Щегол

Прошел уже, наверное, месяц, а я так и не рассказала про "Щегла".
Это обратная сторона популярности книги. Ну что можно сейчас рассказать про "Щегла"? И, главное, кому? Все уже слышали сто раз, прочитали миллион рецензий, возненавидели, записали себе в самые любимые книги или перехотели читать, потому что слишком уж много об этом говорят. Конечно, я специально купила книжку через пару дней после начала продаж и сразу же стала её читать, чтобы не слышать общего гула. Иначе я бы точно никогда не стала её читать.
Я не буду говорить, что это хорошая книга. Я даже не буду говорить о том, что она гениальная.
Давайте лучше обо мне.
Я очень увлекающаяся девочка. Когда я была маленькой, мне достаточно было просто посмотреть какой-нибудь фильм, любой, хоть сколько-нибудь интересный, и я немедленно начинала жить в нем. Я была пиратом, была балериной, Дэвидом Боуи, Скуби Ду, да нужно ли продолжать? Я была всем на свете; я тот ещё фантазер.
Но дети вырастают и обычно перестают играть, они кристализуются в одной форме, лишь иногда вздыхая о том, чего с ними не произошло. По крайней мере, мне рассказывали, что это так; у меня самой вырасти пока не получилось. Я все такая же; я - весь мир.
Я хочу покорить космос после "Интерсцеллар"; я пою в ванной после роликов с "Голоса"; я читаю революционные книги после известных событий; я копирую манеру речи людей, которыми я восхищаюсь.
В книге "The perks of being a wallflower" учитель дает мальчику читать Айн Рэнд и говорит, что нужно быть не губкой, а фильтром. Это именно то, чему я не научилась. Когда я читала "Атлант расправил плечи", я была там целиком; я ещё неделю носилась потом с ним, как курица с яйцом; я усвоила все идеи не критически, а вот теперь думаю, какая же это все-таки чушь. Извините.
То есть, я не могу ничего сказать про "Щегла", потому что я - губка, а не фильтр.
И вот про него говорят, что он дает всем, даже ленивым, даже не таким впечатлительным дуракам, стать такими и петь в ванной в третьем часу утра. И что мораль... Но мораль там крутая, правда?
Конечно, я ревела, перелистывая последние страницы.
А вы?

Учитывая, сколько времени я затратила на прочтение "Щегла", сколько отзывов уже существует на эту книгу, сколько положительных мнений высказано, хочется все же хотя бы отрывочно, но высказать свои мысли (по большей части если не негативные, то не столь оптимистичные в плане оценки, как у, наверное, большинства). Будет спойлерно и много сумбурного текста.

Донна Тартт какой-то особенный автор, которая пишет странно цепляющие книги и сюжеты, даже если местами ты прорываешься через какую-то воду, но по итогу в общей массе ты помнишь общую картину, общее настроение, и что конкретно цепляет — толком даже непонятно, порой ты вспоминаешь исключительно один-три удачных, точных, весомых для себя эпизода из всего долгого повествования. Ее книги могут вызывать восторг, или же наоборот не найти чисто читательского отклика, но при этом ее сюжеты без сомнения имеют странное влияние, оставляют след, послевкусие что ли, когда ты еще некоторое время вспоминаешь книгу, что-то перевариваешь, как-то пытаешься понять, что же в остатке, что это за осадок прилип к тебе после прочтения. Делишься мыслями о книге с окружающими, случайно порой включаешь их в разговор, т.к. они приходятся к случаю. Так что осадок есть всегда. Я прочла все три ее имеющиеся на данный момент книги, и все оценила на троечку, но впечатление, как неотъемлемый атрибут ее историй, после прочтения производили. Нет пустоты и облегчения, как от других обычных непонравившихся книг, мол, фух, дочитала... и забыла. То есть оно, может, и есть — книги ее не самые простые в освоении, долгие, графоманские, но нет именно облегчения относительно того, что закрыл и вместе с тем стер всю лишнюю информацию, т.к. сюжет не нес в себе смысловой нагрузки. Тартт может нравиться, может и наоборот, но нельзя отрицать — эмоции ее книги вызывают, отпечаток свой тоже . Наверное, это и называется талантом писателя.

Не стану своими словами пересказывать сюжет, но вкратце, для тех кто вдруг не в курсе, на википедии есть достаточно короткий, но исчерпывающий синопсис: Очнувшись после взрыва в нью-йоркском Метрополитен-музее, тринадцатилетний Тео Декер получает от умирающего старика кольцо и редкую картину под авторством Карела Фабрициуса с наказом вынести их из музея. Тео будет шнырять по разным домам и семьям - от нью-йоркских меценатов до старика-краснодеревщика, от дома в Лас-Вегасе до гостиничного номера в Амстердаме, а украденная картина станет тем проклятьем, что утянет его на самое дно, и той соломинкой, которая поможет ему выбраться к свету.

В первую очередь, вероятно, хочется написать для дальнейшей дискуссии с теми, кто знаком с книгой, потому как обтекаемо не факт что получится высказаться, скорее будут затронуты некоторые эпизоды, которые вызывали те или иные эмоции и мысли. В целом "Щегол" все же понравился мне больше чем "Маленький друг" (о второй книге Тартт вообще говорят не слишком много, в отличие от "Тайной истории"), и если бы убрать некоторые главы или слишком длинные и бессмысленные, на мой вкус, диалоги и эпизоды, то книга вышла бы гораздо интереснее, живее и продуктивнее, но, увы... Одним из последствий чтения результата подобной графомании была усталость и головная боль (в такие моменты я бываю маньяком, который хочет прочитать больше, что плохо, когда книга крайне объемная), в какой-то мере было разочарование — не столько за потраченное время (ведь всё равно я считала, осознанно, что следует приобщиться к феномену "Щегла"), сколько за финал, где нет поучительных выводов (кроме, разве что, банального — детки, не употребляйте наркотики!). Тео (главный герой), казалось бы, начал исправлять свои косяки, которые он сделал в работе, а меня это расстраивало. Мне нравился его хитрый и умный план с продажей ударных и крайне схожих копий антиквариата в качестве оригиналов — на такое способен только делец с чутьем, потому было обидно, что в итоге крупную и удачную пусть и аферу, но пришлось сворачивать и подчищать хвосты. Я не люблю, когда сообразительные герои идут на попятный, тем более под давлением других персонажей, у которых зашкаливает чувство справедливости. Тео, как персонаж, мне не понравился, ему я практически не сопереживала, но его идея меня зацепила, особенно ее истоки, вытекшие из желания помочь Хоби, ставшего ему и другом и семьей.

Вообще весь текст делится на несколько частей, не тех, что определила сама Тартт (их больше), а именно по знаковым событиям в жизни Тео:

• Нью-Йорк, взрыв, жизнь с Барбурами
• Приезд отца, жизнь в Вегасе
• Снова НЙ, работа у Хоби
• Амстердам

  Наверное, я для себя всё-таки выделяю вторую часть, именно она вызвала во мне больше эмоций, когда жизнь Тео хоть и стала идти по наклонной, все эти увлечения алкоголем и наркотиками, никому ненужный ребенок в одиноком доме где-то среди пустыни, но именно там произошло знакомство Тео с Борисом, именно там была искренность, чувства, реальные отношения, в которые я верила. Пусть по-детски, но, думаю, именно в таком возрасте привязанности или любовь куда более настоящие, чем было в дальнейшем в жизни Тео. Борис пришелся очень вовремя, когда Тео было плохо и одиноко, когда ему некуда было податься, не с кем поговорить, некому высказаться, поделиться болью, и чтобы при этом его поняли, а не виновато посочувствовали. Борис персонаж неоднозначный. Кто-то считает, что в его образ Тартт вписала-таки шаблонны относительно славян (первостепенны были акценты на русской и украинской составляющих), и в какой-то мере я с этим согласна, но маловероятно, что Тартт делала подобные детали нарочно и с желанием опустить национальные черты. В моем восприятии Борис был все же положительным персонажем, он оживил сюжет, он оживил Тео (хоть и за счет того, что подсадил его на разного рода дрянь), он принес с собой хаос и вбрасывал его до самого финала, но в каждой истории должен быть персонаж-катализатор. Казалось бы, будни Тео и Бориса были пропитаны вечными отходняками и новыми волнами прихода, они прокрастинировали, махали рукой на школу, они словно бы закутались в тягучую лень, отупение, безразличие (но только не друг к другу). Часть в Вегасе одновременно давила эмоционально, налипала густой безысходностью, вся эта грязная и нелицеприятная сторона жизни под кайфом и ее последствий, но при этом делала лично мне как-то хорошо, потому что отношения Тео и Бориса были такие теплые, крепкие, и даже высокое гейское напряжение не раздражало, а добавляло мягкости и верибельности. И я уверена, что Тео нес в себе эти чувства и дальше, даже когда вырос, даже когда Борис потерялся из вида, даже с учетом зацикленности Тео относительно Пиппы — вот те чувства не казались настоящими, лишь глупая мания, когда запретный плод сладок. Думается мне, что получи Тео Пиппу, ему бы потом стало скучно, но об это чуть дальше.

  Второй момент, который меня зацепил — переход от второй части к третьей — долгий и непростой путь Тео обратно в НЙ после смерти отца. Вроде бы на первый взгляд ничего особенного, просто мальчишка едет домой. Однако нет. Во-первых, я из тех, кто переживает за животных сильнее, чем за людей. Поэтому меня крайне подкупило трепетное отношение и привязанность Тео к маленькой собачке Попперу (ранее принадлежавшему подружке отца). Пёс, как и Тео, был никому не нужным, поэтому они, наверное, сошлись характерами. Эта милая обеспокоенность и забота Тео о Поппере как раз и вылилась в причину длинного пути из Вегаса в НЙ (животных быстро и запросто в самолет не посадить, как и в поезд). Тео нужно было сматываться, он не хотел попасть в руки системы, не хотел оказаться в детдоме. Ему пришлось проститься с Борисом, и у него остался только маленький Поппер, ради которого он вытерпел длинный путь домой, пересаживаясь из одного автобуса в другой, и даже там ему приходилось прятать собаку, за которую Тео очень переживал. Наверное, только тогда Тео вызывал во мне положительные отклики, мне было жаль его, когда он совсем разболевшийся, едва стоявший на ногах, переезжал из города в город, нежно заботясь о благополучии Поппера, даже не допуская мысли куда-то деть пса или избавиться от него. Нелегкое приключение, которое заняло не слишком уж много объема в книге, но ты будто мог прочувствовать тягостность каждого дня, что Тео провел в пути. Я не знаю, как так выходит, что какой-то довольно не слишком значимый момент может произвести больше впечатления, чем, например, тот же взрыв в начале, откуда и пошла вся пляска.

  Жизнь Тео в течение мною обозначенной третьей части по сути была пустой в плане цепляющих моментов, кроме, может, упомянутой выше идеи с продажей псевдоантиквариата. Предприимчивость Тео я одобряла. Неинтересно было и из-за продолжавшихся метаний вокруг Пиппы, которая завела парня, и вроде бы с Тео у них теплые и дружеские отношения, но это тот случай, когда она его воспринимала, скорее как брата, чем как потенциальный любовный интерес. И возвращаясь к тому, что они всё равно бы по итогу вместе долго не прожили: Пиппа хорошо заметила, что и она, и Тео были похожи своими поломанными судьбами, и с большой вероятностью они утянули бы друг друга в глубины депрессии или еще каких-то сбоев в конечном итоге, оба всегда бы жили с воспоминаниями о том взрыве и его тяжелых последствиях, вместо того чтобы поддерживать и вытаскивать один другого из тени давней трагедии. В любом случае Пиппа, как персонаж, осталась для меня довольно картонной, второстепенной и не особо важной. Стенания Тео ни с чего начались, ничем и закончились, линия просто где-то толще, где-то тоньше протягивалась сквозь сюжет, но фундаментального смысла в себе не несла. Я бы вычеркнула ее, оставив лишь фигуру Хоби и Велти, ибо последний был тем важным толчком и второй отправной точкой наряду со взрывом, что предопределила курс дальнейшей жизни Тео.

  Сталкивалась в отзывах с упоминаем "Больших надежд" Диккенса, как неким прототипом для "Щегла". Наверное, из-за этого я заранее пыталась найти точки соприкосновения, но их по факту не было, кроме того что в обоих произведениях главные герои — мальчишки сироты, оба терзались наваждением в виде недоступных девочек, а Хоби, наверное, должен напоминать Мэгвича, в плане своей значимости в жизни Тео и Пипа соответственно. При желании можно найти больше параллелей, но я слишком люблю "Большие надежды", что для меня сравнение не слишком уместно. Хочется надеяться, что Тартт не намеревалась достигнуть похожести.

  Это далеко не всё, что можно сказать о книге, но, боюсь, даже этого уже слишком много =)

Я потихоньку читала эту книгу целый месяц, и отчасти поэтому, должно быть, у меня сложилось впечатление, что под одной обложкой спрятаны минимум четыре разных книги. Разные части так сильно отличаются по атмосфере, что это могло бы быть циклом про жизнь Тео — пожалуй, очевидно, ведь человек меняется в процессе взросления, но в замкнутом пространстве романа это вдруг осознается с новой силой.

Для меня это в первую очередь книга про сломанного (но недоломанного) человека. Любимый, опрятный, рассудительный мальчик, живущий с нежно обожаемой мамой, исчезает после смерти последней в теракте, и Тео оказывается в круговороте, где никому особенно не нужен. Ему здорово помогает семья друга, а после — берет к себе отец, но, по ощущениям, по-настоящему Тео в детстве так нигде и не приживается, и это самое детство наполнено всем, чем не должно было: кражи, алкоголь, запрещенные вещества. Мозг сам генерирует осуждение, когда видит данное перечисление, но, в общем, это о том, что Тео справлялся как мог и влипал в истории только потому что никто не показал ему верный путь.

Красной нитью через всю историю проходит та самая украденная из музея картина, над которой Тео трясется так долго, что возводит ее на пьедестал, но трагедия в том, что больше места ни на что не остается. Он выбирает сомнительный способ заработка и любовь к девушке, которую видел-то не сказать чтобы много раз — привычно, безопасно, не нужно ничего делать. Вечная отложенная жизнь. И картина над всем этим — нечто, придающее существованию иллюзию смысла. Во всяком случае, я вижу здесь большую трагедию маленького мальчика, который боится больше, чем показывает, и прячется-прячется за этого щегла: даже активное действие начинается, когда что-то угрожает картине.

Я бы не сказала, что книга читается легко. Она поначалу тягучая и медленная, некоторые вещи, мне кажется, можно даже сократить, потому что происходят повторы и повторы повторов, но в целом жизнь Тео мы видим полно и явно. Стилистика у Тартт потрясающая — даже в переводе чувствуется душа романа, и за это многое можно простить. Даже подслитый финал прощаю, потому что читать в целом было хорошо. Рада, что ознакомилась с романом живого классика — мне кажется, стоило прочитать уже, чтобы просто знать, о чем весь мир говорит.

славная книга про смерть, вечность, красоту и — главное — иллюзию обладания. история (это не спойлер) начинается с того, что мать главного героя гибнет, но потом всю долгую первую главу мы читаем описание их жизни до этого момента — так, будто она ещё жива, будто она может не погибнуть: иллюзия обладания. и дальше эта тема разворачивается в книге — на примерах и узнаваемых, и более эксцентричных.

текст немного затянутый, но в него на диво втягиваешься. казалось бы, протагонист — не самый добродушный и счастливый человек, а окружают его далеко не всегда симпатичные типажи, но на всех них автор смотрит очень добрым взглядом, в каждом находит искупающие черты, поэтому про всех них приятно читать.

мне немного не хватило описания перехода между детством и взрослым периодом Тео. взрослый Тео делает порой чудовищные вещи (меня очень задел момент, где он размышляет о том, как бы эдак заплатить парню своей возлюбленной, чтобы он её бросил), но нам не очень подробно показывают, как же именно он таким стал.

впрочем, даже тут Тео не отвратителен, а мир не лишает людей шанса искупить грехи. никогда.

одна из последних глав «Щегла» называется «Идиот» — и не зря. мне кажется, Донна Тартт вынесла из Достоевского очень правильные уроки.

Спойлеры!

"Щегол" - это тот случай, когда я купилась на рекламу на Либе, причем мне понравилось все: и обложка, и аннотация и вот, спустя небольшое время она у меня.

Понимая, что в книге пойдет речь о искусстве и о чем-то, что будет связано с картиной, я сразу же догадалась, что имя героя - Тео - выбрано не просто так. Сразу же приходит ассоциация с Теодорусом ван Гогом, братом прославленного посмертно художника, который занимался торговлей картин. Не думаю, что это просто совпадение. Но подметила я сей факт сразу. И если уж я заговорила об именах... Есть там один персонаж, скользкий тип и мошенник по имени Люциус Рив. По началу я никак не могла избавиться от того, что в моем воображении рисовался только один Люциус, ну такой, с длинными волосами, тростью... Так ладно имя одно, сам персонаж прям под типаж попал. Ну да ладно...

Собственно, о сюжете. Мне еще в самом начале показались события слегка не реалистичными, а именно: то, что произошло после взрыва в музее. Мальчик, который выжил (тьфу, блин, не хотела я писать эту формулировку, ну ладно) остается практически один в зале и пытается пробраться и выбраться оттуда. По идее в таком состоянии ребенок должен испытывать шок, страх и еще кучу всякого неприятного. У мальчика должна быть одна мысль в голове: мама! мамаа! мамааа!!! Он должен добраться до нее, найти ее, отыскать любыми способами. Но тут он видит мужчину, который еще жив и оказывает ему помощь, попутно прихватывает себе картину, по просьбе того же мужчины. Вообще, когда я читала первую часть книги я даже не могла сообразить в каком жанре она написана. Происходящее выглядело для меня несколько... Хотела подобрать какое-то слово связанное с "мистикой", "волшебством", но именно самого волшебства там и не было, поэтому просто - не реалистично. Помочь ближнему в такой ситуации - удел храбрых и отважных. Особо смелые могут и собой пожертвовать в такой ситуации. Но когда речь идет о 13-летнем ребенке? Остановится ли он над взрослым мужчиной, чтобы поддержать ему голову и возьмет ли что-то, по чьей-то просьбе? Зачем ему картина? Зачем ее брать? Мужчина попросил, почему бы и нет. Вокруг покореженные тела, кровь и оторванные части тела. Действительная ли реакция ребенка на все происходящее, как написано в книге?

К остальному же в плане сюжета претензий нет. Книга написана с умом, талантливо, со знанием того, о чем пишет автор. Особенно понравилось то, как Таррт в конце устами Тео рассуждала о картине, о щегле, который вынужден быть прикован к жердочке и как он гордо и отважно смотрит на этот мир. А что же касается самой сути: что же изменил "Щегол" в Тео, что переменилось и изменилось? Как гласит аннотация, то тут-де должно произойти восхождение к свету, он же - катарсис. Однозначно, переворот в сознании Тео произошел, но тут он только косвенно связан с картиной. А именно, Тео после совершения убийства. Ни дать ни взять, прям Раскольников, замывающий кровь на своей одежде. Так скрупулезно действовал тут наш герой. Дальнейшие муки. И кстати, а был ли катарсис? Ведь стоило Тео узнать, что картина в музее и все в порядке, подозрений и улик на него нет, то как-то он больше и не мучился от совершенного убийства. Совесть ушла в подполье? Скорей всего, по прошествии лет Тео не вспоминал и не думал или так, изредка, о случившемся и все осталось по прежнему: работа в магазине и маленькая доза. Как по мне, главный герой ( а вообще, он ли главный? Как по мне, что и правильно, так-то, наша птичка - и есть главный персонаж) не вызывает какой-то симпатии. Сочувствие, возможно. И я, кажется, догадываюсь почему птичка вспорхнула и улетела от него. Между Тео и Щеглом есть большая разница. Оба они находятся в оковах. Потеряны. Один сломлен смертью матери, одиночеством. Другой закован в цепь и вынужден существовать так. Тео же считает, что жизнь - бессмысленная штука, катастрофа и лучше бы и вовсе не рождаться. Птичка, вот она совсем другая. Она отказывается покидать этот мир. Это маленькое гордое существо, которое не будет сдаваться. Слишком тут разные взгляды на жизнь. Так и могла ли такая жизнелюбивая птичка, несмотря на несвободу оставаться у столь пессимистичного паренька, который давно потерялся, заблудился в себе, вокруг себя, везде. Не осуждаю его, но и не одобряю. А вообще, Тео Декер - это тот случай, когда и наркоман может быть положительным героем. А хотя что тут положительного по сути?

Завершающие строки роман - это прямо таки словно выдержка из философского трактата, не могу не привести ее здесь:

P.S. "Что Природа (в смысле - Смерть) всегда побеждает..." Вот тут я только не согласна, потому что природа - это не только смерть. Природа это прежде всего жизнь и мать, то, что рождает и только потом умирает, совершая вечный круг.

И все-таки я рискну высказать свои мысли по поводу этого романа, не претендуя на объективность, ибо Донна Тартт прочно утвердилась в числе моих любимых авторов. Как и предыдущие книги автора, этот роман пронизан традицией — здесь есть немного от Диккенса с его неспешностью и монументальностью, немного лихих ноток современности, тонкий юмор О'Генри и декадентство Оскара Уайльда. Это неспешное повествование пропитано трагизмом самой жизни и неизбывной любовью к искусству. Сложное и неоднозначное произведение, оно обожжет душу, разбередит старые раны, перевернет всё с ног на голову, заставит смеяться и плакать, а потом снова обожжет. Жанр его определить непросто — он сочетает в себе черты воспитательного романа и романа философского, плутовского романа и романа-путешествия. Это роман о поисках себя в бездне отчаяния, о попытках вырваться из порочного круга, найти и понять самого себя, роман о взрослении и становлении. Это калейдоскоп лиц и судеб, ситуаций, эмоций и переживаний, это жизнь во всем ее причудливом многообразии. С одной стороны, это описание жизни обычного парня, с другой — парня необычного, на долю его выпало немало передряг и испытаний. Трудно представить, что сюжет описывает лишь пятнадцать лет его жизни, заканчиваясь, когда герой остается на перепутье в свои неполные тридцать. И мы можем увидеть его дальнейший путь, а можем попрощаться здесь, на оживленном нью-йоркском перекрестке.

Тео — обычный подросток, вдруг в одночасье оказавшийся сиротой и обладателем бесценной картины. Удивительно его восприятие этого полотна, его ощущения при взгляде на него — совсем нетипично для тринадцатилетнего человека. В этом видно влияние матери, любившей живопись и вдохновлявшейся ею. И эта картина для Тео теперь стала неким символом, объединившим в себе воспоминания о матери, о прежней счастливой жизни, надежду и опору в будущем, и постоянство в настоящем. Ведь пока картина у него, мир стоит на месте, это константа, точка отсчета. Это больше, чем просто картина, это всё, что есть у него. Долгий и тернистый путь предстоит пройти Тео, встретить на своем пути дружбу и предательство, любовь и потери, обрести призвание, преодолеть себя. Сломлен ли он потерями и мытарствами — вопрос сложный и неоднозначный. Характер героя не так прост, как может показаться. В его душе есть и черная пропасть отчаяния, и нотки надежды на лучшую участь. Безусловно, смерть матери и вынужденная жизнь с отцом-алкоголиком и игроком подкосила его, знакомство с Борисом сделало наркоманом, но есть в его жизни и лучик надежды — старый антиквар Хоби и рыжая девушка Пиппа. Я не буду разбирать каждого героя в отдельности -по большей части я пишу для тех, кто уже знаком с этой книгой, потому что я просто не представляю, как говорить о ней с непосвященным. Нужно прочувствовать ее, пережить, переболеть ею, пропустить через себя, чтобы осознать степень отчаяния Тео, понять его попытки обрести почву под ногами, принять его метущийся дух. Пиппа, Хоби и Борис -ключевые фигуры в жизни Тео, они во многом повлияли на его формирование как личности, каждый из них что-то дал ему и что-то обрел взамен: Хоби был его наставником и чутким опекуном, отцом, каким никогда не был его настоящий отец, Пиппа — любовью и болью, Борис — другом и предателем.

Отдельно стоит сказать об атмосфере романа. Она пронизана неспешной музейной неторопливостью, запахом старой мебели, антиквариата, камфары и олифы. Тартт так точно и красочно описывает пустыню Лос-Анджелеса, что мы словно чувствует дыхание сухого ветра и колкость песка, так точно рассказывает о мастерской Хоби, что мы словно видим пылинки в воздухе и запах полироли. Мы чувствуем и холодный ветер нью-йоркских улиц, шум машин и твердость камня. Мы идем вместе с Тео, путешествуем с ним, смотрим его глазами на картину и неторопливо восхищаемся точно выписанными деталями, мы слышим философские рассуждения Хоби и проникаемся его житейской мудростью, мы увлекаемся порывистостью Бориса и вот уже бежим следом за ним, не поспевая за полетом его мысли, вдохновляясь его неунывающим жизнелюбием, нахальным оптимизмом и бурлящей энергией. Мы сидим вместе с задумчивым Тео в его спальне и рассматриваем фотографии улыбающейся Пиппы, предаемся мрачным мыслям и радуемся встрече со старыми друзьями. Тартт умеет заставить читателя не просто сопереживать герою, но проникать в его мысли, чувствовать его, жить тем, чем живет он.

Тео удивителен тем, что он поливалентен — он не плохой и не хороший, не злой и не добрый, но он и не аморфный. Он — цельная личность, сложная и неоднозначная. Вокруг него строится все повествование, он — его центр и двигатель. Через проступки и отношения мы раскрывает для себя характер Тео, словно снимаем шелуху с луковицы. Он показывает свой характер через других людей, через поступки, восприятие, но более всего — через картину. То, как он ее видит, как воспринимает, как трепещет его душа — это сугубо личное, словно он оголил перед нами свои нервы, показал уязвимость и незащищенность своей души. Это не просто изображение привязанного к жердочке щегла — это сам Тео и та привязь, которая не отпускает его, бередит душу, заставляет механически двигаться, не чувствуя интереса к жизни.

Этот роман очень личный — он словно принадлежит всем и не принадлежит никому. Каждый увидит в нем что-то свое сокровенное, проникнется им, он ворвется в жизнь и не отпустит до последней строчки. Его невозможно разобрать на составляющие — он един во всем своем хитросплетении и многообразии сюжетных поворотов. Это единое неразрывное целое, и говорить о чем-то в отдельности — значит обеднять его. Это, безусловно, важная и нужная книга, книга серьезная, заставляющая думать, эту книгу нужно пропустить через себя, выстрадать и осмыслить. О ней сложно говорить, но говорить нужно. И позже я обязательно дам ее прочесть своей дочери.

Это мне только мерещится рекурсия, или роман и впрямь подменыш? Скучные мемуары конченого человека, мимикрирующие под психологический роман о силе искусства. Повествование рваное, как будто наспех собранное из кусков, неизвестно зачем вставленных в сюжет. Враньём будет назвать это историей человека и картины - их судьбы, если задуматься, лишь пару раз пересекаются. Оставшееся время влачаший жалкое существование главный герой лишь паразитирует на идее любви к искусству, которой я, меж тем, тоже особенно не наблюдала, присутствует лишь некоторая одержимость конкретным предметом. Так что если вы хотели почитать о живописи или, например, о террактах, или хотя бы о криминальных аферах - поищите что-то иное. Это бытовая чернуха о наркоманах, алкоголиках, постсоветских бандюках, унынии, нигилизме и разложении морали. И даже если вас способен заинтересовать последний пункт, то и эта тема реализована хреново - становления харизматичного злодея не будет, будет биография душнилы, просравшего жизнь, несмотря на то, что в этой самой жизни чудесным образом появлялись люди, готовые оказать всеобъемлющую поддержку.
Истории просто нет, только фоновые декорации, включающие в себя много лишнего. Приключений нет. Какой-то особой интриги тоже. Картина фигурирует пару раз, события вокруг нее почти не точатся, а если и точатся, то крайне бегло и неглубоко. Стоило бы либо лучше проработать эти эпизоды, либо вообще не приплетать упомянутых персонажей. Большая часть "приключений" и "интриг" излагается через рот, в формате диалогов и монологов, но их участниками мы практически не оказываемся. Все сюжетные концы опущены в воду - история оканчивается буквальном ничем, лишь длительными финальными "размышлениями о дубе".
НЕ РЕКОМЕНДУЮ.

Когда я подбиралась к концу этой книги, впечатления уже были довольно разрозненными и смешанными, но кратко их можно было бы свести к следующему: до чего хорошо и складно написано и переведено, до чего непривлекателен главный герой и его страдания, до чего же я устала от этой книги, а финальные пассажи о картине заслуживают высших похвал.

Первые главы почти убедили меня в том, что передо мной роман-воспитание прекрасной души, далее я поняла, что совершенно перестала симпатизировать мальчику.

Возможно, меня обвинят в недостаточной глубине понимания сути его истории, его травмы и его преображения, которое - ну ладно - в конце истории всё же случилось. Возможно, меня посчитают мыслящей слишком приземлённо - пусть.

Во-первых, я так и не ощутила той самой волшебной "силы искусства", торжественно обещанной в аннотации. Но к этому я ещё вернусь, потому что сразу хочу перейти к "во-вторых".

Во-вторых, проникнуться сутью, глубиной травмы Тео и преображением его души благодаря картине мне ужасно мешал очень уж буржуазный контекст всей этой истории. Наверно, виной тому моя от него отдалённость - пусть моё собственное детство и было довольно безоблачным в плане любви близких и отсутствия травм, но оно было лишено всяких признаков зажиточности и обеспеченности. Моим близким порой приходилось выживать и буквально добывать средства к существованию - и с таким вот бэкграундом мне трудно проникнуться историей, рассказанной Донной Тартт.

Давайте для начала посмотрим на неё очень практически. В результате ужасного взрыва мальчик теряет маму, единственного близкого человека, сам получает психологическую травму, и далее начинаются его скитания. Но скитания ли? Сначала он попадает в очень богатую ньюйоркскую семью, где о нём трогательно заботятся и поддерживают, особенно его друг Энди; он находит своих "друзей по трагедии" - Хоби и Пиппу. Хоби влюбляет его в антиквариат. Потом Тео едет с отцом в Лас-Вегас, где живёт тоже вполне себе припеваючи, хотя отец и его подружка не то чтобы очень порядочные люди. После смерти отца, уже подсевший на алкоголь и наркотики Тео, прихватив милого пёсика мачехи, возвращается в Нью-Йорк - вновь в любящие объятия, на этот раз Хоби, уже окончательно. Мать оставила Тео приличную сумму на образование. Растёт он по опекой Хоби и в конце концов становится его партнёром по бизнесу, ворочает громадными суммами, общается с клиентами из высших кругов, вновь входит в семью своих первых опекунов, обручается с Китси, и, готовясь, к свадьбе, они слоняются по "Тиффани" и прочим подобным местам в компании свадебного консультанта, заботливо предлагающего присмотреться к тому или иному фарфору, претендующему на статус фамильного. Живёт припеваючи, материальной нужды не ведает ни в чём. Множество раз на протяжении чтения мне хотелось захлопнуть книгу и прокричать: "Чего ещё тебе надо?"

Но нет - душу героя съедает ужасная экзистенциальная тоска. И что же с ней делать? Конечно, топить в алкоголе и наркоте. А ещё по-свински вести себя с окружающими. Например, с Энди, которому не удосужился позвонить, вернувшись в Нью-Йорк.

Да ладно? Так сложно было ответить добром на добро? Но этого мало - с Хоби мы тоже обходимся некрасиво. Бизнес ведём нечестно, продаём подделки, играем в грязные игры. В конце книги он пафосно восклицает "я совсем не желал тебе навредить, Хоби!" - правда? То есть это всё тоже было под спудом горя?

Всё это - на фоне неразделённой любви к Пиппе. Тоже страдающей от постравматического синдрома. Тоже не ведающей ни в чём нужды. Школа в Швейцарии, тётушкино наследство, с которым можно не работать, путешествия, жизнь в Лондоне - и тоска. Ох, какая тоска.

• А сколько будет гостей? - спросила Пиппа. Ей пришлось сходить в "Моргану ле Фей" и купить себе платье, потому что ничего нарядного у нее с собой не было.

  Я не поленилась погуглить этот магазин - средняя стоимость платья - полторы штуки баксов. Вот такая вот она, непростая жизнь рядового ньюйоркца.

  Вернёмся к Тео. Он превращается в этакого рано уставшего от суеты Онегина, плывёт по течению (не забывая о дорогих костюмах, конечно же), встречается с нелюбимой девушкой, глотает наркотики и в своих бесконечных СТРАДАНИЯХ цинично смотрит на окружающую его тошнотворную суету:

Ах ты, бедненький. Пожалеть бы тебя хотелось, да вот что-то не получается.

Но герой таки преображается - и пусть он по-прежнему весь такой независимый и циничный и не в восторге от всех этих "вялых общественных добродетелей" - но жизнь его, кажется, обретает некий смысл, а впереди даже маячит какая-то радостная перспектива.

Тут мы подходим к главному - картине, прихваченной героем из музея после взрыва, в травматическом угаре и хаосе происходящего. Именно она и становится для Тео тем самым лучиком или маяком, ведущим к свету, выводящим из затяжной депрессии и возвращающим жизни смысл. Вот только происходит всё это как-то единоразово и от того очень неправдоподобно. Буквально - вжух! - и жизнь уже течёт по новому руслу и под светом иной звезды. А все тяжёлые годы саморазрушения Тео и смотреть-то на неё боялся - хранил завёрнутой в бумагу и наволочку, не решаясь развернуть. Куда уж лучше глотать одуряющие таблетки и дурить клиентов.

Так где же она - волшебная сила искусства? Я поняла замысел автора так: на какое бы дно нас порой ни загоняла жизнь, может найтись что-то, что вытянет тебя из бездны, и этим может оказаться маленький шедевр с многовековой историей, непонятно как и зачем написанный автором, непонятно как и зачем освещающий путь обычного человека.

Но этот замысел меня совершенно не тронул, не открыл новую истину, не произвел ошеломляющий эффект. Я верю в силу искусства, но не поверила в эту историю. Я читала много других историй о страдальцах и скитальцах, прошедших через куда более жестокие испытания и заслуживающих куда больше симпатии.

Мне очень понравились финальные рассуждения о Фабрициусе и загадке его творчества, о том, как странно порой заворачиваются судьбы людей в связи с искусством, о том, как важны для нас вещи, о том, что в этом нет по сути ничего постыдного. Но меня совсем не тронула рассказанная история. Искусство влияет, но сути нашей оно изменить не может.

Что ещё понравилось в книге? Безусловно, само изложение, сочный язык, множество деталей и образов. Большая благодарность Анастасии Завозовой за её большой переводческий труд.

Мне понравился Борис. В отличие от Тео, он очень искренний и настоящий, идёт своим путем, пусть и весьма спорным. Но в его историю веришь и сопереживаешь.

Мне понравились образы мест - Нью-Йорк с его светским очарованием и особенно - пустыни Лас-Вегаса и необъятное звёздное небо, вбирающее тоску героев и одновременно её подпитывающее.

Это было не бесполезное чтение. Но далеко не самое захватывающее.

С щеглом у нас длинная история моего откладывания чтения в долгий ящик, как и вообще с Тарт. Мне всегда почему-то казалось, что там будет что-то непроходимо трудное и написанное через-чур сложным языком, который обычно повергает т меня в скуку и уныние. Оказалось, что я заблуждалась, книга написана простым языком, но хорошо, в приятной размеренности. И вообще, оказалось, что эта книга (вернее форма повествования) мой самый настоящий соулмейт (не спрашивайте. Хотя, к концу рецензии вы и сами должны догадаться, если внимательно читали книгу. Мысль в вас должна закрасться прямо сейчас).

Теодор Деккер обычный подросток, который утром расстроил маму тем, что ее вызвали в школу, но он не знал, что это будет последнее утро с матерью. В то злополучное утро, по дороге в школу они зашли в музей, в картинную галерею, а потом произошёл взрыв изменивший все.

Мне понравилось, что книга построена в виде его воспоминаний, и что сюжет развивается в одной плоскости и был последовательным, без перескоков. Это было реалистично, и то как он жил в приёмной семье, которая с одной стороны вроде бы "мы всегда тебе рады", а с другой "мы просто отдаём долг обществу, потому что мы такие благородные", никакого бедненький сиротка, давай мы прямо сейчас тебя усыновим, и бросивший их отец не появился по щелчку на следующий день после взрыва.
И что его горе не было через-чур вычурным и мелодроматичным со стонами криками, он винил себя в смерти матери, замкнулся в себе, из чего все последующие события я тоже нахожу логичными. Для меня в этой книге все было на своих местах, наркотики, алкоголь, проблемы с отцом, махинации..он искал способы не потерять то немного, что у него есть, даже если это было чем-то губительным, потому что ничего другого у него не было.
Я не думаю, что Тео был плохим или хорошим, ему пришлось нелегко, чувство вины годами съедало его изнутри, и ему просто приходилось приспосабливаться к жизни и каждым новым обстоятельствам в ней, понятно, что когда уже его жизнь вошла в мирную колею он не хотел с ней расставаться и делал все, чтобы сохранить ее.

И картина была прекрасным связующим звеном пронизывающим сюжет. От первого взгляда на нее и полубредовой просьбы умирающего до самого конца она была олицетворением оков, которые он меня на протяжении всей книги и никак не мог от них освободиться. С этой книгой стоит набраться терпения. В конце будет очень подробно разяснено и почему именно эта картина и что в ней видел Тео и даже почему некоторые детали в книге были так подробно описаны.
И даже длинные предложения (иногда на пол страницы) в скобках меня не смущали, они тоже были к месту, из-за построения повествования в форме воспоминаний, а текст в скобках был ответвлением воспоминания, параллельной мыслью или размышлением гг из будущего о своём прошлом, которые не укладывались в ход текущего повествования (воспоминания). Так что лично для меня все было логично и к месту.

Наверно, единственное, что мне не понравилось в книге - это эпизод со "Стивеном Сигалом", ну серьёзно просто вспомните с ним любой фильм детства про злых русских - это же ожившая картинка! Но тут, возможно Тарт играла на будущее, любой ведь автор надеется на экранизацию его произведения, и может быть Тарт поступила так же хитро как Каннингем в Часы используя в книге Мэрил Стрип, которая по удивительному совпадению (нет) потом сыграла в экранизации. Фильмы любят динамичные сцены и поскольку сама книга довольно размеренная, вполне допускаю, что это был простой расчёт. Который, к слову, оправдался, в фильме сцена выглядела куда более органичной и вообще, как по мне экранизация вышла отличной. Актёров подобрали прекрасно, мне немного были непонятны юные Тео и Борис, я их представляла взрослее, но в остальном актёры играли замечательно и идея книги была воплощена довольно близко.

Если вы читали щегла (и дочитали мою рецензию), то уже поняли почему эта книга мой соулмейт, а если еще не читали, то что ж, вам придётся прочитать, чтобы узнать.

В процессе чтения большой компанией наши мнения диаметрально разделились, но я считаю, что на такое способна только хорошая книга, в плохой и обсуждать было бы нечего.