Табия тридцать два

Начиная читать роман, я поймал себя на мысли, что он концептуально напоминает цикл Айзека Азимова "Основание". Оба произведения связаны, в первую очередь, с идеями функционирования глобальных политических процессов и поднимают ряд вопросов о развитии этих процессов в социуме и прочитав 10-15% произведения, я был впечатлён развёрнутыми автором идеями — как идеей возложения вины на литературу, так и идеей замещения литературы шахматами. Однако, помня печальный опыт с "Основанием" (где в самом начале даётся оригинальная концепция, но затем следуют сотни страниц, на которых сюжет развивается очень неторопливо, и сама концепция остаётся практически неизменной), я задумался: что же будет дальше в оставшихся 85% книги? Если бы автор остановился на этом этапе, это было бы восхитительно. Да, коротковато, но краткость — не порок. В общем, я продолжил чтение и был вознаграждён: постепенно к уже впечатляющей картине добавлялись новые штрихи, преображающие её и даже коренным образом меняющие её облик. А в самом конце беда пришла оттуда, откуда я не ожидал — и это было великолепно.

Но есть и минусы, причём как глобальные, касающиеся самой концепции романа, так и более мелкие, касающиеся отдельных смыслов и предложений, а также морали.
Начну с глобальных недостатков. Хотя идея замещения литературы шахматами выглядит довольно стройно, эта стройность пропадает, когда мы спускаемся с уровня абстрактных конструкций к реальности. В реальности шахматы, будучи повсеместно насаждаемыми, быстро заслужили бы такую же ненависть, как "Война и мир" или математический анализ. Или как сочинения классиков коммунизма в советский период. Поэтому картинка радостных народных масс, восхищающихся и любящих шахматы, на мой взгляд, выглядит совершенно нереалистично. А если копнуть чуть глубже, то ложно и исходное утверждение о якобы популярности русской литературы.

Вообще, с картинкой всеобщей увлечённости шахматами широких масс возникает странное ощущение экономического упадка, словно людей заколдовали, загипнотизировали: заводы стоят, поля бурьяном зарастают, некому работать — все играют в шахматы и изучают их. Также выглядит нереалистично и алогично тема изоляции России (в том числе и информационная). В советское время люди слушали "Голос Америки" и другие радиостанции и были в курсе происходящего за железным занавесом, а в России будущего не смогли. И живут в неведении о том, что происходит. Ну и странно получается, что, живя в мире со всем остальным миром, российские шахматисты лишены возможности участвовать в международных соревнованиях и не знают результатов? Чиновники могут ездить, а шахматисты — нет?
Также нереалистично выглядит откат в будущем от текущего уровня жизни: ни у кого нет компьютеров и смартфонов. Серьёзно? Может быть, они обеднели до такой степени, что не имеют ручек и пишут перьями?
Смазанной показалась концовка сюжетной линии главного героя. Узнав о наступившей "ничейной смерти", он понял, что не сможет дальше жить, и наложил на себя руки. В такой концовке ничего странного нет, но смазанности добавляют его попытки обрести смысл жизни в свете узнанной тайны, наделив ценностью ничьи в шахматах. Их описание обрывается, создавая некий сумбур. Было бы стройнее, если бы этих попыток вообще не было, или если бы они были более подробно показаны с объяснением, почему он счёл это неприемлемым. Альтернативой мог бы стать открытый финал с простым исчезновением Кирилла, без нахождения его тела. Вообще, возникло ощущение, что автор в этом месте колебался и не сразу решился отностиельно дальнейшей судьбы Кирилла. И если он накладывает на себя руки, то эти все его самокопания - абсолютно лишние.
С идеей ничейной смерти шахмат тоже не всё гладко - да, с одной стороны, действительно, крестики нолики малопопулярны ввиду очевидным как стратегии победы, так и стратегии недопущения победы, но аналогия может быть и ложной - тут можно привести в качестве контрпримера кубика Рубика, наличе алгоритмов сборки которого не мешает ему быть популярным многие десятилетия.

Иногда возникало ощущение, что произведение написано не сейчас, а лет тридцать назад, в эпоху супердорогих компьютеров и мобильных телефонов, когда не было интернета, отсутствовала поддержка кириллицы в SMS, видеонаблюдение и прочие достижения современной цивилизации. Ну или как будто роман не про будущее, а про прошлое. Один из главных героев коллекционирует марки, а другой использует самокрутки! Даже ради интереса я посмотрел в интернете и с удивлением узнал, что автор на год младше меня (а у меня закралось подозрение, что роман писал человек, который не в курсе современных тенденций). А, ещё у автора милиционеры, а не полицейские. Ну и ещё - вы знаете что-нибудь про водку "Белая головка"? Я погуглил и узнал, что в дореволюционное и ранне-советское времена так называли водку, запечатанную сургучом белого цвета и где-то в 50-60 годы, когда сургуч был заменён на металлические пробки, это название кануло в лету. Так вот, я порасспрашивал знакомых, в том числе любителей алкоголя - ни им, ни мне, про такой филологический анахронизм, как "белая головка" сейчас, в 2025 году, ничего не известно. А вот людям будущего - известно.
Вот, собственно этот отрывок, который ввёл меня в некоторое недоумение:

А еще между эпохами случаются рифмы и довольно смешные переклички. Какая сейчас в России самая популярная водка?
– Водка? Так «Капабланка».
– Точно. А раньше была – «Белая головка».
– Потрясающе! – восхитился Кирилл.

Я перечитал этот отрывок несколько раз, пытаясь уловить смысл игры слов, и, так как не особо знаком с испанским, даже открыл словарь. Про "blanco" - я знал значение "белый" (хотя словарь показал мне и некоторые другие значения, такие как сорока, чистый, пустой), а вот на "capo" ничего похожего на голову, словарь предложить не смог - основное значение было обёртка, оболочка, покрытие, также были варианты перевода плащ, богатство, имущество, пласт, плёнка, прокладка, слой, наслоение. Неужели весь этот кусок текста был сконструирован лишь для того, чтобы показать, что и там, и там в названии водки есть смысл "белый"? - недоумевал я. Особенно неприятно было читать этот отрывок, потому что настоящие шахматисты уже давно знают о негативном влиянии алкоголя на когнитивные способности и почти никто им не увлекается (особенно крепкими напитками, такими как водка), даже Вячеслав Витик уже завязал со спиртным и благодаря этому на последнем титульном вторнике чуть не одолел Накамуру.
Дальнейшие исследования навели меня на рецензию, автор которой на мой вопрос подсказал - что фамилию Капабланка в этом отрывке следует переводить с "латинско - испанского" (спасибо, что не с французско-нижегородского). У меня нет латинского словаря, а в интернете я нашёл похожее, но не такое же слово "cappa", которое преводится как колпак. В общем, какие-то натяжки, непонятно ради чего. Ещё позднее я нашёл источник этого неверного толкования фамилии кубинского гроссмейстера - это роман Александра Котова "Белые и чёрные", где мимоходом говориться, что "Слово «бланко» по-испански - «белый», а «капабланка» - «белая шляпа».".

Ещё лет десять - пятнадцать назад я знал, что для покупки междугородних билетов на автобус (и, разумеется, на поезд) нужен паспорт, и существует специальная система отслеживания. Если ты в розыске (например, скрываешься от военкомата), эта система сообщит нужным людям о твоей покупке билета, и когда ты придёшь к своему вагону или автобусу, там тебя уже будут ждать. А у автора главный герой очень просто посылает Шушу купить ему билет на поезд и таким образом ловко обводит систему вокруг пальца.
Также, например, сейчас даже многие сельские магазины, торгующие нехитрыми продуктами, оборудованы камерами видеонаблюдения. А вот государственный спецхран в будущем — не оборудован! Сцена проникновения в спецхран напомнила мне сцену побега из тюрьмы из фильма "Идиократия".
В беседе главный герой заявляет: "А я думаю, что мои изыскания по Берлину, если дополнить их анализами партий Крамника, могли бы стать красивым прологом к такому исследованию. Например, 'Глава 1. Влияние Берлинского варианта на изменение репертуара открытых дебютов в 2010-х годах'". Но это невозможно, поскольку глава 1 в диссертациях — это обзор и анализ существующих подходов по теме исследования, то есть обзор последних литературных источников и обоснование актуальности и цели исследования на их основе. Такое название первой главы диссертации является нонсенсом.

Вообще, главный герой слабо описан, непонятно, в чём его сила исследователя, позволившая стать аспирантом, непонятно - что происходит у него в голове. Это, в общем-то, относится ко всем персонажам. Они какие-то никакие. Почти всегда непонятно - о чём они думают, что испытывают. Чаще всего они просто - совершают какие-то действия, как биороботы или NPC (или как персонажи в Атланте расправляющем).
Также неправдоподобно выглядят взаимоотношения главного героя и его научного руководителя, а именно спонтанное, можно сказать заочное зачисление в аспирантуру. Обычно, к моменту принятия решения о том, что научный руководитель берёт себе аспиранта - они знакомы: руководитель понимает, какие знания, способности и умения у будущего аспиранта, будущий аспирант имеет представление - какими темами занимается научрук. Оба понимают, что находятся примерно на одной волне и коммуникация комфортная.
Ещё странно выглядит ознакомление Кирилла с историческими фактами аж в аспирантуре, а не раньше. Логичнее было бы, чтобы он узнал об этих (отнюдь не секретных сведениях) обучаясь в вузе. Но он отучился и так ни о чём не догадался и не провёл исследование по своему профилю обучения? И теперь, уже будучи личностью и завершив обучение, то есть являясь закончившим высшее образование специалистом - он, оказывается, совсем не в курсе этой несекретной, но основополагающей для его направления обучения информации?

По тексту много корявых в смысловом выражении конструкций. Иногда это натужные каламбуры вроде "Да, без Stockfish мы теряем в качестве анализа, но вы же учили в школе партии великого Тиграна Петросяна – зачастую жертва качества является путем к победе.)", попытки пошутить и про присущий шахматам фактор цейтнота, благодаря которому "западные партнёры теперь вовремя, без задержек, получают от нас медь, никель, палладий, золото, алмазы и т. д.". В другом месте "Принципиальный противник теории и практики цейтнота, Кирилл, как обычно, пришёл слишком рано" — тоже корявость, ибо "теория и практика цейтнота" — это бессмыслица. Цейтнот - это негативная ситуация, в которую попадают не специально, это примерно то же самое, что говорить про "теорию и практику обморожения" для туристов ( Принципиальный противник теории практики обморожения, турист Кирилл, как обычно, тепло оделся).
Иногда это странные предпочтения Майи: "ценила сухое (и полусладкое) красное (и белое) вино". Видимо, автор не в курсе, что между сухим и полусладким ещё притаилось полусухое. Также, похоже, автор не знает, из каких частей растений делают чай и ошибочно думает, что из корней, поскольку намекает на то, насколько это смешно — проводить параллели между выражением "корень зла" и "чёрным крепким сладким краснодарским чаем".

Ещё не понравились скобки-смайлики. Для меня это как закадровый смех, то есть предположение автора, что я вряд ли смогу самостоятельно догадаться о степени ироничности, и поэтому нужно это явно указать. Такое сомнение в моих интеллектуальных способностях меня расстраивает.
Шахматы одна из моих страстей и поэтому в целом мне очень понравилось, даже несмотря на то, что местами эти шахматные аллегории и символы были невпопад, а местами излишне нарочиты (все эти Каиссы и восклицательные знаки).

Как бывшему петербуржцу было приятно узнать - вспомнить в сеттинге знакомые места. Притон извращенцев на Рубинштейна 12 — неплохо, но тоньше было бы сделать его на Рубинштейна 13.

Возвращаясь к глобальным смыслам произведения - один из неочевидных плюсов произведения в том, что оно заставляет задуматься, но при этом, чем я больше думал над тем - что же хотел сказать автор, тем более туманным для меня становился ответ и это меня не радует. Задумавшись - что же хотел сказать своим произведением автор, я сначала подумал, что, возможно, как и во многих антиутопиях основная мораль романа - это протест против идеологического тоталитаризма. Но на сегодняшний день это совершенно неактуальная тема (не актуальней, чем протест против феодализма, например), поскольку современные политические режимы используют более гибкие и простые инструменты управления, а идеологию не используют. Если говорить об обличении лицемерных элит, которые скрывают тайну (как у Дэна Брауна), то тут тоже всё не так уж и явно - вся эта замена шахмат не то, чтобы скрывается, просто, как это часто бывает - всем пофиг, а кому интересно - тот вполне может изучить и понять вопрос. Пожалуй самое главное - это концепция фальшивой скрепы, то есть ситуация, когда общество объединено (скреплено) культурным явлением, которое обесценилось и более не имеет смысла, причём формат этого культурного явления настолько строг, что его банкроство неоспоримо. Факт смерти шахмат (а скрепа-то на самом деле фальшивая!) тщательно скрывается и возможно главный моральный вопрос романа - это реакция на раскрытие этой тайны главного героя. В Матрице у Нео была очень удобная и комфортная возможность остаться в неведении, выбрав синюю таблетку (остаться в неведении и забыть всю некомфортную правду). У Кирилла ситуация похуже, вместо этого есть возможность просто смириться, и продолжать жить, зная правду, но в целом ситуации очень похожи. Но если в Матрице Нео поступает как бунтарь-идеалист, выбирая красную таблетку, то Кирилл довольно оригинально не выбирает, ни синюю, ни красную, а выбирает третий путь - самоубийство, что по моему мнению - весьма отвратительный выбор. Это похоже на то, что автор решил уйти от выбора, чтобы не раздражать определённые группы читателей (и вашим, и нашим), но в результате и этически и эстетически это стало выглядеть просто безобразно.

Суммируя впечатления и размышления, имею следующее резюме: сюжетная линия, связанная с заменой литературы шахматами и шахматной смертью - очень хороша, почти гениальна, но вот проработка персонажей, низкий психологизм и плохо проработанный концептуальный сеттинг выглядит неправдоподобно и противоречиво. Суицид главного героя выглядит отвратительно. В целом произведение производит впечатление черновика, который поспешили опубликовать, не доработав до конца.

Первоначально, сразу после прочтения оценил на 7.5 из 10, поразмыслив, снизил оценку до 6,5 из 10.