Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи

Досадно. если к письму, присланному из провинции, не приложен гостинец. Казалось бы, в этом случае не должно радовать и письмо из столицы, но зато оно всегда богато новостями

Досадно, что эта книга оказалась настолько небольшой, вот, что хочется отметить, но при этом книга оказалась настолько богатой, что в свою очередь уже и не досадно.
История придворной кошки и собаки - просто шедевр. Пусть женскую логику не всегда можно понять, тем не менее очень интересно, а главное актуально несмотря на возраст книги.

Название хорошо передает смысл произведения. Это именно записки, иногда когда было настроение или случай подходящий там написано много, а иногда просто перечисление чего-то. Любопытны названия гор, рек или мостов. И вряд ли двор императрицы мог их увидеть, наверное только в картинах и стихах, ведь всё время они проводили во дворце, непокидая. Поэтому и стихи ценились, они были намеками и описаниями чувств и желаний. Ценилась молодость и красота, а над старостью и бедностью увы потешались, что они тоже чего-то хотят и наряжаются.
Грустная ситуация с кошкой и собакой, любимцами императора и императрицы. Жалко пса и уж очень жестокая расправа над преданностью.

Перед нами, если говорить напрямую, мемуары самой первой aesthetic tumblr girl и рассказ одного из самых первых городских блогеров в литературе. Понравились ли они мне? Однозначно, да!

«Сэй Сёнагон»—это псевдоним придворной дамы эпохи Хэйан, созвучный с должностью министра. Уже дважды побывашая замужем, сирота поэта метким словом пробивает себе дорогу в жизни... Именно такой образ пытается выстроить рассказчица, но на мой взгляд, он очень далек от реальности.

️Императорский двор—тот еще гадюшник. Основанием для работы во дворце в то время было умение сочинять стихи и каламбуры. Как говорит сама Сёнагон, подсчитать слоги нетрудно—гораздо труднее экспромтом составить стихотворение, продемонстрировав знание китайской и отечественной поэзии. Грубо говоря, целый коллектив ежечасно пытается перещеголять друг друга в отсылках.

«Уже на второй день мне стало так тоскливо, что казалось, я и часа там не выдержу. Вдруг — о счастье! ко мне пришло письмо.
Как жить я могла, скажи,
Долгие, долгие годы,
Пока не узнала тебя?
Теперь я едва живу,
А мы лишь вчера расстались…

Я вернулась во дворец на рассвете.
— Мне не очень понравилась в твоем вчерашнем стихотворении строка: «Пойми же, с какою тоской…» Все дамы тоже нашли ее неуместной, — сказала императрица».

️Во многом ее рассказы напоминают посты в блоге. Целую главу описывается, как на храмовый праздник происходит пляска, вторая, потом как грустно, что она заканчивается. И тут император предлагает ещё раз её повторить. Фрейлины сначала не верят, а потом вдруг объявляют, что танцоры опять приехали, и все так засуетились...

️Некоторые книги создают впечатление, что в Японии присутствует какое-то уважение к женщине, не чета средневековой Европе. Я же хочу поставить этот тезис под сомнение — это просто другое отношение. Не скажу, что там и мужчин как-то особо уважали, но есть в этом издании один такой пассаж на странице 308-309, уже в самом конце, и просто диву даешься: девушкам настолько делать нечего, что они романтизируют измену! В каких там шароварах и в какую погоду придет к тебе возлюбленный... У возлюбленного законная жена есть!!! И Сенагон пишет: «Ах, как жаль бедную девушку, такой-то перестал к ней ходить и ей пришлось уехать в другую провинцию... Кстати, он ко мне ходил».

️При наличии стольких препонов — придворные дамы буквально за ширмами прячутся от посторонних глаз — ко всем умудряются ходить «тайные гости», и это настолько обыденное дело, что барышня описывает это чуть ли не через страницу.

«Нередко выглянешь из глубины дома — и вдруг увидишь, что возле дамы спит мужчина, повесив свою одежду на церемониальный занавес.
Зимой или летом, это всегда любопытное зрелище».

️Такое чувство, что эстетика церемониала — это не сопутствующий продукт, а смысл существования! С одной стороны, забавно, что барышня фиг знает сколько лет назад жившая носится с aesthetic как tumblr girl, но как подумаешь, что, может быть, это и был единственный доступный досуг для того времени, и аж жуть пробирает!

️Мне удалось выяснить, что данном издании пропущены всего 20 данов. К сожалению, мне не удалось установить источник этого феномена. Сводятся пропущенные части примерно к следующему: вельможа вызывает Сёнагон к себе, Сёнагон при помощи утонченной игры слов посылает вельможу подальше.

️И примерно к концу повествования, ты понимаешь, что происходит: Сёнагон — точно такая же карьеристка, не смотря на все ее «я не такая, жду трамвая». Проигрывает ли от этого книга? Однозначно, нет. ️

Я не ожидала, что меня так увлечëт эта старинная сказка!

Несмотря на то, что главная героиня здесь Отикубо, мне было интересно читать из-за еë служанки - Акоги, которая помогала героине завоевать сердце мужчины и сбежать из дома, где над ней издевалась мачеха. В какой-то степени мне было даже грустно, что Отикубо по сюжету только плакала и рожала детей. Так и хотелось встряхнуть еë и попросить взять себя в руки, но, понимаю - такие были времена.

Для меня стало неожиданностью (даже шоком) то, как супруг Отикубо мстил за неë злой родне. До сих пор не могу решить, поддерживаю ли я его, или нет. С одной стороны, родичи испортили всю молодость его ненаглядной, так что вполне заслуживают самого сурового наказания. Но с другой стороны, у Отикубо-то теперь всë хорошо, и она сама против мести мачехе, так почему бы не оставить обиды в прошлом, и просто жить дальше...
Наверное, Митиëри и меня бы посчитал чересчур доброй (ᗒᗩᗕ)

Сказка мне понравилась - да, она местами наивна, в ней куча повторов, и концовка у неë довольно скучная, но она так живо и залихватски написана, что я еë проглотила всего лишь за пару вечеров и осталась очень доволь_на.

Не верится, что я наконец-то закрыла гештальт, висевший надо мной ещё с первых курсов университета. И, наверное, здорово, что я прочитала "Записки у изголовья" с теми знаниями, которые у меня есть сейчас - в противном же случае книга бы мне категорически не понравилась.

Правда, нельзя сказать, что сейчас она оставила меня в восторге: с Сэй-Сёнагон мы просто не сошлись характерами. Я понимаю, что у неё было полным-полно времени, и, чтобы хоть чем-то себя занять, она думала о поведении окружающих, но её постоянное оценивание и осуждение чужих поступков или внешности меня отталкивало.

Удивительно, конечно, как её категоричная неприязнь к некоторым людям сочеталась с поистине тонко настроенным чувством прекрасного. Те даны, в которых она писала о красоте игры света на льющейся воде, росы на листьях или зимних лунных ночах, запали мне в сердце. Ощущение как от хокку - коротко, но настолько образно и незабываемо, что глядеть на мир по-старому уже невозможно.

Даны же про жизнь аристократии показались мне самыми скучными, во многом и потому, что контексты общения знати утеряны, и какие-то культурные пробелы не в силах восполнить даже подробные комментарии. Единственное, что мне всегда интересно читать в такого рода литературе - описание повседневных развлечений. Придворные дамы, судя по "Запискам у изголовья", много читали, писали стихи, общались с разными людьми и сочиняли игры из явлений обыденности - например, спорили, как быстро растает гора снега. Но больше всего меня умилила игра, в которой часть написанного иероглифа закрывалась, и играющие должны были угадать, что это за иероглиф. Учитывая специфику японского языка, играть в такое можно бесконечно.

Огромное значение Сэй-Сёнагон придавала и случаям, когда она особенно умно ответила на чью-то реплику. Жалко, конечно, что при переводе теряется вся прелесть её остроумия.
К слову, остроумие её высоко ценила сама императрица.

В общем, я рада, что теперь, читая японскую литературу, я буду лучше понимать отсылки к "Запискам...", но любимой книгой я их назвать точно не могу.

Одна из моих любимых книг, перечитала в четвёртый раз, и снова подпала под её очарование.

«Записки у изголовья» были написаны более 1000 лет назад японской аристократкой, фрейлиной императрицы. Настоящее её имя неизвестно, к сожалению, а Сэй Сёнагон – это прозвище (означает «камеристка Сэй»).

Пусть имя писательницы неведомо, но её мысли, воззрения, чувства, юмор, наблюдения открываются читателю на этих старинных страницах. Много описаний придворных и религиозных церемониалов и праздников, это любопытно и величественно. Вскользь упоминаются некоторые политические события, хотя далеко не так часто, как подробные описания роскошных одежд многочисленных цветов. :) Тут и оттенки осенних листьев, и цветущих деревьев, и разнообразной зелени, и пурпур, и золото, и прочая, и прочая. Не меньшее внимание Сэй Сёнагон уделяет поэзии, искусству переписки, любовным интригам и дружбе, описаниям архитектуры, интерьеров, причёскам, веерам, оружию и разной бытовой утвари. Всё это замечательно интересно.

Но больше всего пленяют описания природы, её великолепия, изменчивости и постоянства. Как шумят ветер и дождь в разные времена года, как прекрасен лунный свет на свежевыпавшем снегу, какие травы, цветы и деревья радуют глаз в свой черёд – обо всём тут есть.

Конечно, есть и моменты слегка неприятные, скажем так. Писательница же аристократка, поэтому иногда прорезаются высокомерие, чёрствость и невежество по отношению к обычным, простым людям и повседневным бытовым заботам. Это коробит, но такие строки очень редки.

Эта книга одновременно и отражение своего времени, и наблюдения вне времени и географии, потому что человеческая природа, как и природа вокруг человека – явления универсальные. Очень атмосферное, медитативное, поэтичное и искреннее произведение.

Классика японской литературы. Записки придворной дамы, опубликованные без её согласия. Удивительная книга позволяет нам погрузиться в мир Японии в середине хэйанской эпохи (IX—XII вв.). И до чего же увлекательно следить за происходящим, подглядывая глазами Сэй-Сёнагон. Её остроумие и наблюдательность поражают даже столько веков спустя. Природа человеческая за это время совсем не изменилась, и проглядывает несмотря на непривычные обычаи и декорации. Хотя кое-какие привычки и традиции могут и шокировать. Меня изумило отношение авторки к слугам и людям простым, не придворным. И в противовес этому чувству - восхищение сановниками и, больше всех, императрицей с императором. Удивляться тут, пожалуй нечему, такова была жизнь и ожидать от Сей-Сейнагон современных взглядов было бы странно. Но невольно порадуешься что живёшь ты в другое время.
Контрастов в этой книге вообще много. Соседствуют описания роскошных шёлковых одежд и благовоний и жалобы на блох и облысение. Восхищение стихами и отвращение к нищенкам.
Жаль что мы не можем сейчас увидеть воочию танцы о которых пишет наша героиня и праздники. Как изгоняли демонов из больных и как ночью в покои крался любовник придворной дамы - о чём они беседовали?
После прочтения Записок у изголовья так и хочется самой составить список того, что неприятно или наоборот, радует слух.