Austerlitz

Каждый раз с огромным трудом сажусь писать очередную рецензию, оттягиваю этот процесс, задаю себе вопрос зачем, но знаю ответ – кажется, это хороший способ еще раз прочувствовать прочитанное, глубже отложить его в сознании, осмыслить, да и просто оставить мысленный якорь, за который позже можно будет зацепиться и вернуться к давно забытому тексту.

Чтение такое книги, как «Аустерлиц» В.Г. Зебальда – это совершенно особый процесс, текст работает сразу на множестве уровней восприятия, играя одновременно с памятью, разумом, неуловимыми инструментами чувственной визуализации. Большая часть книги состоит из передачи услышанного рассказчиком от Жака Аустерлица, благодаря такой форме можно встретить множество оборотов вроде «сказала N, сказал Аустерлиц» — получается своеобразная двойная косвенная речь. Текст сопровождается иллюстрациями, фотографиями людей, пейзажей, схем, старых документов. Встречи рассказчика и героя происходят в разных частях Европы на протяжении тридцати лет с 1967 до 1996 года. В то время как повествование движется вперед, Аустерлиц проделывает путь в обратном направлении, к истокам своей биографии.

Постоянно преследующее героя меланхоличное чувство тревоги, сидящей где-то внутри болезни, неуловимости времени и реальности выражается в его занятиях архитектурой, в которой он находит причудливые формы энтропии: например, дворец юстиции в Брюсселе, «уникальный архитектурный монстр», содержит «лестницы и коридоры, которые никуда не ведут», «помещения, которые не имеют дверей и в которые никому не попасть — этакая замурованная пустота, воплощающая собою сокровенную тайну всякого санкционированного насилия». Его точит предчувствие неразгаданной тайны личного и коллективного прошлого. И только во второй половине текста, со всей очевидностью на первый план выходит тема невообразимой трагедии прошлого века, перевернувшей весь ход истории и искусства, унесшей невообразимое количество жизней – Холокоста. Аустерлиц вырос в приемной семье в Англии, будучи огражденным от сведений о ходе войны и её ужасах, но неясные отдаленные всполохи доходили и туда. «What was that so darkened our world?» — спрашивает своего мужа священника, приемная мать Аустерлица на пороге смерти. И далее на протяжении жизни он видит эти отдаленные раскаты то тут, то там, сначала неосознанно, а потом с присущей ему скрупулёзностью начиная распутывать клубок своей жизни. Деятельность Аустерца, как и сложные, бесконечно длинные, спирально уточняющиеся предложения Зебальда, — изучение архитектуры со всеми с поиском систем и закономерностей, энтомология — как будто призваны противостоять подступающей тьме, и все нарастающей разрушительной энтропии вокруг.

Эта книга скорее наблюдение, попытка прочувствовать и осознать время, место, события, какое-то неуловимое зерно человеческой жизни. Она так же далека от попытки рационально объяснить историю прошлого века, как и сам Жак Аустерлиц, который словно Эдип живет с неявным предчувствием трагедии, и движется от незнания к знанию, которое несет еще больший ужас и боль.

Роман написан в жанре documentary fiction, как его охарактеризовал сам автор. В книге много фотографий, деталей, историй и фактов — но ты не знаешь, что из этого было на самом деле, а что придумано; сначала пытаешься разложить эти слои и угадать, потом подумываешь проверить что-то в интернете, но в какой-то момент понимаешь, что это, пожалуй, и неважно.

Неважно же, были карамельки или нет:

Жак Аустерлиц — знакомый рассказчика, который делится воспоминаниями (и, возможно, псевдовоспоминаниями, всё очень зыбко) о своей жизни. Он исследует свои корни: во время второй мировой войны четырёхлетний Жак был отправлен матерью в Англию. Отец пропал в Париже, мать погибла в концлагере — как всё это было? Аустерлиц путешествует по тем местам, встречается со своей няней, посещает музеи, погружается в мир между прошлым и настоящим, и, конечно, ищет себя и ответы на вопросы о своей идентичности.

В русском переводе текст очень плавный, завораживающий и красочный. Одна-две богатых фразы — и картинка нарисована (а потом, возможно, закреплена фотографией какой-нибудь детали):

Главная эмоция этой книги для меня — это, наверное, одиночество. Не тягостное, а какое-то спокойное среди множества ярких образов мёртвых людей. За каждым музейным экспонатом, каждой мелочью — чьё-то одиночество. Каждая катастрофа и трагедия — причина будущего одиночества многих.

P.S. Все мы немножко еноты, что ни говори.

Очень необычная книга и по сюжету, и по стилю написания. По последнему напомнило моих любимых Жозе Сарамаго и Марио Варгас Льосу. Очень много переплетений мыслей, реальных событий, людей в одном большом клубке. Я ожидала очередную историю про одноименный концлагерь, а получила поиски себя в очень не простое время, поиски своего прошлого и корней. Переключаясь с одного на другое, автор рассказывает не только про жизнь главного героя и окружающий его мир через призму других городов и людей, но и показывает его мысли, причины, которые привели в тот или иной город или жизненную ситуацию.
Казалось бы, он забыл почти все из своего далеко прошлого, но стоило потянуть за ниточку, как воспоминания помогли найти не только след, но и понимание "кто я такой и куда иду".

Конечно, формальная часть книги - первое, что бросается в глаза. Я бы выделил два аспекта. Первый - отсутствие глав и абзацев, что делает ее одним сплошным текстом. После Керуака не впечатляет. Второй намного интереснее: множество повторов фразы типа "...сказал Х, сказал Аустерлиц" (где Х - любой персонаж). Поначалу я предположил, что это ляп переводчика, но после третьего, а тем более двадцатого повтора, такая интерпретация не работает. Значит, автор что-то хочет донести. Зайду немного издалека. Книгу Зебальда сравнивают с Прустом. А именно использование метода потока сознания. Пруст препарирует мышление и чувства, делая внутреннюю жизнь героем книги. Так вот Зеланд совсем другой. Он не говорит о внутренней жизни, он всего лишь передает СЛОВА человека. Пруст занимает в своей эпопее роль бога, прозревая тайные пружины и пружинки человека. Зебальд же не более, чем священник, выслушивающий исповедь. Это книга-исповедь, а фраза "...сказал Х, сказал Аустерлиц" должна вырывать нас из старой литературной привычки воспринимать автора как бога (который в произведении всюду и нигде по словам Флобера), видящего недоступное. Вместо потока сознания - длинное высказывание.

Содержательная часть лично мне была менее интересна. Есть человек, который единственное что любит и умеет - это исследовать и рассуждать об архитектуре. Однажды оказывается, что он не тот, кем он себе казался; первые 4 года его жизни просто не сохранились в его памяти. Были вытеснены, как сказал бы один венский мизантроп. И вот наш герой отправляется в путешествие за собой. Он не говорит почему, но очевидно эти археологические раскопки событий своих первых лет для него очень важны. И хотя сам процесс этого выяснения прошлого показывает, что он все так же воспринимает жизнь через архитектуру и абстракции, но возможно впервые в его рассказе начинают пока еще только мелькать люди. Ведь жуткой особенностью Аустерлица поначалу было полное, невероятное игнорирование существования других сознаний и малейших попыток искать с ними контакт (даже номинальный герой книги, записывающий за Аустерлицем, просто функция). Описывая страдания евреев он все еще балансирует на грани эмоций и системного изложения организации (прежде всего архитектурной) этого страдания. Если бы в конце он не сказал, что едет искать отца И МАРИ, то я бы подумал, что это история безнадежного психопата, покореженого войной, археолога воспоминаний. Но Мари - не прошлое, она живая и знакомая. Это не излечение, но брешь в болезни.

Написано скучно. Понимаю, что из-за скучности персонажа, но все же 3.

Книга о прошлом, книга-воспоминание и книга-расследование. Сюжет не страшный и не противный. Главный герой долгое время не интересовался своей историей, но однажды, после вспышки смутного воспомининания, он решил разузнать кто же он и из какой семьи.
Книга тягучая, непрерывная, написана длинными предложениями и без абзацев. Создаётся ощущение потока мысли, погружения в транс. Вначале потребовалось время на настройку на этот стиль, четверть книги у меня на это ушло. Местами была на грани, была готова бросить) По итогу, мне не хватило переживаний и впечатлений. Не уверена, что однажды захочу перечитать это произведение, понравился процесс, понравилась непрерывность

Зебальд - абсолютно новый для меня писатель, но он оказался таким сильным: классичным, интеллектуальным и щемяще болезненным. То, что любят филологи. Роман "Аустерлиц" - это история "поиска утраченного времени", и без Пруста здесь, конечно, не обошлось. Но воспоминания героев Зебальда - почти библейские - такие глубокие. А наложение рассказчиков друг на друга превращает повествование практически в сказ: "Я бы сказала, сказала Вера, сказал Аустерлиц..."

Что касается истории, то она про человека, который совсем не помнил своего прошлого, но это не значит, что прошлого не было. Послевоенное обретение ужасов прошлого. Без мистики, но с исторической эпилепсией.

Жаль только, что фотографии внутри этого издания такие маленькие и вглядываться в них так сложно!

Эта книга как вино, ее нужно читать спокойно и не куда не спеша. Только так можно ее прочувствовать и понять кем же на самом деле был Аустерлиц и что он ищет в вокзалах и библиотеках послевоенной Европы.
Как я не люблю поток сознания... Но вновь и вновь мне попадаются книги этого жанра, однако "Аустерлиц" очень легко пошла, в ней ничего не отталкивает и легко читать с перерывами, не теряя при этом сюжетную линию. Возможно из-за того, что стиль книге подобен разговору, я не шучу, то есть тебе постоянно напоминают, что сейчас это кто-то рассказывает кому-то; и так всю книгу.
Она не имеет начало и конца, просто срез судеб, которые так или иначе пострадали от войны. Они одиноки и не могут понять кто в этом виноват и можно ли вернуть тех кто ушел и найти место откуда не возвращаются.
Все остальное сказанное про книгу будет лишнее, каждый сможет в ней найти что-то для себя и разобравшись в прошлом строить новое будущее.

начав читать эту книгу, приходилось напрягать свое внимание для того, чтобы связать все происходящее, думая, что вот скоро появится какой-нибудь герой/случай, который молниеносно разнесет здесь все по полочкам. а потом поняла, что такого не случится и нужно просто расслабиться и получать удовольствие, плывя по течению, подняв вёсла. удовольствие от многогранности затрагиваемых тем и рассуждений, будь то архитектура, история, биология, астрономия - кажется, здесь было все! перетекая из одного в другое и третье, абсолютно теряя грани. пока глаза бегали по строчкам, иногда я уходила в свои размышления, иногда нужно было вернуться строчками выше или просто одуматься "а с чего вдруг тут стали говорить о звездах,". ни раз здесь уже говорили, да и я тоже скажу: довольно сложно читать монолит слов избалованному взору, но! хорошо, что в книге есть картинки)) и сюжетная линия, конечно, цепляет.
теперь книга закрыта, прочтена. а о чем она была? кажется, что из нее я мало чего на самом деле вынесла, но книга мне понравилась, мы с ней хорошо провели время.