного в богиню. Она показывается нам его глазами. И лучше придумать было нельзя.

Это история в целом о том, что гении по сути свой дети, совершенно не приспособленные к жизни. И на каждого гения должна найтись своя богиня, которая сможет потянуть эту ношу ради чего-то более ценного, чем свое личное счастье. Но по правде говоря именно этого «ради чего» мне в книге и не хватило. Казалось, что есть просто эгоистичный занудный старик, который как камень на шее у сильной, волевой женщины. При этом героиня ни в коем случае не играет роль жертвы, хотя она жертвенна в своей любви к тем, кто её окружает. Она отдает им свою жизненную силу без остатка, не требуя ничего взамен, будто то, что она делает, её долг, её жизненное предназначение.

Такой же лейтмотив встречается у Булгакова. Но он раскрывает эту тему по-другому, более изящно. Образ Маргариты у него вышел истинно божественным, но неземным. Она точно так же кладет свою любовь на алтарь гениальности. Она жертвует собой не как слепо влюбленная женщина, а делает осознанный выбор, берет на свои плечи непосильную ношу, чтобы спасти Мастера, спасти его роман (вспомните, как она переживала, когда Мастер сжёг рукопись). И если Булгаков — мистик, то Хаксли — реалист. И в этом главное различие. Хаксли показывает изнурительный каждодневный труд, с который приходится сталкиваться женщинам-богиням. Он показывает капризы, многочисленные проблемы со здоровьем, абсолютную оторванность гениального человека от мира, его скверный характер. У Булгакова этого нет. Маргарита не стоит часами у плиты и не подносит Мастеру платок, когда у того случаются приступы. Маргарита — поэтический образ, Кэти — её земное воплощение.

Не стоит ждать в финале мажорных нот. Они не будут жить долго и счастливо и Кэти не будет вознаграждена, если только смерть не считать вознаграждением. Однако Кэти единственный персонаж в романе, который умел жить. И любить. Её любовь не сравнить со слепым восхищением Джона, желанием Генри привязать жену к себе и распоряжаться ею как вещью. Её любовь — это воздух, которым она делится с остальными. Обстоятельства ломают её, предвосхищая трагический финал. Ведь она настоящая, живая, хоть и богиня.

Действительный объём произведения не соответствует страницам печатного текста. Он шире, насыщеннее, чем может показаться. Настоящее мастерство, которое обычно приписывают Чехову, раскрыть, а не только наметить, в столь малостраничном романе тему, о которую легко споткнуться, легко показаться банальным, переиграть или недотянуть до заданной планки. Нужно отдать должное, что с этим Хаксли справился.

Закрывая книгу, я пытаюсь поставить себя на место Кэти и понимаю, что не смогла бы так. Не потянула бы, не хватило бы силы. А все потому, что я не богиня.

Мастерская И. А. Гамбургера
«Венера, развязывающая сандалию», 1853 год

Роман трагичен.

В нем измена, эта неисчерпаемая тема для писателей.

Дальше...

Джон сказал «нет» всем своим условностям и табу, господствующим внутри него, отбил все нападки дятлов, долбящих его мозг и перешел, собственно, к тому, что впоследствии явилось для него самым ярким и незабываемым из всего, что он когда-либо пробовал в жизни.

А попробовал он Богиню.
Но она не богиня.
Она обычная. Абсолютно земная. Уверенная, убедительная, желанная. Столько природы в ней. И олимпийского спокойствия. Но не богиня.
Кэти сама признается: «Ты так на меня смотрел, словно нашел бифштекс на необитаемом острове. Не надо этого делать. Заметят. К тому же я не бифштекс, я нормальный человек, нежареный».
Но Джон не в силах разглядеть в ней нормального человека. Идеализирует, поэтизирует, обожествляет. А Кэти - нормальная. «В женственности Кэти не было ничего подавляющего или рокового, ничего вызывающе-сексуального», этакая «Гера в образе деревенской пастушки - но пастушки с головой, пастушки с колледжем за плечами».

Кэти - симбиоз хладнокровия, благородной эротичности, стойкости. Она из тех женщин, глядя на которую мужчина крошится на мелкие кусочки, по-другому говоря, теряет голову. Сразу же, мгновенно.

Есть такой разряд женщин, неотразимых и все превосходящих, заряженных колоссальным магнетизмом, образ которых лелеешь и бережешь, и вспоминаешь, и прокручиваешь в голове раз за разом, с новой силой, и делишься им с другими людьми, безостановочно, безукоризненно, словно умалишенный. Словно Джон Риверс, думающий о Кэти.

В парфюмерии, как и в музыке есть такой термин как нотная пирамида. Кэти для меня (не для Джона и не для ее гениального, именитого, великовозрастного мужа Генри) как аромат, верхние ноты которого это османтус, немного апельсина и капелька бергамота (на старте повествования) - Кэти здесь такая деликатная, бархатная, густая, вызывающая счастье, улыбку, даже эйфорию; далее солируют чувственный мускус и чарующая амбра (кульминация), а база (концовка) прорезана сухими, горьковатыми, кожными нотками, каким-нибудь лесным, землянистым ветивером.

Финал несколько шокирует, но даже в нем я выловил помимо горечи некий душистый оттенок, правда, очень кратковременный - тут сработал замысел Хаксли, он резко развернул меня и показал на дверь, которую не хочется открывать, но надо. А там за дверью комната, и в ней совсем другие ароматы и шлейфы, боюсь предположить, далеко не османтусо-цитрусового характера.

Кэти? Как может Кэти упиваться сексом в такой страшный и горький час? Как может больше всего на свете любить окружающий мир, лошадей, деревья, пруды, уток?

А Джон? 28-летний девственник спит с Кэти, «изнасилованный» своей матерью. Видит дятлов, барабанящих его мозг «чугунными клювами»: общественной моралью, добродетельными потугами, поучительными вывертами.

А Генри? Этот шалопай от науки, для которого физика и математика, как для футбольного болельщика - Пеле и Марадона, этот болван (круглый), инфант (безнадежный), эгоцентрист (беспробудный), в шаге от смерти, пребывая в полуобморочном состоянии мечтает! мечтает! мечтает! о возвращении Кэти. «Она служила ему пищей, являлась жизненно важным органом его собственного тела. В ее отсутствие он походил на корову без выгона, на больного желтухой, который изо всех сил пытается прожить без печени».

Кэти только кормежка для Генри, вещь, услуга, не личность.

Бесконечная человеческая игра, в которую играют столетиями. Изменить, не изменить?

У Кэти только что умерла мать. Генри при смерти. Джон под рукой.

Я вспоминаю фильм «Бал монстров». Там у главных героев умирают дети: Холли Берри теряет сына в аварии, а Билли Боб Торнтон смотрит, как его сын стреляет в себя из револьвера. Судьба их тут же сводит. И Холли умоляет Билли о сексе.

Реакции от потери близкого человека у всех разные. Кто-то молчит, кто-то плачет, кто-то пьет, кто-то молится, а кто-то занимается сексом. Каждому - свой выход.

Хаксли иллюстрирует как один конкретный поступок влечет за собой другой, как встреча с неизвестным и невозможность оставаться в зоне комфорта, где все ясно и знакомо, неминуемо приводит к переживанию нового опыта, и, как следствие, к кардинальным изменениям как самого человека, так и его жизненного рисунка.

Олдос пишет ровно, без скачков и провалов, не сливаясь со своими персонажами.
Тема, затронутая писателем не располагает и не вызывает лично у меня большого интереса, но даже несмотря на это, в кульминационные моменты я ловил себя на ощущении пристального внимания и сильного желания узнать, чем же все закончится.

Минус книги - обилие патетики, высокопарных словесных реверансов, сладкоречивой масленой мути утомительных панегириков/дифирамбов, беспощадно извергающихся из уст рассказчика, коим является ГГ Джон Риверс.

Резюме.

Что посеешь, то пожнешь. Олдос Хаксли на примере своих персонажей показал один из вариантов того не доброго, не разумного посева, сделанного не по погоде, вразрез общепринятым правилам, на глазах у недоделанных «эго», урожай которого, а точнее только первые его всходы приводят к поистине катастрофическим последствиям.

Однозначно читать. Это было первое знакомство с писателем, и оно обнадеживающее. Он какой-то очень достойный, солидный, проницательный, знающий.

Одна из поздних работ автора (1955), строится по типу рассказа одного пожилого друга другому, истории любви в период молодости. События происходят в ранние 20-ые в семье гениального профессора, и его молодой жены (а на момент событий уже 36 летней), у них двое детей (одному около 10ти и второй около 15ти), в которую по рекомендации другого профессора попадает главный герой, 28-летний подающий надежды физик. Молодой физик это и есть рассказчик истории в старости. На момент описываемых событий он все еще девственник (автор истории на этом настаивает) и сильно зависим от своей матери (мать суровая и глубоко верующая всю жизнь посвятила сыну, а вернее имела вполне четкие планы на то какой будет его жизнь). Он попадает в семью профессора и начинает жить совсем другой жизнью и понятно что влюбляется в жену профессора. По ходу текста он сравнивает ее с языческой богиней ( со всеми отсюда вытекающими) и видит в ней то, чего так не любил в своей матери. Хотя постоянно делает акцент на ее материнстве по отношению не только к детям, но и к профессору (тот абсолютно не приспособлен к жизни, хоть и старше ее настолько что в отцы годится). В дальнейшем 28-летний физик остается жить в семье и вполне предсказуемо что в него влюбляется юное 15-летнее создание (дочь объекта его обожания). Ну дальше интимная связь с женой профессора (многократная) и соответственно ревность дочери. Заканчивается все очень жестко, резко и даже вполне себе печально. История выглядит вдвойне грустно, будучи услышанной из уст человека который прожил вполне себе долгую жизнь, но историю той любви вспоминает также ярко и четко, как если бы это было вчера. Причем делает это с такой отдачей, что невольно делаешь вывод что по силе ничего равного у него в жизни не было.
Книжка очень понравилась, одно плохо крайне - маленькие объемы (всего около 150 страниц очень крупным шрифтом). Хотя история очень насыщенна и читается скорее как рассказ или новелла на худой конец, нежели как роман. Это мое первое знакомство с автором и надо признать я вполне себе впечатлен.

Сюжет книги построен в виде рассказа о воспоминаниях Джона Риверса своему другу.  

Джон рассказывает о своем периоде жизни будучи в юном возрасте, когда тот жил у «гения» физики, его красавицы жены «богине» и их детей. 

 С течением времени Джон влюбляется в богиню. Но он корит себя за эту любовь. Ну это и понятно. Ведь большую часть своей жизни он жил со своей матерью-лютеранткой, у который вся его жизнь была разложена по полочкам. Его представление о любви, браке, семье  были чрезмерно идеализированным. С появлением романа его идеалы разрушаются.

Честно, когда я брала эту книгу в руки, я не знала чего ожидать, ведь это мое первое произведение Хаксли. Она действительно заставило меня задуматься. 

Я рада, что прочитала эту книгу, но не скажу, что я осталась в восторге. 

Ставлю твердую 3

Не так давно припоминал творчество О.Хаксли, поэтому решил прочесть роман, который подмечал в ноябрьских повторных чтениях других его книг.
Данное произведение назвал бы своего рода специфическим.
Оно не имеет динамичности, представляет собой размышления английских людей высшего света,
затрагивающие различные темы: жизни, религии, культуры, нравственности, чувств,  вдохновения, профессионализма и т.д –

Мне нравится такое читать, поэтому позитивно оцениваю.
Ни романтическая и скрытая история, ни персонажи, а размышления составляли основной интерес в произведении для меня.
Если возвращаться к персонажам, то запомнились их диалоги, монологи больше, чем их образы.
Ну, кроме неуверенного Дэниса.
Все-таки центральное лицо, ещё и поэт!

В целом роман  хороший, особенно для первой работы! Но все-таки специфический...
Если не любите читать что-то философское, рассудительное, то первая работа мистера Хаксли не пройдёт.
Хотя попытаться стоит!
Это небольшой сюжет, много времени не займёт!
Ну, и под конец!

Сегодня канун Рождества, и Джон Риверс размышляет о прошлом: о своем воспитании, о необыкновенном времени, проведенном в качестве лаборанта у великого физика Генри Маартенса, о прекрасной жене Маартенса, Кэти, и о любовной связи, которая потрясла Риверса до глубины души и заставила его усомниться во всем, что он когда-то почитал.

Роман не о любовном треугольнике, как написано в аннотации, а о глубине человеческого сознания, как влияют наши поступки на наше будущее и о многом другом.

"У нее [матери] все было так чудесно разложено по полочкам. Сначала инструктор в том же университете, потом ассистент профессора, потом профессор. Выходило, что мне вовсе нет нужды покидать родной очаг. А по достижении сорока лет она замышляла женить меня на какой-нибудь прелестной юной лютеранке, которая возлюбит ее, словно родную мать."

Великолепный роман. Потянулась рука в книжном и я ни разу не разочаровалась. Книга буквально поглотила меня, прочитала за пару дней.
Философский роман о любви, концовка оказалась неожиданной, а повествование все время держало меня в “интересе”.
Сюжет построен в виде рассказа воспоминания одного взрослого мужчины другому. В этом рассказе история становления молодого юноши, у которого представление о любви было возвышенно до религиозного уровня, как оно разбивается о реальность. При этом для героя эта женщина все равно осталась богиней.
В романе также есть и другие романтические линии: жены-изменщицы, мужа-потребителя и юной дочери - не взаимного, отвергнутого чувства любви.
Подробно описанные эмоциональные состояния всех героев заставляют с увлечением следить за развитием событий, которые усиливают чувства и они еще сильнее обостряются.
Чтение - одно удовольствие.

"Мир обычных людей подобен французскому кофе с молоком - пятьдесят процентов снятого молока и пятьдесят процентов вываренного цикория, психофизическая реальность один к одному с общеупотребительным словоблудием. "