Мой очень жизненный путь

"Как, ты любишь читать и до сих пор не прочитала "Москва-Петушки", это же классика!?", удивился один мой хороший знакомый.

Какая классика, где она здесь, в чём, или я чего-то не понимаю?

Читать и не собиралась, но попалась случайно аудиокнига, думаю, послушаю, читать не хочу. И не зря. Бросила бы.

Не знаю, о чем я слушала, не понимаю чем закончилось и зачем всё это писалось, мат не люблю в книгах, сама выражаюсь иногда, а в литературе не люблю.
В общем, где-то на подсознании эта книга не должна была попасть ко мне в руки, но попала.

Странная вещь. Сам Ерофеев абсолютно четко говорит, что нет в книге никаких скрытых смыслов, просто он писал ее для друзей и собутыльников, чтобы сделать им приятно. Ну, всегда же так бывает, есть в компании художник и каждому хочется, чтобы тот написал его портрет. Есть поэт, и всем в компании непременно нужно, чтобы ему посвятили хотя бы несколько строк. Это приятно, это память, а потом еще вдруг станет человек знаменитым, вот и будет возможность похвастаться в компании новых собутыльников, был знаком и даже выпивал с гением.

Вот и тут так же, ходит чувак из компании с записными книжками и постоянно что-то туда записывает. А на вопросы отвечает, что пишет книгу. И все верят, он такой, он может. А потом как-то в сильном подпитии, кому-то из компании приходит гениальная мысль: «А напиши о нас, о нашей жизни, что мы, хуже других что ли. Или тебе слабо? А может западло?» И то, что начиналось как пьяный базар, превращается в поэму, что никогда бы и не увидела свет, поскольку просто не была предназначена для этого. Но тут происходит странная вещь, поэму публикуют в Израиле. Пока автор работает непойми где обычным работягой, его произведение публикуется в Израиле. Чудеса.

А дальше начинается вакханалия. Наверняка же многочисленные деятели культуры, эмигрировавшие на землю обетованную, да и пгосто хогошо обгазованные ггаждане, умотавшие туда же, увидели в книге много знакомого, вспоминали за рюмочкой беленькой «а вот и мы так же», «а вот и у нас то же». Вот и получилось, книга стала вдруг культовой, отражала кривизну советского общества, безысходность бытия в этой стране. Еще много умных слов, значения которых я даже не понимаю, вроде дискурса.

А мне вот кажется, это просто самодеятельность и выпендрёж перед друзьями. Великолепно удавшийся в той форме, в которой задумывался. Любая литература получается лучше и интереснее, если все это происходит в рамках выпендрёжа. Вот и поэты пишут лучше, если выделываются друг перед другом и восторженными девочками на площади. Тут разве что слушателями выступали не другие писатели, а бригада монтажников кабельных сетей, а девочки были чуть помятые после вчерашнего, позавчерашнего и третевошнего. Каждому было посвящено несколько строк, каждый себя узнал, каждый поднес автору стопочку, а то, глядишь, и стакан. Все довольны, все смеются, автор счастлив.

А то, как прожил жизнь автор книги, сколько предал юношеских мечтаний, сколько любивших его людей, это всего навсего его личное дело и никого не касается. Все мы не без греха и неизвестно чей грех страшнее. И если кто-то громко кричит о мерзости алкоголизма, возможно, просто ваше время наслаждаться его прелестями еще не пришло, не зарекайтесь. Особенно в нашей стране, где со времен Венички Ерофеева, по большому счету мало что изменилось.

Читать литературный дневник Ерофеева лучше, зная его биографию и круг общения. И даже обладая этими знаниями разобраться в густой мешанине из имён, сценок, зарисовок и зашифрованных отсылок будет непросто. 18-летний Венедикт, исключённый из Московского университета и выселенный из общежития на Стромынке, объявляет бунт против любой обыденности и любых ограничений, будь то ограничения общества или его собственного организма. Провокации, хамство, решение «полового вопроса», литературные заметки, нецензурщина и водка, водка, водка – таковы ингредиенты, брошенные в плавильный котёл «Записок психопата». Неординарность реакций подсвечивает тот путь, который пролегал между разжалованным студентом и прославленным писателем, но вместе с этим и вскрывает нутро ерофеевской лаборатории. Ярость протеста то и дело заканчивается очередным запоем, а оригинальность диалогов имеет успех лишь на печатном листе, уводя реального Ерофеева всё дальше от каких-то возможностей благополучия. Впрочем, он к нему и не стремится, то и дело объявляя крестовый поход против отупляющего счастья и отрицая всё то, чем он, возможно, хотел бы дорожить. Спустя десять лет он напишет «Москву – Петушки», где на смену Ерофееву-разрушителю придёт Веничка-созерцатель, а яростный дух протеста выльется в необъятную Weltschmerz, мировую скорбь. И когда читаешь о жизни Венедикта Ерофеева в уютном полумраке тихой комнаты, а затем мысленно задаёшься вопросом «А не пропил ли ты, Веничка, свой талант?», то ответ будет ждать уже на первых листах этих «Записок». Конечно, он легко мог с отличием окончить филфак и прожить долгую, приятную жизнь, но никакого ерофеевского надрыва и смеха сквозь слёзы мы бы тогда не увидели. Или увидели, но сильно разбавленными и невзрачными, как «Поцелуй тёти Клавы», которым уместнее поливать фикус. А о фикусах было, кстати, ещё у Оруэлла.

Поэму «Москва – Петушки» можно назвать библией 60-х. Не в смысле того, что на неё нужно молиться (хотя и это не возбраняется), а вследствие её всеохватности. Венедикт Ерофеев находит способ вернуть нас к осмыслению трагизма существования, вынести который можно только при помощи смеха и опьянения. Обезболивающее необходимо, чтобы продолжать мыслить, а не ради забвения. Именно поэтому Веничка всегда силится вспомнить, восстановить порядок вещей.

Память вообще часто играет с нами злую шутку, выкидывая важное и оставляя лишь шелуху. Погружаясь в воспоминания, рискуешь утратить связь с реальностью, но лишь в воспоминаниях и мечтах существует тот идеальный мир, к которому мы стремимся, существуют Петушки. Жизнь Венички проходит в поезде, в то время как утренние и ночные часы представляют собой лишь ожидание открытия магазинов. И прибытие поезда не приносит герою счастья, а скорее наоборот убивает его. Так он бродит в поиске рая, пока его жизнь не обрывается вполне земным способом. Да и вообще вся жизнь Венички является таким путешествием души, которая, однако, не способна самостоятельно обрести покой и потому вынуждена утешаться земными дарами.

Ерофеев ведёт диалог напрямую с Господом, потому что некому больше ответить на такие вопросы. При этом в тексте содержится множество отсылок к Библии и литературным текстам, что добавляет отдельные пласты смыслов к повествованию. Явная противопоставленность героя привычному социуму и изобилие ушедших в народ острот по праву позволяет ставить этот текст в один ряд с «Горем от ума» с поправками на реалии двадцатого столетия. При этом яркая галерея образов и поэтичность повествования сближают «Москву – Петушки» с гоголевскими «Мёртвыми душами», а за трагическими и вместе с тем человеколюбивыми монологами видится тень Достоевского. В конечном счёте Ерофееву удалось достичь той универсальности, которая возвела его текст в разряд классики – ведь каждый найдёт там что-то своё, а обсуждение скрытых глубин займёт не один вечер.

Я уверен, что мне ни сейчас, ни много позже не хватит литературного чутья и ума, чтобы в полной мере оценить и более-менее подробно препарировать это произведение. Да хотя бы даже наполовину. Это и энциклопедия советской жизни, и первый памятник постмодернизма советского, и какой-то совершенно балагурный сюрреализм. Это книга и смешная, и философски-тоскливая. И смелая, конечно.

Неважно алкоголик главный герой или не алкоголик... Хотя, ну вот какой он алкоголик? Обычные алкаши рассуждают на такие темы, такими словами, оперируя подобными образами, абстракциями?! Проще всего сказать - "Вот, это пропаганда алкоголизма, и главный герой здесь колдырь непросыхающий", и поворотить нос. Это будет самое поверхностное понимание.

Но, кстати, есть всё-таки ощущение, что ты проехал вместе с Венечкой и его компанией в этой электричке. Как будто поучаствовал в этой пьянке, и как всегда (а это всегда бывает) пережил её от бодрого предвкушения до грустного послевкусия по завершении.

[Прослушал аудиокнигу в исполнении Сергея Шнурова. Замечательно он прочёл сию книгу. И я задумался, а можно ли было вообще найти более подходящее медийное лицо для прочтения "Москва-Петушки"? Мне кажется, нет. :) ]

Дурная книга. Сюжет прост: на протяжении всего произведения главный герой едет в поезде и непрерывно бухает. Так что буквально с каждой страницы на вас так и тхнет запахом перегара и отчаяния. Пьяные разговоры, пьяные сны, пьяные бредни и оправдание пьянства. Любовь, и та пьяная! А уж последняя четверть книги - и вовсе угар белой горячки.
Многие пишут, что смогли прочесть книгу до конца только потому, что она короткая. Поверьте, мне и это показалось вечностью, постоянно хотелось бросить. Редкостная дрянь, словом. Искренне сожалению, что главный герой не умер от перепоя на первой же станции.
Не читайте, это не про падших ангелов и не про загадочную русскую душу. Это про деградацию из-за водки. И созерцать такое неприятно.

Если согласиться с весьма распространенным утверждением «Довлатов — последний русский классик», то Ерофеева следовало бы называть «последний русский гений».
Фабула самого знаменитого произведения Ерофеева "Москва - Петушки" наверняка известна каждому. Склонный к самокопанию рабочий-алкоголик просыпается с бодуна ранним утром. Дико мается, дожидаясь открытия магазинов (дело, как мы помним, происходит в СССР). Хочет увидеть Кремль, однако попадает на Курский вокзал. Следует знаменитая сцена в вокзальном ресторане («Интересно. Вымя есть, а хересу нет! – Оч-ч-чень интересно. Да. Хересу нет. А вымя – есть.»). Потом открываются магазины, чемоданчик наполняется выпивкой, и герой едет в Петушки, где живет возлюбленная (местная гулящая) и нежно любимый сын (чувство героя к сыну лично у меня вызывает слезы). Опьянение, грёзы о революции в Петушках (а также о декрете "заставить тетю Машу в Андреевском открывать магазин в пять тридцать, а не в девять... "), возвращение в Москву в бессознательном состоянии (без выхода в Петушках) и смерть в подъезде от рук убийц.
Однако пересказывать фабулу поэмы Ерофеева бессмысленно. Ибо главный герой поэмы — язык. Александр Генис описал этот феномен так: «Как в пушкинском "Пророке"... ...водка отверзает Веничкины уста, вырывает грешный язык, чтобы поменять его на "жало мудрыя змеи", — и вот он уже жжет наши сердца каким-то неземным глаголом... ... Здесь все рифмуется со всем: молитвы с газетными заголовками, имена алкашей с фамилиями писателей, стихотворные цитаты с матерной бранью. В каждой строчке — кипит и роится зачатая водкой небывалая словесная материя».
Мне лично читать Ерофеева и жутко, и увлекательно, и жутко увлекательно. Это безумно смешно, однако под сетью сплетенных Веничкой словес шевелятся такие бездны, что (немного перефразируем реплику героя из замечательного фильма "Мама не горюй"), лучше вообще не знать, что такие бездны на земле есть.

Что я знала до начала чтения?

Главный герой пьёт и едет в электричке из Москвы в Петушки.

Что я ожидала получить?

Я хотела чтения про электрички! Как человек, живший какое-то время в области (не в Петушках), я нежно люблю и яростно ненавижу электрички. Внешне чаще ненавижу, но в душе обожаю и никогда не выберу автобус (если только у электричек не дневной перерыв).

Что я получила?

Рассказ алкоголика об употребление алкоголя + философствования и странные видения.
Хотела я это получить? Не очень.
Последнее время я отношусь к алкоголю более негативно, чем нейтрально. А мужчин с алкоголем внутри я предпочитаю ещё меньше. Нравится ли мне читать про таких? ... Считаю ли я алкоголь выходом из любой ситуации? Нет. Могла бы я сделать вывод после чтения, что алкоголь приводит к потери любимых и жизни? Определенно. Сделала я такой вывод? Нет.
Некоторые вставные эпизоды были интересными. Неожиданный финал. Понравился комментарий после текста - интересный и без употребления алкоголя в тексте (наконец-то!).

Поэма "Москва-Петушки" - очень интересное произведение. Вот уж поистине: пьяный бред или великое искусство? Наверное, это как раз тот случай, когда книга может либо нравится, либо нет, третьего не дано.

Мне книга понравилась. В особенности своей очень органичной сменой жанров.

Сначала действительно - философские рассуждения, потом детективная повесть, потом посиделки в вагоне, рассказы о любви, записки путешественника, сказки Шахерезады, записки революционера, а дальше самый настоящий калейдоскоп, заканчивающийся апокалипсисом. И все так плавно и органично, что читателя самого затягивает этот невероятный калейдоскоп событий и жанров.

После прочтения поэмы я поняла, что комментарии к поэме в 7 (!!!) раз превышают её по объему. Свои комментарии Эдуард Власов назвал "Спутником писателя". Но если спутник, то Сусанин. Чем дальше ты читаешь комментарии, тем дальше уходишь от поэмы. И после прочтения, тебе кажется, что ты прочёл Достоевского, Толстого, Н. Островского, Гамсуна, Блока, Розанова, Маркса с Энгельсом и Лениным. Причём всех разом! Но ты не читал Ерофеева. Эти комментарии не просто подробны, они чрезвычайно подробны, излишне подробны. Сам Власов в предисловии пишет, что можно смело пропускать комментарии, где он пытается привести перечень всех произведений, где встречалась та или иная фраза/образ. Но по сути, зачем это вообще надо? Попытаться таким образом наверняка угадать из какого всё-таки произведения эту фразу Ерофеев вырвал? А может он и не вырывал ничего? Ведь всё-равно все книги чем-то между собой похожи. Это же не значит, что все друг на друга ссылались.
В одном же из комментариев Власов пишет, ссылаясь на других исследователей, что такой-то момент - это ссылка на "Мастер и Маргарита", далее он цитирует Ерофеева, где тот говорит, что эти исследователи - идиоты, так как он "Мастер и Маргарита" не читал. Через множество комментариев уже сам Власов начинает ссылаться на "Мастер и Маргарита", забывая про замечание Ерофеева.

Расшифровка исторических персонажей, событий, аллюзии, каламбуры - это интересно, заодно помогает читателю себя проверить. Но в целом чтение этих комментариев, на мой взгляд, не обязательно, да, даже и нежелательно. В поэме есть следующая цитата:

Мне кажется эта фраза имеет отношения ко всем исследователям и комментаторам данного произведения. Поэма прекрасна сама по себе, а то, что хотел сказать автор, читателю подскажет его читательское сердце, а не более полусотни страниц комментариев, где исследователь разобрал чуть ли не каждую фразу, но забыл про четверку всадников апокалипсиса.
Поэтому моя оценка 5/5 относится исключительно к поэме Венедикта Ерофеева, и не имеет никакого отношения к 600 страничным комментариям.

Чтобы вернуть себя к поэме после комментариев, я решила ещё раз вернуться к поэме и на этот раз прослушать её аудио версию в исполнении Сергея Шнурова (ну а кого ещё?).

Если к книге пишутся тысячи страниц комментариев, до сих пор не утихают споры на тему, что хотел сказать автор, то произведение действительно многогранно. Ну а читатель всегда найдет в нем что-то своё. Наверное, даже, если книга не понравится, она всё равно не оставит читателя равнодушным.