Мой очень жизненный путь

Ничего, Венечка, ничего. Всё равно ты попадёшь на Курский вокзал. Так приблизительно я размышлял, пока читал эту книжку. Многим любителям "Москвы-Петушков" эта книжка не нравится (за вульгарность и пошлость, т.ск.), а мне очень даже показалась ничего. Надо же понимать, что это не обычная проза, а записки 17-летнего психопата. "Мёртвому всё позволяется. Мёртвый может и с открытыми глазами лежать". Думаю, это очень сильная проза. Рассуждения о словах вообще гениально (8 мая 1957 г.). Отрезвляющая для нашего скатывающегося в буржуазность общества книжка.

К Венечке Ерофееву отношение у меня более чем трепетное. Хотя бы потому, что многие весенние, летние, осенние и даже зимние вечера я провожу у его памятника в маленьком сквере.
Глаза грустного скрюченного человечка внимательно прищурены - он вглядывается, пытаясь уловить хоть что-то впереди...

Дочитав до конца "Шаги Командора", я поняла - с моего лица не уходит точно такое же выражение грустного удивления.
Смешная, грустная, обычная история про самых обычных людей. Одна из тех историй, от которых хочется плакать и смеяться. Она кажется выдуманной, но кто сможет гарантировать, что этого никогда не случится в реальности?

Всем любителям Москвы и Петушков - читать однозначно!

Небожественная комедия, поэма "Москва-Петушки" в моих списках "Обязательно для прочтения всякого образованного человека"( читать одним словом)  находилась уже довольно давно. И вот этот день настал! Я дочитывала последние страницы с мыслью: "что  это было? " И в тот же день начала читать заново, вероятно, перечитаю  ещё раз.
Первое впечатление- это погружение в неведомый  мне мир алкогольной романтики, философских бесед под стук колёс , в сопровождении диковинных напитков- Кубанская или коктейль "Звезда Вифлиема".
Второе- это осознание почему это произведение названо поэмой. Повествование настолько мелодично, что временами чувствуешь себя словно бы во сне или в нетрезвом состоянии. Это, пожалуй, сродни гипнозу.
Третье и самое важное- действующие лица. Бог, ангелы, сатана, демоны и, конечно же, любовь.
Финал, как страшное пророчество болезни автора, которая случится с ним спустя многие годы.

(примерно два месяца до прочтения книги)

1. “Любопытно, что “Москву-Петушки” называют постмодернистской поэмой в прозе. Это же ну очевидно пьяные рассказы в электричке. Прям зуб даю. Так же всегда и писали - много нецензурщины, много про алкоголь, человек едет в поезде. Точка. Где там постмодернизм? У меня был большой почти советский словарь-энциклопедия постмодернизма, я его читала от буквы к букве примерно в универе. Там не было ничего про Венедикта Ерофеева! Воннегут, Павич и Ерофеев про электричку. Как плохо я знаю русскоязычную прозу.

(начала читать книгу)

2. Итак. Структура понятна: одна глава - одна точка на пути. Текст главы - описание того, что происходит в голове героя, пока он идет к этой следующей точке. Сплошной поток мыслей. Удержаться в этом потоке мыслей получается прежде всего хватаясь за осязаемые и хорошо визуализируемые элементы местности: Кремль, улицы, подъезды. Пока все движения поступательные (зашел в подъезд - переночевал - вышел), хоть и немного укачивает. И очень чувствуется, как близок главный герой автору, будто из души вырывает.

(приближаюсь к половине книги)

3. ГДЕ МОЙ ДЖОЙС! Я не думала, что будет ну настолько сложно. Может это потому что я читаю трезвой? Может потому что я в принципе пью мало и поток мыслей никогда не трезвого на протяжении всей книги человека мне максимально далек и совершенно любая глава Улисса мне понятнее, ближе и я не побоюсь этого слова роднее, чем каждая строчка этой книги. И я очень стараюсь приблизить себя к герою. Не практически (возможно в этом моя ошибка). Я просто представляю себе этот поезд, людей, пытаюсь воспроизвести в голове все образы и приклеить их к себе, а я ездила на электричках! Я три года в них провела, я знаю что такое районная электричка в пять утра, знаю что такое в 10 вечера, я была уверена, что этот мир будет мне понятен как никому! Но каждый раз когда электричка героя отправляется с очередной станции и у меня начинается новая глава я думаю “ДАЙТИ МНЕ МОЕГО ПОНЯТНОГО ДЖОЙСА!”

(я приблизилась к окончанию книги)

4. У меня четкое ощущение, что я пьяна. И примерно две последние трети книги я воспринимаю ее будто в этом нетрезвом состоянии: образы размыты, периодически мозг будто выхватывает какого-то человека (ревизора Семеныча или дедушку Митрича), какое-то яркое воспоминание (Венечка в Париже), или заметное место (перрон в Петушках), но этого явно мало для того, чтоб словить книгу. Только-только я поймаю образ и моя голова начнет проецировать что-то в ответ на черно-белые строчки электронной книги, как раз! и я вылетела из визуализации и потерялась где-то в тумане глаголов, междометий, знаков препинаний, непонятно чьих-то диалогов и понятно чьих мыслей. Этот поток меня охватывает, но я уже перестала бороться и, будто бы упав в водопад, просто надеюсь в конце концов выплыть. Очень хочется быстрее это дочитать.

(всё)

5. Хм. Хммммммм. Мм. В этом точно что-то есть. Надо бы перечитать это. Когда-нибудь. Возможно в каком-нибудь поезде.

Дебютное произведение Венедикта Ерофеева, которое увидело свет только в 2000 году спустя 10 лет после смерти автора. Своеобразная проба пера и тренировка писательского мастерства от 17-18-летнего юноши Венедикта.

Название и манера изложения пародируют известную повесть Н.В. Гоголя "Записки сумасшедшего". Подача ведётся в форме дневника студента, а после исключения, рабочего Венедикта Ерофеева. Дневник охватывает период с 14.10.1956 по 16.11.1957 и относится ко времени учебы Ерофеева на первом курсе филфака МГУ, скандального исключения из университета и работы разнорабочим в строительном управлении. Но не стоит обольщаться - записки эти далеко не автобиографичны. Хотя, читать их, не будучи знакомым с биографией автора и кругом его общения, довольно сложно. Ерофеев всегда слыл выдумщиком, мистификатором и, вообще, бооооольшим оригиналом. Так что принимать за чистую монету эти записки не стоит. Это, скорее, мироощущение человека с тонкой душевной организацией и богатым внутренним (а Ерофеев именно таким и был), вступающего во взрослую жизнь.

Записки представляют собой адский коктейль мыслей самого различного характера: от переосмысления философских изысканий прошлого о природе человеческого бытия и вопросов религии (это в 1957-м!) до дичайшего алкогольного бреда и плотских утех. Вообще, записки поражают своей чрезмерной эпатажностью, что для конца 50-х не просто смело, а на грани творческого самоубийства. Возможно по этим причинам Ерофеев не спешил давать ход этому произведению даже в перестроечный период. Текст изобилует обсценной лексикой, но она вплетается туда довольно органично, что порой рождаются потрясающие шедевры. Вроде этого:

Много в тексте довольно смелых для того времени размышлений о половом вопросе с неожиданными и откровенными подробностями. Ну и, конечно же, здесь зарождалась уникальная писательская способность Ерофеева - совмещать несовместимое. Эта способность потом во всей красе предстанет в двух главных ерофеевских детищах - поэме "Москва - Петушки" и пьесе "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора". Всегда восхищался этим умением заплести, завертеть, навертеть, нагородить "семь вёрст до небес", навалить и скромно стать в сторонке с ухмылочкой вроде: "Ну-те-ка, и как вам теперь?!" Из таких вот ерофеевских штучек рождаются иногда парадоксальные мысли и выводы. Возможно от того, что Ерофеев был жутко начитанным и слыл среди окружения "ходячей энциклопедией". Вот и крутилась у него в голове вся эта информация и складывалась в такие причудливые комбинации.

Как знать, пусти Ерофеев свои "Записки" в самиздат или опубликуй их за границей, слава настигла бы его лет на 10 раньше и была бы ещё скандальнее славы "Петушков". Правда, тогда бы уж ему точно головы было не сносить. Возможно ещё и поэтому он не спешил их обнародовать. А так носил бы сейчас гордое звание "отца русского постмодернизма", а такие люди как, скажем, Лимонов или, прости Господи, Сорокин, рассказывали бы, что вышли все они из "Записок" Ерофеева...

Итог - поклонникам творчества Ерофеева, если ещё не прочли, читать обязательно. Если с Ерофеевым еще не знакомы, то с этой книги точно не стоит начинать его читать.

Начиная чтение, я, конечно, слышала про это произведение, и у меня сложилось впечатление, что это просто гениальное творение и, в общем, если ты причисляешь себя к читательской элите (ну или просто к читателю-не-дураку), ты должен прочесть и восхититься, а если нет, то максимум, что светит твоему убогому умишке - бульварные газетёнки и прочий ширпотреб. Не так категорично, но всё же.

Но про автора я ничего не знала, однако, первая мысль после погружения в "М-П", что создатель своего альтер эго Венички Ерофеева как-то связан с литературоведением, критикой. В общем, так и оказалось: он филолог. Не помню, кто сказал, что хороший литературовед не может быть хорошим писателем, но думаю, что чаще всего это правда. Ум писателя очень хаотичный, не всегда логичный, капризный, построенный на вдохновении. А литературовед всегда знает, с кем и о чём он полемизирует, что пытается донести ("чему учит текст и что доказывает автор" для конкретного случая - самое точное определение). Это, конечно, не значит, что в тексте не будет идеи, философских размышлений, метких наблюдений, которые захочется выписать себе в блокнотик и затем поместить в цитатах на "Ливлибе". И даже забавных сценок (вроде проверки билетов и назначения штрафов в граммах, а не в рублях), достойных журнальных публикаций в разделах сатирических рассказов или заметок.

Но произведение цельным и даже, если быть категоричной, художественным как-то язык не поворачивается назвать. Этакое попурри из всего, но "швы" сильно заметны. Такие люди прекрасно разбирают чужие опусы, видят "анатомию" текста и поэтому блестящие специалисты, эдакие диагносты-рентгенологи от литературы. Но при этом, хорошо разбирая чужое, создают своё они как-то топорно. Единого целого нет. Читаешь, и сразу: "А, тут отсылка к Библии. О, здесь привязали Чехова". Даже идея паломничества или "русской Одиссеи" уж очень в глаза бросается. Если сравнивать с "Мёртвыми душами", первой русской "Одиссеей", то при прочтении Гоголя даже и мысли не возникало, что сейчас будет отсылка к чему-то там. Просто читаешь и наслаждаешься. Потому что действительно шедеврально написано, все отсылки настолько органичны, что если и замечаешь, не прерываешь своё "путешествие", все они ненавязчивы. И как бывает интересно прочесть Творца от литературы, так и потом любопытно добраться до комментариев, чтобы продлить удовольствие и углядеть, что ты пропустил, пока витал в авторском чудесном мире.

Поэтому искренне недоумеваю, глядя на комментарии Эдуарда Власова, которые по протяжённости подходят к одной трети романа. Это же - как литературоведа комментировать! Бессмысленно и беспощадно... по отношению к читателю. В общем, напиши Венедикт Ерофеев философское эссе, статью, очерк, исторические размышления, думаю, получилось бы самое оно. Не из всего стоит лепить "литературу". Потому что литература не лепится, она, как необъяснимая сила, настигает автора, и поэтому он сам не всегда может толком сказать, что он написал. А тут чёткое и понимание эпохи, и жизни, и души человеческой, и даже предсказание бесславного будущего этой эпохи, но романа не вышло. В принципе, если не вдумываться в "заумные подтексты", можно получить удовольствие от абсурдистских описаний героя и его пьяной философии. Но тогда высокой идеи Ерофеева вы не постигнете, и считай, что зря читали. А если будете разбирать по косточкам - то осадок от того, что разбирали литературоведческий трактат, испортит всё настроение. Так что "Богу - Богово, Кесарю - Кесарево", а точнее "Литературоведу - Литературоведово, Филологу - Филологово, а Писателю - Писателево!"

Много раз мне советовали прочитать "Москва - Петушки". Много раз я отказывалась, потому что алкоголь и всё, что с ним связано не переношу органически. Это за аргумент не принималось - мол, алкоголь в поэме только фоном. Я сдалась. Я прочитала.

Мне это далось очень непросто. Несмотря на то, что поэма не очень-то большая, мне это время показалось вечностью. Да, безусловно, алкоголь тут не то чтобы фон, но подложка. Я прекрасно понимаю, что произведение, в общем-то, о другом. Для меня же эта подложка наглухо отбивает всякое желание погружаться во всё остальное. Дело не в ханжестве - это личное.

Да, Веничка довольно умён и эрудирован - это видно невооружённым глазом. Да, слог у произведения отличный - даже несмотря на наличие сквернословия, чего я не очень люблю в литературе. Да, присутствует и юмор, и глубокие мысли, и в принципе почва для размышления. Да, исторический портрет интеллигенции в семидесятые рисуется весьма наглядно. Но не могу я, не могу воспринимать ничего из этого. Меня как отталкивало, так и отталкивает это произведение. Да, из-за подложки. Увы.

Это как с недавним прочтением Эко Умберто, а точнее его книги "Имя розы" - оба этих произведения могут быть сто раз чудесными, но это совершенно не моё. Причины тому разные, но исход один.

Не понравилось. У меня после этой книги ожидаемо осталось скверное настроение и неприятное послевкусие. В следующий раз трижды подумаю, прежде чем переосмыслить своё решение о прочтении или непрочтении чего-либо.