Настя

Сорокин не перестаёт поражать меня своим, быть может не уникальным, но очень запоминающимся стилем.
"Настя" -- отличный образец того, как только Владимир может написать. Всё начинается с ощущения, будто взял ты не книгу современного автора, а что-то из русской классики: Maman и Papa, девичий дневник, спутанные, но ясные мысли героини, окрас эмоций и жизни семьи Настеньки. Невольно проверяешь, не ошибся ли ты книгой, не померещилось ли, что в строфе "автор" стоит имя человека, написавшего "Голубое сало". Впрочем, сразу вспоминается, как этом романе обыгрывалась "как бы" русская классическая проза и поэзия, потому всё становится на свои места.
Следующий десяток страниц закрепляет это странное ощущение погружения, а потом.. Потом тебя возращают на землю. И что это за момент! Ради него действительно стоит читать вдумчиво, стоит прочувствовать атмосферу первой части рассказа (если условно делить его на "до" и "после" печи). После приготовления главного блюда рассказ окончательно и бесповоротно из чистой и доброй русской классики превращается в нечто злое, местами абсурдное, но увлекательное смешение той же классики и привычного уже Сорокина. Плохо ли, что привычного? Отнюдь!
Что имеем в итоге?
Для многих, я уверен, рассказ откроет писателя исключительно с лучшей стороны. Для тех, кто уже читал его произведения, просто станет ещё одним доказательнством того, что автор может, хочет и будет писать в свой манере, как бы не кричали "фу, противно!", "что это такое?", "как так можно?" и так далее.
Надеюсь, "Пир" и в дальнейшем будет радовать меня не меньше, чем этот первый, несомненно, шедевр Сорокинского пера.

Так трогательно и нежно, утонченный Тургенев вместе со страшными сказками Некрасова о несчастной жизни русского крестьянства, Бунинская красота деревенского быта. А эта Настенька настоящая Наташа Ростова вместе с Олесей Куприна и Бедной Лизой. И кого тут только нет– и поэтичная красота Есенина, и щепетильность Паустовского и меткие эпитеты Пришвина.

А потом на сцену выходят Паланик под руку с Мэттью Стокоу, а вслед за ними Рю Мураками.
Но как то смазано, не эффектно.
Было бы здорово, если бы автор остановился на описании природы и тонкой душевной организации подрастающей Еды.

В страшный, чудовищный мир усадьбы Саблино автор вводит ничего не подозревающего читателя сценой летнего утра с прекрасной, полной юности, здоровья и любви девушкой в нем. Она в ожидании какого-то важного и волнующего события. Интересно, чего она ждет с таким трепетом: встречи, открытия, находки, впечатлений? Нет! Она ждет, что сегодня ее СОЖРУТ! Сожрут её же родители! Бред! Абсурд! Шок! Это невероятно, невозможно в это поверить, хочется отряхнуться от этого как от дурного сна, откинуть книгу. Ум ищет хотя бы малейшую лазейку из этого гротескного безумия. Может, это просто чудовищная антиутопия в которой нету намеков на реальную жизнь? Возможно, но, ведь в антиутопии изображение общества с его устройством, философией и мировоззрением вымышлены, но все же, более или менее не противоречивы и логичны. Здесь же автор не утруждается пояснить, как способны существовать нравы, которым не чужд каннибализм, а жертвам - радостное ожидание своей участи. Да и противоречия имеются.
Может, просто автор-садист наслаждается страданиями своих жертв-читателей? То же вряд ли! Тогда бы он не упустил возможности со смаком нарисовать нам не один натюрморт с жаркИм, в процессе трапезы теряющим то голову, то конечности, то потроха. Нет, автор щадит нас, он переводит фокус нашего внимания с этой безобразной картины на участников трапезы, хоть и не менее безобразных, но хотя бы в другом аспекте.
Может, это просто больная кучка сектантов-извращенцев, а остальной мир все-же в порядке? Черт! Тоже нет! Хотя они и совершают странные, похожие на ритуальные действия, но все же, фанатики, как правило, считают себя исключительными и не допускают до своих страшных дел людей другого статуса или "непосвященных". В Саблино же зажарить дочь на ее шестнадцатилетие и скормить гостям - обычное дело. Не только участники действа, но и прислуга и, судя по всему, окрестные деревни не только знают об этом, но не проявляют ничего, кроме безразличной толерантности.
Нет, все напрасно! Это место действительно оплот вопиющего морального уродства, торжества безуvной, лжеосмысленной вакханалии. Даже не хочется рассуждать об их "философии". В два счета можно не оставить от нее камня на камне, насколько она нежизнеспособна. Рассуждать о ней, все равно что доказывать шизофренику с манией величия, что он не мессия.
Все же, хочеся отыскать "луч света в темном царстве". Может быть, хотя бы мать подойдет на эту роль? Ведь ей единственной плохо от происходящего... Но она ведет дочь на страшную смерть и не противостоит неизбежному! Да, но, может, мать просто жертва, чьим умом тоже завладела распространення здесь страшная философия... Но она собственноручно отрезает куски от дочери и подает гостям! Да, но ее прессует муж и гости, она просто слаба и боится, зато она не лишена стыда, противится пошлости и разврату... В финальной сцене автор заводит ее одну в сад. Ну же, пусть она уйдет из этого чудовищного мира и мы простим ей ее грехи и слабость!.. Нет, она пришла в сад не для этого, она пришла чтобы посрать под яблоней... Мать обратила свою дочь в кучу говна! Больше надежды нет. И этот луч погас.

Я намеренно взяла в руки рассказ, потому что меня заинтриговали отзывы. Когда люди говорят, что вещь кошмарная, тошнотворная, с омерзительно правдоподобными описаниями, почему-то хочется проверить, действительно ли это так. Да, это и в самом деле так.

Рассказ написан приятным языком, стиль выдержан. Радуют и подборка лексики в общем, и утонченные вкрапления французского языка в диалогах - в духе времени.
Прекрасные описания, читаешь - словно видишь все вживую. Все так логично, так естественно, и вдруг так безобразно.

• Нaдоело ждaть, - отодвинулa пустую тaрелку Аринa. - Всех подруг уж зaжaрили, a я все жду. Тaню Бокшееву, Адель Нaщекину, теперь вот Нaстеньку.
• Потерпи, персик мой. И тебя съедим.

Понятное дело, что все это - некая аллегория. Но к чему? К браку? К взрослению? Слишком завуалированно. А может, я лишь пытаюсь оправдать автора, у которого в голове родилась вдруг бессмысленная и оригинальная идея, без каких-либо развернутых метафор и прочего.

Прочла. Позевала. Закрыла.
Не оставляло ощущение искусственности происходящего. Не верю. Подход "шокировать чтобы шокировать" - изжил себя в 2000-х годах, до широкого распространения интернета. Сейчас шок-контента так много, что сжиганием заживо не удивишь. Сейчас поражают идеи, а не подача. А тут - кроме подачи ничего нет. Конечно, можно заниматься нагромождением смыслов из разряда "ну вот русская интеллигенция, ну вот духовенство" и прочая ерунда, но честно - нет. Здесь - попытка заложить что-то, чего в самом деле нет. Много диалога ни о чем. Есть пара удачных моментов, но истинного ценителя приключений с юными девочками - не удивит.