Красота - это горе

Хотел ли индонезийский писатель Эка Курниаван сказать, что красота — это горе или это яркое название, привлекающее внимание читателей? Предполагаю, что огромный пласт смыслов, который автор вложил в эту книгу, не ясен читателю, мало знакомому с прошлым Индонезии и с гремучей смесью нескольких религий и языческих верований в этой стране.
Эту книгу часто сравнивают со «Cто лет одиночества» Маркеса и другими книгами, написанными в жанре «магический реализм». Истоки и корни этого жанра как раз таятся в этих самых народных языческих верованиях, где смешиваются явленный мир и мир снов или мир живых и мир мёртвых. Дэви Аю, встающая из могилы, где пролежала 21 год, кажется чем-то таким, что в здравом уме не придумаешь. Но для сознания индонезийца, даже не современного, а человека начала или середины XX века, это настолько же обыденно, как призрак умершего мужа за столом, призраки убитых коммунистов и исчезающие со скал возлюбленные. Мир живых и мир мёртвых в сознании такого человека расположены рядом и взаимопроникновение миров удивления не вызывает.
Также заметила, что книгу критикуют за большое количество жестокости, секса, похоти, фекалий, грязи. Сама особо ничего грязного не заметила, конечно, кроме бессмысленного убийства собак. А секс, похоть, убийства и жестокость характерны для человеческого существа. Это есть даже в тех странах, где развиты давние традиции гуманизма. Индонезия же успела побывать голландской колонией, затем находилась под японской оккупацией, чуть было не попала под власть голландцев опять, затем политическая нестабильность в стране, коммунисты боролись с националистами, а жизнь человеческая во времена великих потрясений стоит мало. Книга о бурных временах, оккупации и борьбе за власть сама получается жестокой. Получается — человек жил, а потом умер, точнее убили. А если призрак убитого садится ужинать за одним столом с семьёй — тут и начинается магический рализм.
Эка Курниаван рассказывает о жизни Дэви Аю, самой знаменитой проститутки Халимунды и каждой из её четырёх дочерей. Три дочери отличались не меньшей красотой, чем мать, а последняя родилась настолько уродливой, что люди разбегались, только увидев девушку. Не очень поняла, почему автор считает, что красота — это горе. Если смотреть на Дэви Аю и трёх старших дочерей, то сомневаюсь, что без этой красоты Дэви Аю смогла бы покорять мужчин в своём окружении и при этом быть ни от кого не зависимой. Сомневаюсь, что без красоты дочери Дэви Аю стали бы жёнами влиятельных в городе людей: военного Шоданхо, коммуниста Кливона и главного бандита Мамана Генденга. А обделённая красотой младшая дочь заперлась в доме, и если бы не влияние сверхъестественных событий, то участь девушки осталась бы печальной — одиночество, отрезанность от мира людей и жизнь, лишённая человеческих радостей. Автор говорит, что красота и внучке Дэви Аю, по имени Ренганис Прекрасная, не принесла счастья, но показывает другое — как проклятие прошлого, связанное с несправедливостью голландцев по отношению к коренным индонезийцам, до сих пор влияет на людей и в этой книге ведёт род Дэви Аю к гибели.
А с другой стороны, смерти в этой книге нет, у автора мир мёртвых даже становится плотнее и сильнее, чем мир живых. Из-за этого текст кажется липкой паутиной, читается легко, завлекает экзотикой и резкими поворотами сюжета, но происходящие события будто вращаются по спирали, череда рождений и смертей приносит страдание как красивым, так и не очень, прошлое влияет на будущее, а иногда прошлое само становится будущим. Создаётся эффект спутанной киноленты, кадры в беспорядке, а пьяный киномеханик меняет скорость прокручивания сюжетов, иногда время тянется, а иногда летит.
Сама не заметила, как книгу прочитала. Вроде бы погрузилась в неё, читала среди шума, в перерывах на работе, настолько текст вкусный и объёмный. А вынырнула и не поняла, что после этой книги остаётся. Прочитала биографию первого президента и национального героя Индонезии Сукарно. Думала о красоте, внешности, с автором не согласилась. Красота — желанный людьми старт в жизни человека, когда ее нет — будет больно. Кто сталкивался — поймёт, а остальным и не надо. Другое дело, что одной красоты и миловидности недостаточно для счастья, да и счастье возможно без красоты, потому что последняя — понятие относительное.
Но сказать, что красота — это горе не могу. Язык не поворачивается.

Это очень необычная семейная сага - в лучших традициях магического реализма: смесь сказки и реальности, отголоски легенд и эпоса, фантасмагория, абсурд и немножко трэша.

Однажды, Деви Аю, умершая двадцать лет назад, встала из могилы и как ни в чем не бывало направилась к себе домой.
При жизни, Деви Аю, была первой красавицей и самой уважаемой проституткой в городе.
За свою недолгую, но интересную жизнь, успела она произвести на свет четверых дочерей, трое из которых были ослепительно красивы, а одна страшна как смерть. Черная словно подгоревший пирог, с носом - пяточком. И на то есть причина куда более весомая чем наследственность или злой рок - мать пожелала дочери такую незавидную участь сама. Ведь она не по наслышке знает - красота это горе.

Давно книга не оставляла меня в настолько разрозненных чувствах. Первые страниц 50 я читала и думала: что это вообще? Какого черта? Зачем я это читаю? Но читать продолжила. Ибо затягивает. Втянулась.
А дальше, страницы полетели быстро, и прочиталось на одном дыхании. Да, эта книга очень странная, и моментами шокирующая. Но меня она впечатлила.

Не буду оригинальной, ни я первая ни я последняя это подметила, но есть очевидная схожесть с "Сто лет одиночества" Маркеса.
Та же основа - история рода, семьи. И очень схоже история семьи прерывается - последнего из рода Буэндиа съели муравьи, и последний в роду младенец этой семьи почил схожим образом.
Да даже созвучие имён Амаранта - Аламанда , Ремедиос Прекрасная - Ренганис Прекрасная, отсылает нас к "Сто лет одиночества". Схожи не только имена, но и характеры.

Так что тем кому по душе магический реализм, и особенно " Сто лет одиночества " - советую. Однако хочу предупредить что много "чернушных" моментов, жести и насилия, которые большинство читателей могут отвратить.

Красота - горе, как и эта книга. Вроде по теме уже полностью высказалась Катя Пушкарёва, но нет, в Индонезии ещё захотели дополнить. Долгий и утомительный роман Курниавана о бойкой неунывающей проститутке Деви Аю задумывался, как феерия натурализма, волшебства и мифологии. На деле получилась нудная несвежая история практически из одних отрицательных персонажей, основное рвотное чувство вызывает конечно главная героиня, которую автор, видимо, хотел сделать грубой, но доброй, наглой, но искренней, шлюхой, но верной. Сначала «Красота..» очаровывает какой-то первобытной естественностью и неприглядной прямотой, хотя младенец, похожий на чёрный кусок говна, конечно, был первым звоночком, но после всё пошло по... средству производства героини. Деви Аю сначала встала старухой из могилы, а потом юной девушкой оказывается в японском лагере, затем и в публичном доме, и кажется, что всё пошло по проторённой дорожке «Белой хризантемы», но лучше было бы так, поскольку дальше героиня только сношается, рожает супер красивых девочек, которые с младых ногтей сводят с ума мужиков, насилуются собаками, выдаются в 12 лет замуж и носят железные трусы. Повествование балансирует на грани копрофилии и зоопорно. Курниаван так хочет быть Павичем, но выходит только сраный оттраханный труп (в порядке частотности словоформ в тексте).

Как много вы знаете об истории Индонезии? О движении коммунизма на острове Ява? А о силе любви?)
"Красота - это горе" от Индонезийского автора Эки Курниавана - погрузит вас в ранее незнакомый мир. И поверьте, данная книга способная поразить вас столько же раз, сколько в ней страниц. Повествование в духе мистического реализма, охватывающее всю истории семейного древа Деви Аю - проститутки, что однажды восстала из мертвых, не просто протекает перед взором, а обрушивается над читателем потоком с высоких гор. Постоянно переключающийся сюжет начинает историю каждый раз заново, чтобы в итоге придти к началу начал. Смешная, захватывающая, свежая ,книга написанная в период литературной свободы, оставит после себя яркое впечатление и докажет, что красота - это поистине горе.

У Юкио Мисимы в романе "Исповедь маски" есть кусок текста, в котором герой делится своими мыслями о том, чего ему в детстве не хватало в сказках, которые он читал, и что в них его завораживало:

Я еще и сам не понимал, отчего это. Почему из всех сказок Андерсена самую глубокую тень в мою душу заронила одна – «Розовый эльф»? В ней злодей огромным ножом убивает прекрасного юношу в тот самый миг, когда тот целует розу, полученную в дар от своей возлюбленной. А потом злодей еще и отрубает несчастному голову… И из сказок Оскара Уайльда мне больше всего полюбилась одна – «Рыбак и его душа», где волны выбрасывают на берег труп юного рыбака, сжимающего в мертвых объятиях русалку.

Разумеется, нравилось мне многое и из таких вещей, которые любят обычные дети. У Андерсена, например, я часто читал сказку «Соловей», с удовольствием рассматривал комиксы. Но сердце мое неудержимо тянулось туда, где царили Смерть, Ночь и Кровь.

Очень похоже на то, что происходило со мной в том же условном детстве, только я бы скорее хайлайтнула слова "Красота, Зло и Страдание". Путь к моему читательскому сердцу: Персонаж влюбляется в Красоту (или наоборот), по этому поводу испытывает Страдание, из-за этого случается Зло. Или Зло насилует Красоту, и кругом Страдание. Или Страдание ищет путь к Красоте, но становится Злом. В общем, три эти ноты должны пересекаться друг с другом, в друг друга впадать и накрывать, но при этом все они должны быть тяжелыми, чтобы в описании их прекрасного соединения обязательно можно было написать: бальзамический, удовый, древесный (Tom Ford 'Oud Nude'). Или кожаный, мускусный, пудровый и цветочный (Serge Lutens 'Daim Blond'). У последнего, кстати, что ни аромат - так сказочная история. Gris Clair (горячий металл и лаванда) пахнет острой болью прекрасного рыцаря, пронзенного клинком на турнире, а белоцветочный La Viegre De Fer (лилия и груша) - это вспорхнувшая со своего стула принцесса, тайно влюбленная в этого рыцаря (с которым, конечно, ей было быть не суждено). А есть вообще L'Orpheline, что на русском переводится как "Сиротка", и да, пахнет Сиротка чердаком с отсыревшими деревянными досками на полу. Но это я что-то совсем отвлеклась.

На "Красота - это горе" я наткнулась случайно в чьем-то списке недавно прочитанного, и тут же меня кольнуло острым желанием овладеть этой книгой. На следующий день она уже была у меня, и я постаралась скорее дочитать предыдущую книгу, и все внутри меня пританцовывало от нетерпения, потому что в душе царил звериный голод, так как уже очень давно мои отношения с книгами ограничивались "ты очень хороший, но бабочек в животе нет. Я подружкам расскажу, какой ты классный, а они получше меня будут. Простипока". А тут что-то зашевелилось внутри, и я разрешила себе подсмотреть первую строчку книги:

И еще сильнее Все Поняла. Вот так вот сразу, ничего не объяснив, из могилы восстают только при одном условии - магический реализм. Я заглянула в аннотацию, и да, сравнение с Маркесом оказалось на месте, я подтверждаю, в "Красоте - это горе" тот же вихрь имен, переплетений судеб, плотской любви до гроба (хотя здесь "гроб" - лишь очередная степень), насилия, боли, неземной красоты, и снова боли, и снова любви, и снова закономерные гробы. В книге огромное количество персонажей, и все они на всю голову магическореализнуты, безумны, помешаны на чем-то своем, отчего сходят с ума еще больше, еще сильнее, еще глубже, но на фоне общего безумия они не кажутся другим героям "не такими как все", слишком уж все тут не такие как все.

Мои любимые части романа - истории двух доверей Деви Аю. Одну дочь звали Аламанда, словно сорт какой-то желтой груши (на самом деле, как оказалось, алламанда - цветковое растение, впрочем, как раз с ярко желтыми бутонами), и у нее была прекрасная история настоящей любви с неописуемо красивым юношей Кливоном. Правда история началась довольно неловко:

• Нет во всем городе, а может, и в целом мире никого краше. Она прекрасней принцессы Ренганис, выбравшей в мужья пса, - по крайней мере для меня. Прекрасней Богини Южных морей. Прекрасней, чем Елена, из-за которой разразилась Троянская война. Прекрасней, чем принцесса Питалока, за которую сражались Маджапахит и Паджаджаран. Прекрасней Джульетты, чья любовь стоила жизни Ромео. Она вся будто светится, волосы блестят, как начищенная обувь, личико нежное и гладкое, как воск, а от ее улыбки все кругом расцветает.
• Для такой девушки ты достойная пара, - подбодрила его мать.
• Но вот беда, у нее пока ни намека на грудь и волосы на лобке еще не растут. Ей всего восемь лет, мама.

... но продолжилась, спустя несколько лет, во всех красках (небесно-голубых, блекло-желтых, сочно-зеленых) подростковой любви. Эта часть книги похожа на легкий летний ветерок, который пахнет травой и ромашками, и может быть, чуть-чуть - соленым морем.

Вторая дочь, Майя Деви, в двенадцатилетнем возрасте была отдана в жены взрослому мужчине - Маману Генденгу. И их история, самая добрая и нежная из всех, а также самая далекая от грязи и пошлости, ведь от них (грязи и пошлости) Маман по-отечески уберегал свою юную школьницу-жену, не тронув ее и пальцем, пока она оставалась ребенком. И эта сцена, как маленькая красивая девочка (как я вижу: два длинных черных хвостика, розовая пижамка, босые ножки, лицо светится и расплывается в улыбке) прыгает на кровати, пока большой и угрюмый Маман, похожий на греческую статую Зевса, сидит на стуле перед этой кроватью, и лицо его скрыто в тени, и все мышцы этой тенью подчеркнуты, и ничто в нем не шевелится кроме глаз, которые следят за каждым прыжком малышки Майи Деви на кровати, и в этот момент дает Маман себе клятву, что сохранит эту невинность, и становится Маман Генденг огромным каменным щитом, готовым в любой момент прикрыть Майю Деви, а та собирается наутро в школу, подтянув гольфы, поправив лямку рюкзака, беззаботная, невинная, чистая, вот такая вот молодая жена.

В этой книге Красота и Грязь сплетаются в жутком танце под ритм Эпохи, и голова круговертится вовсю, еле успевая за скоростной сменой действующих лиц и их искаженных рассудков. Событий в книге - миллиард, три поколения одной разросшейся семьи: Деви Аю, ее четыре дочери, их внуки, любимые дочерей, влюбленные во внуков, случайные связи, случайно неслучайные связи, - очень-очень много людей, и очень-очень разных.

"Красоте - это горе" - та самая сказка, которую хочешь найти, когда в обычных сказках не хватает того, чтобы не прекрасный принц одолевал дракона, а дракон раздирал на куски прекрасного принца. И его горячая вьюношевская кровь пачкала белизну лилий, растущих у надгробия какой-нибудь Деви Аю, что встанет из гроба как живая. И неважно, что рыцари и Индонезия со всеми ее Маджапахитами и Паджаджаранами - две противоположные вселенные. Одно другого не менее прекраснее. И горестнее. И злее.

Мои мысли и эмоции от  прочтения книги разветвлены в разные стороны как линии московского метрополитена. Да и сам сюжет состоит из множества линий, которые впоследствии собираются в один световой пучок в финале.

Действия происходят в городке Халимунда на острове Ява. В центре повествования Деви Аю, премногоуважаемая местная проститутка. Родив последнюю дочь, отошла в мир иной. Пролежав в могиле 21 год, в мартовский денёк возвратилась из царства мертвых.

С этого начинается семейная сага со смесью индонезийского фольклора, историческими инцидентами и личными драмами.

Рассказ о жизни Деви Аю, ее родителей, бабушек и дедушек, дочек, зятьёв и внуков. Три старших дочери Деви считаются красавицами, а четвёртая уродиной. Причём Красота – имя младшенькой. Для каждого члена семьи уготовано трагическое будущее.

Халимунда является вымышленным городом и переводится как земля туманов. Неспроста выбрано название, мозги у персонажей неизлечимо затуманены безудержным размножением.

Никто из героев не вызывал сочувствия и симпатий, скорее отвращение и недоумение. В романе описано много сцен жёсткого насилия над людьми и животными. Местами было стыдно читать, хотелось закрыть глаза или выйти, подождать, когда закончат. Кровосмешение, похоть, безумие и одиночество – вот центральные протагонисты сего произведения.

Спасибо автору или составителям за схему генеалогического древа, я бы запуталась, кто с кем спал, у кого от кого дети, кто кому брат, а кто клиент. А плутать во взаимоотношениях пришлось частенько.

Курниаван сделал акцент на истории страны. Борьба индонезийцев за независимость от голландцев, партизаны в лесах, коммунисты, немного мифов и легенд.

Через весь роман чувствуется идея родового проклятия. Красота, которая кроме страданий ничего не дает героиням, а приносит только одни несчастья. Политические и мировые события напрямую влияют на судьбы людей, вне зависимости красив или уродлив человек, богат или беден.

Перед нами запутанная семейная сага, в которую вплетены Индонезийская история, мифология, сатира и магический реализм, с горсткой романтики. В ней многие читатели услышат отголоски Михаила Булгакова, Николая Гоголя и Габриэля Гарсиа Маркеса.

В книге повествуется о судьбах местной проститутки Деви Аю и её четырех дочерей, обитающих в городе, где мертвые могут воскреснуть, призраки коммунистов разбалтывают всем секреты соседей, а изнасилование и половые отношения меж родственниками это такое же частое явление, как и псы бродящие по улицам.

Ужасы, сопровождающие эту семью показываются через переплетающиеся главы, описывающие кровопролитие и жестокость периода с 1920-ых по конец 1990-ых , описывая как и этнографическое Индонезийского быть, обычаев и истории этой страны, так и в жизнь причудливых персонажей, так или иначе связанных невидимыми нитями, которые раскроются в самое неожиданное время. Самым приятным в этом романе было понимать какая у героев связь и почему же все таки одно из героев так пристально рассматривали под лупой в последней главе.

Как и в классической, так и в современной литературе тема проституции является достаточно табуированной, не обсуждаемой и до сих пор не одобряемой во многих культурах, поэтому было невероятно интересно и в то же время шокирующе читать о ней так открыто, будучи центральной темой романа. Интересно, в Индонезии проституция - это действительно большая проблема, и женщин, связанных с этой профессией сторонятся или открыто говорят о них и уважают, как Деви Аю в ее деревне? Или, возможно, только те, кто достигает высшего ранга лучших в деревне, заслуживают всеобщего уважения, а остальных женщин избегают на улицах, чтобы они не навязывали свои идеи другим членам общества. С другой стороны, тот же вопрос можно задать и по поводу темы инцеста, которая, опять же, не слишком часто обсуждается в литературе, поэтому то, как она прослеживается в этом романе, заставляет читателя задуматься о том, не является ли это также обыденным явлением в индонезийской истории.

Я могу отметить, что это замечательная книга, и что для кого-то она станет невероятным эпическим романом, но для меня она оказалась слишком эксцентричной, и, возможно, слишком сексуальной. Сцены насилия здесь расписаны в очень графической манере, и мне показалось, что их присутствие чуть ли не в каждой главе - крайне излишне.