Желтый Кром. Гений и богиня

"Человек так склонен зачаровываться зрелищем собственной личности, что забывает: это зрелище открыто другим так же, как и ему..."

Трогательно-неожиданное приглашение на похороны чужой юности проигнорировать в этот раз мне не удалось. "Только для своих", - значилось на полученной белоснежной карточке. Поддержать, приободрить, утешить - все не то, все не затем, не для тех... Какого вообще мы ждем сочувствия, когда рушатся идеалы в столкновении с реальной - не книжной - жизнью, когда нежные и такие хрупкие, будто невесомые мечты окончательно и навечно распадаются в прах, когда напрочь обманываешься в близких (или хотя бы казавшихся таковыми) людях? Когда кажется (во многом даже отчасти справедливо), что жить незачем и не для кого? Ждем понимания наших бед, мудрого совета, вежливого молчания-согласия или быстрого кивка: "Да-да, я ведь тоже через все это когда-то проходил, и вот жив, как видишь..."? Жалости? Да нет же... Скорее надеемся (и большей частью напрасно) на деликатное незамечание собственных огрехов окружающими, праздно любопытствующими, чтобы никто не заметил этого унижения, этого выматывающего все нутро страдания...

Вот только совершенно не понимаем, что за умиранием обычно следует новое рождение. Болезненное, горькое, тяжелое - но все-таки важный и такой необходимый шаг к чему-то новому, возможно, даже лучшему (хотя и не всегда). К новому себе, более сильному, уверенному, закаленному и зрелому, менее категоричному в оценках себя и других, более понимающему и сознающему мир и собственную ценность...

Оттого и такой светлой мне кажется мрачноватая книга любимого Хаксли. Она каждому напомнит собственную юность с ее нелепыми и такими непрактичными идеалами, заставит вспомнить (пусть и помимо нашей воли) обуревавшие многих из нас сомнения по поводу вещей, которые теперь, с высоты прожитых лет, кажутся ничего не значащей глупостью и зачем только тратили на них драгоценные минуты жизни?), а тогда, в раздутом воображении, представлялись едва ли не концом света.

С главным героем - Дэнисом - всю книгу было удивительно легко. Люблю я все-таки идеалистов, есть в этом какая-то сумасшедшинка. С каким безумным восторгом и фанатизмом даже он говорит о литературе, это же заслушаешься:

"Слова, - сказал наконец Дэнис, - слова... Не знаю, понимаете ли вы, как я люблю их. Вас слишком занимают сами предметы, идеи, люди, чтобы вы могли оценить всю красоту слов... Это пробный камень для литературного склада ума - чувство магии слов, ощущение их власти. Техническая, языковая сторона литературы - это просто продолжение магии. Слово - первое и самое грандиозное изобретение человека. Речь помогла ему создать целую новую Вселенную. И нет ничего удивительного в том, что он полюбил слова и приписывал им могущественную силу. Когда-то чародеи, используя волшебные слова, извлекали кроликов из пустых шляп и стихийных духов земли, воздуха, огня и воды. Их потомки, литераторы, и сейчас продолжают этот процесс, сочленяя словесные формулы, и трепет радости и благоговения охватывает их, познавших могущество свершившегося волшебства".

Ну разве с таким человеком может быть скучно? Не понимала я окружавших его спутников, я многих здесь не понимала... Анна, мистер Скоуган, Гомбо, Генри Уимбуш - а вы все разве не такими были?.. Жаль только, что этот пыл юности угасал на наших глазах. Умирал тот наивный, мечтательный молодой человек - рождался мужчина...

Богини бывают разные. Величественные, строго-суровые, сдержанные и донельзя отстраненные - дистанцию со смертными нужно отмерять точно. Бывают иные, словно уже сошедшие со своего Олимпа, - чувственные, мягкие и нежные, умеющие сполна наслаждаться краткими удовольствиями жизни и, главное, способные оценить их по достоинству - видимо, когда небесного уже недостаточно и хочется свежих, куда более ярких красок.

Вы знаете, что я не особо люблю книжные истории об изменах, и я о том не единожды говорила в своих отзывах. Любовные треугольники - да, обожаю, но вот истории о нарушении супружеских клятв верности - увы и ах. Отчего-то последние всегда навевают тоску, слишком громко отдают пошлостью и фарсом, грязью даже, если хотите. Хаксли, впрочем (моему любимому и давно обожаемому Хаксли!), удалось в этом произведении почти невозможное (для ординарного писателя, разумеется. Для Олдоса ничего невозможного в творчестве нет) - преподнести измену в некоем возвышенном ключе - ну не волшебник ли? Здесь не было вульгарности, физиологичности (хотя герои книги и любят слово "секс", поминутно всплывающее на страницах), дешевых мелодрам и глупых дуэлей. Измена в книге Хаксли была скорее актом спасения одной несчастной женщины, разуверившейся в браке. Она, как и все женщины, наверняка хотела равноценного союза двух личностей, а в результате стала нянькой собственному мужу. Хаксли проходится по этим отношениям в своем фирменном ироничном стиле (его сравнения и метафоры - это что-то! За слогом и стилем - точно к нему):

Разве о таких отношениях мечтает женщина? Она скорее ищет в муже защитника...

В этом гениальном физике, Генри, она и думала, пожалуй, обрести опору, а вышло наоборот. Сильный, смелый, целеустремленный во всем, что касается науки, и совершенно беспомощный в супружеской жизни и в отношениях с детьми. Кстати, "детская" тема представлена на страницах этого романа тоже довольно любопытно. Я неслучайно взяла это прилагательное в кавычки: перед читателем развернется едва ли не набоковская драма с участием одной юной и прелестной...

Интересно было наблюдать за эволюцией взглядов главного героя - рассказчика этой удивительной и трагической истории, случившейся тридцать лет назад. Три десятка лет минуло, а до сих пор корежит сердце при одном упоминании тех случившихся событий, и это чувствуется через текст. А впрочем, непростая любовная драма, вдруг развернувшаяся между 28-летним девственником, не верящим в Бога сыном священника, и замужней женщиной, матерью двоих детей-подростков, вряд ли кого вообще оставит равнодушным. Через чувственное классик деликатно показывает нам духовное - большой талант, согласитесь.

Это было по-настоящему трогательно-пронзительно, нежно и глубоко. Отчего-то при чтении этого романа на ум приходили сцены из любимых "Мостов округа Мэдисона": иногда нужно уметь пожертвовать собственным счастием. Если вправду любишь, способен и не на такое.

Из забавного. А ведь я едва ли не попрощалась с книгой в самом начале, встретив подобный пассаж сразу под заголовком романа:

– Вся беда литературы в том, – сказал Джон Риверс, – что в ней слишком много смысла. В реальной жизни никакого смысла нет.

– Так-таки нет? – спросил я.

– Разве что с точки зрения Бога, – поправился он. – А с нашей – никакого. В книгах есть связность, в книгах есть стиль. Реальность не обладает ни тем ни другим. По сути дела, жизнь – это цепочка дурацких событий, а каждое дурацкое событие – это одновременно Тэрбер и Микеланджело, одновременно Мики Спиллейн и Фома Кемпийский. Характерная черта реальности – присущее ей несоответствие. – И когда я спросил: «Чему?» – он махнул широкой коричневой дланью в сторону книжных полок. – Лучшим образцам Мысли и Слова, – с шутливой торжественностью провозгласил он. И продолжал: – Странная штука, но ближе всего к действительности оказываются как раз те книги, в которых, по общепринятому мнению, меньше всего правды. – Он подался вперед и тронул корешок потрепанного томика «Братьев Карамазовых». – Тут так мало смысла, что это близко к реальности

Есть смысл. Во всем и всегда, просто нужно уметь его разглядеть. Как-то так. А книга чудесная, и от всего сердца ее рекомендую - всем любителям небанальной классики и тяжелых драм. Заодно посмотрите. чем обычно заканчиваются союзы Богини и Гения физики. Спойлер: ничем хорошим...

«Мы вроде алхимиков наоборот — одним прикосновеньем превращаем золото в свинец». Открытия же в атомной физике (именно в этой области вместе трудились в 1921г герои романа: гений-профессор и его ученик) со временем превращаются в орудия массового уничтожения людей. (В военные годы гений действительно будет с детским восторгом работать над атомной бомбой.) Ну, а пока почему бы гению не превратить богиню, например, в рабыню? А чуть позже его ученику суждено взбудоражить женскую половину гостеприимной семьи профессора (молодую богиню и её совсем юную дочь) одним лишь своим случайным касанием. И всё это, конечно, по неведению, неосознанно, при добровольном всеобщем согласии и одобрении. Ничего личного, это просто лёгкие прикосновения прохожего к краешку судьбы других людей…

Из супружеского союза нобелевского лауреата по физике Генри Маартенса и его жены Кэти с лицом богини и обликом цветущей девушки-селянки получился самый настоящий нездоровый симбиоз. Он жил за счёт её внутренних ресурсов, а она охотно дарила ему эту возможность, будучи воплощённым материнством. Задачи богини были следующими: «утолять страсть ненасытного супруга, ведать делами рассеянного чудака, быть секретаршей гения и утробой, плацентой для поддержания жизнедеятельности некоего психологического эмбриона». Далеко не каждая женщина способна выжить в таком патологическом симбиозе, где ей приходится быть исключительно дающей стороной, а её супругу – «по-детски жадно и эгоистично берущей». Более того, этот гений, годящийся по возрасту богине в отцы, был «первостатейным ослом» в практической жизни и «круглым идиотом» в человеческих отношениях. Его первая жена после двух абортов и нервного расстройства не выдержала и сбежала к матери. А потом Генри в течение целого года занимался поисками новой спутницы жизни и уже начал потихоньку отчаиваться. И вдруг на горизонте появилась 19-летняя Кэти, помолвленная на тот момент с богатым и влюблённым юношей. Почему бы гению и не вскружить девушке голову своей гениальностью и не расторгнуть её помолвку с миллионером? Всё именно так и случилось. А многочисленные возражения и доводы близких Кэти против бедного и «полоумного» профессора были абсолютно бесполезны.

Прошли годы. У 36-летней Кэти уже имелось двое рождённых ею детей: дочь-подросток и сын. Ну, и, конечно, никуда не делся третий - великовозрастный ребёнок-супруг, который продолжал находиться в развитии своих чувств на стадии младенческой привязанности к матери, а к жене и детям относился поверхностно и безответственно. Гений так и не достиг более высокого уровня психологической зрелости и оставался слабейшим, более зависимым членом симбиотического союза с богиней. Для Генри жена по-прежнему не была личностью; «она служила ему пищей, являлась жизненно важным органом его собственного тела».

Переломным моментом в жизни семьи стало приглашение хозяевами в свой дом молодого учёного Джона Риверса, ученика профессора, которому было предложено сначала временное, а затем и постоянное совместное проживание. Таким образом, богиня-рабыня стала вечерами штопать носки не только своему бедному супругу-гению, но и их 28-летнему постояльцу, ставшему фактически членом семьи. Была ли какая-то острая необходимость в таком чрезмерном гостеприимстве? Нет. Можно ли было избежать непоправимых последствий этого необдуманного решения? Вряд ли...

Отчего бы через три десятка лет бывшему ученику гения и не устроить «маленькую оргию воспоминаний»? И можно даже сравнить их с «вредным дурманом», в который уходят с головой. Повествование в романе ведётся от первого лица. Постаревший Джон излагает своему другу-писателю историю гения и богини, в которой сам он сыграл довольно неприглядную роль. Но похоже, что Джон этого так до конца и не понял. Хоть его длительное (больше года) проживание в доме профессора-гения, имеющего жену-богиню и юную дочь, и привело (пусть даже косвенно) к разрушениям, но для наивного и неискушённого в амурных делах постояльца оно оказалось очень полезным и созидательным.

Почти невероятный по своей смысловой насыщенности короткий роман. Не только текст и подтекст, но и второе, и третье, и четвертое измерение каждого отрывка. И при этом удивительная легкость при чтении, позволяющая прочесть «Гения…» за один вечер.
Так случилось и со мной. Один вечер с книгой - и волна эмоций, нахлынувшая на первом, чисто сюжетном уровне восприятия текста.

У Гения была Богиня. Он её любил. И, да, конец как во всем известном стишке про попа и собаку с той лишь разницей, что не ела Богиня никакого мяса. Напротив, по своей божественной щедрости «кормила собой» и окружала лаской, заботой и вниманием каждого, кто попадал в «ближний круг». Если честно, давно я так по-человечески не злилась на персонажей так, как на Гения, да и на Ученика Гения тоже. Вот вроде бы давно уже пора привыкнуть к тому, что если женщину называют «богиней», то это верный признак того, что именно её и принесут в жертву. Нелогично. Однако, правда жизни именно такова. Так что, милые дамы, если вы хотите постоять на пьедестале, то готовьтесь взойти и на эшафот. Впрочем, и постоять на пьедестале спокойно не придется.

Вы всё еще думаете, что это смертные мужчины Богиням поклоняются? Тогда мы с Олдосом Хаксли идем к вам! Если женщина – Богиня, то именно она будет беззаветно служить и исполнять все желания смертного. Жена, хозяйка дома, любовница, мать и няня детей, муза, секретарша, советчик и утешитель, медсестра, подруга, сиделка, да кто угодно – Богине по силам любые роли в любом их сочетании. Другое дело, что у языческих богинь обычно бывают какие-то слабые места, а мифологические сюжеты почти всегда жестоки, поэтому финал вполне закономерен. Поэтому после того, как накал эмоционального восприятия немного снижается, начинаешь задумываться уже не о сюжетных поворотах, а о других уровнях романа.

Как мне показалось, история, которую рассказывает автор, - во многом о противопоставлении естественного, природного и искусственного, наносного и придуманного в людях и в отношениях между людьми. И снова мы наблюдаем любопытнейший эффект – вроде бы естественное должно быть полезным, гармоничным, «хорошим», в конце концов, а неестественное – напротив. Естественно ли для Гения в науке быть до крайности непрактичным, капризным, и требовательным в частной жизни? Пожалуй, что да. По крайней мере, в общественном сознании такой образ гения «не от мира сего» бытует, равно как и образ жертвенной и самоотверженной жены Гения. Гармонично ли это? Хорошо ли? Тут уже возможна масса вариантов, и ответ будет зависеть от того, на чью сторону встать. Тем интереснее перечитывать роман, рассматривая события с разных ракурсов и вновь и вновь задумываясь о том, в каких же пропорциях должны быть природное и социальное.

На первый взгляд «Гений и богиня» кардинально отличается от, наверное, самого известного романа Хаксли «О дивный новый мир». «Гений…» - произведение, пронизанное духом классики, камерное, тонкое, с совсем небольшим количеством персонажей, вроде бы сосредоточенное на предельно личных темах: любовь, память, брак, семья. Но и здесь, присмотревшись, мы увидим, как на самое личное и сокровенное воздействует общество, как влияют на каждого отдельного человека социальные нормы, прежде всего религиозные и моральные. Всего-то 160 страниц, но автору их хватает, чтобы показать, что происходит, когда встречаются люди с разным мировоззрением и различными усвоенными нормами. Так, читатель увидит и как молодой человек, воспитанный строгой религиозной матерью-христианкой, по сути, проходит «посвящение» в мир чувств и чувственности, следуя древнему языческому ритуалу под руководством Богини, и как тот же герой на закате жизни с помощью уже другой Богини приходит практически к буддистскому мироощущению:

Но не бойтесь: несмотря на то, что роман затрагивает темы религии, столкновения мировоззрений, мифологии, архетипов, живущих в сознании, и еще многие другие важные вещи, книга нисколько не перегружена и не похожа ни на нравоучительную притчу, ни на духоподъемный труд, призванный нести в мир «чистый свет высокой нравственной идеи».

Когда читаешь этот роман, возникает ощущение тёплого дружеского общения с умным, многое в жизни повидавшим человеком, который отлично знает, что о чем бы он ни рассказал, каким бы уникальным опытом ни поделился, собеседник воспримет и вынесет для себя лишь то, что созвучно его собственной мелодии души, то, что срезонирует с чем-то глубинным и настоящим, пускай даже и неосознанным.

Поэтому так трудно внятно рассказать о впечатлениях от романа, ощущаешь себя тем самым агентом по продажам автомобилей, который и хотел бы описать словами что-то бесконечно ценное и прекрасное, но может лишь выдавать одну за другой банальности. Не желая превращать золото в свинец, на этой оптимистичной ноте писать заканчиваю и оставляю вас наедине с «Гением и богиней».

Джон Риверс в разговоре с приятелем вспоминает историю, произошедшую в годы его молодости. Получив шанс поработать с именитым физиком Генри Маартенсом, он некоторое время живет в его доме, где знакомится с детьми и женой Кэти. В последнюю он тут же влюбляется, в то время как ему начинает оказывать знаки внимания ее старшая дочь Рут. Кэти же верно и предано любит мужа.

Эта небольшая повесть совмещает две нелюбимые мною темы — любовный треугольник и адюльтер. Впрочем, подход к описанию ситуации достаточно нестандартный. Обычно измена совершается из внезапно вспыхнувшей страсти или несчастья в браке. Тут же адюльтер буквально становится толчком к перерождению, которое помогло Кэти сохранить брак и жизнь бедового мужа, как бы странно это ни звучало. Сам любовник — Джон — не слишком интересен как личность. А вот Генри и Кэти не зря в заглавии повести упоминаются. Он — гений, но сущий ребенок, вечный ипохондрик, паразитирующий на жене. Она — богиня, прекрасная, заботливая, живущая в услужении другим. Он в итоге переживет ее, успеет еще дважды жениться, а ей Хаксли уготовил печальный и довольно жестокий конец. Относиться с симпатией ни к кому из персонажей не выходит, но характеры Хаксли передает мастерски. Как всегда, повествование суховато (не хватает мне обычно живости и эмоциональности в текстах Хаксли), изобилует философскими отвлечениями о жизни, любви, смерти и религии. Не поразило, местами было скучновато, но повесть совсем небольшая, читается легко и быстро, как вариация на тему любовного треугольника — любопытная вещь.

Ну что же, другого от Хаксли я и не ждала. Прекрасный ироничный роман о нравах английского общества и самоидентификации в нем.

Практически хрестоматийные картины английской литературы - 1920-е годы, поместье, в которое на лето съезжается разношерстная компания гостей, а далее шумные толпы ярмарок, в которых чувствуешь себя на редкость одиноким, обязательные экскурсии и лекции "из истории поместья" (кстати, потрясающе интересные), любовные терзания младшего поколения и разглагольствования старшего, в которых каждый сам за себя и каждый слушает только себя. И я уж не говорю про творческие проблемы Дэниса Стоуна - молодого поэта, чьими глазами мы и наблюдаем за происходящим.
Образ Дэниса прекрасен - не своим писаным совершенством (эта роль досталась красавцу Айвору, лихо гоняющему по окрестностям, кружащему женские головы и обладающему в некоторой степени всеми теми талантами, которые позволяют стать желанным гостем в любой гостиной), образ Дэниса прекрасен своей реалистичностью, своим несовершенством - немного наивен, немного жалок, не очень уверен в себе (особенно на фоне Айвора), непостоянен в чувствах и эмоциях, но, конечно, не обделен тщеславием, как и многие люди искусства. Какой же надо обладать самоиронией, чтобы не побояться вывести в романе образ, который, вероятно, в чем-то с себя самого и списан. В этом смысле прекрасна сцена с высмеиванием романа о молодом человеке из мира искусства, т.е. по сути высмеиванием своего собственного романа.

А вообще, Хаксли меня немного даже удивил. Я не сомневалась в том, что это блестяще образованный, эрудированный человек и большой интеллектуал, но это его первый роман. Первый роман, написанный в 27 лет настолько изумительно, что составил бы гордость и более зрелого автора, столько здесь тонких замечаний, размышлений и ненавязчивой демонстрации интеллекта. Слова из речи одного героя о "маленьком цезаре" - либо прямая отсылка к "Закату Европы" Освальда Шпенглера, первый том которого вышел за три года до романа, либо гениальное предвидение.

Ну и напоследок хочу вступиться за стиль Хаксли, который многие называют лишенным образности: Посмотрите-ка на эти подсолнухи! Ну не прелесть ли? Черные лица и золотые короны — как эфиопские цари.

Довольно короткая книга, чье действие разворачивается в одну рождественскую ночь: главный герой сидит со своим другом, они уже глубокие старики, и вспоминают прошлое главного героя. Он рассказывает о небольшом отрезке жизни, когда он жил в доме своего начальника-ученого, но получилось так, что он влюбился в его жену. Вот что это вылилось, как развивались события и какой итог - об этом книга.
Больше всего меня в книге поразила не сюжетная линия, а глубина психологического анализа от автора. Он ярко и громко показал характеры основных персонажей, их взаимодействия, их столкновения, их общение. Хаксли показал как будто под софитами небольшой кусочек жизни людей, как врач на уроках показывает строение органов для студентов. Как читатель я не особо вниклась в чувства главного героя, мне скорее было интересно наблюдать за персонажами, как будто это какой-то психологический эксперимент. Читатель знает вводные данные, автор читателю даёт информацию о героях и их характерах и остается только посмотреть во что это выльется. Каков финал истории? Был ли адюльтер? Как эти события повлияли на главного героя? Что он вынес для себя? Как сложились судьбы участников событий?
В целом, книга понравилась, но как будто чего-то не хватило. Думаю, если бы повествование шло чуть больше, и было бы рассказано больше (как прошлого, так и будущего героя), а не только та конкретная ситуация, мне понравилось бы больше. А тут, он рассказал историю другу и выпроводил того (читай читателя) домой... Такой резкий конец меня даже удивил, я не ожидала, что уже последняя страница книги была.

Впечатление сложилось, как о чем-то средним между книгами о.уайльда и и.во. Но при этом хаксли - ни там, ни сям. Нет у него изысканного юмора, нет и хлесткой сатиры. Нет твердой почвы под ногами, болтается автор где-то высоко в космической невесомости, видимо, только обретая личный стиль. Но... но при всем вышесказанном я, пожалуй, предпочитаю его такого (слегка непонятного) вне всяких знаменитых антиутопий, с которыми даже и знакомится совершенно не хочу. Ибо к жанру отношусь с некоторым предубеждением. Но это личное, конечно же.
А вообще мне очень нравится читать о безумных 20-х гг. прошлого века, поэтому в целом получила удовольствие. Несмотря на то, что начинается все с бухты-барахты и заканчивается фактически ничем. Очень яркий пример жанра "slice of life".

Короче, некий почти что юный поэт-любитель приезжает на лето к знакомым в поместье "желтый кром". Приезжает по заранее намеченному плану (англичане же, сэр) и потому что безумно влюблен в племянницу хозяина. А там, конечно же, уже собралось изысканное общество из таких же, как он, не пойми кого. И все господа и дамы очень мило, но довольно вяло, проводят время. Я аж сама заразилась ленью и флегмой персонажей.
При этом все очень заняты. Кто-то занимается астрологией и эзотерикой, кто-то философствует (и слышатся отголоски будущих произведений хаксли), кто-то озабочен вопросами секса и женской эмансипацией. Реальным делом заняты, пожалуй, только приглашенный художник, ваяющий на полотне лошадЪ и домогающийся до многострадальной племянницы (потому что нельзя быть красивой такой), и хозяин, штудирующий семейные хроники и пишущий на их основе книгу.

И вот пара-тройка историй из этой хроники оказались самыми удачными частями в книге. Я просто с огромным удовольствием прочитала о жизни знатного карлика и его жены, у которых родился обычный ребенок, что стало огромной трагедией для всех членов семейства, включая ребенка. Но отвергнутый, брошенный наследник отомстил на всю катушку.
И дед хозяина, шантажировавший будущую жену раскрытием постыдной тайны, тоже понравился. Он, конечно, после заплатил по полной. В общем, странное, но забавное, семейство, и в каждом поколении все у них складывается через одно место. Впрочем, они не унывают.

Еще очень доставил мрачный священник и его блеклая жена, которые все время ожидали сошествия адского пламени на землю за грехи своих прихожан. Все ждали, ждали и не дождались. Мало того, народ вовсю веселился, грешил изо всех сил и плевал на предостережения с амвона. Жаль, что их было мало в книге, ибо очень колоритные персонажи.

Ну, а главный герой таскался за прекрасной племянницей и все никак не мог признаться в любви должным образом, и тут его внезапно взяли за шкирку и принудили действовать решительно, а именно бежать прочь с разбитым сердцем. И как только он проявил эту самую решительность, племянница вдруг воспылала к нему интересом. Но мужик сказал, мужик сделал. Так и закончилась ничем великая история любви.
И отсюдова какой вывод? Не надо действовать, тем более, решительно. Тем более в обход расписания. Даже если ты - поэт.

Очень удивил меня английский писатель своим творением с необычным названием. Он, кстати, тут достаточно ёмко объясняет, кто есть гений, кто есть богиня. В принципе, ничего нового, но учесть стоит, что под ними он подразумевает вполне обычных людей, которым присущи, как и обычным людям, вещицы в виде пристрастий, грешков и прочего. Необычно сложный текст у этой повести, словно сквозь дебри пробираешься. В промежутках главной линии, истории о гении и богине, мы встречаем огромнейший пласт размышлений из религии, культуры, науки, простых жизненных истин. Размышляет в виде длинных монологов главный герой. Подчас, это напоминает труды известных философов. Именно этим меня привлекла повесть. Не знаю, почему многих из читающих приводит в тупик конец произведения, как по мне, так он вполне логичный, завершенный и даже понятно, почему главному герою сказать больше нечего своему собеседнику.
Обязательно продолжу чтение Хаксли и даже перечитаю его известный роман.

Хаксли предлагает отдохнуть от сумасбродных антиутопий и погрузиться в… любовный роман! Вот такой сюрприз неожиданный. Эх, люблю этаких непредсказуемых авторов!

Два старичка (пожилых? поживших? видавших виды? как сказать корректно?) пьют кофеек и вспоминают историю из жизни одного из них. С погружением в философские мысли о природе любви, секса, морали.

Как и до какого возраста материнское мнение может и должно влиять на сексуальную жизнь сына?
Где заканчивается мораль и начинается любовная страсть?
*Все ли возрасты покорны любви? А в 15 и 28 одновременно?

Не читали интеллектуальную любовную прозу?!? Тогда мы идём к вам!