Отверженные. Полное издание в одном томе

Когда-то я покупала двухтомник «Отверженных», начинала читать, дошла даже до Жана Вальжана, но двенадцатилетнему существу – а именно столько мне, кажется, было, - Гюго не дался. Причем настолько, что после неудавшегося чтения двухтомник каким-то волшебным образом бесследно исчез. Но годы прошли, и был «Собор Парижской Богоматери», и «Человек, который смеется» тоже был, так что «Отверженных» к этому набору не хватало катастрофически. Итого очередной занимательный кирпич в моей коллекции. Впрочем… Впрочем.

В романе изображен Париж девятнадцатого века, полный несчастных с изломанными судьбами. А кто виноват? Не сомневайтесь, автор расскажет о злых началах в человеческой душе и рассудит, почему так происходит, для чего разложит прогнившее общество не по слоям, но по полочкам. Так он оправдает преступников, смягчит боль загубленных ими и покажет путь к искоренению зла. Сомнительный, на мой взгляд, но очень трогательный. И, разумеется, автор не будет голословен: читатель, можно сказать, увидит все своими собственными глазами, следя за историей Жана Вальжана, бедняжки Козетты, сволочных Тенардье, неугомонного Жавера, пылкого Мариуса и миляги Гавроша. Все персонажи романа бесспорно хороши, но последний – особенное загляденье и мой безусловный фаворит.

Язык не повернется сказать, что роман хоть чем-нибудь плох, но все же он дитя своего автора и определить его как творение Гюго можно с закрытыми глазами. Не знаю, понятно ли я выражаюсь, но именно этот момент заставил меня поскрипеть немного и поставить книге четыре из пяти, а не пять. Гюго прекрасен, восхитителен даже, но он, как кажется, всегда один и тот же. Или, может, дело в том, что за прошлыми прочитанными его романами восхищение немного схлынуло, и глаз зацепился-таки за мысль автора, иногда высказываемую слишком настойчиво, слишком часто. Первый порыв трогателен до слез, второй заставляет согласно кивать, третий вызывает легкую досаду, четвертый уже повергает в задумчивость и почти спор с автором. Ну, правда, не со всеми его уверениями я могу согласиться, не все восторги разделить, не все слова впитать и так далее. Хотя это никак не отменяет того, что Гюго чертовски красноречив и умеет, что называется, пронять до печенок.

Приятно и то, что хотя в книге много исторических моментов, нельзя возмутиться тому, что к книге не прилагается энциклопедия – автор подробно все рассказывает, разбирает, причем не возникает вопросов, к чему все это. Ясно, не просто так, потом полученные сведения и нарисованные картины пригодятся. И, главное, помогут проникнуться нужным духом и настроением и взглянуть на происходящее глазами вдохновенных персонажей.

В общем, вполне заслуженный маст-рид и просто отличный роман, способный, между прочим, и до слез довести, даром, что все происходящее достаточно наивно, чтобы кое-где удрученно качнуть головой.

Долгоиграющая книга... Вот уж более четырёх месяцев назад прочла, а всё не отпускает... А ведь могла бы и не прочесть никогда: после "Собора...", прочтённого ещё в школьные годы, я твёрдо решила - пусть это и прекрасная книга, но таких потрясений мне больше не надо, увольте. И зря боялась: "Отверженные" - история совсем другого плана!
Всё начинается со священника, который хоть и является персонажем глубоко второстепенным, но именно его персона, а точнее личные качества, и задают тон всей последующей истории. И так как фигура эта была в высшей степени добродетельна, то и вся история в целом будет ею пропитана. Ему удалось уронить семена смирения, доброты, всепрощения и человеколюбия в душу главного героя, озлобленного сначала 20ти-летней каторгой, а потом и последующим отношением общества к нему. И семена эти упали на благодатную почву, проросли и дали всходы в других душах, случайно соприкоснувшихся на пути с героем... Такой вот круговорот добра в природе.
Но, конечно же, история не будет безоблачной, отнюдь, в ней много разных драм. И по воле случая, и по причине разных обстоятельств, и из-за разных людей. И не обязательно это откровенно злые люди, нет, но в том-то и парадокс. В том, что правда может быть не просто во вред, но даже порой ведёт к трагедии. В том, что честность и принципиальность, в совокупности с заблуждениями - хуже лжи. В том, что выбрать между собственной корыстью и справедливостью может быть легко, а вот между любовью и долгом, как и между истиной и благом многих сотен людей - уже нет... И за каждым таким действием и выбором - судьбы...
А помимо воли людской есть ещё и его величество случай, рок, коему подвластны и императоры с битвами века, и простые обыватели со своими маленькими в мировом масштабе, но такими значимыми для них самих заботами.
Строго говоря, сама история занимает в романе не так уж много места - большая часть посвящена описаниям всего, что имеет к истории хоть какое-то маломальское отношение, и даже не к самой истории, а к окружающим обстоятельствам и декорациям, в которых она происходит. Да, это будет тотальное, панорамное погружение: в местность, нравы общества, политическую обстановку. Будет много размышлений о прогрессе, о психологии толпы, о причинах начал восстаний. О Франции... Вот чего тут не будет, так это роялей в кустах. А если и будут, то перед этим автор обязательно во всех подробностях расскажет историю создания этого самого рояля, а также историю его создателя до пятого колена, да и об истории зарождения музыки упомянет... Я не очень благосклонно отношусь к подобному словоблудию в современной в литературе, но здесь это было и познавательно, и, как бы пафосно это сейчас не прозвучало, глубокомысленно. И очень красиво. Так, что хотелось читать и читать... Не могу не преклоняться перед мастером, который может обычными словами опустить читателя в самые глубины чёрного сердца убийцы, а потом вознести в возвышенные души невинных влюблённых.

Думаю, свою первую рецензию я буду писать по одной из тех книг, с которой у меня привилась любовь к чтению.
Ох, чёртов Виктор Гюго, сколько я рыдал над этой книгой. Буквально каждая страница здесь - это трагедия. При чём не только одного человека, но целого общества. Если вы очень чувствительны, то вы зальёте буквально всю книгу, потому что невыносимо читать всё то, что пережили главные герои.
Вообще эта книга научила меня, наверное, самым обычным вещам - доброте, состраданию; вглядываться в человека, а не накладывать на него какие-то стереотипы.
Так что обязательно прочитайте её, это стоит вашего времени. И любите книги.

Да простят меня фанаты Виктора Гюго, его «Отверженные» слишком воняют мылом.
Слишком праведен раскаявшийся грешник Жан Вальжан, неспособный причинить зло даже отъявленным вооружённым негодяям в рамках самообороны.
Слишком злодейские злодеи, по совместительству слишком карикатурные и плодовитые, супруги Тенардье.
Слишком благородный юноша Мариус, даже когда благородство неуместно: на твоих глазах собираются пытать человека — ты долго будешь думать, как бы своим вмешательством случайно не нарушить волю своего покойного отца?
Слишком леди в беде Козетта. Маленькую её жалко. Но про подросшую читать скучно.
Если отбросить всё это, роман посвящён очень серьёзной теме — революции — во всей её многогранности. Автор методично доказывает её закономерность как с точки зрения социальной (у людей терпение заканчивается), так с точки зрения нравственной (стремиться к свободе естественно). И в то же время показывает её как жестокое и кровавое дело. Революционеры, которым автор явно симпатизирует, представлены здесь как апостолы новой веры — в прогресс, светлое будущее и всеобщее братство. Достаточно вспомнить Анжолраса, с его натурой «первосвященника и воина». Или бывшего члена Конвента, вступившего в дискуссию с епископом Диньским: вроде бы, у каждого своя правда, но оба стремятся к одному. Но к пламенным революционерам примыкают ушлые провокаторы. Об идеях революции Гюго пишет как о хороших и важных. Но не может пройти мимо ставшего императором-тираном когда-то революционера Наполеона. Да и тех, кто не спешил примкнуть к революции, резко не осуждает. В конце концов «у каждой личности есть свои собственные интересы, и она имеет право, не совершая измены, стоять за них и их защищать; у настоящего есть известная доля законного эгоизма; у жизни преходящей есть права, которыми она не обязана непрерывно жертвовать будущему. Поколение, живущее в данную минуту на земле, не обязано сокращать свой земной срок для поколений, которые, в сущности, имеют те же права и которые будут жить после него. -- Я существую, -- лепечет некто, -- именуемое "все". Я молод, и я влюблен, я стар и хочу отдохнуть, я отец семейства, я тружусь, благоденствую, дела мои процветают, у меня деньги в государственных бумагах, я счастлив, у меня жена и дети, я все это люблю, я хочу жить, оставьте меня в покое».
Словом, Гюго делает всё, чтобы читатель крепко подумал над поднимаемым вопросом. Отсюда многочисленные отступления и философские рассуждения, которые, сильно подозреваю, оказывают противоположный эффект: невдумчивый читатель их пролистнёт, а вдумчивый — ответит Гюго из века ХХ-XXI, и ему будет, что возразить, как с позиции охранительной, так с позиции революционной.
Вторая тема, на которую прямо указывает название — жизнь отверженных, то есть стоящих на самом низу социальной лестницы. Сами отверженные Гюго не идеализируются. Но только малая часть из них — врождённые негодяи. Остальные изуродованы бесчеловечным социальным укладом, на который автор указывает уже в эпиграфе:

А далее подкидывает читателям кучу ярких иллюстраций. Здесь и искалеченные судьбы, и картины нищеты и бесправия, и преступность, для которой нужда и невежество поставляют новые кадры, и законы, казалось, направленные на то, чтобы создать преступников. Вот что, например, рассказывает один симпатичный персонаж, ни разу не революционер:

Впрочем, даже в нечеловеческих условиях можно остаться человеком. Жану Вальжану помогает в этом встреча с епископом Диньским и глубокая вера в Бога. Фантине — любовь к дочке. Мариусу (юноше из благородной семьи, порвавшему с аристократом-дедом) — образование. Эпонине — любовь, в буквальном смысле перекроившая эту уличную девочку. Гаврошу — глубокий нравственный инстинкт. И только те, кто сводит свои потребности исключительно к телесным, опускаются в этой истории окончательно, становясь не людьми — зверьми в человеческом облике.
Особое место среди всей этой публики занимает инспектор Жавер. И это уже третья тема. Перед нами драма охранителя. Но он охраняет существующий уклад не потому, что тот что-то ему дал. В сущности, Жавер — такой же отверженный, как Вальжан или Фантина. Родившийся в тюрьме сын гадалки и каторжника без всякой надежды вписаться в общество. Но вовремя догадавшийся встать на более приемлемую обществом сторону. Его отношение к породившей его среде — типичная ошибка выжившего. Скатиться на дно ему не дали две вещи — уважение к авторитетам и ненависть к бунту. Но при этом сделали из него законника-фанатика. Законник-фанатик — это не всегда плохо. Но у этого господина напрочь отсутствовали чувство справедливости и здравый смысл: иначе непременно задумался бы о том, какой порядок он охраняет, да и Жана Вальжана не стал бы маниакально преследовать. И когда Бог преподнёс ему урок, Жавер оказался совершенно беззащитен. Банальная вещь – «что все не может быть включено в свод законов, что возможны и такие неожиданности, с которыми нельзя не считаться» - стала для него откровением. Мир его, так тщательно им выстраиваемый, разрушился до основания. Вернуться к своим обязанностям после того, что произошло, невозможно: он усомнился, он запятнал себя. Остаётся подать в отставку. Но как подать в отставку Богу?
Религиозная тема вообще пронизывает весь роман. Собственно, и начинается-то он с истории праведника, живущего строго по Евангелию и идеалам первых христиан. Однажды такому праведнику повстречался грешник. И праведник своим милосердием достучался до его души, вернув того на путь добродетели. Впоследствии раскаявшийся грешник и становится главным героем истории. А его борьбе между христианским долгом и собственным эгоизмом уделяется не меньше внимания, нежели борьбе революционной. Да и вообще Бог (вот так, с большой буквы) в этой истории действительно есть. Именно он даёт шанс героям положительным и карает отрицательных. Именно он допускает революции. Потому что при взгляде на тот Ад, который создали себе люди, у него тоже лопается терпение. В то же время показывается, что религию превратили в некий общественный институт для поддержания существующего несправедливого порядка. А наряду с искренне верующими людьми существуют целые толпы паразитирующих на религии. В общем, Гюго и тут делает всё, чтобы читатель порассуждал.
П.С. А тому, кто не хочет рассуждать, остаётся мыльный сюжетец.

Вся история "Отверженных"- история человеческой души. Души которая может любить,ненавидеть,страдать и радоваться. Это история о том, как мы можем стать прекрасны в любви и чудовищны в своей жестокости. Совесть дана каждому человеку, но многие убивают ее в себе, становясь монстрами в человеческом обличье. Отверженные- отвергнутые обществом как некий суррогат- каторжники, проститутки,бездомные дети,нищие, это люди которых сотворило общество своей жестокостью и равнодушием. Но что стало бы с этими людьми, если бы на их мольбы ответили не палками и изгоем, а любовью? Для чего дано нам это чувство? "Возлюби ближнего своего"- каноничная заповедь, которую мы не хотим признавать и отвергаем, погружая мир в еще больший хаос и боль. С какой горечью описывает автор историю Фантины-обманутой, покинутой,без средств к существованию. Сколько было таких девушек в человеческой истории, девушек которым пришлось продавать свою плоть, убить в себе то божественное и прекрасное что есть в женщине? Не счесть...
История Жана Вольжана-история любви. Как может один человек за один вечер изменить душу беглого каторжника? Оказывается может, если он несет любовь. Изменив душу, он изменил мир. Мир Жана, мир Козетты, мир Франции. Именно так и не меньше.

И все-таки это книга о любви. О любви и том, что мы должны оставаться людьми.Всегда.
Сильное и горькое произведение. Шедевр.

П.с. с нетерпением жду экранизацию, которая обещает быть очень и очень хорошей)

Отверженные - один из самых масштабных долгостроев в моей читательской жизни. Впервые эта книга попала в мои руки, когда мне было 14 лет, и тогда вылавливать сюжет среди бесконечных исторических справок и лирических отступлений было слишком тяжело. Теперь, имея некоторый опыт чтения литературы XIX века в целом и Гюго в частности, я уже лирических отступлений не боюсь и думаю, что размышления образованного человека из другой эпохи иной раз могут быть интереснее сюжета.

В принципе, "Отверженные" оказались как раз тем случаем, когда стоит читать ради одних лирических отступлений. Например, картина сражения при Ватерлоо - это одно из самых красивых и одновременно антимилитаристских описаний войны, которое я когда-либо читала.

Самое любопытное - вплетенные в повествование эссе о прогрессе, человеческом достоинстве и социальном неравенстве.

Такое ощущение, что во время их написания в Гюго боролись пламенный революционер и пугливый добропорядочный обыватель. И в результате он ухитряется логически совместить старый добрый католицизм с культом разума, воспеть Великую французскую революцию, баррикады, волю народа, но при этом не отказать рантье в праве на тихое мещанское счастье.

Романтизм и проблемы социального неравенства все-таки не очень друг с другом сочетаются. Персонажи, среди которых на живых людей похожи только злодеи, так как герои идеальны до снежной белизны, сюжетные повороты, случающиеся только потому что авторский произвол судьба на протяжении десятилетий, в разных регионах Франции снова и снова сталкивает одних и тех же трех-четырех человек, любовь с первого взгляда, описывая которую даже сам автор вынужден был признать, что "в романах так злоупотребляли силой взгляда, что в конце концов люди перестали в нее верить" - все это само по себе бывает прекрасным и уместным. Но когда речь идет о социальном неравенстве и отверженных обществом, такая искусственность слишком режет взгляд и занижает значимость проблемы.

Хорошо, что совсем скоро придет время реализма, и Золя покажет, как писать о людях из низов и поднимать острые общественные проблемы без молчаливо страдающих праведников, невероятных совпадений и излишнего морализаторства.

Книга притягивает и отталкивает. Именно таким потоком и воспринимаешь повествование.
Жан Вальжан - главное действующее лицо, но речь будет не только о нём, но практически все события связаны с ним и с тем временем, в котором он жил. Его жизнь печальна, особенно учитывая обстоятельства, в связи с которыми ему был прикреплён ярлык каторжника. Это грустно и актуально по сей день. Человек за малую провинность может сесть за решётку, а действительно злостные мошенники остаются на свободе.. Из-за куска хлеба человек стал виновником и преследовался всю жизнь. Отчасти можно сказать, что в количестве лет, проведенных на каторге, он виноват сам, если бы не бегство, было бы всё по-другому.
Не смотря ни на что, Жан Вальжан не ожесточился, не стал убийцей, хотя возможность такая была.
Это основная сюжетная линия. Кроме всего прочего было много дополнительной информации, иной раз не совсем было понятно, что к чему, но постепенно всё становится на свои места. Интересно было узнать про Ватерлоо, разные гипотезы: если бы так, то было бы то-то и то-то... Новые герои, появляющиеся по ходу рассказа тоже сначала вносят некое недоумение, но и этот пазл складывается на свои места.
Козетта.
Милая девушка, детству которой не позовидуешь, постепенно находит своего "ангела-хранителя", очень радует, что всё плохое у неё остаётся позади. Она как будто и не помнит, что было у неё в детстве.
Сцена в конце книги, когда Козетта с мужем приезжают к отцу и разговаривают очень волнительна.
Семейка Тренадье. В этих героях Гюго воплотил всё отрицательное, что только может быть. Ни грамма совести или сострадания.
Книга внушительного объема, но прослушала её с огромным удовольствием, тем более в исполнении Евгения Терновского это было великолепно! Рекомендую к прочтению, если Вам не страшно количество страниц/часов (более 70).

Жан Вальжан в обыденной тревоге начинал свой очередной день. Вернее, он никак не мог его начать. Чертов Гюго всюду напихал описания самого Жана Вальжана, в соответствии с которыми он должен был всем казаться парнем попроще в старенькой широкополой шляпе. Поэтому ему приходилось всюду носить эту шляпу с собой, натянутую на самые уши, и именно сейчас он этот предмет никак не мог отыскать. Разумеется, в доме его царил полнейший порядок и именно поэтому его шляпа затерялась навсегда.

Но это была меньшая из бед, потому что Жан Вальжан также никак не мог вспомнить - куда он вчера засунул свою нравственность вместе со шляпой. И, если эту широкополую вещь еще можно было где-то купить (не новую, а старую и потертую, как велел ему Гюго), то нравственность была тем предметом, без которого было просто невозможно выйти из дома и показаться на людях. В самом деле, как мы можем определить человека, отягощенного подобным несоизмеримым ни с чем достоинством? Само собой разумеется - по его внешнему виду. Нравственность навеки отпечатывается на широком многострадальном лбе, человек делает проникновенное и благородное выражение лица, обращаясь к людям. Он убедителен, потому что в нем внутренняя сила.

Поразмыслив по этому поводу, Жан Вальжан решил, что будет вполне достаточно, если он начнет каждому встречному говорить о том, что самое главное в человеке - это порядочность. Если ее нет, то другие достоинства не имеют никакого значения. Успокоившись по этому поводу, Жан Вальжан отправился покупать новую старую шляпу, кланяясь каждому встречному и постоянно повторяя, как мантру, свою тираду по поводу порядочности. Это приходилось делать так часто, что на подходах к лавке у него уже онемели губы и одеревенел язык.

Тогда он решил раз в год проводить прямую линию, чтобы повторять эти свои слова во всеуслышание и без лишних затрат.

Этими словами автор очень точно определил содержание своей эпопеи превращения беглого каторжника Жана Вальжана в добропорядочного, законопослушного гражданина. С Виктором Гюго я впервые встретился, прочитав выходившую отдельным изданием детскую книжку о Гавроше, являющимся одним из персонажей романа "Отверженные", после чего я загорелся желанием прочитать всю книгу. И когда я сумел до нее добраться, то на неделю весь остальной мир перестал для меня существовать. Меня трудно было оторвать от книги даже на то, чтобы поесть. Увлекал не только сюжет, но и сама манера повествования, умение автора так описать героя или какое-то событие, что они вставали перед глазами как живые. Это и есть то, почему произведение становится классическим. И, несомненно, достойный восхищения и любви герой - это Жан Вальжан. Одним из прототипов его стал каторжник Пьер Морен, в 1801 году приговоренный на пять лет каторги за украденный кусок хлеба. Лишь один человек, епископ города Диня монсеньор де Миоллис, принял последовательное участие в его судьбе после освобождения, сначала дав приют, а потом - рекомендацию на работу. Морен оправдал его доверие: он стал храбрым солдатом и пал в битве при Ватерлоо. Кроме Морена исследователи также называют среди прототипов Жана Вальжана знаменитого Франсуа Видока, шефа уголовной полиции Парижа, в прошлом каторжника. Именно с Видоком произошел описанный в романе случаи спасения Жаном Вальжаном старого Фошлевана из-под опрокинувшейся повозки.
Сколько суровых испытаний за свою жизнь пришлось перенести этому человеку, сумевшему до конца своих дней сохранить в себе лучшие человеческие качества, которые у него не были врожденными. Органично вплетаются в канву романа и другие его герои, как положительные, так и отрицательные на фоне событий, происходивших во Франции и в Париже, на временном отрезке от крушения Наполеона до 30-х годов 19 века. В романе, практически как независимые эссе, представлены узловые события эпохи: битва при Ватерлоо, Парижское восстание 1832 и другие.
В детстве начинал с Гавроша, отрывке из романа, изданного Детгизом, в школьные годы прочитал весь роман впервые и перечитал в зрелые годы. По-моему, это один из лучших романов Гюго.