Фрэнни и Зуи

Два места действия, семь комнат, диалог четырёх персонажей и участие ещё шестерых.

Если бы я курила, я сейчас потянулась бы за ещё не затухшей на краю пепельницы сигареткой, глубоко затянулась, чуть прищурив глаза, и лишь вновь коснувшись ледяными пальцами клавиатуры медленно выпустила бы дым.

Знаете, я всегда мечтала о старшем брате. Так уж судьба распорядилась, что вместо этого у меня старшая сестра, с которой мы похожи исключительно полом. Всё бы ничего, да жизнь нас раскидала по разным странам: нас разделяют четыре часа полёта, а, если верить приложению на мобильном, от аэропорта до аэропорта 1662 мили.

Впрочем, я норовлю превратить эту рецензию в подобие записи на жж, так что вернёмся к Сэлинджеру. У этого автора я прежде читала лишь две книги - "Над пропастью во ржи" и "Девять рассказов" , причём первую мне в своё время (собственно, в девять лет) заботливо подсунула мама, и с тех пор я пропала. Я люблю слог Джерома Д. Сэлинджера всей душой*, я люблю его героев и - поразительно! - его книги попадают мне в руки неизменно в тот момент, когда я острее всего в этом нуждаюсь.

Не подумайте, мне не 16 лет и я не пытаюсь ненавидеть весь мир. Наоборот - я люблю людей, я верю в чудеса и, в общем-то, вполне счастлива. Однако, будучи прежде человеком с довольно заниженной самооценкой (не лукавлю, cross my heart!) я со временем стала невообразимо требовательной к себе: порой меня совершенно не устраивает то, что я делаю и как я это делаю. Более того, мне всегда хотелось стать интересной, чтобы оправдать возложенные на меня надежды и...

Затяжка, колечки, выдох.
Не судьба мне написать связную рецензию, ой, не судьба-а-а...

Знаете, если говорить о первой повести, "Фрэнни", она каким-то волшебным образом перекликается у меня с "Невидимками", прости господи, Паланика. Главным образом, из-за следующей цитаты:

Бывает, я ловлю себя на подобной мысли во время какого-нибудь разговора: если всё чаще и чаще на рассказ собеседника я выдаю историю из собственного жизненного опыта, то дело плохо: разговор у нас не клеится. Так уж получается, что только искренне заинтересованные друг в друге люди будут внимательно слушать, не перетягивая одеяло повествования на себя. Нет, безусловно, бывают исключения в виде отвратительного настроения, плохого расположения духа или дурного самочувствия, но так ли часто?.. Если присмотреться к диалогу Лейна и Фрэнни, то ответ становится настолько очевидным, что разбирает чуть нервный смех.

Поздравляю, дорогая, тебя совсем не в ту степь понесло.

Мне нравятся Фрэнни, Зуи и Бесси. Все трое довольно умны, слегка циничны, чуть-чуть грустны и обладают бесконечно прекрасным чувством самоиронии. Старшие изящно наступают на грабли, а потом, пусть и не всегда своевременно, рассказывают младшим, как избежать ощутимого удара по лбу. Младшие отчаянно противятся всякой помощи, но потом не могут не восхищаться мастерством старших. На финале же мы получаем отличный путеводитель по человеческим заблуждениям, терзаниям и тревогам, а так же превосходную иллюстрацию того, как важно ценить родителей и братьев. Или сестёр.

• Откуда столько солнца? - повторила она.
• А я, брат, всегда ношу солнце с собой,- сказал он, пристально глядя на нее.

Мне кажется, что каждый увидит «Фрэнни и Зуи» совсем по-своему. Кто-то увидит религиозный фанатизм (и будет прав), кто-то — потерянных и очень заумных молодых людей (и тоже будет прав). Эта книга будто бы находит в тебе особенную ниточку, и тянет за нее, поворачиваясь именно той стороной, которой ты хочешь ее увидеть. Потому что для меня «Фрэнни и Зуи» оказалась о внутреннем поиске. Я никогда не была религиозной (даже слово «особо» приписывать не буду, потому что по какой-то причине вера не появлялась в системе моих ценностей), но я все равно понимала чувства героев. Поиск себя, недовольство окружающими, растерянность, прикрытая сарказмом, и мысли о вечном — знакомо, знакомо.

Эта книга, в которой у меня больше всего стикеров (а я достаточно редко их клею), и которую очень хочется перечитать в оригинале. В который, я кстати, заглянула, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают и Бадди действительно превратился в Дружка в переводе Максима Немцова. Вот мне и урок — прежде чем купить книгу, еще раз проверь, кто переводчик. (N.B. Поискать издание с переводом Риты Райт-Ковалевой).

И, несмотря на эту досадную ситуацию, я упала в эту книгу и наслаждалась каждым словом. Когда я читала первую часть про Фрэнни, я видела болезненную девушку, растерянную и недовольную своей учебой. Ей все кажется фальшивым, ей не нравится роль, которую ей навязывает общество, она будто бы совсем потерялась. И весь этот маленький рассказ на 50 страниц — диалог с ее парнем Лейном. Они сидят в ресторане, вместе, но будто бы каждый на своей орбите. И все, что происходит написано с такой любовью к деталям, что я будто бы наблюдала за постановкой, а не читала книгу. Каждая зажженная сигарета и каждое нервное движение вплетаются в сюжет и словно добавляют к разговору свои несколько слов. Многое из происходящего в этом рассказе кажется туманным, и именно поэтому стоит сразу же читать «Зуи» - ради ответов и ради прекрасного персонажа.

Зуи — старший брат Фрэнни. Они — младшенькие дети в большой семье, и как раз таки эти двое попали под влияние своих старших братьев, которых очень интересовали философские вопросы и поиск себя. Какими еще могли вырасти дети, практически с рождения читавшие все главные религиозные трактаты? Юношеский максимализм Фрэнни возводит ее конфликт с внешним миром в абсолют. И если Зуи стал достаточно циничен, чтобы хоть как-то держаться на плаву, то Фрэнни искренне презирает в мире практически все и этим доводит себя до физического и морального истощения. И снова диалоги: бесконечно ироничные и язвительные разговоры Зуи и Бесси, их матери, а затем не менее саркастичные диалоги Зуи и Фрэнни. Брат искренне хочет помочь, показать сестре, что тоже через все это проходил, что они на одной стороне, но иногда просто сказать все это — не так-то просто.

Слишком умные и слишком запутавшиеся молодые люди. Но разве не каждый через это проходит? Разве не ко всем приходит мысль «да что я вообще тут делаю» и мысль о смысле жизни? И если особая мантра, вера или убеждение, а еще добрых десятка три сигарет за книгу могут помочь героям Сэлинджера, значит где-то есть и то, что вдохнет смысл жизни и в души остальных.

Почему такое дурацкое название рецензии? Да потому что Сэлинджер это и есть самый настоящий затворник, а шестипалый прилепился от Пелевина, рецензию на которого я днесь прочел и совсем не порадовался. Но речь конечно не об этом, а о затворниках, которые самые что ни на есть несчастные существа. Ведь никто не спорит, что мир во зле лежит и хочется сбежать куда-нибудь на Алтай, где можно выращивать высокодойных овец и глазеть на звездное небо, попивая кофей на балконе альпийского шале, а потом спускаться в хлев, в котором блеют месячные ягнята и натачивать острый топор, и выходить на вольный ветер и вдыхать запах свежескошенной росы и плевать по ветру и ходить по горам этаким бродягой с гитарой и газовой горелкой в рюкзаке… Но "Фрэнни и Зуи" конечно не об этом. Новелла сия есть отражение сэлинджеровской фантазии о духовной жизни. И вот ведь какая катаракта – Сэлинджер безусловно мастер, талант, и когда гнет свою линию, несет всю эту неторопливую старомодную чушь, какую говорят умные и оригинальные люди, трудно не хлопать ему в ладоши. Но дальше он добавил картошки, посолил и поставил аквариум на огонь! В результате - ни ухи, ни золотых рыбок, одно несварение духа и разбитое корыто!

В общем, некая Фрэнни (актриса) прочитала книжку «Откровенные рассказы странника» и стала молиться Иисусовой молитвой. Сэлинджер, похоже, имел какой-то опыт в этом деле. По крайней мере, он довольно правдоподобно описал поведение и чувства неофита, у которого впервые загорелось сердце творить молитву. Девушка, конечно, постится, всех осуждает, обличает лицемерие и мещанство, но ее братец Зуи (актер), уже прошедший подобный искус, ловко вправляет ей мозги. Говорит примерно так: Дура, ты зачем сбежала из монастыря!? Разве не знаешь, что Иисусовой молитвой нельзя заниматься, не находясь в послушании?
Ну или так: Ты невежда в законе! Пей священное молоко, которое приносит тебе наша мама и учись ходить пред Богом, как Енох, потому что Бог везде! А поскольку мы актеры, то лучшее, что мы можем сделать – это играть так, как будто бы из зала на нас взирает Господь.

Все это психологично, красиво, с шизофреничной мамой и тенью гениальных братцев, один из которых самоубился, а второй – писатель, где-то там в деревенском затворе. Ну как сам автор или Пелевин… В общем, после финального поединка братца с сестрой Сэлинджер вымучивает небольшой картонный катарсис – Фрэнни счастливо смотрит в потолок в своей кроватке, Зуи курит очередную сигару, умерщвляя плоть, а в мозгах читателя, окутанного клубами сигаретного дыма, произведенного персонажами этой книги, гордо плавает избитая протестантская истина: неча молиться, в храм ходить - работай, богатей, актёрствуй, ведь Бог хочет, чтоб ты был счастлив. Но в Бога Сэлинджер, по-настоящему не верит, а мне было грустно: я ведь думал, что свет во тьме светит и тьма не его объят. Щас!

В общем, прочитать «Откровенные рассказы странника», смешать их с восточной мистикой, а потом выбраться из этого адского ку-клукс-клана на знакомую почву протестантской морали – катастрофичный итог жизни знаменитого затворника. Нет уж лучше строчить рецензии или доить винторогих овец где-нибудь в Чухонии или на Алтае. Затворничество - так шестипалое, классика - так без духовности и молитв, короче не зная брода не суйся в воду и со своей мацой в православный храм не ходи!

Внутри аквариума мир наверняка является не таким, каким он выглядит снаружи. А тот, кто читает Сэлинджера - ночует в аквариуме, в новой для себя среде, со своими правилами и своим климатом, и со всеми вытекающими последствиями. На самом деле, Батю сложно понять без знания буддизма-индуизма-христианства, поэтому те, кто в них ни бум-бум, либо интуитивно постигают, что тут какая-то иная система взаимоотношений, мыслей и поступков, либо списывают Сэлинджера в утиль, ибо они уже непременно ознакомились с "Над пропастью во ржи" и убедились, что Сэлинджер пустомеля аки старушка Джеймс (ага).
Совершенно справедливо многие высказались о своём желании видеть эти повести на сцене, ибо нет для них лучшего места. Место действия практически не меняется, треть "Зуи" вообще происходит в ванной, чем, собственно, и подкупает, но внутренняя динамика, прости за пошлость, накал и всё прочее, рвёт крышу напрочь.
А этот стиль, этот язык! Я плачу и рыдаю от умиления и счастья, когда читаю его. Купите мне сигарету, если я ошибаюсь, но когда Сэлинджер начинает писать от лица Бадди Гласса, то превращается в необузданного гения. Кстати о Глассах. Я хочу узнать, как Сэлинджер создаёт своих персонажей? Ибо как может человек из плоти и крови на страницах книг выводить столь живых, лишённых всякой искусственности, всякой манерности персонажей, давая им уникальный, интересный, многогранный внутренний мир. Объяснить это положительно невозможно и только крутится у меня в голове та неловкая, но знаменитая шутка: «Сэлинджер любит Глассов больше, чем их любит Бог ».
Я редко перечитываю книги, но в этом правиле есть исключения. Порой, я беру любимые книги и перечитываю наиболее понравившиеся моменты. Часто это бывает с «Фрэнни и Зуи». Каждый раз, соприкасаясь в тексте с этой иронией, юмором, ремарками, отступлениями (надеюсь, вы заметили их в приведённой выше цитате) и всем прочим, я готов от удовольствия стоять на голове. Это что-то особенное:

• Да, я хоч_у, чтобы ты женился,- настойчиво Сказала она.- Почему ты не хочешь жениться?

• Я слишком люблю ездить в поезде. Стоит только жениться, и ты уже никогда в жизни не сможешь сидеть у окошка.
• Это не причина!
• Самая серьезная причина. Ступай-ка отсюда, Бесси. Оставь меня в мире и спокойствии. Почему бы тебе не пойти покататься на лифте? Кстати, если ты не бросишь эту чертову сигарету, ты сожжешь себе пальцы.

  Конечно, есть в книге моменты, которые мне откровенно, всерьёз и обстоятельно не нравятся : это некоторые высказывания и мысли. Будем считать, что я вас предупредил. Жаль, что об этих предметах уже нельзя почесать языком с Сэлинджером. Ну, что поделать, буду довольствоваться праведным гневом.

"О, всего 42 страницы, ну же, ты сможешь быстро одолеть этот рассказ!" Подначивала я себя и читала слова, которые собирались в непонятные, бессмысленные предложения. И я смогла, хоть никакого удовольствия не получила.
"Ха, всего 167 страниц, -сказала я себе в понедельник,- я легко одолею их до среды и успею на покемонскую киношку!" Ага, как бы не так! На календаре внезапно пятница, а я еще и до середины не доковыляла. Я вгрызаюсь в слова, а они навевают сон. Я пытаюсь понять героев, а они бесконечно раздражают своим самолюбием.
Вот честно, не пойму чему восторгаются люди в этой повести. Для меня это было самое занудное чтение за последний год. Я засыпала каждые 2 строчки. Я 2 страницы утром дочитала, ибо вечером бороться со сном больше не было сил.