Мой очень жизненный путь

С поэмой в прозе «Москва — Петушки» тяжело. И издание «Азбуки» с комментариями Эдуарда Власова в метро одной рукой держать почти невозможно, и коллеги как-то сразу тушуются, когда на вопрос «что читаешь» обложку показываешь. Поди потом докажи, что в свободные от работы время ты разве что фэнтези злоупотребялешь, ну и вином ещё чуть-чуть, строго по пятницам и в хорошей компании. И нечего цыкать, не в алкоголе же дело, право слово.

История Венечки как-то очень уж близка и понятна, хотя градус абсурдности происходящего растёт с каждым опрокинутым гранёным стаканом, а по мере приближения к Петушкам события всё больше скатываются в мистику — мне вот ближе к развязке вообще Аннушка припомнилась и сцена в варьете, хотя казалось бы, что тут общего. А ведь роднит, и с культурой, и с народом, и с Москвой, где любая дорога всё равно выводит на восток, к Курскому вокзалу. У Венечки Ерофеева, правда, не обличительная тирада вышла — лишённая критики, это, скорее, исповедь простого человека, который вопреки всему стремится к своей конечной точке Б2 в Петушках, к чему-то понятному и очень человеческому.

Следующий пункт программы — спектакль в Студии театрального искусства, потому что, мне кажется, это будет транс... подожди-подожди... цен-ден-тально.

АЛКОГОЛИЧЕСКИЙ БРЕД КАК ЗЕРКАЛО СОВРЕМЕННОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ?
Первое ощущение от чтения – алкоголический бред. С этими словами можно было бы презрительно отбросить книжку Ерофеева в сторону, если бы не одно «но»: бред этот непрост, он рвется за пределы текста и властно заливает твою жизнь. Откладываешь книгу, но всё то же видишь и слышишь вокруг – из телевизора, со страниц СМИ, из уст знакомых, из твоих собственных, о Господи, уст несется тот же самый бред. И телесная трезвость читателя не мешает замечать глубокое внутреннее сходство его с главным героем.

ЗАЗЕРКАЛЬЕ?
Разговоры о литературе, об истории, о философии, о политике, твоя работа, твои мечты о лучшей жизни – все бессмысленный, беспощадный, бесцельный бред. Что в жизни не бред? Подобно Алисе ты летишь в темный колодец слов, спускаясь все ниже, все глубже.

МУТНОЕ ЗЕРКАЛО ДУШИ ЗАБЛУДШЕЙ…
На каком-то этапе бред вдруг слагается в песнь - Песнь песней спетую наоборот. Песнь души заблудшей, лебединую песнь, перед смертью, перед забвением – в последний взмах крыла, в последнюю тщетную попытка взглянуть на свет, потянуться к нему. Мы спутали рецепты, Веничка. Рецепты, карты, направления… Мы мечтали о счастье, о блаженстве, «все обещало нам его…», все в этом мире обещало судороги блаженства. Но все в этом мире кончается предсмертной судорогой или…

…В ПРЕДДВЕРИИ РАЯ?
И уже не оторваться от книги. Ты знаешь, юный читатель, что Веничка Ерофеев знал Библию почти наизусть? Что был он искушен в слове Божием. Что ангелочки, поющие ему в начале сей поэмы, его собутыльники и его убийцы - суть бесы. Что Дантовскими кругами веет от Ерофеевского кружения по маршруту «Москва-Петушки»? Даже если ты знаешь всё это и еще больше о символических смыслах поэмы (ибо все в этом путешествии символично – и женщина, и ребенок, и даже пьют здесь чисто символически, хотя все символы и отражают действительность)… Знаешь ли ты, чья душа ходит этими кругами – писательская, читательская или та самая, воспетая в былинах и искомая всяческой литературой – русская душенька? Кто судится? Кто - судья?
Даже если ты не знаешь этого, то знай – это и есть великая сила литературы, искусства, когда пишут так. Когда даже падая в бездну – поют, находят в себе силы - петь.

Представьте себе. Вы едете в электричке, а вокруг вас собрались пропитые целиком и полностью люди, жрущие одеколоны и ведущие свою "светскую беседу". Если вам было бы противно оказаться в таком вагоне, то вам будет противно читать эту книгу. Это "произведение" состоит из философский бредней законченных алкоголиков. От каждого слова, действия и мысли главного героя становится просто противно. Автор довольно сильно окунает в эту неприятную атмосферу. Быть может я неженка, но читать мне было это отвратно.

"Мы все выросли из гоголевской "Шинели". Почти Ф.М. Достоевский.

Как же это случилось, что так долго не видел я этой современной русской "Шинели"?

Глубокая, проницательная, эмоциональная, трагическая поэма о русской Душе. Так воспитанная Православием, что всё, ради чего стоит жить здесь - там, в горнем мире. Потому обустраивать здесь, на земле, собственно существование поудобнее, покомфортнее - какой смысл? Отсюда - неопрятность русской Земли, её запущенность и необустроенность.

Но врожденный Православием перфекционизм играет с русской Душой в трудно разрешимые для русского человека игры. Неопрятность Земли не может не влечь за собой неопрятность Души: тот, кто стремится душу свою сохранить - потеряет её, - так говорит Библия. Имеющим разум и совесть русским людям, нацеленность на мир горний дает только ходящую по вечному Дантову кругу электричку, потому как не рай возможен на земле, а лишь Курский вокзал. Куда бы ты ни шел. Неприкаянность души - это и есть проявление недостижимого идеала. Идеализм, неотмирность, женственность русского национального характера, как говорил Бердяев, неумение и нежелание земного обустройства порождает то бесов Достоевского, то ангелов Ерофеева.

Можно ли иметь не обоссанные вагонные тамбуры и не заблёванные перроны и при том душу свою не потерять? Как это возможно сделать? Венедикт Васильевич не зря написал работу о Розанове. "Что делать?" - вопрошает воображаемого русского читателя Розанов. И отвечает: "Если - лето, то заготавливать ягоды и варить варенье на зиму".

Любимая цитата:"Петушинский райсобес - а за ним тьма во веки веков и гнездилище душ умерших..."

Книжка не просто к обязательному прочтению. Всегда иметь под рукой. Книжка исключительной силы!

Книжка из подборки "100 книг, которые нужно прочесть прежде, чем..."

Мне это нравится. Мне нравится, что у народа моей страны глаза такие пустые и выпуклые. Это вселяет в меня чувство законной гордости. Можно себе представить, какие глаза там. Где все продается и все покупается:
…Глубоко спрятанные, притаившиеся, хищные и перепуганные глаза… Девальвация, безработица, пауперизм… Смотрят исподлобья, с неутихающей заботой и мукой – вот какие глаза в мире чистогана…
Зато у моего народа – какие глаза! Они постоянно навыкате, но – никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла – но зато какая мощь! (какая духовная мощь!) эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Что бы не случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий – эти глаза не сморгнут. Им все божья роса…
Мне нравится мой народ. Я счастлив, что родился и возмужал под взглядами этих глаз.

Это, конечно, гениально. Русская литература в прямом смысле этого слова. Тут родиться надо в России и вырасти тоже тут, чтобы понять всю суть написанного. Т.е. это абсолютно местечковая книга, но зато какая мощь! Это не Рауль Дюк и доктор Гонзо едут через пустыню в Лас-Вегас за американской мечтой, это Венечка едет на обосраной советской электричке в Петушки и рефлексирует на таком запредельном уровне, что тамошним наркоманам и не снилось.
Финал правда спорный, если не сказать слабоватый. Но всё равно пять.