Золотой Храм

Эта книга считается шедевром не только в творчестве Мисимы. Это самое читаемое произведение японской литературы во всем мире. Оно из тех, которые смело можно отнести к категории "на все времена". Оно - Песнь высшей Красоте, воспетая Мисимой в экстазе, с надрывом, с отчаянием, с болью.

Сюжет книги опирается на реальное событие, которое произошло в 1950-ом году, когда один из послушников в состоянии аффекта поджег знаменитый памятник японской архитектуры - Храм Кинкакудзи (Усыпальница). Это был уникальный Храм, который входил в комплекс дворцового ансамбля и носил в себе все тонкости буддийского зодчества.

Это даже не роман. Это - Исповедь. Это - попытка пойти на откровенный разговор не столько с читателем, сколько с самим собой. Попытка понять природу своей непреодолимой любви к Красоте, найти объяснение этой дикой Одержимости, граничащей с безумием. Это - своего рода, Монолог юного Мидзогути (образ того самого послушника), который позволяет читателю разглядеть тот предел, где сознание послушника выворачивается наизнанку, объясняя свою Любовь через Смерть.

Мидзогути страдал. Он разделил мир на две части: Я и Мир. Он построил мощные баррикады между собой и Миром. Жил ЗА стеной, отчужденный и злой. В своих детских мечтах он представлял себя всемогущим и сильным, даже избранным, а в жизни он был хилым и слабым заикой. Над его дефектом издевались, и мальчик все больше и больше замыкался в себе, рисуя в сознании картины, на которых он был Владыкой и Повелителем всех душ. Это сыграло не последнюю роль в формировании Мидзогути и, в какой-то мере, объясняло его склонность к жестокости, к святотатству.

Золотой Храм - это Любовь, это Ненависть и Конфликт Мидзогути. Любовь, которая сперва была большим Разочарованием: Храм не показал свою истинную красоту в тот день, когда мальчик впервые увидел его. Старое, потемневшее построение в три этажа, что оно скрывает? Почему прячет свой Облик, вводя человека в заблуждение? Со временем, Мидзогути удается узреть то Прекрасное, сокрытое от взора. И тогда наступил тот самый Перелом в душе и сознании: неистовое противостояние Жизни и Смерти, Спасение через Уничтожение, попытка укрыться от Всевидящего Ока, которое преследует и уличает во грехах, желание стереть с лица земли Красоту, которая несовместима с тягой Мидзогути к обычной земной жизни и наслаждениям плотскими "радостями".
Золотой Храм - это наваждение Мидзогути. Вот он созерцает прекрасную картину: Храм, залитый солнцем, Храм во снегу, Храм в лунном свете... Он понимает, что единственная настоящая Любовь всей его жизни - это Красота, но, в то же время, Красота - его сильнейшая Ненависть. Мидзогути стремится постичь, слиться, раствориться в сиянии Высшей Красоты, и осознание того, что это невозможно, ожесточает его душу.

Смерть, непосредственное уничтожение Храма - это ли идеальный Путь? Трудно судить.

Где есть Смерть, где есть Красота, там обязательно должен присутствовать Змей-Искуситель. Есть и Соблазн, и мнимый Рай, есть Дилемма и Развилка на истоке путей. И все это вместе есть Выбор. А еще - это ответы на извечные вопросы: может ли мир без Добра? может ли мир без Зла? Глупо искать точные ответы. Вообще, глупо искать ответы, не уничтожив одно в пользу другого. Мидзогути понял это. Он хотел обосновать свой ответ. Он скроет его под единственной печатью:

Дальше...

Роман "Золотой храм" Юкио Мисимы - это книга о влиянии красоты на человека, о формировании личности. Произведение проникнуто психологизмом, автор стремится показать истоки преступного замысла.
Мисима знал историю сожжения Золотого храма монахом в 1950 году. Он пишет роман о том, как это событие произошло. Произведение написано в виде исповеди монаха, совершившего поджог.
Молодой монах Мидзогути вспоминает о своём детстве, о жизни в храме. Он чувствует себя неполноценным из-за своего заикания, но в то же время Мидзогути тонко чувствует красоту, особенное влияние оказывает на него Золотой храм. Этот храм становится для него воплощением абсолютной красоты, гармонии. Храм становится для Мидзогути мерилом всего. Вся его жизнь подчинена влиянию храма.
Мидзогути с детства склонен к пакостям, ему нравится чувствовать превосходство над людьми, унижать. Вот это тёмное начало, уродство в душе молодого человека высвобождается под влиянием Золотого храма. Получается, что красота может вызывать в человеке не только благородные мысли и чувства, но и подлость.
Роман "Золотой храм" - это произведение о формировании личности, о пагубном влиянии абсолютной красоты на человека.

Этот роман вызвал у меня неоднозначные чувства. Юкио Мисима написал роман на основе реальных событий произошедших в 1950 году, когда один монах сжег Золотой храм. Повествование ведется от лица Мидзогути , сына деревенского священника, который перед смертью увозит сына к настоятелю Золотого храма, другу юности. Так Мидзогути становится послушником этого храма. У гг с детства недостаток, он заикается, что затрудняет его общение со сверстниками, дети смеялись над ним,от этого он еще больше замыкался в себе. Но один друг у него все же был Цурукава, который олицетворяет собой добро во всех его проявлениях. Друг был из обеспеченной семьи, поступил в тот же храм, что и гг и они еще больше сблизились. В храме же Мидзогути знакомится с Касиваги, который воплощает в себе все пороки и подстрекает на это гг. А тот в силу своего слабого характера, практически ведомый , быстро перенимает все дурное от нового приятеля. Так из первых учеников он опускается все ниже, а трагическая смерть Цурукавы, приводит к окончательному слому в душе гг. Весь роман автор подробно показывает внутренние диалоги и переживания гг и что привело его к решению уничтожить красоту Золотого храма. Если в начале романа мы еще как то симпатизируем Мидзогути, то в финале он просто вызывает отторжение и неприязнь своим поведением и новыми качествами личности. Стоит только запустить зло в душу и оно разъест ее без остатка. Достаточно не простое для восприятия произведение. Но читается быстро, сюжет не затянут. Есть над чем подумать. И еще, автор показывает очень бедное, нищенское существование послушников, которые не доедают и постоянно в работе, молитвах и учебе. Очень аскетичная жизнь в монастырях и стезя монахов и священников это тяжелое испытание в жизни.

Идешь, бывало, по лесу летом, вокруг березы стройные, под ногами трава вперемежку с дикой земляникой, пятна солнечных лучей тут и там, ветерок совсем легонький, почти неслышный, меж стволов гуляет - короче, лепота. И выходишь к лесному озеру, а там опять - лягушки тихонько поют, пол зеркала в кувшинках, и вода манит аж глаз не отвести. А как занырнешь, так ловушка и схлопнулась: вода вонючая, больше тина чем вода, топляки кожу режут, и уже потеряна ориентация. Где тут верх, где низ - непонятно, счаслив тот, кто на поверхность вынырнет. Вот и "Золотой Храм" также. Под красивыми словами и оборотами спрятана ядовитая история эволюции от просто плохого характера к сумасшествию. И чем больше я погружалась в эту историю, тем больше мне хотелось закрыть наконец-то книгу и глотнуть свежего воздуха.

Главный герой, он же главный антагонист, он же заика Мидзуготи, любит Золотой Храм. Вот как начал в детстве любить абстрактные воспоминания своего отца о нем, придумал себе неземную картинку, так и не может никак остановиться. Так любит, что аж всю жизнь свою к нему привязал, к храму-то. Послушником там стал, хотя само здание его никак не вдохновляет. Нет, он любит величественный дух Храма, запертый в каменную оболочку, ну или что-то близкое к духу. Сущность. Даже сексуальные поползновения Мидзуготи привязаны к нему. Как с девчонкой в горизонталь переходит, тут же ему пагода мерещится, не до сексу уже. Один способ избавиться от наваждения, и к нему в итоге наш пострел и поспеет: спалить храм, убить это воплощение, убить во чтобы то ни стало.

Чтобы главный герой не плутал в лабиринте своей постепенно распадающейся реальности в одиночку, писатель подсадил ему двух альте-эго, одного - беленького, другого - черненького. Беленький, Цурукава, воплощает собой все, что могло быть в Мидзуготи хорошего. Он как эмпатический магнит, настроенный на положительные черты характера, ищет благородную подоплеку в поступках друга. Пока был жив Цурукава, у Мидзуготи еще сохранялось шаткое равновесие в душе, и только почти год отгоревав по погибшему другу, он пустился во все тяжкие. Кавасаги, черная половина, приходит в повествование позже Цурукавы, и тем лучше видно, насколько быстро душевная муть захватывает Мидзуготи. И вот уже главный герой порхает вниз, закручиваясь и покачиваясь туда-сюда, как листик в безветренный день, медленно, но уверенно, морально опускаясь все ниже и ниже.

Текст у Мисимо дьявольски красив, и тем ужаснее по контрасту конец книги. Обязательно нужно читать предисловие Чхарташвили к роману, после него глубже понимаешь саму историю. Книга сложная, многослойная, и в тоже время лаконичная, и понять до конца я ее даже не пыталась, если честно. Для меня она оказалась абсолютно чуждой. О прочтении, однако, не жалею, в качестве ознакомления с одним из столпов японской литературы эксперимент вполне удался.

Откровенно говоря, то Мисима вызвал у меня восторг. У него невероятно острое видение красоты. Вот когда она неуловима, когда она настолько невероятна и сильна - что даже не заслуживает своего материального воплощения. Когда смерть - это способ высвободить Красоту и поставить её ещё выше, чем она и так есть. спойлер Ведь, по сути, именно поэтому и главный герой и сжигает Золотой Храм. Потому что "красота неуловима".

Вот такое вот ощущение красоты перекликается с моим любимым писателем - Францем Вертфолленом. У него, только, в отличие от Мисимы, это чувство куда сильнее.

Моя любовь к Мисиме становится все более болезненной. Этот японец меня буквально обездвиживает, заставляя наблюдать за абсолютно отвратительными явлениями, делает мне больно, неприятно и вообще регулярно макает в грязь. Но я хочу еще!
Причем грязь у него далеко не физиологического толка, о нет. Это было бы слишком просто и вообще в духе некоторых современных авторов, которым больше нечем завлечь читателя. Вот как раз грубые физиологические подробности он очень изящно и красиво прикрывает полунамеками и эфемерными образами. Зато щедро препарирует грязные души своих героев, обнажая их настойко потаенные секреты и мысли, что становится даже как-то неловко.
Наверно рановато делать выводы после двух книг и одного рассказа, но мне кажется, что проза Мисимы - не про сюжет, а про ощущения. Собственно, весь сюжет можно описать одним предложением - юный буддистский монах сжег один из самых прекрасных храмов в Японии. Все. И это не спойлер, это реальный исторический факт, вдохновивший писателя. И вот что странно - пока читаешь, то как будто рассматриваешь импрессионистскую картину вблизи, обращаешь внимание на все эти хаотичные мазки, походы по проституткам и совсем уж дикие эпизоды вроде чая с грудным молоком. А когда отдаляешься (как я сейчас, пишущая эту рецензию через 2 недели после прочтения), то видишь уже только целую картину и открываешь в ней несколько пластов смыслов, двойное, тройное и черт знает какое дно, поделюсь своими мыслями только о парочке из них.

Лично для меня центральной осью "Золотого храма" стала часто повторяющаяся в книге и очень спорно звучащая фраза из дзен-буддистского трактата, которая даже заставила некоторых читателей бросить книгу:

Но понятное дело, что буквально воспринимать ее не стоит (убивающий кого-то буддист это полный нонсенс). Опять-таки лично для меня это цитата о том, что просветление - дело настолько индивидуальное и личное, что абсолютных авторитетов и помощников тут просто быть не может. Даже сам Гаутама Будда был всего лишь человеком, а не каким-то избранным пророком и абсолютной истиной во плоти. Так же мне кажется, это можно толковать как "ни к кому не привязывайся", потому что все мы знаем, что несут за собой привязанности и желания. Вот главный герой и убил своего метафорического Будду, уничтожил свой абсолютный идеал, который довлел над ним и захватывал все его мысли. И тем самым освободился?..

Другой же смысл, который вероятно вкладывал в текст сам Мисима - про извечную его тему Красоты и Смерти. С одной стороны, настоящей Красоте не нужно физическое воплощение (идеал - это то, к чему нельзя прикоснуться), потому что она уже находится у нас сознании (меня опять понесло в буддистские дебри). А с другой - акт уничтожения Красоты только возвеличивает ее в наших глазах и делает еще прекрасней, возведя в рамки Идеала. В предисловии к книге переводчик Борис Акунин сравнил Золотой Храм с самим Мисимой. Как и полубезумный монах сделал из одного из многих храмов легенду, уничтожив его, так и сам Юкио сделал из себя, "просто" знаменитого и талантливого писателя, легенду аналогичным способом - убив себя и этим обессмертив свое имя. Больное мироощущение, тем не менее, не лишенное некой логики. Для меня все произведения Мисимы забрызганы его кровью, даже самые ранние, ничего не могу с этим поделать.

Возможно, ни я, ни Акунин не правы. А может, правы все. Но "Золотой храм" однозначно очень непростая и глубокая вещь, проникнутая восточным взглядом на жизнь, духом упадка и разложения, звенящей, ускользающей красотой и написанная прекрасным языком. За то и люблю японцев, особенно Мисиму.

Холодная, по-японски отстраненная история о поисках Красоты, которую невозможно удержать, запереть, остановить в моменте - она всегда немного впереди, будто насмехается над тобой; ее яркий хвост тает быстрее следа кометы, оставляя тебя один на один с уродством мира, которое почему-то, в отличие от красоты, всегда тут как тут, только руку протяни.

Главный герой, как это опять же часто бывает у японских писателей и Мисимы в частности, тип ужасно неприятный, вызывающий чуть ли не брезгливость. Сам он оправдывает свой мерзкий характер заиканием и непривлекательной внешностью, которые, мол, ещё в детстве делали его изгоем. Но для того чтобы так ненавидеть мир и в то же время умирать от любви к нему нужны особые ресурсы и причины. Немного неуютно находиться в голове человека с подпорченной психикой, сложно искать логику в его действиях, но она там все же есть - извращённая, своеобразная, но тем не менее логика.

Согласно Мидзогути, единственный конец, который предначертан Золотому Храму, с детства бывшего для него воплощением чистой, совершенной красоты - это смерть в огне. Для Мисимы вообще, наверное, понятия Красоты и Смерти неразделимы, ведь в Смерти есть Красота и в Красоте сквозит предвестие Смерти.

В этом романе язык Мисимы почему-то напомнил мне Мариенгофа в «Циниках»: то же виртуозное сочетание красивого и уродливого, образы чего-то зловонного, мерзкого, грязного и тут же строчка об аквамариновой полосе заката или белоснежном цвете осыпающейся вишни. Так и мы живём, балансируя между двумя пропастями, не зная в какую упасть. Да и какая в конечном счёте разница? Все равно упадём или сгорим, как прекрасный Золотой Храм на закате.

Перед нами главный герой, Мидзогути. В нем мало приятного. Он из той породы людей, что всегда найдут оправдание своей слабости. Такие люди знают два вида "борьбы" -- злоба и побег от любого препятствия. Они заранее настроены на провал и, те усилия, что прилагают они, для того, чтобы избежать работы, хватило бы на несколько успешно завершенных дел.
Мидзогути доставляют удовольствие человеческие страдания, он умышленно унижает свою мать и злит своего наставника, все это дает иллюзию некой власти над ними. Темноту своей души он сравнивает с темнотой ночи и очень гордится этим. Основой его существования была убежденность в том, что он недоступен ничьему пониманию. Прекрасное отсутствует в нем и тем острее он воспринимает прекрасное извне. С самого раннего детства, с подачи отца, олицетворением всего прекрасного, мерилом его, становится для мальчика храм Кинкакудзи.

Преклонение перед прекрасным перерастает в одержимость и, однажды, храм встает между Мидзогути и женщиной. Он отрезает юношу от жизни, то, к чему он так стремится, отныне становится для него недосягаемой целью.
В романе присутствует две противоположности -- свет и тьма, Цурукава и Касиваги. Цурукава -- олицетворение добра, во всех поступках своего друга видит только хорошее. Присутствуя рядом с Мидзогути он сдерживал его темную сторону, был его совестью. С уходом Цурукавы Мидзогути полностью овладевает Касиваги, его Мефистофель.

Первым шагом на пути зла Мидзогути была порча ножен от кортика своего товарища. Первое наслаждение от дурного поступка, удовольствие, полученное при соприкосновении ноги с телом лежащей проститутки, швырнуло Мидзогути глубоко во тьму.
Итак, что мы имеем в конце?
Заикающийся, полный комплексов подросток, разъедаемый желчью и злобой, собственными руками лишивший себя будущего, ленивый, уверенный в том, что он не может быть никем любим, никем понят, одержимый Прекрасным. В смерти он видел прекрасное, в смерти Прекрасного -- высшее проявление красоты.

Приняв решение сжечь храм, Мидзогути обрел гармонию, испытал подобие счастья. Он избавился от наваждения, познал женщину. Но, увы, так и не испытал того наслаждения, которого ожидал. Зато он окончательно отвел себе решающую роль. Роль человека, изменившего мир.

Как известно, роман основан на реальных событиях. Даже поверхностно зная особенности биографии Мисимы, я не удивлена, что он заинтересовался этой историей и решил ее рассказать, по-своему.
Мисима одинаково с упоением размышляет о прекрасном (хризантема и пчела, храм в лунном свете, женщина, с оголенной белой грудью), так и совершенно отвратительном: ноющий гнилой зуб, выпущенные наружу внутренности, бездомный пес с подбитым глазом.
Впервые я эту книгу читала 10 лет назад. Тогда мы, первокурсники, передавали друг другу книги, сенсационные, далекие от школьной классики, новую литературу, созвучную нашему бунтарскому духу. Но тогда это произведение не нашло отклика в моей душе, сейчас же она здорово порадовала маленького внутреннего Мисиму, который есть в каждом из нас. Тогда он, видимо, еще не созрел.
Есть книги, которые вызывают эмоции и чувства, а есть такие, которые порождают мысли. Для меня "Золотой храм" была именно "мыслительной" книгой.

Если честно, то после данной книги я не хочу больше знакомиться с творчеством автора. Потому что это однозначно не моё. То как написано, то о чём написано – всё это не произвело на меня никакого впечатления. Это история основана на реальных событиях и насколько я слышала, эмоции персонажа были собственными чувствами самого автора, но, к сожалению, я это не смогла принять и проанализировать.

Говорят, чужая душа – потёмки, в данном случае это абсолютная правда. Восточная философия конечно специфична, но не до такой же степени, в самом-то деле. Потому что когда ты читаешь это произведение, ты видишь отнюдь не красоту, а наоборот уродство мира, которое окружает. Я такое называю псевдофилософией, или сумасшествием одного конкретного человека. Я при этом прекрасно понимаю героя, потому что из-за его заикания, его неумении постоять за себя, он и оказался в таком изолированном под себя мире.

Роман достаточно специфичен и очень на большого любителя покопаться в себе или в голове у других людей. Откровенно говоря, мне это всё не было симпатично.