Claus y Lucas

Книгой заинтересовалась почти одновременно с "Ужасными детьми" Кокто, "Цветами на чердаке" и "Тринадцатой сказкой". С первой и третьей книгой еще тогда, мне казалось, очевидна связь- жестокие дети и близнецы, но связи нет, как ни крути. Помню я и свои неистовые попытки добыть книгу в бумажном варианте; это уже мания- читать книги только в бумажном виде. Я долго ходила в Маяковскую библиотеку, но "Толстая тетрадь" всегда была на руках, а в моем понимании она должна была быть отнюдь не толстой; эта несостыковка не давала мне покоя. А недавно я просто взяла и скачала аудио спектакль по "Толстой тетради" Кристоф, где одну из ролей читал И. Ильин, полюбившийся мне по "Венере в мехах".

Перед прочтением я удачно прочитала уйму рецензий, где поднабралась предрассудков, мыслей и спойлеров, от которых было трудно избавиться, то есть забыть. Но мое восприятие, почти с самого начала, разительно отличалось от восприятия рецензентов, так что малейшее сравнение с ними утратило какой либо смысл и интерес.
Книга меня поразила, ранила и как то то ли удачно, то ли наоборот совпала с таким физическим и моральным состоянием, что напрочь вытрясла из меня последние остатки сил и воли, раскрошила меня на мелкие одинокие и несчастные кусочки. Из за этой книги я определенно несчастна. Что может быть хуже и лучше одновременно?

Надо сказать, что близнецы сразу произвели на меня впечатление, сразу положительное. То, с какой простотой и непосредственностью они брались за работу, объясняли сложные вещи, смиренно, как то по умному принимали все тягости жизни, запало мне в душу. Я им немного завидовала, немного восхищалась. Война же, которая была лишь фоном, так и осталась фоном. Неправильно, на мой взгляд, говорить, что это книга о "войне глазами детей". Нетнетнет, смириться с этим невозможно. Так же как и смириться с тем, что манера изложения какая то скудная и грубая, отталкивающая. Для меня текст был пронизывающим, наилучшим для этой книги. Я слушала "Толстую тетрадь" в аудио варианте и каждое "мы говорим" было самым замечательным моментом. Позже, в "Доказательстве" и "Третьей лжи" их очень не хватало.

История Лукаса и Клаусса уже несколько дней держит меня и не отпускает. Резкие изменения в их двойной составляющей от книги к книге были для меня очень неожиданными, а общее впечатление теперь очень болезненное. "Доказательство" я люблю больше, чем "Третью ложь", но меньше, чем "Толстую тетрадь"- она мой порт-ключ.
От книги ожидала совершенно иного и к такому повороту была не готова. Потому сейчас хандрю. И мне плохо.

История двух близнецов, переживших Вторую Мировую и ряд послевоенных невзгод, рассказанная от их же лица.

После прочтения каждой главы хотелось сказать в лицо автору: «Не верю!». И дело не в экзотичности описываемых событий, наоборот, они-то как раз довольно банальны: история XXго века стала богатой почвой для литературы, но не всем авторам хватает таланта из стандартных фактов «вырастить» нестандартное произведение. Здесь нас решили поразить манерой повествования. «Правда и только правда!», – кричит писательница, обдирая с текста любые хоть сколько-нибудь выразительные детали, оставляя лишь голый костяк, схему («встал, пошел, сделал то, вернулся сделал это»). Удачным приемом я бы это не назвала, текст не вызывает ни отрицательных, ни положительных впечатлений, сводка новостей и то эмоциональнее! Совершенно отсутствует авторская позиция к героям и происходящему. И заморочки в конце романа с личностями героев у меня уже не вызвали никакого интереса, все это были лишь формальности, которые хотелось скорее пролистать.

П.С. Выяснилось, что "Толстая тетрадь", "Доказательство" и "Третья ложь" -- три отдельных романа, объединенных в трилогию. После успеха первого романа, писательница накатала еще два на ту же тему)

Совершенно не ожидала того, что получила от этой книги. Блыа предупреждена, что трилогия, была (как и многие) уверена, что читаю только первую часть - оказалось, что прочитала все три (какая-то путаница с изданиями, видимо, кажется, что это все-таки одна книга, разворачивающаяся в разные стороны).

Любимая мама отвозит мальчиков-близнецов в деревню к бабушке. К этому предложению стоит добавить то, что война, мама отвозит детей из города, где нечего есть и бомбят; мама сбежала от бабушки, и та проклинает и ее, и ее отродье. Справедливости ради, Бабушка таки берет их к себе, правда еду придется зарабатывать, мыться и чистить зубы не придется, письма и передачи от мамы они не увидят. В такиз условиях они тренируют силу воли, и это ужасающе - ведь это действительно то, как должна быть изуродована психика, чтобы выжить.

Вторую часть я абсолютно не поняла, но продолжала читать, чтобы понять "что это было". Ну или хотя бы спросить у кого. Прорвавшись через нее, правда, я была рада третьей части - и на самом деле лично для меня как раз третья часть перевернула книгу в лучшую сторону.

Так это, оказывается, трилогия! Хотел сначала написать, что, прочитав одну книгу, чувствую, что прочитал не одну книгу, а оказалось, что я на самом деле прочитал не одну книгу. И, надо сказать, книги эти разные.

Особенно выделяется в плане отличий первая книга, которая представляет собой дневник, который ведут главные герои – братья-близнецы. Написана она очень простым детским языком, но с вкраплениями отнюдь не детским выражений и оборотов речи. Сделано это намеренно, так как авторами дневника обращается внимание на одну их особенность – сложные для детского восприятия речевые обороты и отдельные слова. Этим, среди прочего, отмечается уникальность близнецов, их непохожесть на сверстников. В первой книге, если я все верно помню, вообще не называется никаких имен. По крайней мере имена мальчиков, их родителей и бабушки, точно не упоминаются. С детской непринужденностью описывается все происходящее в жизни мальчиков: их странные для окружающих тренировки, отношения с бабушкой и отношение к бабушке, жестокость по отношению к себе и в отношении окружающих (людей и животных), отличие моральных принципов близнецов от моральных принципов окружающих, сексуальные извращения с участием близнецов, их соседки, их собаки, иностранного офицера и некоторых других людей (нет, это разные извращения). С наивностью и бездушностью описываются и трагические события войны и послевоенной смены власти. Написано все так, что трагизма вроде бы и не ощущается. Зато ощущается жестокость, цинизм и недетская расчетливость детей. Такова первая часть – лучшая из трех.

Вторая часть представляет собой переход от первой к третьей. Язык повествования уже меняется по мере взросления Лукаса. У персонажей появляются имена. В повествовании появляется больше рефлексии. Однако, остается некоторая циничность и жестокость, хоть и не в той мере, что в первой части. В повествование вплетаются жизненные истории (как правило, трагичные) других персонажей. Но это и самая скучная часть, на мой взгляд.

Если в рассказе о первых частях книги я пытался по возможности избегать СПОЙЛЕРОВ (уж как мне хотелось упомянуть некоторые эпизоды), то рассказать о третьей без СПОЙЛЕРОВ мне не удастся. Так что, если вас заинтересовало написанное мной ранее, и вы решили прочитать эту книгу, то дальше вам читать не стоит, дабы не испортить впечатление. Просто поверьте, что третья часть вас не разочарует, как не разочаровала меня. Наоборот, по мере чтения второй части мой интерес падал, а вот третья сумела его возродить.

Вторая часть своей концовкой может вызвать некоторое недоумение и непонимание, как в моем случае. Третья же дает ответы и разъясняет некоторые обстоятельства и причины событий. Правда, не сразу. Я долго блуждал в потемках непонимания, что там вообще творится, но вот только стоило мне немного разобраться, как почти все сразу же встало на свои места. В третьей части повествование ведется от лица Клауса, который рассказывает, как обстояли события на самом деле. Выясняется, что первые две части – дневник, который вел Лукас – сплошная выдумка. Впрочем, некоторые события все же имели некую связь с реальностью. Немного жаль, что тот трэш, который мне так нравился в первой части, оказался порождением больного сознания Лукаса. Так или иначе, вышло все довольно любопытно.

Я, хоть и являюсь историком по образованию, пусть и люблю историю и интересуюсь ей (не очень активно), все равно знаю ее не очень хорошо. Так, например, я очень боюсь ошибиться с историческим фоном повествования. Очень похоже на то, что дело происходит на этнической родине писательницы – в Венгрии. Тут описывается и смена иностранных солдат, каждые из которых называются друзьями местного народа. Одни сменяют других и завершается война, а также меняется политический режим в стране, так что очевидно, что на смену немецким солдатам приходят солдаты советские, а режим Хорти меняется на просоветское правительство. В скором времени после завершения войны происходит революция, что также убеждает меня в том, что это все же Венгрия. И все же я не уверен в этом на все 100%.

Какая же это неоднозначная вещь! В первую очередь хочу похвалить оформление книги от Азбуки в серии "Азбука бестселлер" за 2016 год. оформление просто идеально подходит под книгу. Цвет грязи, чего-то испорченного и мертвенного.
Эта книга изобилует фантомами и ложью. Первая часть самая мерзкая из всех. Я человек не ранимый, который любит почитать и про кишки и спокойно реагирует на пошлость. Но не в этот раз. Меня передергивало от нескольких сцен. К тому же эти сцены меня преследовали вспышками в памяти. Пришлось зайти на страничку в лайвлибе и почитать рецензии. Они меня успокоили и я продолжила чтение. Вторая часть уже намного спокойнее, но все же не без мерзостей.
Перейдя к третей части, особенно в конце, я поняла замысел первых двух частей. Это сильно. Такую книгу не забыть даже спустя 10 лет. Я не буду перечитывать ее однозначно, советовать наверное тоже. Но ее яркость бесспорна.
На протяжении книги мы наблюдаем за жизнью двух мальчиков-близнецов. Автор постоянно нас кидает в крайности и жестокости: например, мальчики придумывают себе упражнения для подготовки к жизни. Это может быть голодовка или избиение с целью привыкнуть к боли и многое другое. С одной стороны это понятно, идет война и мальчики видят ужасы не свойственные жизни. Но чем дальше, тем больше возникает мысль об моральном уродстве. Единственная опекунша - их бабушка, никак не участвует в воспитании или пресечении зверств, творимых мальчиками.
Во второй части я поражалась, что вот эти выросшие мальчики (по крайней мере один) выросли вполне нормальными гражданами, а не маньяками-убийцами.
Третями часть самая запутанная, но при этом открывающая все карты. Ту самую "Толстую тетрадь", которую вели мальчики есть не что иное как побег из реальности и от одиночества. Вся книга вопит о крайнем одиночестве. Третями часть оказалась самой тяжелой, ведь в ней не только объясняется природа этого одиночества, но и причина морального уродства, которое появилось благодаря самому близкому человеку. Это случилось не со зла и не со злого умысла, но покалечило слишком многих.

Ну да: зоофилия, педофилия, инцест, однополые связи, неверность, изнасилования, мастурбация - здесь представлены извращения на любой вкус. Но это не такая книга, которую я бы стала прятать от детей. Пускай она жестокая, но она кажется мне честной. Не смотря на всю эту путаницу и ложь: первую, вторую и т.д. Все эти сцены жестокости и насилия, сексуальные сцены - я не знаю, зачем они здесь, я не знаю, можно ли было обойтись без них, читать мне было их неприятно, тем не менее, книга впечатляет, но не шокирует. Это жестоко, но не пошло. По-моему, это похоже на жизнь, которая окружает всех нас. Можно закрыть глаза и не смотреть на страшные, грязные вещи, но они от этого не перестают происходить и не становятся чище. Трилогия написана красивым и необычным языком. Повествование напоминает игру с доверчивым, наивным читателем - везде расставлены ловушки. От книги невозможно оторваться: каждая глава, каждая страница удивляет. К концу книги ты уже готов к любому сюжетному повороту, и все равно автору удается тебя поразить. Мне жаль, что в мире происходят такие вещи, что тут еще можно сказать.

"Пускай меня отъявят старовером". Это Чацкий о новом времени, модах и нравах. В такой компании можно и ретроградом побыть. Пусть меня примут за ханжу, святошу и пуританку, но это в высшей степени непристойно, господа. Ты хочешь написать пронзительно откровенное произведение о том, как война коверкает человеческие судьбы? Земной поклон.

Ты берешь в качестве материала для своей книги детей. Хм, знаешь ли, дорогуша, это налагает определенные обязательства морального плана. Материал соблазнителен, потому - трогателен чрезвычайно, но идти здесь не по широкой дороге, узкая горная тропа. С одной стороны отвесная стена, с другой - пропасть. Сдюжишь? Что ты говоришь, это о близнецах, да неужели? Ах, они еще и сиротки при живых родителях?

Ну, вы понимаете, как это бывает в войну: папа на фронте, мама все время работает, город бомбят, детей эвакуируют. Даже и к чужим людям. А тут родная бабушка есть. Правда, родители отчего-то не поддерживали прежде с ней отношений и близнецы знакомятся с бабулей непосредственно в момент приезда к ней. Упс. Еще и жгучая тайна добавляется (что-то же должно было произойти, что отвратило мать от собственной матери). Хотя, при такой-то бабке и дополнительного ничего не надо. Одно слово - ведьма.

Подобьем бабки, господа: двое несчастных ангелочков, отданных на растерзание жестокой ведьме; "в те поры война была" (которая по определению есть извращение всего человеческого в человеке); детки - близнецы, ах эта животрепещущая со времен Кастора и Поллукса тема. Отполируем все необычным синтаксисом, когда фразы строятся по типу: подлежащее+сказуемое+дополнение (это не я такая наблюдательная, это Макс Фрай, и соавторам же принадлежит сравнение языка книги с переводом не то с марсианского, не то с муравьиного).

Ну что, насосали уже на Пулитцера? (я имею в виду - из пальца, а вы что подумали?) Ах, вы много чего еще подумали, потому что тоже читали. Сочувствую. Там выше о моральной ответственности, налагаемой на писателя определенными темами. Ты о чем, детка? Клубничка так хорошо продается. Агота Кристоф знатный мичуринец, у нее целые земляничные поляны, ешь - не хочу.

Она не ест, торгует. Оптом. Правда, маркиз нервно курит в углу. Нет сексуального извращения, которое не описала бы Агота Кристоф собственного изобретения шершавым языком плаката. Дополнительный бонус - рассказывают дети. Часто о детях же. Я сначала оглушена была, так штакетиной из забора плашмя по голове. Потом захотелось пойти помыться жесткой мочалкой. А после уже смешно было. И любопытно: чем еще удивит затейница-авторша.

Но у нее все дозировано. Все строго по рецепту. Сначала сопли-на-мармеладе, после хардкор, потом сеанс нечеловеческой жестокости и в заключение шизоидный флер. Любой желающий отыщет по вкусу. Только с литературой это не надо ставить рядом, ну пожалуйста.

Наверное, я просто что-то не поняла. Где-то не уловила суть. Потому что огромное количество восторженных отзывов и средняя оценка 4,22 как бы намекает, что книга должна была тронуть, поразить, ввергнуть в шок - одним словом, вызвать какие-то сильные эмоции. Увы, этого не случилось. "Толстая тетрадь" - одно из самых скучнейших произведений, которые я когда-либо читала. Несколько раз я чуть не заснула, дочитывала последние 40 страниц по диагонали - не хватило у меня терпения, да и желания, на добросовестное дочитывание. У меня не получилось поверить в реальность происходящего, ни на секундочку, напротив, настойчиво преследовала мысль о том, что должно быть в голове у автора, чтобы рождались вот такие воспаленные фантазии. Да, возможно, книга хороша - а она скорее всего хороша, потому что опять же восторженные отзывы и средняя оценка 4,22. Но это совсем не моя книга, совсем. Извините.

Книга меня поразила. Не вспомню, что я ожидала от прочтения, но явно не того, что получила на самом деле. Она меня затянула, я никак не могла выбрать момент для перерыва - и в результате прочла все три истории.
Мне очень понравилось, как одна история перетекает в другую, словно открываешь матрешку. И каждая из историй правдива настолько, насколько обмана в ней спрятано. Понравился язык автора - простой, даже сухой, лишенный эмоций. Но как еще описать то, что происходит в книге? Автор выбрала лучший стиль. Некоторые сцены в книге (уж очень хочется верить - принадлежащие исключительно фантазии автора) вызвали неприятие, но вот неверия у меня не вызвали. К сожалению, это могло случиться.