Ланарк. Жизнь в четырех книгах

Что получится, если скрестить моэмовское "Бремя страстей человеческих" с "Мостом" Иэна Бэнкса? Всего месяц назад я бы ответила, что эти вещи слишком разных жанров и вряд ли возможно их непротиворечиво совместить в одной книге. Но теперь знаю точно - получится "Ланарк", толстый шотландский роман-взросление, частично развивающийся в декорациях метафоричной фантасмагории.
Если рассмотреть отдельно первую и вторую части, которые (о, причуды авторского замысла!) находятся в середине романа, то мы увидим вполне традиционный роман-жизнеописание. Несмотря на то, что ничего оригинального там нет (да и чем можно удивить читателя в подобном романе, всё это мы видели уже не раз и не два), написано хорошо, главный герой в равной степени безумен и банален - о нем интересно читать и при этом ему несложно сопереживать. Так что, даже если бы автор ограничился реалистичной частью, уже было бы неплохо.
Но он не ограничился, а обернул реальность героя фантасмагорическим миром, в котором вместо физических законов действуют метафорические и приправил всё это доброй долей постмодернизма. В этой части романа автор мастерски балансирует на грани абсурда и горькой сатиры на окружающую нас действительность, создавая яркие и иногда слишком точные образы. И чем дальше, тем больше закручивается спираль сюжета, быстрей нарастает темп повествования, пока наконец, не выдержав смысловой нагрузки, метафоричный мир не коллапсирует, оставляя нас (и Ланарка) самих разбираться с неизбежной окончательностью любого существования.

Постмодерн - настолько разнородное направление, что никогда не знаешь, насколько подходящей окажется та или иная книга. Вот "Ланарк", к сожалению, оказался совсем не моим. Я вообще не очень люблю весь этот бред про жизнь после смерти, еще больше не люблю всякое отсутствие связанности и логичности. Можно, конечно, все списать на "символизм", "постмодернизм" и прочие "-измы", но в данном конкретном случае эти конкретные "-измы" мне не по душе. Условно понравившейся могу считать только первую часть (или вторую, если судить по порядку расположения текста), все остальное - вообще мимо. Поэтому назвать ее "одной из величайших книг ХХ века" (с) я точно не могу.

Какое-то особое влияние на меня оказывают кирпичи и странные книги в ДП - я хочу их читать по собственной воле. Правда, в большинстве случае такие книги оставляют после себя не самое радужное впечатление, но "Ланарк" - приятное исключение. "Ланарк" привлёк и названием, и объёмом, а по прочтении удивил и изысканным послевкусием. Собранные в начале книги отзывы сразу настроили на позитивную волну и зародили надежду, что в этот раз глаз на книгу упал не просто так и не для того, чтобы было потом чем детей пугать. Отзыв от Иэна Бэнкса окончательно взбодрил и я поняла, что книгу-то я выбрала ого-го! Конечно, было немного страшновато - вдруг у нас с Бэнксом разные взгляды на то, что можно назвать лучшим шотландским романом. Ан нет, товарищи! Тут я с товарищем Иэном соглашусь - "Ланарк" и меня поразил до самых печёнок!

Книга грандиозная! Путанная, с налётом таинственности, и в то же время очень пронзительная и предельно ясная. Первая часть (которая на деле является третьей) очень сильно напомнила "Мост" вышеупомянутого Бэнкса и я готовилась к тому, что вся книга будет такая - галлюциногенная с вкраплениями чего-то разумного, не доброго, но вечного. Однако вторая часть (а по замыслу Грея - первая книга) оказалась вполне себе адекватной, повествующей о жизни Ланарка до того, как он стал этим самым Ланарком, а был Тоу (когда его называли Дунканом, я впадала в ступор и не всегда соображала, что это Тоу, а не какой-то ещё стремительно нарисовавшийся мальчик). Повествование ровное, вполне логичное и заставляющее забыть о том постмодернизме (это же был он?), с которого всё началось. Читать интересно, но слишком всё заурядно что ли (хотя возбуждение от картинок из комиксов меня впечатлило). Вторая книга тоже показалась весьма обыденной и я даже начала забывать, как лихо всё было закручено в начале. Четвёртая книга возвращает в странный мир, к Ланарку и даёт ответы на многие вопросы (на вопрос "Что делать?" тут ответа нет). Моя довольна! Правда, немного расстроена - не хватило мне Ланарка. МАЛО! Ещё бы чуть-чуть, хотя бы пару страничек этой шизо-истории. Но нет так нет... Всегда можно начать с начала.

Понравилось приложение "Как вырастал «Ланарк»" и крайне удивило признание автора, где он рассказывает, у каких идей откуда ноги растут. Неожиданно, но честно. И захотелось всё упомянутые книги прочитать. Вдруг они впечатлят не меньше.

Прежде всего, хочу покаяться в страшном читательском грехе. При том, что я с детства обожаю читать и прочла кучу книг, я абсолютно мусорный читатель. Я читаю ради удовольствия, и только. Не с целью познать себя, мир, что-то новое - а просто так. Я могу ни черта не понять всех тех великих смыслов, что заложил автор в поглощаемое (да-да, именно так) мной произведение. Могу и понять - но это всего лишь побочный эффект. Что самое ужасное - я совершенно стремлюсь ничего менять. Мне нравится, и все.

Так и с этой книгой. Великая фантасмагория, постмодернизм, сюрреализм, какие-то олицетворения чего-то - я вполне допускаю, что все это там есть. Но для меня она оказалась просто интересной историей. Третья и четвертая части - фантастикой, первая и вторая - наверное, драмой. Причем все части совершенно разные, вызывают абсолютно различные эмоции.

Третья, которая шла первой, была самой захватывающей. Серый город, в который приехал главный герой, не помнящий своего прошлого. Люди, страдающие непонятными заболеваниями, среди которых - превращение в дракона и появление ртов. Совершенно сумасшедшее путешествие по пищеводу в некий Институт, который вроде лечит особо тяжело заболевших, но не очень старается, так как, например, при "схлопывании в саламандру" выделяется куча энергии, а она нужна. А кое-кто из заболевших, между прочим, превращается в еду. Так что лечить всех - не выгодно. Тут, кажется, была задумка в том, что человечество пожирает само себя. Или что одни люди живут за счет других. Ну это же как бы верно. Например, доставляют все эти люди творческих профессий, которые любят утверждать, что "просто каждый должен найти свое призвание". Да ладно. У кого есть призвание, скажем, мыть общественные туалеты?.. А кто-то же должен. То есть ВСЕ заниматься любимым делом не могут. Получается, что кучка людей, "занимающихся любимым делом", существует за счет других людей. Вообще, ладно, признаюсь, что я им завидую. Я просто бездарь. Мало того, полезного я тоже ничего не делаю. Ну да ладно, книга, может, не об этом - водится за мной грешок уходить от темы в рецензии.

Первая и вторая книги рассказывают о том, кем главный герой был в прошлой жизни, так сказать. В первой речь идет о его детстве. На самом деле, оно вроде как благополучное. Правда, мать умерла, денег было мало, били его другие дети, а еще его в раннем детстве погружали в ледяную ванну, когда он кушать невкусную еду не хотел. Но в целом мне почему-то кажется, что было неплохо. Иногда даже веяло от этой первой части каким-то добродушием - как он подружился потом со своим обидчиком, например. Еще странная вещь - уже в детстве ГГ овладевают странные эротические фантазии про порку. Видимо, ледяные ванны сказываются, не иначе. Но откуда мне знать, может, это нормально, половое созревание, вся фигня, все мы немного психически больны. Самое главное - этот ребенок очень любил рисовать, что и привело к событиям во второй части.

Вторая книга показалась мне довольно трагичной. В ней ГГ поступает в художественную школу, о которой он и мечтать особо не смел. То есть все хорошо, но я чувствовала, что какая-то фигня случится. Так и было. Во-первых, его ждало много неудавшихся отношений с девушками. Реально странные они все. Ходят с ним такие, ходят - а потом опа - и с другим уже встречаются. Мне показалось, что он был в своей студенческой среде стремным таким чуваком, но тогда непонятно - зачем они вообще с ним соглашались на свидания ходить?.. В общем, нереализованные эротические фантазии сильно били ему в голову. А во-вторых, ГГ поручили расписывать церковь. Художником он был крутым, но никак не мог завершить ни одного произведения. Церковь, соответственно, тоже. Он был одержим этим разрисовыванием, настолько, что его отчислили. Было очень печально, прям классическая история непризнанного, никем не понятого бомжеватого художника. И его работа в итоге тоже никому осталась не нужна.

Ну а в четвертой книге, вперемешку с эпилогом, нас опять возвращают в тот самый непонятный мир из третьей части. Ланарк с подругой по странной дороге, где не было времени, вернулись в прежний город. Ланарк незаметно для себя обзавелся семьей и был отправлен делегатом на какое-то важное мероприятие, чтобы спасти этот самый ненавистный ему город. Вообще, эта часть для меня была самой скучной. Ни тебе саламандр, ни тебе трагедий - какой-то совет, институт, существо, автор-король, политические интриги. Я, глупое создание, ничего не поняла. И конец мне не понравился. Я ждала чего-то эпохального, а было бестолково. Но в целом книга интересная.

Каюсь в том, что моя рецензия - фиговая. Почему-то на книги, которые понравились, мне сложнее писать отзывы. Нечего предъявить, не с чем спорить, слова не идут совершенно. Читала книгу для удовольствия - удовольствие получила. Когда не получила - буду возмущаться. А так нечего сказать.

Есть обратная пропорциональность между количеством хвалебных рецензий — и качеством книги. В «Ланарке» мне пару минут пришлось пролистывать эти похвалы, чтобы добраться до текста.
«Oh boy...» — подумала я уже тогда. — «Это всё неспроста».

Книга начинается с того, что мы попадаем в Ад. То есть, сначала история не кажется Адом: некий молодой человек ищет себя, знакомится с людьми, пытается стать писателем и завести отношения. Мне даже нравилось. Не подумайте, у меня не было изначально заниженных ожиданий для этой книги, наоборот!

Но потом сюжет начал растягиваться, и я поняла — меня затянуло в преисподнюю глубиной в 700 страниц.

Знаете, если книга держится на каком-то персонаже, как на центральной оси, этот персонаж должен как минимум быть достойным внимания. Я не говорю, что нам нужен ангел во плоти — «День опричника» или «Бойцовский клуб» это подтверждают. Но ничего выдающегося в Ланарке нет.

Я пробиралась через его злоключения в загробном мире, читала историю его взросления на Земле и всё пыталась понять: почему история этого эмоционально незрелого мизогина должна быть мне интересна?
До меня так и не дошло. Ланарк не растёт как персонаж, не меняется даже после смерти или рождения сына. Он позволяет сюжету и другим героям нести себя (или, скорее, пинать) и старательно ноет в процессе.

Эта книга — беззубая и затянутая графомания. Я крайне редко использую это слово, потому что уважаю труд авторов. Но, когда я дошла до эпилога, поняла — иначе и не скажешь.

Это не постмодернизм. Не «интеллектуальная проза» (терпеть не могу это выражение). Это скучный, невероятно затянутый текст, переполненный жестокими фантазиями автора.
«Уловка-22» — это описание Ада на земле. Перек и Фостер Уоллес — это постмодерн. Куда отнести Ланарка я даже не знаю.

Я бы могла ещё четыре рецензии подряд рассказывать вам, почему мне не понравился «Ланарк» (у меня достаточно заметок). Но я же не Аласдер Грэй. И не могу так издеваться над читательницами.

Один круг ада из десяти.

• Хотелось бы знать, почему ваши читатели в их мире должны упиваться видом того, как я, в моем мире, не могу добиться ничего хорошего.
• Потому что люди любят неудачи. Честно говоря, Ланарк, ты слишком вялый и обыкновенный персонаж, чтобы быть занятным в качестве победителя.

  Слишком много черт постмодерна

Каюсь, Господи, прельстилась я на название заманчивое да рецензии интересные, вырвала книгу из рук команды благочестивой, да и поплатилась потом, слезы лила горькие на страницы бесконечные.
Ты прости, святой отец, не дело это, в доме Божьем слова такие говорить, но и молчать-то душенька моя не может больше! Вот те крест, я долго терпела, ни словечка дурного не говорила, но в какой-то момент словно снизошло на меня озарение божественное, дунули ангелы в трубы

и шепнул мне в ухо голос неземной, сладкий, как ветерок:

и шепнул мне в ухо голос неземной, сладкий, как ветерок: “Хуйня это всё! Начитаются нелинейных повествований и давай по подъездам колоться и романы писать. Не вышло из мужика второго Джойса.”
И вот те крест, сразу на душе так радостно стало!

Так вот, отче, днями и ночами читала про мужика какого-то мутного, которого кроме как червепидором каким - и не назовешь, уж прости меня, отче, за слова такие. Эгоистичный до слепоты, потерянный, пустой, словно вышагнул вальяжно с кафкианских страниц - и так таким и шел, представляешь?.. Не менялся, не взрослел - только старел скачками, внутренне вообще никуда не двигаясь. И получился в итоге бесконечный, бездонный роман взросления-без-взросления потерянного шотландского мальчика, который слишком рано, почти бессознательно начал идти по пути “не такого как все”, таковым себя особо и не чувствуя.
Вот уж на что я темная, малообразованная, но все равно чудилось мне, батюшка, неотвязно сквозь сотни страниц, что все это я когда-то уже ела. Читала, то есть. И про отчужденного несамостоятельного мальчика энтого, выросшего в хмурых пейзажах британских островов; и про нищего неудачливого художника, который никак не может закончить работу; про поиск бога - или хотя бы девицы, которая согласится с ним плотским утехам грешным вне брака предаться; про болезненный пубертат и мучительные неудачи с людьми; про терзающую тело и разум героя болезнь; про бесславный конец - все это я уже видела, складывала из слов, иногда в разных книгах, а иногда и в одной. И эта, батенька, глухая, бесконечно утомляющая обыденная вторичность - уж прости за слова умные да тяжеловесные, не филологи мы - тянется и тянется из ниоткуда в никуда. Мальчик растет, меняются люди вокруг него, остальное же стоит на месте, вот те крест!..
И это ладно, тоже простить можно! Но потом-то этот никем не понятый унылый астматик, желающий заниматься искусством и рисующий иллюстрации к Библии, подрастает и рукоблудить начинает, стервец. В каждой главе, как одержимый, то про девочек фантазирует, то ему в стенах плоть, прости Господи, мерещится. И он еще, конечно, весь такой в белом плаще красивый и по-прежнему непонятый, и мы все сочувствовать ему должны по-христиански.
Понапишут эти заморские неправедные белые цисгендерные мужики про то, как тяжело им всем было расти и выживать в этом жестоком мире, а ты потом сиди читай, одной рукой суп помешивая, а второй не забывая получить высшее образование, чтобы их потоки сознания понимать.

Что?.. За что гневаюсь я так, отче?
Да, гнев неправедное чувство, ох неправедное. И зависть - тоже грех тяжкий. Всё ждала я, когда мне, сирой, великое произведение из аннотации дадут, когда эдельвейсов обещанных в душу насадят… А он поманил началом интересным, да бросил, супостат басурманский!
Чем поманил?..
Ну вот, например, представь, батюшка: герой танцует с девушкой.
Вглядывается ей в лицо, значит, а потом вдруг невольно спрашивает: “Простите, а это не я вас убил?”.
Или вот, посреди пустынного города, в котором герой исчисляет время минутами солнечного света, люди бесследно пропадают, окутанные тьмой.
А потом эта тьма открывается пастью под ногами героя.

И только я было подумала грешным делом “а ничего так, увлекательные штуки чёрт выдумал!”, как вдруг это всё растворяется в массе бесформенной остального текста как в хаосе первородном, и ни следа, только фантазии бесконечные, и автор довольный незримо носится над этими водами, творит, болезный. И чевой-то он творит… И герой у него всё мятется, мятется, болезный - а чего мятется? Что девки не любят? Что в Бога не верит?
Пошел бы автор полы помыл и делом занялся - вмиг бы эта хандра у него рассосалась нормальные бы книжки писал. Но он же интеллигент, понимаешь, постмодернист, словес навернет покрасивше, туману меж строк напустит - у-у-у-у!
Возводит, он, значит, косую, чудовищно монументальную вавилонскую башню, в которую натаскал, сердешный, подобно сороке-воровке всё то, что красиво блеснуло для него в литературе. Кафку возьмем! И Джойса! И Моби Дика! И вот это заверните!
И всё давай в одно произведение насовывать, будто шаурму заморскую готовит, будто знает, что у него потом никто ничего больше и читать-то не станет, шанс только один. А потом еще решил покрасоваться - и прямо открытым текстом давай про аллюзии и плагиаты в этом своем “Ланарке” выписывать, где и чего уворовал и навставлял, бесстыдник! Дети же читают!..

Ладно, чего-то я разошлась, батенька. Я, отче, вообще начать-то хотела исповедь свою с цитаты важной, но посмотрела на неё и подумала: а пусть осмысливают отзыв мой тоже в другом порядке.

Есть такой заезженный комедийный троп: в начале фильма герой показывается в совершенно необъяснимых обстоятельствах, стоп-кадр — и голос за кадром расслабленно спрашивает: «Ага, это я. Вам, наверное, интересно, как я здесь оказался?»

В "Ланарке" Грей проворачивает тот же фокус, только с садистским поворотом: он выдёргивая из середины и помещает в начало добрую четверть повествования. Это своеобразный тест для читателя.

Книги первая и вторая (помещённые здесь в середину) — почти реалистичный, автобиографичный и в целом довольно неплохой роман взросления. Есть в нём и недостатки: отдельные глубокомысленные пассажи достойны книг, извините, Рината Валиуллина («А я стану, пожалуй, смотрителем маяка. <…> Тогда я смогу ходить по спирали».), а манера автора кидаться в читателя то Хаксли, то почему-то Гончаровым слегка раздражает. Но в целом это обычный такой роман взросления XX века с шотландским акцентом — значит, герои всю дорогу обсуждают диалектический материализм и выяснять личные отношения с Богом — и в какой-то момент даже создаётся обманчивое ощущение, что роман не так уж плох. Но кроме первой и второй книг есть третья (в начале) и четвёртая (в конце).

Третья книга — настоящий эзотерический концентрат им. П. Коэльо (только без его идиотической ясности), в который капнули гомеопатическую дозу Сорокина (только без его бескомпромиссности) и развели в настое Воннегута (только без его поэтичности и тонкого чувства юмора). Добравшийся до настоящего сюжета поймёт, что это приём, но поначалу только рекомендация Бёрджесса не даёт признать автора свихнувшимся графоманом. Героя бросает то туда, то сюда, он прыгает в огромный земляной рот (не спрашивайте), люди вокруг то исчезают, то превращаются в драконов, а Грей не просто развешивает по сюжету ружья, а превращает всю первую (то есть третью. Блин) книгу в оружейный магазин. Только вот ни одно из этих ружей не выстрелит: фрустрировать читателя Грею нравится куда больше, чем рассказывать историю.

Наконец, книга четвёртая (она занимает добрую половину тома) — просто-таки образцовый Толстый Постмодернистский Роман, хоть чеклист составляй.
Неуклюже пепеведённые дурацкие песенки — check.
Отсылки к Гомеру — check.
Религиозность, замаскированная под богохульство (или наоборот, перепутать несложно) — check.
Антимилитаристская сатира — check.
Кафкианская госкорпорация — check.
Немного мизогинии — check check check it out.

Это механическое сваливание приёмов в кучу так утомляет, что, когда действие добирается до неизбежной встречи героя с автором (автор разоблачает сам себя, а потом разоблачает собственное разоблачение в комментариях, и комментарии тоже разоблачает), читатель уже порядком утомлён. Поэтому, когда оказывается, что за фокусом с многочисленными разоблачениями ничего не стоит, то и разочарования особого не возникает. Для разочарования нужны ожидания, а когда автор на протяжении нескольких сотен страниц говорит тебе: «во всём этом нет смысла», и в финале смысла действительно не оказывается, то даже начинаешь как-то уважать его за последовательность. Ведь и впрямь, единственный способ внятно высказаться о раздутой пустоте постмодернистского нарратива — довести его до абсурда и создать нарратив самый раздутый и самый пустой. Ироничное следствие: высмеиваемые романы на фоне «Ланарка» начинают казаться лучше, чем они есть.

Впрочем, и это обвинение роман предусматривает: вот и я невольно оказался участником игры автора. Ну что ж, поздравляю, автор победил. Но игра его не стоит свеч.

Каюсь, что когда открыла книгу и увидела, что начинается с третьей части, я сначала просто испугалась, и хотела бросить. Да каюсь, Отец мой, я продолжила читать эту нечестивую книгу. И я увлеклась ей, прониклась ее духом, поэтому так неожиданно появившийся эпилог меня совсем не удивил. Зато ссылки на первоисточники просто порадовали, но непонятно, вот – ссылка на Маркса, а на Ленина где? Автор ведь пишет, что у него дома была целая полка с томами Ленина на английском языке. Правда его герой , почему-то, отказался взять с собой в больницу томик Ленина , видимо потому что не в психушку ложился.

Каюсь, Отец мой, я дочитала эту книгу до конца, и получила от этого удовольствие, несмотря на то, и начинается она сразу с третьей книги, описывающей ад, куда герой попал в наказание за свои грехи. Нет, все-таки здесь не об аде, – о чистилище. Художник, чья жизнь была в мире образов и красок, попадает в мир, где нет цвета, где нет света, где рассвет является закатом, где нет солнца. И для того, чтобы очиститься нужно быть съеденным, пройти пищеварительный тракт, быть извергнутым, воскреснуть, и не просто воскреснуть, а еще и воскресить другого. Пожертвовать хоть малой толикой своего удовольствия, чтобы спасти другому жизнь.

Потом автор возвращается к детству героя. Шотландия. Дункан Тоу! Сын Дункана Тоу.
Бедный, бедный Дункан, он рос как трава в поле. И хоть родители его любили, но не понимали, да и не стремились понять.

Первая книга о детстве, росте и становлении молодого талантливого художника. Вторая о том, как огромный талант ломает и подминает неокрепшую душу художника. Художник становится больше человека и терпит крах. Опять извечный вопрос: «кто я тварь дрожащая?..» Но в шотландском варианте.

Если представить, что автор писал эту не совсем автобиографию, вернее, совсем не автобиографию 30 лет, то и герой рос, развивался, изменялся, как развивался и менялся мир вокруг. Закончилась вторая мировая, началась «холодная война», мир жил в ожидании атомной бомбардировки. И герой, в своем воображении, занимался богоборчеством, как Иаков. И верил, и надеялся, и расписывал церковь, и шел против Бога, как против человека. Нарушал все заповеди…

Да, Отец мой . Все десять заповедей.
«…да не будет у тебя богов, кроме Меня» - первая заповедь. Сложные отношения у Дункана с Богом. Верю - не верю, но надеюсь, что ты есть, что вознаградишь меня за муки. Расписывая церковь, Дункан стремится изобразить Бога, как человека. Это талант искушает его … Творя, художник ( в самом широком смысле слова) ощущает себя равным творцу… Каюсь, и я, когда кропаю свои жалкие рецензии, поддаюсь искушению, называемым вдохновением.
А уж гордыня! Да, герой талантлив. Его талант больше него самого. Талант его подчиняет себе, подминает, порабощает, но и внушает ему такое чувство превосходства над остальным миром, над всеми людьми, что отвращает от него всех других.

Возлюби ближнего? Как самого себя? А если герой и себя не любит. Нет! Он хочет любви, просто жаждет. Как солнца в странном городе Утанке, где рассвет сливается с закатом. Но не находит… Девушки его не любят… Ха! Грязный, немытый, заросший бородой, застенчиво-агрессивный… да они его боятся. Его боятся даже проститутки. Даже я, читая о его переживаниях и сочувствуя ему, – боюсь. Его либидо просто зашкаливает, а его методы самоудовлетворения отвратительны, как и его эротические фантазии. Все мы, конечно в разной мере, грешим эротическими фантазиями, но Дункан тут всех превзошел: в любое время, в любом месте мастурбировал, предаваясь мечтам, и шел дальше. Боже, как от него воняло! Недаром девушки старались держаться от него подальше.

Не убий!? Не укради!? Не пожелай!? Вот именно, не пожелай (!), когда воображение у человека работает само по себе, да еще так мощно. Что было на самом деле? А что только в воображении героя? И какой мир более реален?
А кто не грешил в своих фантазиях? Ну, так бросьте же камень! А не попадете ли вы в себя?

Наконец я добралась до четвертой книги. О, тут автор повзрослел, тут уже политика.

Местами сатира, местами все так современно. Но именно эта часть делает все произведение обыденным, хоть и все опять происходит в фантасмагорическом мире. Страницы, где описываются реальные события: война, эвакуация, учеба в школе и училище выглядят более всевременными, чем политические дебаты в фантастическом мире.
Каюсь, я, Отец мой, что так близко восприняла все, описанное в этой греховной книге, что многое оказалось созвучно моей душе. Каюсь, Отец мой, что Дункан, несмотря ни на что, мне нравится, а Ланарк - нет, хотя, вроде и одно и то же лицо.

Каюсь, что поддалась искушениям «Долгой прогулки» в сентябре 2016 года.

Д.П. 2016, сентябрь, команда "ЛитераDura".

Почему нам всегда кажется, что после жизни есть только рай или ад? А что, если там только вот такое чистилище? Или не чистилище даже, а сюрреалистичная страна Оз, заправляет в которой фокусник-обманщик.

Что нужно для того, чтобы написать интересную историю человеческой жизни? Когда-то для этого нужен был герой, теперь чем менее примечателен персонаж, на котором фокусируется повествование, тем лучше - надо, ох, надо искать занимательное в обыденном. Антураж? Немного автобиографического, немного фантастического, с момента, когда автобиография переходит в будущее, а то если от реализма не отступать напророчишь еще чего. Прочие персонажи? Играют свиту в стиле колоды карт из Кэрролловской "Алисы", и характеры зело сложные выписывать не надо, и традиции гротеска как раз подойдут. Заодно можно еще много чего позаимствовать у предшественников, литература же в основном материя повторяющаяся. Не забыть упомянуть проблемы добра и зла, поиски смысла жизни, господство корпораций, обратную сторону политики, несколько знакомых мест родного города, десяток авторов, оставивших след в английской литературе, атеизм, господа Бога и святую Троицу, мировые войны, проблемы отцов и детей, рождения и смерти, любви, дружбы и античной мифологии, социологии, экономики, капитализма и даже коммунизма, перемещения в пространстве и во времени, показать изнанку школы, больницы, средневзвешенной шотландской семьи, а также обязательно отметить проблематику создания произведения, в котором смешивается реальное и фантастическое.
Наверное, все это хорошо и даже может быть совсем замечательно, но отчего-то со страниц книги встает именно вышеперечисленный скелет ситуаций, картин, схем и идей, а не история жизни Ланарка, интерес к которой угасает и угасает по мере приближения к финалу...