The Kindly Ones

Прошла неделя после прочтения Благоволительниц, но послевкусие осталось сумасшедшее.
Что имеем по сути:
1)хорошо выверенный с исторической точки зрения сюжет;
2)герой с непростым психологическим портретом;
3)Великая Отечественная война с точки зрения фашиста.
Почему поставила только 3 звезды?
На мой вкус читать было довольно сложно- книга растянулась на добрых 2 месяца и замещалась прочтением
других произведений. Да сюжет интересен, да герой поражает своей откровенностью и линией своих размышлений, переживаний, философствований. Но! Настолько много грязи в описаниях уничтожения жертв фашизма, морального разложения самого главного героя, что лучше принимать такую информацию дозированно.
Посоветовала бы к прочтению? Не всем. Некоторым впечатлительным особам точно нет.
Книга входит в список литературы, рекомендованной к прочтению до 30 лет.

- «доброжелательницы» с французского (очень удачно подобрано название «Благоволительницы») – имеются в виду эринии – богини мести древнегреческой мифологии, преследующие убийцу своей матери Ореста. Древние греки, чтобы их успокоить, стали им поклоняться и называть «почтенными», «милостивыми» и «благосклонными».

Гонкуровская премия и Премия французской академии. Здоровенный кирпич на 800 страниц увеличенного формата с монолитным текстом почти без абзацев и с минимумом диалогов, встроенных в поток воспоминаний и размышлений "героя" книги (антигероя, протагониста). Максимилиан Ауэ - литературовед, меломан, гомосексуалист, участник инцеста, философ, юрист, нацист, эсэсовец, убийца и палач, Орест и одновременно Эдип. Именно его глазами Джонатан Литтелл, француз американского происхождения с еврейскими корнями, показывает войну на "Восточном" фронте, «окончательное решение еврейского вопроса» и именно его словами пытается дать хоть какое-то извращенное объяснение тому, как немцы на уровне нации свыклись с ролью палачей. Отталкиваясь от идеи Маркса об отчуждении рабочего от результатов его труда, Ауэ, скрывающийся от правосудия фашистский палач, утверждает, что «при геноциде или в войну в современной ее форме подчиняющийся приказу также отчужден от результата своих действий. Даже в том случае, когда человек приставляет дуло к голове другого человека и нажимает на спусковой крючок».

«Современная история, я думаю, со всей очевидностью засвидетельствовала, что все - или почти все - в подобных обстоятельствах подчиняются приказу... Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше» - поясняет читателям рассказчик. На научном уровне данная проблема рассмотрена в исследовании профессора Оксфордского университета Клаудии Кунц «Совесть нацистов», в которой анализируются в том числе прогитлеровские взгляды академической науки, особенности немецкого бюрократического аппарата, формирование механизма вовлеченности населения в нацистскую идеологию и принятия в обыденное сознание необходимости истреблять миллионы людей. Уверен, что Литтелл подробнейшим образом изучал эту монографию. Как и многие другие. Сам автор утверждает, что написал роман за 112 дней в Москве, на Чистых прудах, но готовился к этому в течении 6 лет, штудируя более 200 книг о Второй мировой войне. Представьте себе, каков масштаб источников, если Литтелл на стр.763 упоминает по сути дела даже Штирлица: «Мюллер искал «крота», вражеского агента, появившегося, скорее всего, в окружении высших должностных лиц СС». Начитанный глаз наверняка заметит в тексте скрытые цитаты из различных известных источников.

Роман начинается с вторжения гитлеровцев в СССР. Описываются массовые зверства и убийства со стороны националистов после взятия немцами Лемберга (это немецкое название Львова, но пояснений со стороны переводчика и редактора нет. К такой насыщенной книге неплохо было бы добавить постраничных примечаний). Жесточайшим образом описан Бабий Яр. «Как раз этого я и не мог постичь: пропасть, полное несоответствие между тем, как легко убивать и как тяжело умирать. У нас выдался всего лишь очередной гнусный день; для них он был последним». В книге содержатся ужасающе подробные описания массовых казней, убийств женщин, детей, новорожденных. Автор вскрывает механизм оправдания своих действий знатоком Канта и Гегеля. Разум искал путь примирить Ауэ с действительностью и нашел его через следующую извращенную логику: высшая необходимость, подчинение приказу и воле своего народа, выраженной через слова фюрера. «С детства я был одержим стремлением к абсолюту и преодолению границ; эта страсть и привела меня к расстрельным рвам на Украине. Я всегда желал мыслить радикально; вот и государство, и нация тоже выбрали радикальное и абсолютное». Раз за разом автор все более углубляет личный расстрельный ров Максмилиана Ауэ. От роли бюрократа он переходит к роли свидетеля, а затем и непосредственного исполнителя (вплоть до многочисленным убийств по личным мотивам). При этом Литтелл проводит через восприятие своего главного героя все основные неоднократно описанные в специальной литературе парадоксы нацистской совести - Ауэ жалеет не убитого с первого раза мальчика, отводит четырехлетнюю девочку к матери - в траншею под пули, сожалеет о расстреле юного пианиста, развлекавшего офицерскую компанию, пока тот не повредил руку. Многие из убийц теряют рассудок или хотя бы впадают в депрессию, но только не Ауэ. Его извращенный ум ввел организм как бы в спячку, превратив эсэсовца в стороннего наблюдателя "исторического процесса". В тексте обнаруживается огромное количество реальных исторических персонажей. Гейдрих, Шелленберг, Мюллер, Эйхман, Хесс, Менгеле, Гиммлер, Шпеер, Кальтенбруннер и многие другие, Гитлер, в конце концов, на расстоянии укуса. В самом романе коллеги Ауэ - интеллектуалы, умники, образованнейшие люди, доктора и профессора, юристы, историки, экономисты, все как один члены СС и СД, обосновывают в своих разговорах необходимость массовых убийств. Например, Томас Хаузер, ближайший товарищ Макса Ауэ, – один из важнейших персонажей романа, своеобразный Мефистофель, который раз за разом влияет на судьбу главного героя, с одной стороны всё больше увлекая по пути бесчеловечности, а с другой – неоднократно спасает ему жизнь и способствует карьерному росту.

Русские в романе показаны иногда излишне реалистично жестоко с устойчиво западных позиций: трупы заключенных во Львовской тюрьме, останки расстрелянных в лесу, «монгольская орда» вторжения в Германию. Однако с неизменным уважением: «...дразня своих коллег, я им зачитывал письма Стендаля об отступлении из России. Некоторые страшно оскорблялись: «Да, французы, возможно, никчемный народишко. Но мы – немцы». – «Справедливо. Но русские-то остаются русскими». Послесловие к роману подробно рассматривает феномен Литтелла как русского писателя – отсылки к прозе Лермонтова (Ауэ на Кавказе), Толстого (война и мир эсэсовца) и Достоевского (свое самое страшное преступление Ауэ совершает топором) среди наиболее очевидных. Как справедливо указывается в послесловии, роман написан от лица убийцы, но в гуманистической традиции, с целью разоблачения всей бесчеловечной сущности каких бы то ни было попыток обравдания нацизма. Противопоставляя исторические взгляды на сущность Второй мировой войны, прав Захар Прилепин, в своей рецензии уже называющий автора живым классиком мировой литературы, но предлагающий сравнить число жертв среди мирного населения в СССР и Германии, (разница по некоторым оценкам почти в 8 раз) причем в последнем случае основной вклад внесен бомбардировочной авиацией союзников.

Роман написан в стиле постмодерна, причем в тексте попадаются аллюзии, целые литературные цитаты и прозрачные намеки. Роман двигается по датам и территориям, превращаясь в бесконечный кошмар: ранение, бред, санаторий на Взморье, Берлин, Париж, поездка к матери на юг Франции, назначение в штаб рейхсфюрера, инспектирование концлагерей, усилия по повышению производительности труда заключенных, Польша, Венгрия, эвакуация узников, Померания, осажденный Берлин. Нацистская индустрия смерти показана на уровне бюрократической структуры, подчеркивается механистичность и планомерность уничтожения людей. Аушвиц (Освенцим): «Внизу находятся еще два крематория.., изолированные газовые камеры вмещают до двух тысяч человек... главное препятствие - мощность печей. Их для нас специально разработала фирма «Топф»; официально один запуск на двадцать четыре часа рассчитан на семьсот шестьдесят восемь тел. Но, если нужно, мы загружаем тысячу или даже полторы тысячи».Чернильный офицер, бюрократ Ауэ идет по войне, много кого убивая, но никогда – на поле брани. Он дважды отверженный в рядах СС: уголовный убийца и гомосексуалист. Преследование гомосексуализма в нацистской Германии анализируется, например, в книге А.Васильченко «Сексуальный миф III Рейха»: в Вермахте в 1942 году за него были осуждены 1578 человек, в том числе 63 офицера. Только между 1937 и 1939 гг в Германии по этому обвинению были арестованы 95000 мужчин. Роман переполнен мерзостью и гадостью войны, грязью, непотребством, извращенными сексуальными действиями и фантазиями, на его фоне имевшиеся в свое время претензии «наших» к Сорокину выглядят смехотворными. Все эти фантазмы делают рассказ Ауэ предельно откровенным и невероятно реалистичным, одновременно превращая в фантасмагорию. Жизнь Макса Ауэ постепенно начинает напоминать бред: сновидения, полные испражнений; трансовое пребывание в доме сестры перед приходом русских; сыщики Клеменс и Везер, преследующие его как церберы (не они ли первые из «благоволительниц»?); нежелание принимать очевидную действительность (кто родители близнецов?), провалы в памяти; неясные отношения с Хеленой, сражающейся как минимум за его душу. Именно последней принадлежат слова, характеризующие обреченное отношение немцев к возмездию: «мы это заслужили». К удаче Литтелла следует отнести невероятно мощный финал. Встреча пробирающихся по русским тылам в Померании офицеров СС с вооруженными детьми и разговор с фюрером посредством консервной банки войдет в историю военной литературы, безусловно. Под конец автор не выдерживает и добавляет из хулиганства совершенно невообразимый инцидент, устроенный героем во время его награждения Золотым крестом непосредственно Гитлером перед смертью последнего. Это как капля меда в огромную бочку чернейшего дегтя этого ужасного и безжалостного романа.

Как известно, автор, узнав о том, что из данного издания были удалены около 20 страниц текста (вероятно, наиболее омерзительные мысли и галлюцинации Ауэ), остался крайне недоволен и на фоне скандала ожидался выход нового издания романа, не знаю, чем дело закончилось.

Вывод: один из важнейших романов о Второй мировой войне, не для слабонервных. Критики видят в нем китч, поклонники – культурный феномен. Одно скажу точно: ничего подобного никогда не читал.

Я с каким-то особенным трепетом открывала книгу, даже страхом. Примерно представляла какая меня ждёт мясорубка. Мы знаем множество историй жертв войны, но совершенно ничего не знаем об убийцах. Итак, это будет сложно, это вывернет душу наизнанку. Я бы сразу хотела привести для примера цитату, чтобы отвадить от книги тех, кто решит поберечь себя.

Ещё прежупреждение-сцены гомосексуальных отношений на фоне хождения по трупам (в прямом смысле) кажутся уже невинной шалостью, но их тут достаточно. Есть и инцест. Также автор вообще не чурается физиологических подробностей, считает нужным поделиться с нами страданиями своего героя то от запора, то от рвоты, описать сны, в которых "из голой задницы вытекает дерьмо" и прочее. В общем, максимум тошнотворных подробностей.

Из аннотации мы знаем, главный герой Макимилиан Ауэ -офицер СС, один из рядовых исполнителей нацистской программы "окончательное решение еврейского вопроса". Собственно, происходящее мы видим его глазами. Человек, который в юности стремился к созерцанию и мечтал о карьере музыканта или литератора, но ставший национал-социолистом со всеми вытекающими. Повествование несколько перегружено званиями, точными названиями частей, подразделений и их передвижения, но это вполне объяснимо тем, что наш рассказчик- педант и в его истории это очень значимые детали. Примечательно, что среди психопатов и самодуров, в немецком офицерском составе множествество образованных людей, врачей и учёных. Их бы интеллект принёс много пользы, не будь то военное время, когда всё встаёт на службу разрушению. Были даже те, кто с научной точки зрения ставит под огромное сомнение рассовые теории. Но Максимилиану кажется, что

"если человек верит в идею великой Германии и нации, остальное приложится. Что-то доказуемо, а что-то надо просто принять на веру"

Надо отметить, что наш герой-канцелярский вояка. В начале службы он передвигается только на аккупированных территориях. У него было достаточно времени распивать вино, ходить по музеям и вести философские беседы. Хотя, конечно, убивать приходилось, но только безоружных расовых врагов. И только спустя полтора года в России, он оказывается в Сталинграде, на линии огня. Но после ранения возвращается снова воевать в кабинетах.

Буднично описаны казни, беспорядки, зверства, избиения, смерти, рабство канцлагерей, случаи каннибализма и прочее. Обстановка, у нормального человека вызывающая желание спрятаться, убежать, испугаться, нашего главного героя не впечатляет абсолютно. Он иногда пытается уверить себя (или нас, читателей) в том, что он не совсем бездушный выродок, его не приводит в восторг война, но се ля ви, служба-есть служба.

Это всего лишь работа. Обстоятельства. Такое время. Такой выбор-отсутствие выбора. Первая глава сразу сообщает нам, что если мы ищем исповедь раскаявшегося-нам не сюда. Герой рассуждает на тему виновности. Кто виновен? Отдавший приказ? Или исполнивший? Какова степень вины каждого в этой длинной цепочке? Водитель машины, везущий палачей на "выполнение операции", виновен ли? И можно ли было поступить по-другому? Он уверен, что любой на его месте вёл бы себя так же.

Выпиющий ошеломляющий цинизм. Пока евреи сами себе роют могилы, немецкий оберштурмфюрер, скучая, выковыриавает из руки занозы, аккуратно, чтобы не пораниться.
Другой немец берёт гость земли с могилы только что расстрелянных  людей, из грязной кровавой ямы, и думает как хороша украинская земля, плодородна, как хорошо бы поселиться здесь после и вести хозяйство.

"пожалуйста, убейте детей с первого выстрела" - это мисердие военного времени.

Нацисты любили фотографировать экзекуции. Наш Максимилиан даже сделал специальный альбом, с лучшими снимками икрасивым перелётом, который в качестве трофея хотели показать самому фюреру. Товарищей главного героя работа привела в восторг и была оценена как "работа, выполненная с любовью". А когда пришли к решению отравления газом, Максимилиан назовёт его "изящным, ещё и позволяющим сэкономить".

Самое страшное-это аргументы в пользу того, что страсть к насилию или, как минимум, желание быть "зрителем" свойственно человеческой природе. Лично мне в равной степени отвратительны и убийцы и зеваки, молча или с ярым одобрением присутствующие на казнях. Наш главный герой наблюдал за реакцией своих коллег, даже систематизировал их по степени получаемого удовольствия от "выполнения долга". Однако, себя не смог отнести ни к одной группе. Шокируют откровения одного из лагерных врачей, где он рассказывает, что некоторые "блюстители порядка" получают в том числе сексуальное удовлетворение от избиения заключённых.

Хотя не у всех выдерживали нервы. Были те, кто терял рассудок. Была и возможность попросить перевода на не пыльную работу обратно, в Германию. Наш главный герой в начале истории такой возможностью намеренно не воспользовался.

Омерзительно. Натуралистично. Жестоко.Ваше полное право отгородить себя от этих переживаний. Но по моему личному мнению, всё-таки, это тот читательский опыт, который стоит пережить. Чтобы задуматься лишний раз, лишний раз задать вопросы и напомнить себе о чем-то важном. Это то ценное, на что стоит потратить своё время.

Что мне категорически показалось лишним, неуместным, неоправданным-это бесконечные описания бредовых состояний героя, извращенный секс, мастурбация, выпадающие кишки (как часть эротической фантазии?! ... ) , видения, сны, постоянная эта тема с испражнениями, увеселения с анусом, даже при помощи веток в лесу.......И мне правда не интересно как морщатся яички от холодной воды. Ну понятно, что там повредилась кукушка, но это чересчур.

"Благоволительницы" Литтелла - сложный, провокационный и многослойный роман.
Полный философских размышлений, литературных отсылок и мерзковатых подробностей.

История, рассказанная от лица вымышленного эсэсовца Максимилиана Ауэ, забрасывает читателей прямиком в жернова бюрократической системы Рейха, к Бабьему Яру в Украине, на вполне себе лермонтовский Кавказ, в котел Сталинграда, мельком, походя, в Освенцим и другие лагеря смерти, в оккупированную Францию и Берлин перед падением. А также - и это не менее важно, чем разворачивающаяся вокруг война - в не совсем здоровое подсознание рассказчика, человека, ненавидевшего свою мать и влюбленного в свою сестру-двойняшку настолько, что после нее он не может спать с женщинами, а только с мужчинами - представляя на своем месте ее.

Книга, написанная американцем еврейского происхождения (его предки эмигрировали из России в конце XIX века) на французском языке, недаром получила Гонкуровскую премию. Это масштабное, очень проработанное с точки зрения исторических подробностей и очень литературное полотно.

Джонатан Литтелл семь лет работал в международной гуманитарной организации, бывал в Боснии и Герцеговине, Чечне, ДР Конго, Сьерра-Леоне и Афганистане. В Чечне его даже ранили при нападении, поэтому писатель не понаслышке знаком с войной. Уже после публикации "Благоволительниц", для работы над которыми он восемнадцать месяцев путешествовал по Германии и России, он съездил в Чечню и Сирию, по следам этих поездок были написаны документальные произведения, и снял фильм о действующей в Уганде повстанческой группировке, вовлекающей в свои действия детей. В общем, очень интересный человек.

"Благоволительницы", однако, не документальное, а художественное произведение. И эта художественность очень чувствуется, несмотря на обилие точных исторических подробностей.

Она присутствует в самом персонаже, который ведет повествование, в тех литературных отсылках и осмыслениях, которые происходят на страницах романа, даже само название "Благоволительницы" - это Эвмениды, Эринии из древнегреческих мифов, и упомянуты они там абсолютно не случайно и совершенно в том же контексте, в котором мы встречаем их, например, в "Оресте" Еврипида.

Роман интеллектуален и требует от читателя большого количества знаний как исторического контекста, так и литературного. В нем огромное количество информации, подаваемое сплошным потоком. Стена текста, в которой даже диалоги не выделяются в отдельные абзацы.

Роман психологичен. Образ Ауэ, может быть, и не до конца достоверен с этой точки зрения в некоторых аспектах: палачи не откровенничают о своих преступлениях, и это признает сам автор. Но в других, на мой взгляд, он прекрасно отображает состояние человека, находящегося в абсолютно нездоровых условиях. Например, проблемы главного героя с пищеварительным трактом и вся его нездоровая зацикленность на фекально-оральной теме отлично отражает всю грязь творящегося вокруг беспредела, а также то, что организм Ауэ реагирует на ужасы вокруг него там, где отказывается это делать сознание.

Роман метафизичен... слегка... возможно. Некоторые читатели увидели нотки магического реализма в видениях Ауэ после ранения в голову, открывшего у него своеобразный "третий глаз". Я же больше склоняюсь к тому, что все его видения и галлюцинации были вызваны вполне реальной причиной в виде неопасного повреждения головного мозга ранением, наложившегося на и без того изначально нездоровую психику, окончательно доломленную войной.

И если бы, кстати говоря, не все эти нездоровые тенденции в психике персонажа, присущие ему явно с раннего возраста, вышел бы крайне убедительный портрет-иллюстрация того, как неплохой, в сущности, человек становится винтиком в машине убийств, просто потому что все вокруг говорят, что это правильно.

Очень хорошо показано, как политика, проводимая Рейхом, стремилась оправдать свои действия и перед своими собственными людьми: приводила доводы, якобы "научные" обоснования, а, главное, подменяла понятия, пользовалась бюрократическим языком, никогда не называла убийства убийствами, истребление - истреблением, нет, все было прикрыто обтекаемыми и на первый взгляд совершенно безобидными формулировками вроде "окончательного решения еврейского вопроса". Лингвистике, к слову, в "Благоволительницах" тоже уделено немало времени.

Макс Ауэ - не садист и не зверь, хотя симпатии он не вызывает. Его тошнит от убийств, в которых он старался не участвовать - и волею автора в большинстве случаев у него получалось избегать активных действий. Он способен посочувствовать маленькой еврейской девочке - и, тем не менее, отвести ее за руку к расстрельной яме. Он - человек, который искренне верил гитлеровской пропаганде, патриот своей страны, несмотря на смешанное происхождение (еще одно допущение автора). Человек, который верил, что фюрер хочет лучшего для всех немцев, а это лучшее требует жертв и тяжелых решений. Он не был согласен со всем, что видел, но был вполне убежден в правильности общего направления, если не способов его реализации. И даже несмотря на это глубокое внутреннее согласие его тело продолжало протестовать там, где сохранял спокойствие мозг.

Ближе к концу роман внезапно покатился в такой ядреный балаган -

- что эта вакханалия поначалу чуть было не испортило мне впечатление от книги. Но потом я подумала, что этот театр абсурда служит ну... закономерным финалом всей той истории, которую рассказывал нам автор. А что это было как не огромный, гигантский, кровавый абсурд и помешательство, захватившее целые народы и нации?

И здесь опять уместно вспомнить, что перед нами, в первую очередь, художественное литературное произведение и, лишь во вторую, повествование о войне. Однако, при этом о войне оно рассказывает гораздо лучше, глубже и правдивее, чем многие современные романы на эту же тему без капли мистики и абсурда ("Татуировщик из Освенцима", например).

"Благоволительницы" понравятся не всем читателям. Они провокационны по сути, провокационны по форме и тяжелы как по форме, так и по содержанию. Но они достойны прочтения и свою премию взяли вполне заслуженно.

Вот цитата из рецензии писателя Захара Прилепина на эту книгу, с которой я не могу не согласиться.

P.S. Имейте в виду, что издание в твердом переплете было отцензурировано, в нем отсутствует примерно двадцать страниц авторского текста, которые были восстановлены в более позднем издании в европокете.

Оценка - автору за весь его труд, не событиям в книге. Сначала я вообще хотела никак не оценивать, но потом рассмотрела этот вопрос с этой стороны.
Я никогда особо не любила исторические романы, потому что все эти даты, события, особенно военные, запоминаются с трудом. Не скажу, что чтение было легким. Иногда становилось дурно. Отношение к Максу Ауэ у меня все-таки сложилось, пусть такого человека существовать не могло, но этот якобы пытающийся исцелиться и исповедоваться своими словами человек, который тут же потом идет и убивает кого-то невинного, не может вызывать во мне достаточно сострадания, чтобы не относить его к отрицательным персонажам. Половину книги он точно ведет себя как агент под прикрытием, мол я вот такой лапочка, все плохие, я пишу о них, я смотрю на них, но сам не делаю никакой грязной работенки. А даже если делаю, то мне от этого плохо, я искренне об этом сожалею и стараюсь не вспоминать.
Но никто не говорил, что все будет под контролем, в какой-то день Макс оказывается в точке невозврата, он больше не может совладать с собой, жизнь кажется ужасом наяву, во сне перед ним предстают лица убитых евреев, детей, картины его собственного детства, картины всевозможных унижений и позора. Он уже не думает об убитых, он идет и убивает. Моменты, в которых главный герой грезит, очень кинематографичны. Ты крутишься в этом безумии вместе с Максом Ауэ и автором, который все это пропустил через себя.
Мыслью, которая обдала меня волной страха, стала мысль о том, что все эти немцы, которые убивали евреев, в большинстве своем были отцами, мужьями, после дня расстрелов детей и матерей они приходили к своей женщине, к своему ребенку. Утром это был один человек, после дня работы - совсем другой. Но все же, милый папочка дома оказывается зверским убийцей вне его стен, который не жалеет сил и времени на убийство ни в чем не повинных людей. Это не совсем укладывается в моей голове. но так и есть. Даже если не брать войну, не брать эти случаи. Это есть и сейчас. Могут быть два разных человека, даже среди ваших близких, вы просто этого не видите, не подозреваете, даже не думаете, что такое имеет место быть.
Об этой книге можно сказать многое, можно и ничего не говорить. Все будет правильным. Посоветовала бы я кому-нибудь эту книгу? Любителям исторических романов - да. Другим людям - на их собственный страх и риск. Но эта книга не несет в себе чего-то, что сделает из вас убийцу или как-то кардинально изменит вашу психику, она лишь поспособствует переосмыслению ваших взглядов на жизнь.

Дочитала книгу "Благоволительницы".
Где то прочитала, что эта книга чудесная вещь про немецкого офицера времен Второй мировой войны....
После прочтения не совсем согласна с эпитетом чудесная, более подходящий эпитет реалистичная.
Книга довольно объемная более 1000 страниц, поэтому кому важен объем и это проблема, сразу говорю не открывайте.
Структура текста необычная - не выделена прямая речь, она идет в кавычках внутри абзацев, из за этого возникают трудности при прочтении, ибо текст почти везде, внутри частей сплошной. Необычно, мне было тяжело из за того, что я читала с электронной книги.
У меня книга шла именно эмоционально очень тяжело, никаких положительных эмоций после ее прочтения не осталось и не возникало. Читала потому, что изначально мучило любопытство - хотелось увидеть войну с другой стороны, войну глазами немецких солдат, а не наших, или потому, что Литтелл пишет красиво, да еще хотелось узнать судьбу близнецов (да вот такое примитивное желание, а не поиск вселенского смысла бытия).
Если кто не знает это книга написанная от лица оберштандаратфюрера СС доктора Ауэ, она довольно подробно и хронологично рассказывает о действиях немцев в период второй мировой (насколько исторически все верно не буду говорить ибо сама не знаю). Начало книги это ее логический конец в нем уже престарелый Ауэ рассказывает вкратце о своей послевоенной жизни, и объясняет почему он решил написать эту своеобразную исповедь или автобиографию. Упор делается на то, что он не раскаивается в содеянном просто хочет поведать миру вторую сторону медали, вы не обращайте внимание, что он не раскаивается, прочитав книгу вы поймете, что Ауэ вообще не способен в чем либо раскаиваться это не его опера, своеобразная личность с болезненной псевдолюбовью - это патологическая тяга к своей сестре.
Примерно на тысячах страниц, читатель, вместе с героем, проживает целую жизнь посвященную службе в Германских войсках, читатель побывает и на Украине и в Польше, и в Берлине и в Венгрии и в Сталинграде, а также на Кавказе, где по долгу службы оказывается Ауэ, увидите как решался так называемый "еврейский" вопрос в разных дистриктах в разные периоды военной компании. Автор делает попытку объяснить, почему вообще началась война, и на примере жизненного пути Ауэ, показать как начинали служить в войсках СС, вроде как они не изверги были, а просто отдавали долг родины с честью и прочим...а кого то, как Ауэ, судьба заставила выбрать из двух зол меньшее, и пойти служить в данные войска. Конечно у героя была мечта, он вовсе не хотел решать еврейский вопрос, а хотел быть юристом причем выдающимся работать на благо родины, и в общем то не марать руки, но как сложилось так сложилось, выдающимся юристом ему не привелось стать, а вот послужить Германии все таки довелось.
Книга довольно интересна тем, что с абсолютно холодной логичностью показывает закулисную кухню действий войск Германии, карательных отрядов, описываются политические интриги, раскрываются мотивы того или иного решения в области холокоста. Не мало места в книге уделено описанию деятельности самого Украинского и Кавказского народов в помощи фашистам (кто вообще не знаком с сей темой будет особо интересно).
Особо впечатлительным особам не стоит ее читать, так как если включить фантазию, то в местах книги посвященной именно решению "еврейского" вопроса начинается не контролируемая истерика, так автор описывает все способы, которыми проводились истребление еврейских общин на занимаемых немцами территориях: это и расстрелы и способы укладки тел в расстрелянные рвы, это и расстрел детишек, это и концлагеря, да просто повешение. Причем упор делается на то, что сначала немцы пытались провести сие акции культурно, т. е. евреям врали о причинах зачем их в лес позвали, офицеры должны были быть вежливыми, и по максимуму пытались без мучений отправить на то свет как можно больше народу, и уложить их компактненько, ну вообщем зайки кавайные, а не офицеры СС.
Зато книга дает представление о полной деградации личности, от того момента как офицер служит верой и правдой, и как он потихоньку сходит с ума от безнаказанности, как открываются и вылезают наружу садистические наклонности некоторых офицеров, как война делает из человека не человека, как человек превращается в убийцу именно от того, что его мозг не выдерживает того, что его заставляют делать. Как в окруженном Сталинграде солдаты сходили с ума. От данных сцен немного подташнивало.
Интересна так же она тем, что Автор от лица молодого офицера рассказывает об идеологии фашизма, рассуждая как бы о колбасе или выборе вина, что все зверства, которые творили немцы были направлены на благо их нации и всего мира, причем в чем благо от истребления определенного народа не особо понятно, но немцы искренне верили, что они совершают благо и очищают мир от скверны. Волосы вставали дыбом медленно но верно.
Образ самого Ауэ, к концу книги почему то навевал тоску, и от Автора хотелось одного, чтобы он его уничтожил каким либо способом (видимо кровожадность навевается книгой).
Почему у меня книга шла трудно:

• Ну во-первых, я уже писала про бурную фантазию, и я никак не могла заставить себя холодно относится к решению "еврейского" вопроса так как мысль массового уничтожения ни в чем не повинных людей ради достижения какого то эфемерного блага, и с решения каких то не очень психически здоровых личностей, считать нормой невозможно, приходилось заставлять буквально себя читать, интересны были причины и как автор обоснует это идеологически.
• Сам герой, моя любовь к родине, не давала относится к арийскому офицеру как к положительному герою, всегда терзала мысль когда же возникнут русские офицеры или на худой конец разведчики, приходилось постоянно себя одергивать и напоминать, что герой книги настоящий нации, и вроде как надо переживать за него, но читая часть про Сталинград, мозг мучила гаденькая мыслишка - когда ж тебя прихлопнут Ауэ, и все таки появится бравый русский разведчик. Отношение к герою так и осталось двоякое. Как ни крути я не смогла его принять хоть в чем то он мне, с его другом Томасом симпатичны именно как люди, а ни как офицеры. Не смогла абстрагироваться. Автор, кстати лоялен он совершенно объективно показывает обе стороны немцев и большевиков без фанатизма по отношению к любой из сторон.
• Очень много переживаний героя, которые не отличимы от сна или яви, а сплошной текст вообще запутывает, читаешь думаешь это он сон видит, в итоге ан нет реальность оказывается. Образ Ауэ вообще интересен, с детства обиженный ребенок вырос в странного молодого человека (просто находка для доктора Фрейда, ему бы вот таких Ауэ побольше на лечение отправить, глядишь и не пришлось бы бежать в Америку от чистокровных арийцев). Ненависть к матери возникла у Ауэ, когда исчез его отец (как выяснилось в конце книги еще тот садист и извращенец), обвинил Ауэ в этом исчезновении свою маму, а образ отца так и остался святым. Болезненная любовь к сестер, с полной идеализацией образа сестры, привело к тому, что Ауэ не смог адекватно пережить первую влюбленность и расставание с сестрой, которая переросла первые сексуальные игры с братом, так и зациклился на сексуальных фантазиях по поводу своей сестры. И поверьте этим сексуальным фантазиям отдана очень большая часть книги, иногда вообще терзал вопрос а к чему настолько много самокопания героя и погружение в мир сексуальных фантазий.

Я не буду здесь рассказывать про Холокост, про массовый геноцид народа… это напишут и без меня. Хочу сказать только одно: с ранних лет в школе к нам в голову закладывают: русские – респект, немцы – подонки. Никогда и нигде ребенка не посвятят в объективную историю событий: каково на самом деле было немцам, когда им приходилось уничтожать тысячи евреев, сколько самоубийств и умопомрачений было у них на этой почве. Я не оправдываю действий Германии в период Второй мировой, но я за то, чтобы с ранних лет у ребенка складывалось объективное знание по поводу истории тех времен.

К чему я начала про школьные годы? Именно эту книгу я бы советовала читать в старших классах и посоветую своему будущему ребенку. Пусть она покажется кому-то мерзкой и пошлой, но на то она и книга про войну – без прикрас, в истинном свете.

Жаль многих немцев. Убивать напропалую – не каждый выдержит, да и не каждый выдержал. Дж. Литтелл рассказал нам не просто историю Войны в немецкой армии, он открыл историю души немца того периода: его мысли, чувства, поступки, веру в «великого и ужасного» фюрера.

Отличная книга. Жесткая, но очень нужная для всех. Чтобы никто не забывал, что наши враги тоже люди и у них есть свои чувства и переживания, а где-то может им приходится еще и похуже нашего.

Книга очень сильная. Такого впечатления книга на меня не производила уже лет 10. Читаешь и сам себе завидуешь.

Конечно эта книга о войне. Думаю, такой войны нет ни в одной отечественной книге. Тут нет места благородству и чести. Война такая, какая она есть, грязная, смрадная, мерзкая. Возможно так уж сложилось мое воспитание, да, меня в школе учили, что война - штука плохая, но в связи, наверное с тем, что мы оказались на стороне победителя, образ складывался все равно возвышенный - этакое место, где становятся героями бравые красавцы, спасатели всего мира, страна сплачивается, объединяется в едином порыве побороть врага, кто на фронте - кто в тылу. Много красивых слов про отвагу народа, благодаря чему теперь мир во всем мире. Памятники маршалам и генералам.
А ведь все могло быть иначе. Если бы не были немцы столь самоуверенны в легкой победе. Если бы понимали, что такое русская зима. Если бы им повезло чуть больше, чуть-чуть. Если бы...
И 9 мая теперь для меня чуть больше чем ежегодный день победы и два-дня-после-дня-рождения. Это праздник того, что весь тот кошмар кончился, и не важно на чьей стороне кто воевал. Этого ужаса больше нет, и это действительно праздник.

Но это все так, лирика. Что касается книги:
Национал-социализм - утопия для фашистских немцев. А роман Литтелла - антиутопия. Насколько я помню из уроков литературы - утопия всегда описывается со стороны и там всегда все хорошо и идеально, а антиутопия - изнутри показывает действие этой утопии, так сказать на практике, и рассказывает тот, на ком практикуют. В этом случае видно всю гнильцу из-за которой идеальная утопия превращается в сущий кошмар. Национал-социалисты хотели создать идеальный мир для своей страны, своей расы. У Литтела как раз показана вся поднаготная, не давшая этому идеалу встать на ноги и утвердиться прочнее. Мне действительно хочется верить, что бог, вселенная, судьба, или все что угодно другое хранит этот мир от того, что бы подобные "идеалы" стали реальностью.
Прошло меньше века, а мне все равно сложно поверить что это было. Что полмира верили в национал-социализм так же, как мы сейчас верим в гуманизм и толерантность. Я не могу понять, как такое вообще случилось, а ведь случилось же...

И конечно же, это книга о человеке, может быть даже в большей степени, чем о войне. О безграничном одиночестве Ауэ, о его разрывающей душу любви и боли. И конечно, о том во что может превратиться абсолютно любой человек в условиях войны. Кто виноват, и кто вел бы себя иначе в тех же условиях? Ауэ поломала не только война, его поломала вся жизнь в целом. Помимо всего того, что рассказывает Ауэ, читатель наблюдает между строк как меняется сам Ауэ, как для него постепенно реальность и галлюцинации сливаются воедино, как много мерзости появляется в его фантазиях. И написано это просто потрясающе! Эпизод с галлюцинацией после ранения и эпизод пробуждения в больнице мне хотелось перечитывать и перечитывать. Очень талантливо. В ромене нет ничего лишнего. Я не знаю ни одной книги, где было бы так много Грязи - дизентерии, вшей, диареи, извращений. И я не знаю ни одной книги где это было бы настолько же уместно.

Спасибо Джонатан Литтел за встряску. Мне было мерзко, мне было страшно, мне было больно. Но я не побоюсь этого слова и скажу - я испытала истинное и исключительное удовольствие от чтения. Я ещё долго буду переваривать прочитанное и это хорошо.

P.S. А "The Times" молодец что включил этот роман в число пяти самых значимых художественных произведений о Второй мировой войне. (Если это действительно так, потому как этого списка гугл мне не нашел.)

Джонатан Литтелл - американский журналист, в свое время освещавший в западных СМИ Чеченскую войну. Роман "Благоволительницы" был написан в 2006 году в Москве, где автор закрыл себя в гостиничном номере вместе с ящиком водки. Из чего и родилось 900 страниц данного текста.
Повествование ведется от лица Максимилиана Ауэ, юриста, знатока русской классической литературы, гомосексуалиста и убийцы с множественными расстройствами психики. И все это в новехонькой форме оберштурмфюрера СС. Он умен, получил приличное образование, старается хорошо делать свою работу, и прекрасно осознает, в чем именно заключается его работа. Киев с его Бабьим Яром, Кавказ, Сталинград, Ораниенбург и прочие концлагеря Восточной Европы. Это путь ницшеанского чудовища, выглядывающего из-за тонкой оболочки культуры. Причем Ауэ не столько участвует, сколько присутствует. В своем сознании он провел черту между теми, кому жить и теми, кто жив, но по приказу вермахта должен быть уничтожен. И он наблюдает за расправой над этими людьми с энтузиазмом натуралиста, впервые попавшего в саванну. Спокойно ли он спит при этом, другой вопрос.
В книге неприкрытые подробности войны пугают не так, как скрупулезное описание этнических чисток, проводимых немцами на оккупированных территориях. Практически документальные описания жизни концлагерей, глазами того, кого волнует производительность труда содержащихся в них не людей, но рабочей силы.
Несмотря на ужас описываемых событий, роман подкупает во-первых, исторической достоверностью, Литтелл вплетает в придуманную жизнь главного героя реальные исторические факты. Во-вторых, жизнь Ауэ описана в духе древнегреческой трагедии, с ее фатализмом, где главный герой с самого рождения обречен на тот удел, выбирать который он не волен. За этим проследят благоволительницы, богини мести, которые уже встали на его след. Чудовище пожрет само себя.
П.С. Кому читать: тем, кто может пересматривать фильм Климова "Иди и смотри". Не читать: кормящим матерям, беременным и детям до 45-и.

«Возьмите наручные часы, отсчитывайте каждые 4,6 секунды по одному мертвецу и попытайтесь представить себе, как они ложатся перед вами – один, два, три убитых. Отличное упражнение для медитации, убедитесь сами». Такими словами Максимилиан Ауэ, главный герой, предваряет свою историю. Такова периодичность смертей в ходе Второй мировой войны. Такова атмосфера книги.

Переводу «Благоволительниц» уже полтора года – казалось бы, поздно писать какие-либо рецензии, тем более что на русском в 2012-2013 гг. вышли еще две работы Джонатана Литтелла. Но эту 800-страничную книгу можно рекомендовать бесконечно – в качестве стопроцентного шедевра, равных которому приходится ждать десятилетиями, в котором безупречно все, от фактического материала до композиции и интонации повествования. Собственно, некоторые западные критики окрестили это произведение «лучшим из написанных в XXI веке» сразу после его издания на французском в 2006 году. Пока не открещиваются.

В первом же предложении офицер СС Максимилиан Ауэ, от чьего лица ведется рассказ, обращается к читателям «люди-братья». Пройдет страниц тридцать, пятьдесят, край – восемьдесят, и сама идея «братства» с Ауэ станет невыносимой. «Я. Ему. Не брат. Я. Им всем. Не брат», – пульсирует в висках одна и та же мысль. Но Литтелл вновь и вновь провоцирует аритмию – обнажая в своем герое черты, вызывающие симпатию или, хуже того, узнавание самого себя.

Действие «Благоволительниц» начинается в 1941 году в Украине, через которую подразделения Третьего рейха двигаются вглубь Советского Союза, по пути жестоко убивая «людей-братьев», и продолжается на Северном Кавказе, в Сталинграде, а затем – в германском тылу. Меняются декорации, меняются гитлеровские планы и задачи, меняется сам главный герой, но одно остается постоянным: зло.

Через исповедь эсэсовца Ауэ, рефлексирующего интеллектуала и неспособного управлять своими позывами перверта, Джонатан Литтелл проводит страшную идею: массовые убийства евреев, поляков и русских, беспричинная жестокость военных по обе стороны фронта, снятие какой-либо вины с самого себя – все это составляет природу человеческую, а не античеловеческую, как мы привыкли полагать. Жажда крови, неуправляемое безумие, покорность системе живут в каждом из нас, и как на месте любой из жертв, так и на месте любого из палачей Второй мировой мог оказаться каждый из «людей-братьев».

«Несмотря на перипетии, которых на моем веку было множество, я принадлежу к людям, искренне полагающим, что человеку на самом деле необходимо лишь дышать, есть, пить, испражняться, искать истину. Остальное необязательно», – говорит герой в первой главе. Поиск истины он приравнивает к первичным потребностям, и именно этому поиску истины посвящен внушительный роман, отложить который в сторону все сложнее по мере движения сюжета. А начиная со сталинградских эпизодов, где легко узнаваемые волгоградцами элементы пейзажа (знаменитый фонтан с пляшущими детьми, ЦУМ, «Красный Октябрь») переплетаются с воспаленным воображением раненного в голову героя, оторваться от «Благоволительниц» и вовсе невозможно: каждая следующая страница только глубже затягивает в мир 70-летней давности.

Джонатан Литтелл, в течение пяти лет скрупулезно собиравший и изучавший тысячи документов эпохи, изъездивший Россию, Украину, Польшу и Германию по тем местам, где окажется его герой, и даже – по легенде – написавший весь роман за несколько месяцев заточения в одной из московских гостиниц наедине со своими записями и ящиком виски, отнюдь не пытается кого-либо оправдать своей книгой. Ауэ умен и безумен одновременно, он отвратителен, и вместе с тем мало чем отличается от нас.

Еще двадцать лет назад представить выход в свет книги, подобной «Благоволительницам», было невозможно. Однако теперь, кажется, читатель дозрел до того, чтобы воспринять трагедию с нового ракурса – и хорошо, что первопроходцем оказался именно Литтелл, одной этой книгой вписавший себя в историю мировой литературы на долгие годы.