Рецензия на книгу
Аустерлиц
В. Г. Зебальд
Аноним21 ноября 2015 г.Путешествие обратно
Конечно, формальная часть книги - первое, что бросается в глаза. Я бы выделил два аспекта. Первый - отсутствие глав и абзацев, что делает ее одним сплошным текстом. После Керуака не впечатляет. Второй намного интереснее: множество повторов фразы типа "...сказал Х, сказал Аустерлиц" (где Х - любой персонаж). Поначалу я предположил, что это ляп переводчика, но после третьего, а тем более двадцатого повтора, такая интерпретация не работает. Значит, автор что-то хочет донести. Зайду немного издалека. Книгу Зебальда сравнивают с Прустом. А именно использование метода потока сознания. Пруст препарирует мышление и чувства, делая внутреннюю жизнь героем книги. Так вот Зеланд совсем другой. Он не говорит о внутренней жизни, он всего лишь передает СЛОВА человека. Пруст занимает в своей эпопее роль бога, прозревая тайные пружины и пружинки человека. Зебальд же не более, чем священник, выслушивающий исповедь. Это книга-исповедь, а фраза "...сказал Х, сказал Аустерлиц" должна вырывать нас из старой литературной привычки воспринимать автора как бога (который в произведении всюду и нигде по словам Флобера), видящего недоступное. Вместо потока сознания - длинное высказывание.
Содержательная часть лично мне была менее интересна. Есть человек, который единственное что любит и умеет - это исследовать и рассуждать об архитектуре. Однажды оказывается, что он не тот, кем он себе казался; первые 4 года его жизни просто не сохранились в его памяти. Были вытеснены, как сказал бы один венский мизантроп. И вот наш герой отправляется в путешествие за собой. Он не говорит почему, но очевидно эти археологические раскопки событий своих первых лет для него очень важны. И хотя сам процесс этого выяснения прошлого показывает, что он все так же воспринимает жизнь через архитектуру и абстракции, но возможно впервые в его рассказе начинают пока еще только мелькать люди. Ведь жуткой особенностью Аустерлица поначалу было полное, невероятное игнорирование существования других сознаний и малейших попыток искать с ними контакт (даже номинальный герой книги, записывающий за Аустерлицем, просто функция). Описывая страдания евреев он все еще балансирует на грани эмоций и системного изложения организации (прежде всего архитектурной) этого страдания. Если бы в конце он не сказал, что едет искать отца И МАРИ, то я бы подумал, что это история безнадежного психопата, покореженого войной, археолога воспоминаний. Но Мари - не прошлое, она живая и знакомая. Это не излечение, но брешь в болезни.
Написано скучно. Понимаю, что из-за скучности персонажа, но все же 3.
3245