Claus y Lucas

А я вот долго развозить не буду. Не будет витиеватых фраз и глубокого анализа. Будет как у автора: тупо, прямолинейно и безыскусно. Герои - бездарные. Язык - архиубог, даже с учетом оговорки: "Это стиль такой". Сюжет - наивный, примитивный и глупый. Особая оговорка на главных героев которые определенно "солнечные дети", ну или порядком себе такие претенциозные уроды косящие по бравого Швейка, но при этом упивающиеся собственной безупречной логичностью. Вывод - книга переоцененный мусор, выстреливший как вчерашний йогурт, только благодаря благодатной почве детской (спасибо маленькая еврейская девочка, за то что породила этот жанр) военной эпистолярщины, глупыми и неуместными извращениями и критикам страдающим синдромом поиска глубокого смысла (то ли от большого ума, то ли совсем наоборот, кто ж знает как было "тогда") на таком безрыбье идей, что приходится хвалить даже такое. Оценивать такое считаю обесцениванием всей системы оценок как таковых, всего плохого издателям, автору и безысходность от бесцельно потраченного времени мне, бонусом.

Бывает, что жизнь грустнее самых грустных книг

Перед вами книга, которая не отпускает, которая притягивает магнитом к гипнотическим глазам маленьких светловолосых оборванцев и тянет за ними через всю их поломанную жизнь. И ты идешь за ними чужими улицами, темными пугающими переулками, стараясь не потерять след грязных босых ног на белых, пыльных обломках разрушенных снарядами зданий. Идешь, не оглядываясь, несмотря на страх и опасные предчувствия о том, что ждет впереди. Ты впитываешь всю их боль от несправедливости, чудовищности, мерзости окружающего мира. Ты идешь за ними с протянутой рукой, хочешь дотронуться до их светлых голов, хочешь свернуть им шеи - лишь бы вытащить их из этой грязи, из этого мира, в котором их быть не должно. Чтобы не мучились - постоянно вместе и постоянно друг без друга, два одиночества в этом мире.
Две судьбы, туго сплетенные, сплоченные, сросшиеся корнями, одно целое - жизнь силой растаскивает в разные стороны, оставляя незарастающие раны на их телах, в их сердцах и душах. Разлучница-жизнь поселяет их в отдельные миры, рожденные извращенной, больной, израненной фантазией разлученных близнецов, такие разные и такие похожие. Но даже эти миры не могут быть более жестоки, чем жизнь и судьба, которой они не вынесут. Даже смерть бывает милосерднее.
Жизнь расставила для них ядовитую сеть паутины лжи, и они путаются в ней, беспомощно шевеля лапками, смешивая настоящее и выдуманное, реальность и сны, факты и фантазии. Они барахтаются в этом белом отравленном тумане, из которого им никогда не выбраться.
Вся книга - это одна и та же история, рассказанная под разными углами. Резкий, острый свет - правда - преломляется в них и играет причудливыми нездоровыми фантазиями-тенями на мятом полотне жизни, рисует кривые узоры на клетчатых страницах. История, полная боли, отчаяния и невыносимого одиночества. История, записанная в тетради, страницы которой затерты до дыр постоянными исправлениями, выдраны, сожжены, обуглены, перечеркнуты, и кажется, что никогда, никогда читателю не узнать правду. Никогда не увидеть луч чистого непреломленного света.
Но этот свет сияет неприкрытой жестокой правдой в самом конце, когда уже поздно, когда уже прожита вся жизнь, и жизнь эта - ложь, стыдливо прикрывающая выглядывающую из темных углов правду.

Почти невозможно судить о нормальности мира, нельзя однозначно и твердо заявить, будто бы ты уверен в том, что мир наш - нормален, что мы - его истинные дети, нормальны. Да что там, нельзя даже определить первостепенность одного из этих двух вопросов, ведь до сих пор мы так и не определились, а что же все таки определяет: сознание - бытие, или бытие - сознание.

Наш мир уродлив, грязен и жесток, от колыбели и до самой могильной плиты. Но это если повезет, конечно же, и вместо участливого акушера вас не примет в распростертые объятья брехливый пес гложащий кость под столом второсортной закусочной, на чей заплеванный пол вы и вывалились приветствуя человечество в лице полупьяных шлюх и уставших от всего работяг, своим оглушающим криком, что в свою очередь уже намекает о качестве предстоящего вам путешествия, ведь хорошее дело не начинается кровью, воплями и болью в разорванном пупке. Нас никто не спрашивал, никто не приглашал и не интересовался мнением, не назначал встречи, мы даже не гости, а нарушители самовольно вторгшиеся на частную вечеринку, так стоит ли сетовать на то, что ее распорядитель - не особо нам рад.

говорит один из героев книги и мы не можем с ним не согласится.

Итак, Агота Кристоф и ее "Толстая тетрадь", безусловно - это не война, не социальная немощность и даже не так любимое школьной интеллигенцией периодическое посасывание темы безразличия и жестокости ближнего к ближнему, дальнего к дальнему, ближнего к дальнему и черт его разберет кого еще к кому. Здесь нет человечества, только главные герои и обстоятельства, только две судьбы и внешние факторы, с которыми не представляется никакой возможности бороться. Черт с ней, с поствоенной эпохой, антисоветской пропагандой, нищетой и прочими симулякрами - они лишь фон, декорации, если будет угодно. Во главе же как всегда стоит - одиночество. Одиночество двух братьев-близнецов. Их судьбы, поломанные дефицитом любви, но любви не той, что так истово воспевается в дамских романах, а другой, еще более необходимой человеку. Ведь, собственно, разве можно уметь любить, если ты никогда не был любим?

Наши герои Клаусс и Лукас - сломаны, они перекручены и исковерканы этим уродливым миром, переиначены им в свое жалкое и нежизнеспособное подобие, лишенные всего и даже друг-друга, одинокие и жалкие они отчаянно цепляются за то, чего у них никогда не было. И не будет.

говорит один из персонажей книги, но не спешите глубокомысленно кивать и восхитившись простотой ответа бежать в ближайший супермаркет за принадлежностями. Книга эта не из бумаги, а слова в ней записаны отнюдь не чернилами, ведь речь идет о самой жизни, о Вашей Толстой Тетради, в которую вы всенепременно должны записать и любовь и дружбу и все то, что позволит хотя бы в минимальной степени быть уверенными, что вы не проиграли, что вы не напрасно. Жили.

И вот, мы смотрим на братьев на протяжении всех трех частей и все чего желаем им - смерти. Ибо понимаем - не жильцы. Проиграли, просто не могли они выиграть. Не при таких условиях, не с таким стартом.Не ждите от этой истории тепла и морализаторства, жизнеутверждающих сентенций и красоты слога. Беспощадная сухость хрониста запечетливающего лишь правду и только правду какой бы омерзительной она не была, какой бы болезненной и неприглядной не оборачивалась - вот и все, чем вы тут сможете поживится.

Самая жестокая книга минувшего столетия, по словам глубоко мною уважаемого М. Фрая, просто не может быть иной. Только правдивой, ибо ни одна книга не может быть такой же безысходной, какой иногда бывает жизнь.

История проста до безобразия: вот два брата-близнеца, вот рассказ о том, как они пережили войну и что они сделали со своей жизнью после нее, вот еще несколько второстепенных героев, которые в общем-то сидят тихонечко на обочине повествования и иногда умирают. Как, имея такой простой сюжет и таких скучных деревянных героев, Аготе Кристоф удалось так всех запутать -- тайна, покрытая мраком. Но вот эта путаница все и спасает. (Впрочем, противный критик во мне настаивает на том, что Агота Кристоф просто не придумала, что делать с братьями после перехода через границу -- и вот решила соорудить это.)
"Толстая тетрадь" по факту -- трилогия, по сути же -- каждая часть книги выиграла бы, будь отдельным произведением: произведением о боли, порождающей боль; произведение о странной истории любви; произведение об одиночестве и поиске; но что-то заставило автора соединить эти три прекрасные истории в одну (не придумала финал для первой части, ага), и она оказалась уже не так прекрасна.

Куда ни глянь -- все литературные герои не хотят жить свою жизнь, ну как так-то, если и им скучно, то нам-то как.

(В который раз убеждаюсь: все современные писатели, которые не пишут бульварных романов, про секс могут рассказать только всякие мерзости. Интересно, откуда у этого ноги растут.)

Прочитала пару часов назад, но в голове до сих пор вопрос:
"ЧТО ЭТО БЫЛО?"
и, уже не большими буквами:
"Как мне к этому относится?"
Короче, книга неоднозначная, непонятная, странная, страшная. Я, правда, плохо понимаю, почему все считают такой уж "жестокой", потому что, согласно аннотации, я ожидала жутких кошмаров, после которых я не буду спать ещё неделю, но всё оказалось совсем не так.
Давайте по порядку.
Первая часть, собственно "Толстая тетрадь", произвела на меня исключительно положительное впечатление: ну вот нравится мне читать всякую мерзость, ничего не поделаешь, особенно мерзость про харизматичных близнецов с очень своеобразными принципами и образом жизни. Мне нравилось наблюдать за их выживанием, за тем, как они добиваются того, что им нужно, за сюжетными линиями других персонажей, пересказанных их сухим языком без единого эпитета.
Вторая часть, "Доказательство", мне тоже понравилась, в частности тем, что поставила вагон и маленькую тележку вопросов из серии "А что здесь вообще происходит?" Я начала запутываться и в сюжете, и в собственных чувствах, судорожно перелистывать страницы, чтобы наконец ПОНЯТЬ, что же происходит в этом городе.
А вот третья стала, скорее, разочарованием. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы Кристоф не обрушила эту концовку мне на голову вот так вот, а раскидала бы подсказки для внимательного читателя по всему тексту книги. Совсем не то, чего я ожидала, читая последние страницы.
Итого: впечатление от книги было бы отличное, если бы не концовка. Мне даже писать о ней абсолютно не хочется, поэтому я ставлю твёрдую четвёрку.
P.S.: мне показалось, что книга совсем не о войне. Или, точнее, не совсем о войне. Я видела в ней скорее отвлечённый образ человеческой жестокости, а не конкретный образ войны, как, например, в "Книжном воре".

Весьма своеобразная книга.
Сначала завораживала, хоть и раздражало чрезмерное количество откровенных сцен. Ждала я после окончания первой части масштабного продолжения о том, как братья жили друг без друга и как потом воссоединились. А оказалось, что дальше - сплошная путаница. Не люблю, когда не понятно, чем закончилась книга. Не люблю домысливать, наверное, поэтому и поставила книге низкую оценку. В конце почувствовала какую-то опустошенность и растерянность. Сколько хватило сил, читала чужие рецензии, чтобы посмотреть, может, я что-то недопоняла или правда книга странновата. Пришла к выводу, что большинство считает конец однозначным. Но есть и такие, кому концовка не понятна. Возможно, я не очень внимательно читала и что-то упустила, но я не понимаю, почему третья часть - объяснение, если ее заголовок - третья ложь? Почему нельзя считать, что это еще одна версия происходивших событий? Может быть, на самом деле реальность развивалась по четвертому сценарию, которого мы не видели? Или все-таки по первому, а все остальное - продолжение плюс фантазии о детстве. Как, наверное, и многим, мне больше всего понравилась первая часть, остальные читала в надежде на продолжение первой. Сейчас пришла к выводу, что лучше бы вторая и третья части мне не попадались.

что в это книге плохо: в ней нет ни одного героя - живого человека. все люди, каждый, - только идеи людей, мысли, призраки, бледные, бесплотные, никак не желающие оживать. как будто автор специально показывает, что хотела скрыть в каждом образе, смысл, подтекст, нечто более общее, но ничего более общего на самом деле там нет.
это очень всегда грустно, когда принимаешься читать книгу про детей, а они там вовсе не дети, они говорят взрослыми словами, и думают взрослые мысли, хотя на самом деле так не бывает, все преломляется, какой бы чудовищный опыт им не пришлось пережить. и так это неестественно, и в этом неудача, неумение автора сделать ребенка ребенком.
дети фоера, зусака и бойна мне гораздо симпатичнее.
а дети бредбери, хотя и жизнь у них была попроще, дают им всем километровую фору.

Книгу я читала как единое целое, как-то упустив тот факт, что это трилогия, и что написана она в разное время.
Поэтому после прочтения остались какие-то непонятные впечатления. Но потом добрый гугл сообщил мне, что это три разных произведения и все встало на свои места.

Первая часть, "Толстая тетрадь" произвела на меня невероятное впечатление.
Скупое на описания, метафоры и прочие литературные изыски повествование рассказывает о мальчиках-близнецах, отданных матерью на время военных действий в Маленький Городок, Бабушке. Ведьме, как называют ее жители городка.
До мальчиков дела нет никому, мир вокруг жесток, вокруг война, вокруг голод, вокруг человеческая ненависть и боль. И мальчики решают стать такими же, как и мир вокруг.
И они меняются, вытравливают из себя все эмоции, закаляют душу и тело, доводя их до высшей степени нечувствительности. До омертвения.
Потрясающе. Ровно, безэмоционально, скупо. Короткими предложениями, как быстрым хуком, Кристоф бьет поддых, рассказывая тихо и спокойно о таких вещах, о которых без слез и не расскажешь.
Последние три предложения "Толстой тетради" я прочитала в прямом смысле с открытым ртом. Потом, выдохнув, продолжила чтение.

И больше таких эмоций до конца трилогии не испытала.

Да, мне было интересно, но в основном, только то, как и чем закончится весь этот шизофренический клубок лжедневников, лжевоспоминаний и псевдожизней.
В итоге я запуталась, ближе к концу трилогии начала подозревать и у себя легкую степень шизофрении, а после прочтения, прочитав отзывы, пишу свой и примыкаю в стан тех, кто считает, что Кристоф надо было остановиться после "Толстой тетради".

Ну а в целом книга хорошая, читать стоит.
А по поводу сцен насилия, постельных сцен и прочих извращений - ну это кому как.
Лично я после "Осиной фабрики" вообще поняла, что я маньяк-извращенец и меня абсолютно не смущает весь подобный треш, поэтому чем-чем, а обилием чернухи "Толстая тетрадь" меня не оттолкнула.

Я достаточно много читала о войне, в том числе и о войне глазами детей, но ни одна книга ещё не показалась мне настолько мерзкой: сначала огорошил секс соседской девочки с собакой, потом то, как дети повесили своего кота, бросали мышей в кипяток и вспарывали животы лягушкам - я прекрасно помню со второго курса, как они при этом верещат. И дальше только я успокаивалась и вчитывалась в сюжет, как следовало что-то в том же духе. Я, вроде, и не ханжа, вроде, не брезгливая и в курсе того, что дети жестоки, а на войне жестоки вдвойне - в это я свято верю ещё с "Бегущего за ветром" Холеда Хосейни. Но его я искренне люблю, как и "Бойцовский клуб", повествующий не о самых аппетитных вещах. А вот "Толстая тетрадь" для меня попала в тот же разряд, что и, например, фильм "Дорогая Елена Сергеевна" - да, я понимаю, что оно так тоже бывает, но лишний раз вспоминать не хочу.

Даже не знаю как определить свое мнение о этой книге, но знаю точно, что второй раз читать мне ее не захочется.
Скорей всего из-за извращенных сексуальных сцен, не знаю что хотел показать этим автор, но по-моему слишком жестко, даже как-то не верится, что написала женщина.
Хотя поворот сюжета во второй и третей части мне очень понравился, довольно увлекательно, каждый раз видишь новую грань происходящего.
Книга написана на простом, незамысловатом языке, довольно просто читается и в какой-то момент веришь, что книга написана детьми.