The Kindly Ones

ДАНЬ МОДЕ?

Ребята, Лёва уехал в Германию!

Да-да! Нынче там действует программа поддержки молодых евреев, которые могут едва ли не со всего мира туда приехать, жить и учиться за государственный счёт, а потом и работу получить, если повезёт. Это типа Германия так искупает свою вину за урон еврейской нации, нанесённой ей при «окончательном решении еврейского вопроса». Лёва узнал об этом, сел в самолёт, и приземлился в чуждой ему Немеции.

Правда, это было три года назад, но не в этом суть. Когда в конторе узнали, что самый молодой и неопытный работник, а по меркам некоторых – так и вообще сопляк, уезжает, то выпали в осадок. Нет, большинство, конечно, за него порадовалось – парню не место было в нашей газете, журналист из него слабоватый выходил. А тут может ехать в Европу и получить любое образование на свой вкус и по своим способностям!

Ну а некоторые всё-таки намекнули – повезло же Лёве родиться евреем. Лёва посмеивался в свои еврейские скулы, а им не отвечал. Хотя бы и мог сказать.

А что бы он сказал, кстати? Ну да! Повезло! Повезло родиться евреем именно в то время, когда он родился. А живи он в сороковых, а? В какой-нибудь Германии там, Польше, Украине, Румынии, Венгрии? Так что если Лёве и повезло, так это в том, что до его предка с очень известной фамилией еврейских магнатов свинцовые клещи не дотянулись.

Это была очень длинная преамбула к книге «Благоволительницы», боюсь, что и амбула короткой не будет. Но краткость – сестра таланта, а не Максимилиана Ауэ, а про него (и про неё) речь поведём далее.

*************

Дальше...

Ты ни черта не знаешь ни обо мне, ни о том, чем я занимаюсь, ни о том, как я устал, три года подряд убивая людей! Да, вот что мы делаем - убиваем. Евреев, цыган, русских, украинцев, поляков, больных, стариков, женщин, девушек, таких же молоденьких, как ты, детей!... А тех, кого не убиваем, отправляем, как рабов, на наши заводы, тут уже, понимаешь ли, экономический вопрос. А твой муж в Югославии, по-твоему, чем он занимался? В ваффен-СС? Воевал с партизанами? А ты знаешь, что такое борьба с партизанами? Самих партизан мы видим редко, зато в районе, где они действуют, уничтожаем все подряд. Ты понимаешь, о чем речь? Представь своего Ганса, убивающего женщин, детей на глазах матерей и сжигающего дома с их телами!..

Длинная исповедь Максимилиана Ауэ, офицера СС и нациста не по принуждению, а по совести, отнюдь не бессистемна, хотя я даже не представляю, как её можно систематизировать. В толстенную книжку, разделённую на несколько условных частей и совершенно не разбитую на главы, уместилась и история нацизма, и история второй мировой войны (во всяком случае, её немецкой части), и личная драма самого Ауэ, подверженного сексуальным извращениям и психическим отклонениям, и фронт, и немецкий тыл, и лагеря...

Чего в этой книге через меру? Я вам отвечу – дерьма. В прямом смысле слова. Литтелл Джонатан так его смакует, что дерьмо встречается и в сценах убийств, и при описании нечеловеческих условий содержания заключённых, и, более всего пожалуй, в снах главного героя. Апофеоз – видение, в котором они вдвоём с сестрой поедают собственные экскременты. Подавляя тошноту от едва ли не физическое ощущение тех запахов, которых можно учуять только в уличных привокзальных сортирах провинциальных городов, продолжал читать о гомосексуальных сценах и моментах разврата (команда «Знак четырёх» не даст соврать - когда дошёл до извращений, которые пришлось пережить Ауэ в пансионе, я впервые заявил, что у меня появилось желание выйти из «Долгой прогулки». Но читал дальше, и привык. Человек ко всему привыкает).

Задумка автора понятна – он создает скорее собирательный, а не конкретный образ эсэсовца, да ещё и с покалеченной психикой. И всё-таки сильно желание упрекнуть мистера Джонатана на французском языке в слепом следовании то ли непонятной моде XXI века, то ли излишней (на мой взгляд) толерантности к гомосексуалистам. Мои знакомые кинокритики ещё восемь лет назад шутили – ради соблюдения политкорректности героями фильмов должны чаще становиться темнокожие (расовая толерантность) женщины (борьба с феминизмом) лесбиянки (борьба с сексуальной дискриминацией) мусульманки (борьба за свободу вероисповедания). Уф! Видимо, невозможность сделать из Ауэ негра Джонатан заменил психопатией и инцестом. А также обилием дерьмища, уж простите пожалуйста.

В самом деле, что такое исповедь Ауэ? Такое ощущение что он (не будем здесь путать лирического героя и автора произведения) пытается оправдаться. Мол, я мало в чём виноват, это система нас такими уродами сделала, а в целом все мы если и не белые и пушистые, то хотя бы светло-серые со сбившемся пухом. Ага, хочется добавить – и насквозь гнилым духом. Потому что если бы я и поверил, что герр Максимилиан лично ничего против людей в целом и евреев в частности не имел, то кричат живыми голосами эпизоды о добивании Максом Ауэ красивой молодой еврейки, и о групповом целовании партизанки (в образе которой легко угадывается Зоя Космодемьянская) перед повешением (интересно, почему Джонатану не пришла в этом месте идя о групповом изнасиловании? Или понял всё-таки, что это будет перебор?). Многое другое тоже взывает, но вот эти два эпизода – словно кровь убитого к отмщению убийце.

Я уж помалкиваю про инцест с сестрой, ставший пожизненной навязчивой идеей Ауэ, и не упоминаю про убийство собственной матери, которое он не помнит, и делает всё, чтобы не поверить в это. Забудем про убийство шваброй педераста-Михая (нет, не таким образом, как подумали вы, не прочитавшие книгу) и хладнокровное убийство Томаса, главного доброжелателя Ауэ. После последнего и вся исповедь героя становится какой-то хладнокровной.

Но зато теперь, прочитав «Благоволительниц», я больше не задаю себе совершенно наивный вопрос, почему люди, то бишь обычные немцы сороковых годов, стали такими… такими… даже слова не подобрать. Короче, совершенно чуждыми всякой гуманности. Людьми, для которых убийство людей стало обыденностью, работой, как для каждого из нас всё то, что мы делаем каждый день и за что получаем зарплату. Все ответы Литтелл Джонатан дал. Всё потому, что когда всеобще обожаемый фюрер так сказал, то все решили, что так и надо. Потому что когда всё началось, все решили, что это нормально. Потому что, когда система набрала обороты, никто не смог остановиться. Ну а потом просто наступило всеобщее обозление, и ситуация вышла из-под контроля.

И вот вам, уважаемые, риторический вопрос по мотивам «Благоволительниц» – а вы уверены, что если завтра дадут официальную директиву в том, что виноваты эти… ну вот эта нация, не очень любимая нашим народом только за то, что люди совершенно не такие по культуре и менталитету, да ещё за каждую голову официально станут платить по золотому червонцу – уверены, спрашиваю, что нас, вроде бы как бы условно гуманных, не охватит эпидемия убийств? А что каждый из нас не отрежет однажды эту самую чужую голову – есть уверенность?

- НЕТ! НЕТ! НЕ БЫВАТЬ ТАКОМУ! ПОШЁЛ ТЫ В АУЭ! – слышу в ответ. Хорошо, хорошо, ухожу в указанном направлении и отвечаю - ну-ну! Все мы люди, как и те, кто резал и стрелял в Варфоломеевскую ночь, кто строчил доносы в СССР и в Германии, и кто охотился за коммунистами в США в середине века (хорошо хоть, что их ещё не отстреливали, как бешеных собак. А ну как бы дали команду?). И ведь все СВЯТО ВЕРИЛИ, что так и должно быть!

Но я вернусь к книге, чтобы резюмировать. Похоже, когда автор дошёл до 1945 года, ему надоело писать. Ибо если сюжет до этого лениво тянулся, то тут он помчался вскачь. Правда, был небольшой перерыв на совершенно сумасшедшую нарциссическую оргию (я бы не удивился, если бы в сюжете всё-таки появилась сестра Максимилиана, и он с ней не устроил что-нибудь достойное извращеннейшего порнофильма, который постесняются снимать даже мировые порнорежиссёры), но потом события опять помчались как кони. Ну и правильно, а то можно было уже с ума сойти от обилия дерьма, блевотины, спермы и кровищи. Извиняюсь, но про что книга, о том и упоминаю.

Дамы и господа! Сим отзывом я вовсе не пытаюсь вас отговорить читать «Благоволительниц». Моё дело вас предупредить, что эта книга – про дерьмо. Ну в смысле про нацизм, про евреский вопрос и про Максимилиана Ауэ, которому часто снится то, что он сам из себя представляет

P.S.

А Лёва живёт в Германии. В России он успел стать историком. А там он получил сначала общее образование, теперь учится в университете. За эту возможность его предки, возможно даже и с его фамилией, заплатили… лучше не представлять чем, а если хотите – почитайте «Благоволительниц». Но Лёва, конечно, ни в чём не виноват, и тем более не заслуживает зависти. Мы с ним по-прежнему дружим и переписываемся. Вконтакт велик. Вот, кстати, выдержка из переписки с ним, специально затеянной в день после прочтения "Благоволительниц".

• Лёва, а почему именно евреи истреблялись нацистами? Только мне нужна твоя позиция не как еврея, а как историка – с причинно-следственными связями.
• Ох. По этому поводу не один десяток книжек написан был. Если в двух словах, то евреи были "образом" внутреннего врага, из-за которого в Германии все плохо. Просрав первую мировую многие немцы остались без дома, без работы, без еды и пр. Евреи же, живя "кланами" и помогая друг другу, внешне выглядели так, словно им не только хуже не стало, но они еще и нагрелись на бедствах простых немцев. Поэтому взялись за них. Плакаты, желтые звезды и прочая агитация, направленная на унижение людей. Впрочем, изначально речь про уничтожение не шла. Только депортация и отъем имущества, потом принудительные работы, а потом уже уничтожение.

P.P.S. История про Лёву абсолютно не выдуманная, подписываюсь за каждое слово.

Роман (2006), в котором хромает завязка и обоснование. Быть может это связано с тем, что автор родом из Америки, что придает данной книге флер романов Ф. С. Фицджеральда.

Если бы юриста было так просто обмануть в вопросе прав человека, то германская государственность скончалась бы в муках и конвульсиях еще в зачаточном состоянии. Именно с этого момента, в самом начале книги, перестаешь верить рассказчику (даже понимая, что он ненадежный).

Так же в тексте очевиден ключ к пониманию данного произведения: удобная книга, написанная в удобное время, протагонистом, который словно средневековый инквизитор самолично отпускает себе грехи, прощает за содеянное…

Главное помнить, что это художественное произведение, изложенное в постмодернистской стилистике и манере дневников, где большой объем допущения и вымысла, игры в поиск смысла и с самим смыслом, а потому, воспринимать данную книгу как историческую хронику не следует.

Говоря о подобном произведении, как-то неловко восторгаться, да и даже просто писать, что мне, мол, очень-очень понравилось, читалось запоем и так далее. Почему? Потому что пусть все это и так, вещь безусловно замечательная, всю неделю меня было не оторвать от этой книги, она стала одним из немногих произведений, способных глубоко меня впечатлить, но… Но все дело в том, что под черно-красной обложкой скрывается такая жесть, иначе не скажешь, что все благие отзывы поневоле связываются с описанными событиями, и начинаешь чувствовать себя заправским маньяком. Казалось бы, так можно сказать о любой книге о войне, но на самом деле нет.

Главный герой этого романа – Максимилиан Ауэ, офицер СС, успевший за время действия романа и послужить в айнзацгруппе, так называемом эскадроне смерти, основной задачей которого было массовое уничтожение людей, преимущественно, понятно, евреев, и побывать в Сталинграде, и заняться более скрупулезной, бумажной работой, и проинспектировать концлагеря, а попутно сделать много других разных вещей, весьма скверно согласующихся с нормами нравственности и морали. То есть, вообще не согласующихся, особенно если припомнить убийства вне фронта. А еще, возвращаясь к началу рецензии, замечу, что дело не только в ужасных событиях войны, но и в том, что наш доблестный герой тот еще извращенец. Извращенность его, правда, имеет глубокие корни, пущенные еще до войны, и никак не связана с садизмом, но факта это не отменяет, поэтому читателю, возжелавшему ознакомиться с этим романом, следует принять сие на заметку.

Максимилиан Ауэ показывает нам Вторую Мировую почти всем известными событиями, но подчас с неожиданных сторон, потому как художественная литература все ж таки имеет некоторые ограничения, а тут Джонатан Литтелл мало того, что без стеснения описал самые черные стороны человеческой натуры и описываемых событий в целом, так еще и щедро снабдил философией. Философия у Ауэ, по правде сказать, циничная и часто жестокая, но есть в ней неотвратимая истина, и во многих моментах с ним не поспоришь – нужно только холодно взглянуть на ситуацию, как это делает он, а не бездумно захлебываться возмущением (хотя, эмоциональные личности вряд ли смогут прочесть хотя бы половину книги – провокаций здесь хватает!).

Интересно и то, как он, извечный наблюдатель жесточайших расправ, и его товарищи-исполнители воспринимают случившееся. Въевшийся в разум образ безжалостных садистов плавно превращается в людей со сломавшейся психикой, вызывающий… Нет, не сочувствие, но болезненно-жалостливое отвращение.

Многих карателей было бы милосерднее пристрелить, и некоторые жертвы это понимали.

Несмотря на циничный подход Ауэ, фашизм не оправдывается, но Литтелл дает нам взглянуть на творившийся беспредел с другого ракурса, более жизненного, потому как черного и белого, как мы знаем, не бывает, особенно на войне. Есть много серого – мерзкого, смешанного с кровью серого самых разных оттенков.

Книга, как я уже упоминала, читалась запоем, и оставила после себя очень глубокое впечатление. Исторические события, неприкрытая жестокость, темнота человеческой натуры, хрупкое, легко ломающееся человеческое сознание – все это и многое другое описано с большим мастерством, повествование захватывает и не отпускает.

Я бы с удовольствием порекомендовала роман всем и вся, что, пожалуй, и сделаю, но нельзя не предупредить: слабонервным и излишне чувствительным все же лучше обойти эту замечательную вещь стороной. Эта книга – настоящее торжество жизненного безумия.

• Я написала уже часть рецензии, и сейчас всё стёрла. Возможно, сотру и то, что пишу сейчас. Буду писать текст и стирать его, писать и стирать, ё-моё, Литтелл, расскажи мне, как ты написал эту книгу? Много ли строчек ты стёр? Много ли переписал заново? Ты очень хорошо пишешь, очень. Возможно, тебе и не нужно уже больше ничего писать, не знаю. Я перед тобой, Литтелл, преклоняюсь в восхищении. Весь май.

  2. Почитайте биографию этого человека. Ну так, просто. Почитайте.

  3. Я эту книгу хочу перечитать. Она великолепна настолько, насколько это слово вообще можно к ней применить.

  4. Она очень большая. Не по количеству страниц. Она глубока, и она широка — одновременно. Много всего, много — глубоко. По-моему, это чрезвычайная редкость. (Я не буду вдаваться в подробности, но поверьте: история, география, музыка, политика, медицина, психология, литература, религия, — это лишь неполный перечень того, о чём вы можете поговорить с этим человеком, написавшем "Благоволительниц".)

  5. Меня физически тошнило. Литтелл, расскажи мне. Как. Ты. Это. Сделал.

6. Расскажите. Расскажите свою историю. Может быть, вам повезло, и у вас нет такой истории? Ничего подобного. У нас одна история, у всех, кем бы кто ни был, где бы и когда бы ни жил. И она ещё не закончилась.

Подходить к чтению этой книги нужно с осторожностью и осмысленным желанием её прочитать. Почитать её из интереса (как я думала) не получится, и я её не дочитала (только 1/3 осилила). После каждых прочитанных двух десятков страниц появляется стойкое нежелание читать дальше, взять что-нибудь другое. Если всё-таки задасться целью и дочитать, то думаю, мне понадобится не меньше года.

Историческая часть книги- продвижение войск вермахта по Украине, Кавказу - описана подробно и достоверно. Верю, что Дж. Литтелл изучил огромное количество документов по этому периоду, возможно, даже посетил эти места. Большое количество имён немецких военных, взаимодействие структур внутри немецкой армии, и при этом бесконечные расстрелы, казни, трупы....читать адски тяжело.
Автор не стесняется затрагивать сложные и болезненные темы, такие как насилие, страдание и человеческая жестокость. Он представляет читателям жесткую реальность жизни.

А вот проводник по этим кругам ада - Максимилиан Ауэ - это для меня совершенно ненужный, неприятный, непонятный герой-рассказчик.
Начиная свою книгу с того, что

автор подчеркивает, что рассказчиком будет человек самый обычный, такой как большинство из нас.
Поверив этому, я продолжила чтение, а зря...
Не знаю, почему у автора гомосексуалист, склонный к самоубийству, инцесту является "обычным гражданином".

Вот это - игры 10-ти летнего Максимилиана. И где здесь нормальность и обычность, свойственная большинству?

Если автор хотел показать, как военная машина ломает человека, как не дает человеку возможности вырваться из ада войны, то Ауэ совсем не подходящий для этого герой в силу своей изначальной "уникальности".

Итог: попытка Дж. Литтелла беспристрастно показать историческую реальность мне импонирует, но выбранные для этого средства - нет. Если бы автор ограничился только хронологией событий, пусть даже и с шокирующими подробностями, я бы дочитала и поставила оценку значительно выше.
Но, мучать себя еще и неприятным героем и его фантазиями - это для меня слишком.

Кто хоть раз слышал о романе "Благоволительницы" знает, что это некие мемуары эсэсовца-гомосексуалиста по имени Максимилиан Ауэ, рассказывающего о своей жизни и размышляя о тех событиях ВМВ, чьим непосредственным участником он был. Из этого следует, что герой выжил и не попал под жернова Нюрнбергского процесса, раз смог рассказать свою историю.

Книга, которая, по выражению автора, дает возможность услышать «голос палача, а не только жертвы» предстаёт в конце как нечто постмодернистское и кафкианское, в своей же сути имеет исторические, мифологические и музыкальные пласты.

Не буду вдаваться в подробности последних двух, ибо если ваш ум также пытлив, как и мой, он не даст остаться в неведении относительно названия книги/глав романа и отсылок к мифу об Оресте. Для меня это были любопытные бонусы, которые делают историю многослойной.

Мне же важна была историческая составляющая через призму чуть ли не главного злодея и мерзавца современной литературы. Ведь Ауэ был не просто "винтиком в системе" Третьего Рейха. Он интеллектуал, доктор истории права, но в тоже время убежденный национал-социалист, считающий своим долгом участие в айнзатцгруппах на Украине и Кавказе, инспекциях концлагерей и во всех остальных зверствах, совершенных на его глазах.

По началу Макса буквально тошнит от происходящего, но постепеннно он теряет чувствительность к творящемуся злу и пытается всеми "рациональными" способами его оправдать. Всё это выливается в проблемы со здоровьем, сюрреалистичные сны и физиологические подробности, которые так ненавистны определенному проценту читателей.

Но как бы не было цинично, без всего этого плотского и натуралистичного не показать войну. Нельзя без крови и грязи показать расстрел людей в Бабьем Яру, нельзя без голода и вшей показать Сталинградскую битву. Не показать того страха и ужаса при встрече беспризорников Адама - детей, играющих по жестоким правилам взрослых. В этом и состоит губительное влияние войны на человечность - грани дозволенного стираются напрочь.

А суть сей книги, как по мне, не в извращениях и насилии как таковых, несомненно совершаемых нацистами и главным героем, а в демонстрации того, как исторические обстоятельства становятся выше гуманности и приводят к оправданию того самого насилия в угоду высшей цели и слепой веры в элитарность отдельно взятого народа.

Ну что за мерзотная вещь, простите меня поклонники этого нечто, произведением я не могу сие назвать. Купилась на хвалебные отзывы, хотела посмотреть на ВОВ с другой стороны. Что ж, посмотрела. Как теперь это развидеть только? Меня за полтора года чтения хватило едва на полкниги. Если бы не игра, не доползла и до пятой части - бросила бы. На большее сил не хватило.
Максимилиана Ауэ хотелось прибить особо извращенным способом, ибо просто смерть для этого... (человеком назвать не могу, а животным, значит оскорбить животное) недочеловека это просто гуманно. Мерзотное, озабоченное ничтожество, ненавидящее все вокруг себя. Читать про его измывательства над другими - не особо приятное занятие. Такой грязи я еще не читала и, надеюсь, не буду!
Я озадачена, откуда столько высоких оценок у этого опуса, на них и купилась, в принципе. Ничего, кроме тошноты и отвращения не испытала.
Да простит меня администрация игры, дочитывать не буду. Для меня это слишком!

Восхитительное кровавое кружево.
Полотно длиной в 5 лет.
История, рассказанная оберштурмбанфюрером Максом Ауэ о геополитической трагедии, но не только в виде дневника и констатации фактов. По мере развития исторических событий сам герой проходит перевоплощения, перерождения через недуги духовного порядка. Здесь есть всё и вся: немцы, евреи, украинцы, цыгане, татары, русские, Аушвиц, детские отряды, расстрелы и повешения, Сталинград, сперма, кровь, рвота и потоки испражнений. Само произведение постоянно ощущается то как гнилая реальность, то как вышколенная солдатская вытяжка с шлейфом одеколона. Даже если порой встречаются проблески святого, это мимолетные вспышки, тонущие в потоках шлака.
Макс же, вместо того, чтобы остановиться и восстановиться, с шакальей искрой несется дальше в этот ад, творя мерзоты и разрушая себя внутри всё больше, превращаясь в зверя.
Уж если у меня были остатки ваты и рафинада в мозгу, то после Литтелла всё сгорело моментально вместе с волосами.
Прекрасный, тонкий, изумительный, музыкальный, темпоритмный и блистательный текст с древнегреческим флером.
Лучшая книга за всю мою жизнь.
Которая теперь уже не будет прежней.

если бы не совет в мобе, едва ли бы когда-либо собралась читать эту книгу, но прочесть её стоит всем
книга хотя и читалась довольно легко (насколько легко могут читаться книги о войне), но само содержание простым не назовешь.
Перед нами несколько лет (1941-45, с воспоминаниями - с его рождения в 1913 г.) из жизни Максимилиана Ауэ, офицера СС (занимал разные должности). Во время войны он побывал на Украине, Кавказе, Сталинграде, капитулирующем Берлине. Как офицер СС он занимался, в частности, решением еврейского вопроса, а попросту - расстрелами. Несмотря на то, что непосредственно в расстрелах не участвовал, но наблюдал все это со стороны, в непосредственной близости. Однако от отличие от большинства других офицеров, Макс - человек думающий, старательно анализирующий происходящую действительность.
Все было бы не так интересно, если бы у Макса не было бы скелета в шкафу. у него как минимум их три -

Однако, читая роман, я всякий раз ловила себя на мысли - а мог ли такой человек на самом деле так высоко подняться в иерархии СС?
В книге привлекает и документальная точность (спокойно сверяй с учебником истории!), и наличие реальных исторических лиц (Гитлер, Геббельс, Шпеер и т.д.). Перед нашими глазами проходят расстелы евреев в Бабьем яру, на Кавказе, Сталинградский котел; знакомимся мы и с деятельностью концлагерей - Собибор, Освенцим, Белжец.
Книга так и проникнута идеями Фрейда, а так же содержит множество отсылок к мифам об Оресте (убийство отца Агамемнона, месть матери Клитемнесте и её новому мужу Эгисфу, влечение к сестре Электре). Да и само название - Благоволительницы - так называли богинь мести Эриний в Древней Греции.
что меня привлекло в личности автора это то, что он несколько раз был в России, а для написания этого романа специально путешествовал полтора года по Германии и России, а ещё его предки эмигрировали в США из Российской империи в конце 19 века