The Kindly Ones

Эпиграф (под музыку Хелависы):
“Королевские гончие Благоволительницы взяли мой след”

Разыскивая на просторах и в закоулках интернета бесплатную электронную версию романа Джонатана Литтелла “Благоволительницы” (поборники авторских прав могут спать спокойно – толстенная книга во плоти из бумаги уже стоит на полке), я наткнулся на следующий интересный факт:

Вот только не надо потирать руки в радостном предвкушении, рисуя в воображении большой чёрно-белый прямоугольник с надписью крупными буквами “Parental Advisory”. Не тут-то было. Да, произведение не разочаровывает – книгу можно смело заносить в список любимых с пометой “перечитать через несколько лет” – вот только с опаской ожидаемых извращений и прочих “ужастей” фашистов или хотя бы мимопроходящих персонажей вы в ней не найдёте (да и то, что в книге присутствует, оказалось… к месту?). О геях уже писалось и жёстче, и обыденнее, про инцест двойняшек брата и сестры нам всё рассказал Джордж Мартин, а уж история с сосисками или свечами – так, мелкое хулиганство малолетнего извращенца, бравада озабоченного интеллектуала.

Итак, в своём романе Литтелл возвращается к уже освоенной мировым кинематографом тематике: бич Европы двадцатого века, национал-социализм (или, если называть вещи своими именами, попросту нацизм), может стать вполне приемлемой и даже уютной нишей для гомосексуалов, садистов и прочих изгоев – вспомните ту же “Гибель богов” или “Конформиста”. Не будем углубляться в социальную психологию или пытаться искать корни жёсткой субординации, преклонения перед личностью фюрера и господства национальной идеи, присущих фашизму, в садомазохистских наклонностях рядовых национал-социалистов (хотя доводы и примеры, приведённые главным героем для “обработки” симпатичного офицера с последующим укладыванием в постель, наводят на некоторые размышления). Тем более, что в отличие от Висконти и Бертолуччи (и даже Пазолини) у Литтелла всё гораздо сложнее, и сексуальные девиации главного героя опираются не только и не столько на детские травмы, сколько на древнегреческие мифы об Оресте и Электре да разные модные постмодернистские штучки. Макс Ауэ одновременно и проецирует свои аутоэротичные устремления на сестру-близнеца, свою “единственную любовь” (примечательно, что её имя можно соотнести с индоевропейским корнем “один/одна”, хотя Уна в переводе с галльского и означает “ягнёнок” – что, согласитесь, тоже символично), и, будучи лишён объекта желания, переносит “функции” сестры на себя самого: “раз у меня отняли сестру, то моё тело, я сам буду вместо неё, а так как с самим собой не совокупишься, то пусть меня имеют другие”. Довольно интересная интерпретация гомосексуальных тенденций, ничего не скажешь.

Дабы никто ненароком не решил, что 800-страничный фолиант формата 70x100 – обыкновенное литературное порно, приправленное “перчинкой” в виде парадной формы СС, несколько слов следует сказать о сюжете. Джонатан Литтелл на страницах своих “Благоволительниц” преподносит читателям самую сладкую ложь – когда правда мешается с вымыслом, реально существовавшие личности переплетаются (не в порыве страсти, а сюжетно, разумеется) с придуманными писателем персонажами, а точные исторические факты служат дорожными указателями на запутанных тропинках вымышленных сюжетных линий. Главный персонаж, Максимилиан Ауэ – офицер СС (точную должность погуглите сами, даром что при всей гладкости и профессиональности перевода “локализатор” Ирина Мельникова умудрилась вставлять в текст нечитабельные конструкции навроде “фельдполицайкомиссар”); при этом он то ли исповедуется, то ли занимается сеансами самоанализа – без обиняков и почти не оправдываясь рассказывает о военных преступлениях нацистов на Восточном фронте и у себя дома, в концлагерях. Макс вроде и не обеляет себя и своих сослуживцев, будничным тоном сообщая о тысячах невинных жертв (в войнах всегда страдают невинные), сожжённых дотла населённых пунктах и разрушенных исторических памятниках, но при этом позволяет себе и сравнения большевистского и нацистского режимов, и “биологические” аналогии дарвинистского толка, сравнивая паразитирующих мух или сугубо утилитарно используемых коров на скотобойне с массово истребляемыми душевнобольными, евреями, цыганами и другими “не приглянувшимися” фюреру социальными группами и народностями Европы. Не гнушается он и одним из самых “веских” аргументов ad hominem: “на моём месте вы поступали бы также”. Вот только автор и вторящий ему герой немного лукавят, “забывая”, что между читателем и Максом есть существенная разница – Ауэ изначально симпатизирует кроваво-беспринципному режиму фюрера, считает его верным путём развития цивилизации, а потому порой, пусть и немного отчаянно, принимается оправдывать свои действия.

В процессе чтения у читателя (в лице вашего покорного слуги) возникает двойственное отношение к главному персонажу. Нельзя не идентифицировать себя с Максом – образованным человеком, зачитывающимся Лермонтовым и мечтающим пообщаться с известным литератором; но при этом где-то на задворках сознания постоянно мельтешит мысль: этот человек и все, с кем он сталкивается, олицетворяют зло, как тому учили в школе (или, соответственно, жертв этого зла). Стоит признать, что Макс Ауэ предстаёт перед нами неким “эстетствующим интеллектуалом”. Зачастую он выступает скорее в роли наблюдателя, “соучастника поневоле”, старательно отстраняясь от массовых убийств и даже пускаясь в музыкально-литературные изыски, а то и вовсе ударяясь в out-of-body experience и бредовые галлюцинации (под конец парню совсем сносит крышу, и он умудряется даже “попробовать на зубок” самого Гитлера). И всё же, своей историей он наглядно демонстрирует обыденность жестокости и (да простит мне эту цитату госпожа Арендт) банальность зла. Литтелл словно снова заставляет нас вспомнить об эксперименте Милгрэма: а вы бы нажали на кнопку, если всю ответственность с вас “снял” человек, облечённый властью? Вы готовы “выполнять свой долг”, даже если это означает нарушение общепризнанных принципов морали – или даже более, нарушение святого права другого на жизнь?

Структура построения романа напоминает о музыкальных произведениях столь любимого Максом француза Жана-Филипа Рамо (об этом же намекает и деление на семь частей с музыкальными терминами в роли заголовков), а смысловая составляющая произведения многослойна, многогранна и многозвучна. Потому говорить об этом произведении можно долго и нудно – пора закругляться. Напоследок хотелось бы лишь отметить ещё одного персонажа, Томаса, эдакого проводника Макса по фашистскому аду. Он явно осведомлён о наклонностях своего друга (постоянные намёки, что Максу давно пора жениться или хотя бы завести подружку, явно имеют двойной смысл), но при этом старательно продвигает его, помогает подвизаться на службе и строить карьеру. Любопытно, что именно с него начинается вся эта неприятная история – именно Томас окончательно приводит (приволакивает?) Макса к нацистам – и (ЗДРАВСТВУЙ, СПОЙЛЕР!) с его смертью книга обрывается, ставит точку в биографии офицера СС Максимилиана Ауэ, который уступает место добропорядочному буржуа, отцу семейства, продающему кружева в послевоенной Франции и лишь изредка наведывающего в злачные места для бездумного удовлетворения своих старинных привычек.

P.S. Да, в этой рецензии не упоминаются потоки дерьма – тем более, что их, поверьте, в книге не так уж и много, ведь автор не забывает и о других выделениях и гуморах человеческого тела: со страниц романа прямо в богатое воображение читателей текут не только кровь, рвота и моча, но даже мозги.

Об этой книге нельзя сказать: понравилась. Самой верной, на мой взгляд, оценкой будет: она меня впечатлила. Она относится к той категории, которая сразу не отпускает, а заставляет еще несколько дней переживать прочитанное. Еще лично я отношу эту книгу к разряду «О такой войне я не читала». Вроде бы это война наоборот, т.е. она дается в восприятии немецкого офицера. Но на самом деле она мало чем отличается от традиционных оценок. В ней нет оправдания фашизму ни с какой стороны. В ней нет героев, за которых искренне переживаешь, они все отталкивают читателя своей эгоистичностью, жестокостью, приспособленчеством. Не хочу ничего говорить об исторической составляющей романа: там, где знания ограничиваются лишь школьной программой, компетентный комментарий лучше оставить всё же профессионалам.
А мне хочется порассуждать о главном герое – Максимилиане Ауэ. Несмотря на то, что он рассказчик этой истории, можно ли говорить, что он до конца раскрывается читателю? Вряд ли. Он настолько многолик, что до конца и не поймешь, есть ли у него настоящее лицо, и знает ли он сам себя настоящего. Вся жизнь его, я бы сказала, игра, только правила не он сочиняет, а их диктует жизнь. У него нет идеалов, нет привязанностей, он живет вопреки. Вернее, у него вроде бы есть и идеалы, например, отец, и привязанности, как сестра Уна, но это всё существует лишь в его воображении. И этими своими фантазиями он оправдывает многие свои поступки. Сначала, якобы храня верность памяти отца, он вступает в конфликт с матерью и ее новым мужем. Не пожелав жить вместе с ними во Франции, он уезжает в Германию, где вступает в партию национал-социалистов, тем самым он противопоставляет себя своей семье. Когда начинается война, он получает назначение на Украину. Здесь он тоже не является непосредственным участником военных действий, он всего лишь сторонний наблюдатель, но именно из-за его аналитических выводов, и творятся эти операции по уничтожению мирного населения. Сначала это Украина, потом Кавказ, а затем и Сталинград. Работа совершается настолько хорошо, что награды и повышение по службе следуют одно за другим. После ранения он получает место в министерстве внутренних дел, и здесь уже занимается концлагерями. Его задача – обеспечить промышленность Германии рабочей силой, но так, как исход войны, уже ясен, то и рабочих найти уже все тяжелее. Так и живет он, вроде выполняет свою работу, как положено, не зря ее отмечает сам Гимлер. Но в то же время он сочувствует узникам концлагерей и венгерским евреям, но дальше этого внутреннего сочувствия дело не идет. Война подходит к концу, Ауэ и его соратники знают, что наказания им не избежать, но им совсем не хочется отвечать за совершенные преступления. И они спасаются, как могут: достают фальшивые документы, продаются даже противнику, не брезгуют ничем, лишь бы выжить. Ауэ тоже не исключение, он убивает своего друга, ну, по крайней мере, человека, который фактически сделал карьеру Ауэ. Он сбегает во Францию, наверное, единственное место, где ему спокойно, можно сказать, это место, где живет его душа. Но и здесь он продолжает жизнь другого человека: у него чужое имя, чуждая работа, семья, которая, впрочем, ему не нужна. Теперь он директор фабрики кружев. Как паук он продолжает плести паутину, но, кроме себя самого, вряд ли он кого-нибудь в нее поймает. Он же умный человек и прекрасно понимает, что наказание (или месть, называйте, как хотите) рано или поздно его настигнет.
Такие книги однозначно надо читать. Это часть нашей истории, неприятно и больно, но в жизнь полна не только позитивных моментов. Если мы забудем об этом, однажды всё может вернуться, и необязательно как фарс, а еще более сильной трагедией.

Это действительно крупная литература. Это уровень Толстого и Достоевского, если измерять литературу русскими писателями. Произведение многогранно, и к нему сложно подступиться, чтобы написать рецензию. С одной стороны, действительно масса моментов, которые хотелось бы отметить, с другой - всё равно не охватить, нужно читать. И опять же - а как рекомендовать эти кошмары? Я не буду особенно распространяться, чтобы не волновать и не предупреждать будущих читателей. Важно быть к этому неподготовленным, иначе смысл не то, чтобы теряется, но становится менее уловимым. Это и психологический роман, и историческая литература, и ещё много всего, включая размышления лирического героя об искусстве, долге, красоте - о многом таком, чего мы не ожидаем увидеть и прочитать, когда берём в руки книгу, имитирующую мемуары нацистского офицера. И если в "Горькой Луне" я пела дифирамбы форме изложения, спотыкаясь о содержание, то тут содержание тоже выступает препятствием, но с другой стороны, оно и есть главная цель и главный приз для читателя.
Читайте и думайте. Как Максимилиан Ауэ.
P.S.: я одолевала её почти месяц, даже не расходуя силы ни на какую другую литературу, включая учебную. Но я действительно не знаю, когда смогу найти что-то равное по масштабу из современных произведений. Этот мрак, описание ужасов, но при этом какая-то толика человечности, расчёт и долг, мысли о судьбе и смерти, о любви - здесь столько всего.

Месть читателю

Вообще-то Джонатан Литтелл и не скрывает особо, что его «Благоволительницы» — чистой воды издевательство, мучительство, садизм над читателем, в своей отвратительности передающий муки, которые причиняли и претерпевали семьдесят лет назад немцы — русским, русские — немцам, те и другие — евреям (впрочем, тоже не совсем уж безответно). «Вы думаете: ну, слава богу, он наконец-то закончил, это конец истории... Нет, ещё не конец», — пишет повествователь, доктор Максимилиан Ауэ в конце предпоследней главы. И точно, до финальной точки терпеть ещё пятьдесят страниц. Из семисот с половиной.
Сложность чтения «Благоволительниц», как ни странно, именно в том, что течение текста — отутюженно ровное, размеренное, как взмахи маятника. Почему?
Во-первых, потому что Ауэ — конформист, уверенный, что в военных условиях человек теряет не только естественное право на жизнь, но и природный запрет на убийство. Не отрицая своей вины, он задаётся вопросом: а кого осуждать в убийстве человека на войне? Только ли солдата, спустившего курок? Или офицера, скомандовавшего «Пли!»? Или вышестоящее начальство? А может, и доктора, не остановившего солдата? И машиниста паровоза, доставившего заключённых на место расстрела? По Ауэ, нельзя отделить палачей от невинных, потому что в военное время невозможно не осквернить руки кровью: делом, словом или простым невмешательством. Отсюда — из оправдания собственных зверств — равнодушная терпимость Ауэ к зверствам чужим, а следовательно, близкая к безоценочности индифферентность нарратива.
Кроме того — во-вторых — из вышенаписанного вычисляется значение личности Ауэ, и значение это равно нулю: плюсы уравновешивают минусы. Повествователь подчёркнуто усреднён, непримечателен, зауряден — даже в своей традиционной сегодня сексуальной нетрадиционности. Личность Ауэ зияет пустыми ранами наподобие той, что оставила пуля, прошившая его голову под Сталинградом. Прошедшая насквозь — и чудом не повредившая ни ума, ни души, только проделавшая отверстие в черепе. Ауэ может бесконечно погружаться в водоворот любовной одержимости сестрой, ненависти к себе, ощущения бессмысленности происходящего, но подводные токи не могут ни окончательно расщепить его тело, ни вытолкнуть на сушу. Секрет его непотопляемой живучести в добровольном одиночестве: под угрозой опасности даже самым близким человеком он может пренебречь. Попросту убить.
«Благоволительницы» могли быть написаны только в 2000-х годах. Не столько потому, что к этому времени литература приобрела язык, достаточно выхолощенный для передачи нулевого повествователя. И даже не оттого, что литературные герои очевидно обнулились вслед за живыми людьми. Дело в говне. Огромном количестве говна — отвратительного, изливающегося из всякого, даже самого достойного человека, даже из идеальной, возлюбленной сестры Уны — таков навязчивый мучительный кошмар, преследующий Ауэ на протяжении всей книги. Телесная гниль и натуралистическая мерзость, повешенные, расстрелянные, развороченные, раскромсанные, утопающие в говне тела необходимы для того, чтобы выколупать читателя из собственного поколения, как из уютной безопасной раковины, и ткнуть носом в прошлое. А ткнув раз, второй, двадцать второй, сказать ровным, спокойным голосом: да ведь ты поступил бы на моём месте точно так же. Дали бы в руки автомат — выстрелил бы. Ну, мучился бы потом, плохо бы тебе было, гадко, тошнило бы и крутило. Всё так! Но никуда ты не денешься, против обстоятельств не пойдёшь, убийцей — станешь.
Литтелл мог написать эту книгу только в состоянии крайнего пессимизма: война повторится, потому что люди повторяют прежние дела, повторяют прежних людей. Ничего не изменилось.
И вот я, подчиняясь императиву Литтелла, задаю себе вопрос: когда начнётся бойня, пойму ли я, что ничем не лучше Ауэ? А если пойму, смогу ли превозмочь себя? Вопрос стоит передо мной, но ответить на него я, естественно, не могу.

О чём: книга написана от лица офицера СС — Максимилиана Ауэ — и его жизненных перипетиях в Германии. Книга удивительная во всех отношениях — во-первых, это большой роман с огромным количеством исторических деталей. Настолько большим количеством, что для русского перевода, помимо художественного редактора, были привлечены научные редакторы

Во-вторых, протагонистом книги является офицер СС, что позволяет читающему смотреть на этот мир под непривычным углом. Мне понравилась фраза из одной рецензии: (https://admarginem.ru/2021/07/04/maksimilian-aue-iz-blagovolitelnits-ubijtsa-ili-zhertva-obstoyatelstv/) «Максимилиан Ауэ — не совсем персонаж; он, скорее, зеркало. Функция его очень важна — помочь читателю примерить на себя костюм эсэсовца». За это автор романа подвергся критике — благодаря реалистичности описания событий, большому количеству внутренних переживаний протагониста, можно начать ему сочувствовать. Да, действительно, читая этот роман, надо всегда себе напоминать, что зло — это зло

В-третьих, здесь интересна и личность автора романа. Джонатан Литтелл — американо-французский писатель, который с 1990-ых годов работает в горячих точках всего мира. Был в России в 90-ых годах на Северном Кавказе во время чеченских войн и в недавнем прошлом, в Сирии, Афганистане, принимает участие и в актуальных событиях. Необычный, эпатажный. В общем, при желании можно найти и прочитать про него

В-четвёртых, выход его книги в России был отмечен скандалом. Первое издание было в 2012 году, в 2019 году Лителл, благодаря переводчику книги на латышский язык, обратил внимание на то, что из книги 2012 года одним из редакторов были извлечены некоторые предложения и абзацы. Литтелл был возмущён (https://gorky.media/context/oni-napechatali-ne-moyu-knigu-intervyu-s-dzhonatanom-littelom/), издательство Ад Маргинем встало на сторону редактора (https://gorky.media/context/my-dlya-nego-sovpali-s-putinskim-kontekstom/). Но факт остаётся фактом — и автор, и издательство проделали колоссальнейший труд для русскоязычного читателя. Кстати, в 2022 году до прилавков добралось переиздание книги с возвращёнными частями текста

Какой бэкграунд желательно иметь для чтения книги: хочется сказать, что никакого, но это не так. Нужно быть готовым к чтению больших объёмов информации, к шокирующей информации сексуального характера и о насилии. Строго 18+

Написанный в 2006 году, получивший пару престижных премий, в какой-то мере скандальный роман до российского читателя добирался долго. Сначала добрался в излишне 'сглаженном' варианте и уже во второй редакции предстал, так сказать, во всей 'красе'.

Это взгляд изнутри на некоторые события Второй Мировой глазами  молодого солдата СД, доктора юридических наук Максимилиана Ауэ, которого поставили своеобразным 'ревизором', наблюдателем за 'окончательным решением еврейского вопроса'. Именно эта тема красной связующей нитью проходит через все события романа, куда бы ни занесло главного героя, с 1939 по 1945 года.

Если вы не читаете книги про войну или читаете мало, я бы советовала вам пройти мимо этого романа. Он придавит вас безысходностью, грязью, испражнениями, развороченными внутренностями, вы найдёте здесь любую мерзость, на какую только способен человек. Автор как будто ставил перед собой цель - собрать воедино всю возможную чернуху, умножить на два, сбить в плотный неудобочитаемый ком и швырнуть в читателя, повергая его в шок.
Вместе с героем мы досконально изучим отвратительную изнанку нацизма - будем стоять у края расстрельного рва, инспектировать концлагеря, вести научные диспуты на тему 'достаточно ли данный народ имеет еврейских корней, чтобы уничтожить его' или 'как организовать питание таким образом, чтобы полезные евреи отрабатывали определённый срок и сами умирали, а бесполезные - умирали быстрее, освобождая место новым'.

Нельзя сказать, что автор гребет всех в кучу и клеймит печатью зла. Нет. Здесь есть абсолютно разные герои, волею обстоятельств попавшие на свои должности. Они размышляют, сомневаются. Кто-то пускает себе пулю в лоб, кто-то пьёт и балаганит, кто-то тихонько выполняет обязанности.
Как главный герой Ауэ.  Подчиняя общей атмосфере романа, автор  наделяет его такими же мерзкими чертами личности - извращенной сексуальной одержимостью своей сестрой и гомосексуальными наклонностями.
Весь роман - как сплошное грязное болото, в которое тебя засасывает.  Автор максимально гиперболизировал всё самое худшее, выпячивая, тыкая читателя носом. В какой-то момент главного героя Ауэ начинает постоянно тошнить, словно его тело пытается избавиться от того, что приходится выносить его разуму.

Помимо озвученных выше моментов в книге очень много разговоров между военными СС, СД, вермахта на тему наций, философии, религии, способов убийства; очень много бюрократии, имен и чинов.
Эти части воспринимались мною наиболее неоднозначно, ведь вложенные в уста исторических личностей речи могут быть лишь авторской выдумкой, очередной попыткой эпатажа.

Роман уже заслужил почётное место в пятёрке самых лучших книг о Второй Мировой, по мнению критиков. Не уверена, могу ли я согласиться. Я не была шокирована, сознание мое не перевернулось. Все-таки о войне я читала если не много, то достаточно.
Безусловно, это сильный роман, хорошо написанный.  Безусловно, он оставит след в вашей читательской истории и, возможно, заставит глубже задуматься о казалось бы очевидных и самых неприятных вещах. Например - а как бы вели себя вы сами, оказавшись в подобных обстоятельствах?..

Наш роман целиком и полностью идет от лица немецкого офицера СС, который целиком и полностью погружает нас в события второй мировой войны.

На самом деле, несмотря на некоторые детали сюжета, роман по-своему страшный, мы примеряем на себя шкуру того человека, который варился в каше безумия и постепенно нарастающего хаоса немецкой армии. Как по идеи одного лишь человека, вся немецкая нация пыталась истребить неугодный им, грязный народ , создать свою идеальную расу, мир, где будет править лишь одна страна. Мы будем наблюдать полное бесчинство, ужас и страшные сцены расправы, но это же война, подумаете вы! Но с каждым разом, степень кровопролития и борьбы за власть приобретала еще более ужасный характер. Головы большинства высших чинов немецкой армии, самих солдат меркли и ломались с событиями происходящего, ломалась грань хоть какого-либо остатка человечности. Мы проследим полную цепочку от самого начала и до конца, начиная с отдачи приказа и его выполнения, здесь нельзя кого-либо оправдать, виноваты были все, будь ты даже обычным шофером, перевозящим провиант.

Психика нашего же героя будет сломлена и уничтожена в мелкие щепки, война оставит свой больший отпечаток, но также мы увидим, что и наш главный герой был уже психически нездоров изначально. Периодами повествование будет скакать от основного сюжета в мысли и воспоминания нашего героя, растирая ту грань реальности, в которой присутствует одна безысходность и мрак ... Описания мерзких сцен с участием нашего героя были преподнесены очень детально, его постепенное погружение в какую-то лютую извращенность, которой не будет конца ...

Разлад внутри немецкой армии, ссоры высших чинов и их непослушание приказам, с каждым годом приближения победы русских принимали ужасающие повороты, на какое количество вещей и дел были закрыты глаза. А особенно хорошо поднят еврейский вопрос, который дает понять, почему фюрер был так одержим и жаждал истребить их.

Насчет концовки, у меня было полное негодование, осталось куча вопросов к главному герою и его действиям. И да, если вы захотите найти объяснение того, почему так называется роман, то оно будет лишь в последнем предложении последнего абзаца. Книга довольно хорошо показала событий войны, а особенно самые горячие точки, где шли ожесточенные бои.

В какой-то момент, ты не понимаешь, что вообще может происходить внутри сюжета, немного даже теряешься. Но точка невозврата пройдена, и как вначале ты видишь дикое ликование, что весь мир подчинится и отступит, то по финалу, боевых дух окончательно ломается и происходит непроходимая деморализация немецкой армии. Как и кого будут судить за столь страшные совершенные действия, и как кто будет жить дальше с этим на сердце!

Отдаю должное автору за мощный исторический материал. Пишут, что катался по Европе 18 месяцев и прочитал более 200 книг, собирая его. Предъявляют за излишний натурализм, ну, как-то странно. Решил автор донести до читателя образы и мысли героев таким образом, а не иным - его дело. Книга познавательная. Тяжеловато читать длинные рассуждения нацистской бюрократии об окончательном решении известного вопроса, но надо, чтобы понять суть этого бесчеловечного процесса. Честно говоря, не понимаю восторгов (именно восторгов) от этой книги. Как можно, например восторгаться Братьями Карамазовыми, где тоже достаточно всякой мерзости. Высоко ценить - да. Есть такой разряд книг, которые не для удовольствия читают.

Вторая мировая война глазами офицера СС Максимилиана Ауэ. Благодаря тому, что его мать была француженкой, он смог сбежать и используя старые связи стал работать на фабрике по производству кружева. Тонкое искусство сейчас противостоит ужасам войны, и то, что творили по приказу. Карьера и продвижение по службе, где герой видит и творит страшное на Восточном фронте. Расстрельные ямы никогда не пустовали. Только садисты испытывали наслаждения от власти, остальные по - своему сходили с ума. Потери несли со всех сторон, особенно, когда наступала зима, то время, когда даже ещё не столкнувшись с противником, солдаты умирали. Вши, поедали заживо, гигиены нет и в помине, диарея, проблемы с продовольствием, а лёгкое обмундирование грозило обморожением и ампутацией пальцев.

Офицер Ауэ был тем, кто составлял отчёты, его стезя сухие цифры, от того и рассказ его отдает канцелярщиной. Читать, и вникнуть в такую подачу тяжело, а если иметь в виду объем, то все это может растянутся надолго. Ужасы войны идут параллельно с размышлениями Ауэ о философии, сексуальности, любви, о своем теле и теле других. Небольшая остановка в санатории, в живописных усадьбах царской семьи. Продвижение дальше на Кавказ, где живописный Кисловодск, где есть целебные ванны и шипучая минералка. На фона того, как одни пируют в условиях чумы, другие смотрят, как их собратьев убивают лопатами и остаётся только подобрать брошенный окурок и напоследок закурить. Не все было так гладко в немецкой армии. Она несла значительные потери, зима приближалась, а города, которые уже должны были быть в их власти, все никак не сдавались. Да и слухи про фюрера бродили среди солдат не самые лицеприятные. Терпя неудачи он стал терять терпение и хладнокровие. А его решения стали подвергаться сомнению.

Офицер Ауэ не задерживается долго на одном месте. Его награждают, повышают по службе, он получает ранение. И вот возвращение в семью. Встреча с матерью и с сестрой - близняшкой, воспоминания о прошлом травмируют даже сильнее войны. Она лишь накладывает отпечаток на без того странного человека. В его прошлом было неприятие развода родителей и то, что мать нашла другого. И связь с сестрой, недетские игры, которые она оставила в прошлом, а он нет. Его увлечение мужчинами, где нет любви, есть только он, ставящий себя на место сестры, в этом союзе. Так, он считает, что может стать ей. Вскоре, герой попадает в Аушвиц, где со спокойствием слушает рассказ о газовых камерах и крематории. Те, кто мог тут работать в адских условиях - работали, кто не мог сворачивал на другую дорожку. Заключённых бьют, чтобы они шевелились. И постепенно охранники, ещё до войны, бывшие нормальными, превращаются в садистов. Теряя себя в этом ужасе. Как они будут жить дальше мирное время страшно и представить. Ауэ проверил все концлагеря и вернулся обратно в Берлин. Осталось совсем недолго до того момента, когда Берлин падёт.

Роман, написанный тем, кто увлечен историей и смог органично вплести исторические факты в свое произведение. Все чаще мне казалось, что я читаю реальные мемуары, что этот человек не собирательный образ системы того времени, а живой и дышащий. Со своими убеждениями, ни о чем не сожалеющий. Просто исполнял приказы и верил партии. Умный и образованный скатывался в безумие, а уж ближе к концу так и вовсе скатились в трэш, где трудно понять, что было его больными снами, а что, он творил в действительности. Но извращения тут будут отборные, не для брезгливых.

Ожидание: аристократ, меломан, гомосексуалист (то есть, очаровательный в своей кинематографичности персонаж) попадает в машину войны и его психика абсолютно меняется, под влиянием происходящего ужаса.
Реальность: человеку с уже имеющейся кучей психических проблем (и то, что он меломан и прочее – вообще не входит в этот перечень) под влиянием ужасающего графика работы, плохого запаха и питания совсем съезжает с катушек.
Ожидание: посмотрим на работу и мнения с «той» стороны баррикад.
Реальность: важные для всего мира события идут просто фоном к сошествию в чертоги разума главного героя.

Плохую службу сыграло то, что только ленивый не обсуждает последний год «Благоволительниц». Да и само описание сюжета настраивает на более глубокое погружение в происходящее. А для нашего героя война – это всего лишь работа, он лишен эмпатии, безучастно перечисляет все нанесенные удары. Пожалуй, ему немного жаль лишь свои пластинки, а все остальное – пустое.
При этом, он тоже варится в собственном котле из собственного же безумия, постепенно отрезая все те связи с реальным миром, которые у него еще были.
Роман написан хорошо, ярко и сочно. Определенно затянут, возможно, ради того самого ощущения «погружения». Чтение объемное и очень хотелось побыстрее закончить, а бросить не получалось – я брала его в самом начале прошлого месяца, в наивной надежде найти какие-то ответы на свои вопросы, но нет. Стоит ли читать? Как и любую книгу, стоит попробовать, но понимать, что перекос будет именно в сторону внутреннего мира Ауэ, а не внешних элементов происходящего. Это есть лишь в самом начале, когда связь с реальностью еще прослеживается у нашего героя.
Ещё особый смак происходящего в бюррократии. Честно говоря, ругая книгу, я совершенно забываю сказать, что уж она-то описана очень хорошо. Макс занимается оптимизацией работы концлагерей и проходит ещё круги ада, пытаясь её реализовать. Но бюррократия...
Нашла заметку на телефоне, времен дочитывания книги: «Я читаю яростно и безудержно, постоянно испытывая отвращение. Ужаса нет. Не знаю, смогла ли бы я погрузиться в другое время – есть книги на тему и лучше, и ярче. А тут вечное ощущение, что задел бомжа полами любимого белого пальто – вроде и следов не осталось, но и неприятно до жути». И подумала, что надо объяснить высокую оценку. При всех минусах, это реально хорошая работа, которая не просто так получила кучу премий. Неприятная, но очень сильная.