Сердцедер

Merci!

Я уже читала "Пену дней", прониклась ею, но думала, что ничего особо неожиданного в "Красной траве" не встречу. Оказалось, Виан умеет удивлять. Есть в литературе тургеневские барышни, бунинские женщины, но виановские девушки - это просто нечто необычайное.

Лиль и Хмельмая. Даже имена их удивительно мелодичны. По-французски "l'île" (Лиль или Lil в оригинале) - это остров, а вот Лилия - "lis" (читается как "ли"). Ещё мне вспоминается прекрасная русская богиня любви Лель.

Мне было интересно, как звучит имя Хмельмаи в оригинале, оказалось, что Folavril. Его перевод выполнен, на мой взгляд, прекрасно, поскольку "fol avril" по-французски, если дословно, - "безумный апрель". Безумие - это хмель, а апрель стал маем, сохранилась идея весеннего месяца.

Что касается мужских имён, то Сапфир Ляпис в оригинале - Lazuli: есть такой тёмно-голубой камень, из которого делают краску ультрамарин. Ну, а Вольф - это просто Wolf, что означает, конечно же, "волк".

Разве это не чудо?

Именно из-за того, что миры Виана такие ирреальные, они и кажутся невероятно искусной работой мастера, подобной тонким кружевам, бликам витражных стёкол и резьбе по дереву. В нашем мире нет гармонии, должна же она хоть где-нибудь быть?

И особенно яркий образ - машина воспоминаний. Вспомнить всё, чтобы забыть. Препарировать своё сознание. И хотя для меня подобная перспектива была бы по-настоящему пугающей, Вольф решается на это. Ему было отчего страдать, было что забывать. И он чем-то похож на Маленького Принца, который слишком хотел вернуться на свою родную планету...

Это прям самопсихоанализ какой-то...

Борис Виан - удивительный и самобытный писатель. Он пишет так как никто (мне, по крайней мере, сравнить не с кем). Вот и "Красная трава" - новое погружение в мир абсурда и сюрриализма, такого эффектного и загадочного в исполнении Виана. Однако в этом произведении автор не остался до конца верен себе, точнее своему чУдному и чуднОму стилю изложения: вторая половина книги обошлась почти без фирменных Виановских словообразований и нелепых образов. Тем не менее на страницах этого романа мне встретились странные существа и персонажи (взять хотя бы собакообразного сенатора Дюпона - это ж надо до такого додуматься!).

О чем же книга? Мне так до конца это и не открылось. Я склоняюсь к тому, что "Красная трава" - это попытка самоанализа, мне видится, что автор пишет о самом себе и пытается самого себя "разложить по полочкам". Не знаю, почему именно такая мысль мне пришла в голову, ведь Вольф (главный герой) совсем не соотносится со своим создателем. Виан, кажется, всегда кипел энергией и любовью к жизни в отличие от своего персонажа, равнодушного и потерявшегося. В общем, подтверждения своим догаткам (Вольф=Виан) я не нашла. Но почему-то думается именно так.

Виан на страницах своей книги разбирает и анализирует поведенческие и эмоциональные реакции, поднимает вопросы любви и опеки родителей (рефрен темы "Сердцедера"), говорит о взаимоотношениях с церковью, общественными институтами, с женщинами, наконец. Все эти разговоры и рассуждения проходят в неведомом месте (то ли на небе, то ли под землей при помощи какой-то странной машины). Параллельно читатель видит развитие истории любви и страсти двух молодых людей (Паскаля и Хмельмаи): им (ему, точнее) мешает зримо-незримое присутствие кого-то третьего. Невольно я ощущала себя этим третьим, соглядатаем страсти и нежности. Если честно, порой мурашки бежали по коже. Я не хотела никому мешать, но Виан не спрашивал моего мнения... Линия же женского товарищества и дружбы между женой Вольфа Лиль и Хмельмаей мне совсем осталась непонятной. Возможно, Виан за что-то не любит женщин, обижен на них. Или наоборот, восхваляет их стойкость в любых жизненных ситуация.

В целом, книга в духе сказочника Виана, однако повторюсь, с потерей стиля в финале. Книга печальная, даже трагичная, но кажется, у Виана по-другому и не бывает. Не лучшее произведение для первого знакомства, да и вообще не лучший роман у автора. Но если Виановский стиль полюбился, то "Красная трава" снова приведет читателя в фантастический и незабываемый мир, веселый и печальный одновременно.

Мне кажется, Виана можно либо нежно любить, либо в недоумении крутить пальцем у виска. В крайнем случае и то, и другое. Но равнодушным остаться нельзя. Не выйдет. Даже если честно попытаться.

Фантасмагория верхом на фантасмагории.

Мир, в котором люди изъясняются аллюзиями, загадками и философскими излияниями, где собака не просто разговаривает, а разговаривает о мечтах, сожалениях и нереализованных стремлениях. Мир, в котором пространство и время взаимодействуют как хотят, подчиняясь не законам, но прихоти. Где трава красная, мысли глянцево-чёрные, а игры имеют причудливые названия и опасны для жизни и рассудка.

В этом вывернутом мире человек по имени Вольф творит нечто среднее между наукой и магией. Он буквально соткан из противоречий, он разочарован во всем и очарован всем. Он не может остановиться и прекратить работать, ведь иначе придётся жить. Просто жить. Виан погружает нас во внутреннюю жизнь Вольфа, в его воспоминания с помощью им же созданной машины. У нее даже нет названия, зато есть поистине великое предназначение - пробуждать и стирать память. В этой машине идёшь назад по своим же собственным следам. Но вот вопрос: насколько чисты и незапятнаны примесями последующей жизни эти воспоминания?

Сквозь призму тяжелых и отчасти на первый взгляд бессмысленных бесед со своеобразными служителями чертогов памяти Вольф анализирует свой путь. Здесь пройдутся по аспектам религии, воспитания, семейных отношений и ценностей, образования, социальной ответственности и безответственности, страхов и смерти. Здесь довольно простыми и бытовыми словами выскажутся совсем непростые постулаты. И для каждого они будут свои. И восприятие их тоже будет своё.

Переплетение нелепых ситуаций, бесподобной игры слов на грани бреда, сюрреализма через каждую фразу диалога, высмеивания различных аспектов существования и в то же время крайне серьезного отношения к вопросам бытия, подчас до глубины трагичного - за это Бориса Виана нельзя не любить.

Удивительно! Насколько мне не заходят современные французы, настолько я всей душей люблю французских классиков. Книга абсурдна и сюрреалистична по максимуму, но настолько интересно читается, а фантазия автора кажется безграничной, к тому же в ней поднято большое количество проблем, гиперболизированных, но от этого не менее страшных.
При прочтении теряется чувство времени, кажется что уже ничего безумнее быть не может, но автор с каждой страницей все больше удивляет читателя, а концовка выстреливает в самое сердце, от нее внутри все сжимается.
Рад, что открыл для себя нового писателя, абсолютно ни на кого не похожего, продолжать знакомство буду!

Вот уже в который раз убеждаюсь, что сюрреализм это не мое. Но в тайне я все таки тешу мысль, что когда-то пойму этот жанр и время от времени наступаю на одни и те же грабли. Кажется вот вот, сейчас, я поймаю мысль и задумку автора и проникнусь его идеей и замыслом. Но нет. Мысль ускользает словно уж, а идея и замысел остаются недосягаемыми и непонятыми.
Но язык и стиль автора мне очень понравился. Даже не смотря на то что в книге присутствует, так мною нелюбимая, доля порнухи, приправленная черным юморком. И, как ни странно, все органично вписалось и не резало глаз и слух.
Думаю, что любителям сюрра должно понравиться. Ну, а я так и осталась у разбитого корыта в странном и оторопелом состоянии от прочитанного.

Тяжело писать что-нибудь о книгах Виана, потому что все написанное сразу становится слишком обычным и совершенно не применимым к этому автору.
В "Осени в Пекине" Месье Виан смешал буквально все: медицину, строительство, правительство, церковь, пустыню, и, конечно, любовь. Не смотря на этот сумасшедший коктейль, "Осень в Пекине" показалась мне самой нормальной из трех, уже прочитанных книг. Больше всего мне понравилось самое начало книги, где происходит знакомство с героями, там и игра слов, и сюрреализм и абсурд. Чего только стоит эпизод со стулом:
"

"
В последующем, количество сюрреализма резко уменьшается и повествование как-то меркнет. Все такие Виан без Франции не тот Виан.
P.S. Приятной неожиданностью стало отсутствие всякого упоминания в книге Китая.

Тяготение к преобладанию формы над содержанием поглотило западную литературу прошлого столетия. Мощной волной снесены каноны изящной словестности. Эпатаж, самовыражение, надуманность — вот три главенствующих слова. Липкие фразочки, сдобренные порцией сексуальной свободы, нашептывают неизбежный триумф. Это должно было случиться. Взрыв. Последствия пожинают последующие поколения.

Виан специфичен. Он не для всех и не про всех. Главное его достижение — стиль. «Жизнь была необходимостью» для его героини Лиль, точно так же, как необходимостью была именно такая подача текста. Самобытно. Но смотреть без сожаления нельзя. В тине выверенных авторских сюрреалистических описаний проваливаются идеи, которые он пытается донести. Или наоборот, идеи слишком выпячиваются, навязываются, что впору браться за словобойку. Не создается чувство органичности. Быть может, ограниченности.

Бросается в глаза нелепая засоренность текста, не способствующая ничему, кроме как интеллектуальному заигрыванию. «Краснорожие верзилы, которые на языке, не справляющемся с буквой "р", превращались в индейцев из редкого племени везилов» — звучит тошнотворно. И ни капли не остроумно. Это бич виановской «Красной травы».

Затем стоит пройтись катком по образам. Хмельмая удалась, удивительно. С остальным ничего примечательного. Всего лишь угольные наброски, которые смоет фиктивный дождик. Во взаимодействии друг с другом, обособленном от остального мира, они надуманны, натянуты. На их месте могли оказаться и другие.

Абсурдный. Отталкивающий.
Но имеет место быть.

Борис Виан закончил роман словами:

Я бы дочитав роман до конца, сказал коротко:

Ведь именно это и утверждает нам всем своим творчеством автор. Теперь уже ( после знакомства со вторым его авангардным романом) мне более менее ясно почему автор столь рано ушел из жизни, не устроила его эта мерзкая реальность.

"Осень в Пекине" - авангард в чистом виде. Сразу же, с первых страниц. Очень точные метафоры, очень яркие гиперболы, абсурд которых - основной прием этого необычного автора. Я знал и прошел некоторую жанровую подготовку после "Пены дней", которая кажется мне после этого романа "дважды два = четыре". Не меньше не больше, но при всей своей своеобразности и абсурдности, я получил удовольствие от образности автора, но в основном только вначале. С самого начала сцена на автобусной остановке меня весьма впечатлила. Как это общество выплевывает этого отдельного уродливого человека, который находит свое место в пустыне. Добро пожаловать в мир, где стульям делают операции, смерти только в финале воспринимаются, как неприкрытая реальность, педарасты командают натуралами, священники-отшельники спят с негритянками и это для них священная благодать. Я думаю, что Набоков со своей "Камерой обскура" нервно курит в сторонке.
Любители извращенной любви так же не остались без внимания во всех ракурсах. Так и подмывает предоставить читателю пару броских цитат.

Очень точное и яркое представление жизни и смерти, как ее видит Виан. Кстати, смертей в романе я бы сказал, неоправданно много. Пустыня, люди, которых заставляют строить зачем то в этом месте железную дорогу, которая никому и не нужна в пустыне, но зачем то голубому извращенному начальству это все-таки надо. И это довольно часто подчеркивается. Каждый герой рано или поздно, в прямом смысле слова, горит на работе и тем самым находит свою глупую и беспричинную смерть.
Как бы Борис Виан всем своим существом подчеркивает всю бесмысленность существования ( его) человека в этом обществе. И вбегает в 975 автобус. Угадайте, куда он наконец отправляется?

Ну, а в последнем пассаже железные работы возобновятся.

Книжка кончилась, как и знакомство с автором. А прочитанную грязь очень хочется смыть.

P.S. Абсолютно, не побоюсь этого слова, очевидно, что всем своим творчеством Виан выступает против осуждения какого-либо уродства и извращений и призывает людей проснуться после легких наркотических средств и бунтовать против системы. Вот на это и заточено все его творчество. Так же стоит здесь отметить, что роман "Мандрапур" Робера Мерля ( кстати тоже француза по происхождению) так же написан на ту же самую тему. Но между смертью и жизнью каждый из этих писателей просто делает свой жизненный выбор. Мерль долгожитель, Виан ушел очень рано. Просто констатация фактов.