Добыча. Чрево Парижа (эксклюзивное подарочное издание)

Долгая временная лакуна между встречами с месье Золя посреди планеты «Ругон-Маккары» способствовала обнулению эмоционального восприятия его творчества, что весьма благоприятно отразилось на впечатлениях от второго романа знаменитого цикла. Здесь автор, с изысканной точностью мастера, избирает жертвой Париж, падший под кружевным бременем роскоши. Блестящим стилетом острого взгляда он вскрывает пышное тело столицы, обнажая её убогую сущность, отравленную сладким ядом порока. Кажется, город, увенчанный императорским знаменем Наполеона III, превратился в порядочную даму, прячущую под маской лживого Арлекина лукавую улыбку безумной, отпускающей бразды усталого рассудка в погоне за утончёнными наслаждениями. Парижская аристократия потворствует тайным желаниям этой великолепной куртизанки и увлекается в фривольное шествие ловких паяцов, умело терзающих её мягкую плоть. Потому что этот роман о безвольном Париже, томно застывшем под сенью безучастного рока. О том, как адской смелостью алчных притязаний на жадное утоление из рога изобилия, грешное человеческое сердце искалечило город. И о неумолимом возмездии Вселенной за безрассудное поклонение идолу удовольствий.

Главной осью сюжета, туго перетянутой китовым усом родственных уз, предстаёт семейство Аристида Саккара. Каприз судьбы сочетает странной рифмой их характеры под крышами прозы парижской жизни. А над каскадом мрачных крыш – реет золотым полотнищем, поражающий до слёз, блеск добычи. Она воплощает себя в причудливых комбинациях калейдоскопа личного воображения. Для Саккара, талантливого спекулянта, обладателя мелкой души и внушительного ума, она предстаёт в желанном образе финансового могущества, увенчанного искрящимся нимбом роскоши. Для Рене, его молодой жены, пресыщенной чувственным самосозерцанием, она раскрывает удушливую фантазию запретного наслаждения в альковном уюте порока. Для сонма парижских аристократов добыча оказывается жизнью в призрачном оазисе, позволяющим погружение в богатство грязного удовольствия под слепым взглядом благонравных законов. Власть и страсть движет двуглавой колесницей общества, в котором не остаётся места для чувства. Это общество обречено на агонию среди изысканных кружев, запятнанных кровавыми слезами разбитых судеб.

На страницах романа оживает блистательная эпоха Империи. Каждая строчка опьяняет едким нектаром наслаждений. На фоне разнузданных нравов, так органичны денежные аферы Саккара, искусного мошенника на игорном столе Парижа, позволяющие карточной колодой обманов сколотить баснословную пирамиду богатства на тленном остове вскрытой столицы. Волею слова город сносят и возводят. Из могилы Парижа бьет дивный ручей золота. Город, словно падшая женщина, пользует своих невежественных отпрысков, лоснящихся от дикого довольства. Образ Саккара, безумного фанатика наживы, просто поражает безразличием к святым семейным ценностям, уродливым атавизмом отмирающим после внезапного столкновения с своеобразным инцестом под покровом денежного занавеса внутри собственного дома. Pecunia non olet! Эти деньги позволяют шагнуть за грань порока и Рене. Вялая в душной обстановке светских развлечений, она стремится испытать глубину разврата. Грешная страсть кровосмешения заставляет её опуститься на колени перед пучиной личного ада, в недрах которого она пытается различить далёкий свет. Но над прелестной головкой молодой эгоистки молчит лазоревое небо. Малодушная женщина отвержена. Но мне было её жаль. Падение было тем более жестоким, ведь было сознательным. Самым мерзким, без оправданий, был Максим, женственный сын Саккара, безвольный и слабый молодой человек с внешностью Фавна и душой Нарцисса. Жалкое дитя своего общества, которое ему тихо потворствует… Здесь каждый герой – лишь исчадье своего времени, новая добыча Судьбы, поклоняющаяся алчному идолу удовольствий.

Роман прекрасный. Он пульсирует – кипит жизнью эпохи, нарисованной живописным слогом Золя. И читатель сладко утопает в шелковых тонких воланах, теряется в атласных оборках изумрудных шлейфов, кружится в искристых водопадах шампанского, растворяется в игристом смехе сонных канделябров, закрывая глаза среди пряного флёра горячего ложа любовников… Здесь пышный Париж томно танцует замедленный вальс, в котором позы танцующих цветов становятся странным подобием… жуткой оргии. Их наслаждение похоже на агонию… Им дирижирует жестокий идол удовольствий.

Возможно, что в этом своём романе Эмиль Золя превзошёл самого себя. Такого количества прилагательных я наверное ещё не встречал. Взять хоть описание рыбных рядов центрального парижского рынка — что ни рыбу называет нам Золя, то обязательно с одной-двумя, а то и несколькими качественными характеристиками — хоть цветовыми, хоть запаховыми, хоть описывающими форму, размеры или наличие разного рода деталей, но непременно вызывающими слюнотечение и соответствующие образы — зрительные, слуховые, ароматические, вкусовые, осязательные...
И точно такие же картинки рисует нам автор, ведя нас по мясным, овощным и зеленным рядам, таща читателя в птичьи цеха или же на колбасную, сырную и мясную кухню. Это сколько же внимания затрачено Золя, чтобы только суметь разглядеть все эти детали в каждом описываемом им предмете, но ещё и не просто разглядеть, но подобрать соответствующее словцо прилагательного свойства и вставить это словцо в нужное местечко текста, так, чтобы картинка получалась наполненная именно чревными смыслами!

Потому что словечко это — Чрево — выбрано автором вовсе не случайно (и браво переводчикам, выбравшим именно это слово в качестве перевода слова французского, поставленного Золя в название книги). И мы видим и буквально попадаем вовнутрь именно Чрева Парижа — во все эти вороха и буквально возы разного рода жратвы и порой едва не начинаем задыхаться от запахов и едва ли не тонуть во всех этих кучах пищи, еды, жорева, харча...

Но образ этот и термин вовсе не случаен и не конечен в романе, потому что, ведя своего героя по цепочке событий, происшествий, ситуаций и всего прочего, автор постепенно заменяет образ просто чрева Парижа как места, куда стекаются и где перевариваются городом потоки пищи, в Чрево Парижа, в его пищеварительный тракт, в его брюхо, истинным назначением и функцией которого становится прожёвывание и переваривание людей; где люди, составляющие ткани этого Чрева, из обыкновенных милых и простых торговцев и лавочников становятся, возможно сами того не замечая, частью пищеварительного тракта, становятся Обывателями и Мещанами, охотно совершающими всякие уже небогоугодные поступки и творящие разные мелкие и крупные пакости и подлости только потому, чтобы было выгодно им самим, а что там будет с другими людьми — то их уже вовсе не касается. Хотя нет, касается, ибо обитатели этого Чрева Парижа охотно и с удовольствием превращают преследование нашего главного героя в зрелище и с азартом досматривают этот зрелищный акт до самого конца. А потом спокойно возвращаются к своим мясным, рыбным, сырным, овощным и зеленным делам и рядам, к своим дорогим им объедкам, огрызкам и обсоскам...

Однако кроме чисто описательных богатств этот роман блистает и характерами персонажей. Кого только мы тут не встречаем — обилие образов, иногда изображаемых автором во всём великолепии, но порой просто набрасываемых несколькими скупыми выразительными фразами, опять-таки превращает всю эту парижскую людскую массу в портретную галерею. И портреты эти выполнены мастерски, дополняя портреты типов людей, сделанные Гоголем и Достоевским, Салтыковым-Щедриным и Чеховым, и другими мастерами пера.

Что касается характера нашего главного героя, то конечно этот образ весьма противоречив (тут полностью соглашусь с ari ) — с одной стороны, будучи молодым человеком и оставшись старшим в семье, он ничтоже сумняше берёт на себя заботы и ответственность за младшего брата и с честью выполняет добровольно взятые на себя обязательства; но затем ведёт себя подобно романтическому и мечтательному юноше-идеалисту, не умея ни жить самостоятельно, ни работать толком, ни организовать какие-то революционно-бунтарские группы и события. И даже весь его каторжанский опыт нисколько не сбивает с него этого романтико-идеалистического ореола, и потому тот исход, который создаёт для своего героя Эмиль Золя, закономерен и неизбежен.

Как же это прекрасно иметь проверенных авторов, тех, чьи еще нечитанные книги ты открываешь с полной уверенностью, что точно не останешься разочарован! Золя явно для меня лично занимает лидирующую позицию среди всего многообразия зарубежной классической литературы, и на то есть причины. В первую очередь, это, конечно же, великолепный язык, когда читаешь и смакуешь каждое описание, каждую строчку, о чем бы он ни писал, я получаю настоящее читательской наслаждение. Но мне нравится не только как, но и то о чем он пишет, весь тот натурализм, за который его при жизни ругали и критики, и многие читатели, находит во мне отклик. Золя, не стесняясь, поднимает непростые темы, рисует сложные противоречивые ситуации, с беспардонным любопытством естествоиспытателя он препарирует человеческую натуру, вытаскивая на свет божий все то, что порой люди и от самих себя то скрывают. Затрагиваемые автором политические, социальные, религиозные и многие другие проблемы не потеряли свою актуальность, увы, и по сей день, пусть и прошло уже полтора века с момента написания, а люди уж тем более ни капли не изменились, тем любопытнее наблюдать за рисуемыми писателем сценами, пусть любопытство и сильно разбавлено горечью...

Куда уже только ни заводил преданного читателя Эмиль Золя! Я и на бирже парижской побывала, и в одном из первых торговых центров, а вот теперь настал черед Центрального рынка Парижа, того самого Чрева, ненасытного брюха буржуазного класса. Люди-то они вроде не плохие, страсть к сплетням все же не самый страшный грех, зато честны, не обманывают никого, не грабят, не убивают, революций не устраивают, живут по принципу своя рубашка ближе к телу, а остальное мне глубоко фиолетово, лишь бы брюхо было сыто. Они как животные в самом плохом понимании этого слова, жрут, пьют и совокупляются, больше их ничего не интересует, и вроде плохого они никому не делают, но как же хочется как и один из героев романа Клод воскликнуть: "— Ну и сволочи же эти «порядочные» люди!" Чем ближе с ними знакомишься, чем яснее видишь этих порядочных буржуа, тем сильнее отвращение к ним, к их ценностям, к их образу жизни, к их заботам и печалям. И затесавшийся волею случая среди них главный герой Флоран обречен с самого начала, человек высоких идеалов, мыслящий широко, любящий людей и желающий им всем добра, мечтатель, верящий, что люди равны, а с несправедливостью нужно бороться, у него не было шансов. Сначала я боялась, что весь этот их затхлый пропахший жратвой мирок поглотит, перемолет его и выплюнет новым человеком, уж больно гладко стелила его невестка Лиза Кеню, отстаивая правоту своих убеждений и жизненных ценностей. Но нет все же не такой он человек, слишком искренний, слишком наивный и чистый, чтобы закрывать глаза на окружающий мир и сосредоточиться только на себе и своих нуждах. И тогда окружающая его действительность отторгла его, как инородное тело, кто не с нами, тот против нас, все эти порядочные люди без малейших сомнений строчат на него донос за доносом, лишь бы быстрее избавиться от него, уверенные, что не совершают ничего плохого, а наоборот, поступают по совести и закону, они обрекают его на гибель от рук других людей, а они снова чистенькие и правильные, тьфу...

И как же великолепно выписан фон для разворачивающихся в романе событий! Гигантский рынок с его прилавками, лавочками и магазинами, с его подвалами, где льется кровь убиваемых животных, тесные клетки с птицей, которую насильно откармливают для лучшего вкуса, поставленное на поток убийство живых существ, которым скоро предстоит стать чьим-то обедом. Колбасная Красавицы Лизы в розово-красных кровавых тонах свежего мяса и фарша, прилавок Прекрасной Нормандки, чьи кружевные косынки и даже драгоценности насквозь пропахли выпотрошенной рыбой, тяжелый дух огромных головок с сыром так идеально подходящий вонючим языкам сплетниц, что, сидя среди них, перемывают косточки всем и вся с каким-то практически сексуальным возбуждением и даже фруктовые и цветочные лавки не спасают, слишком хорошо это уже плохо, а потому от терпких ароматов прекрасных цветов и сочных фруктов уже совсем скоро начинает кружиться голова... Золя здесь в описаниях превзошел сам себя, настолько яркой получилась картинка, настолько осязаемо-реальной, что я чувствовала все эти запахи, периодически морщась (я, например, не любитель мяса, особенно жирного), а периодически истекая слюной (черешни захотелось просто дико!), автор здесь смешал два вида искусства, не зря один из немногих приятных героев романа художник, роман написан красками как исключительно талантливая картина и, говоря современным языком, даже с эффектом три дэ)))

P.S.: Мои рецензии на другие части цикла "Ругон-Маккары":
"Карьера Ругонов"
"Его превосходительство Эжен Ругон"
"Добыча"
"Деньги"
"Мечта"
"Завоевание Плассана"
"Накипь"
"Дамское счастье"
"Проступок аббата Муре"
"Страница любви"

Право, это тот же Золя, которого я читала намедни? От которого зевала от скуки и которого вымучивала неделями? Что-то тут не сходится. Это какой-то другой автор. Автор, слова которого складываются в восхитительную вязь, от прозы которого местами веет легким цветочным ветерком с едва заметной пыльцой в воздухе, а местами ложится пластами тяжелый мускусный дурман, от словесных картин которого невозможно оторваться, Золя - невероятный мастер пейзажа. Он же раньше был художником, верно? Это заметно, Золя написал роман как импрессионист, как будто масло на холст положил, легко, изящно, красиво.

А рисовал он Париж. Боже, какой же здесь Париж. Это Париж медового месяца, каникул на двоих, это Париж с солнечными бульварами, где вдоль кафе расставлены ажурные столики и хрупкие стульчики, где можно забрести в любую кондитерскую и наесться досыта одними лишь пончиками, где от чашечки нежнейшего капучино языковые сосочки приходят в неистовство. Это Париж рассветов и закатов, кафешантанов и Булонского Леса, звездчатых аллеек в парках и темных кустов, за которыми так легко прятаться от жен и мужей.

Но вот не нужно думать, что книга вся о феях и звездной пыли. О нет. Кусты я упомянула неспроста. Золя пишет на контрасте с еле уловимой нежностью природы роман о тяжелом и беспринципном человеческом обществе XIX века. Люди продаются и покупаются, супружеская верность - а что это - ни во грош не ставится, муж-спекулянт подкладывает жену под нужных людей, жена с радостью подчиняется ему в обмен за оплаченный счет от портного, любовники с любовницами занимают комнатки у сводников, шумно - ну что же, потерпят. Бордели - это почти то же самое, что театры, а театры - почти то же самое, что бордели. Жены отличаются от шлюх только наличием кольца на пальце, а так вся публика, и приличная, и не совсем, гуляет и развлекается по одним и тем же злачным местам. Как в таком обществе остаться в белом пальто? А никак. И сколько угодно можно думать, "ну, ко мне-то грязь не прилипнет", прилипнет, да еще и не отмоется потом. Но этому обществу все равно. Скандал? Прекрасно, теперь есть, о чем посплетничать в будуарах. А завтра-послезавтра новый скандал, новый любовник, новый банкрот, новая спекуляция. Так и живут, барахтаясь и похрюкивая.

И вот здесь и выросла, и ныне живет Рене, воспитанница строгого отца и благовоспитанных монахинь. Красавица, известная всему Парижу, проданная собственной теткой Ругону, он же Саккар, немолодому уже спекулянту, за 100 тысяч франков и парочку угодий. У Ругона есть сын, Максим, сейчас бы его толерантные наши друзья назвали человеком "с плавающей ориентацией", избалованный, женоподобный, ангельски красивый юноша, который по возрасту куда ближе Рене, чем собственно муж. Ну и все, что тут дальше объяснять. Рене захотела, Максим поддался, Рене влюбилась, Максим... История стара как мир, новая Федра, правда, окончившаяся не столь печально, потому что опять же деньги. Золя как будто не очень зол, Золя практически равнодушен к страданиям Рене, а у мужчин сей драмы страданий как будто и вовсе нет, ведь у них есть деньги-деньги-деньги, которые позволяют им заниматься махинациями и делать еще больше денег-денег-денег, хотя порой не хватает и на оплату утренней булочки с маком. А мне Рене жаль, пресыщенная девушка, которой просто нечем себя занять, только этим и развлекалась и доразвлекалась. Жаль дурочку, правда.

Конечно же, автор не мог удержаться от своей любимой темы и не расписать подробно все махинации градостроительного бизнеса, так что кто хочет - может воспользоваться, я не стала. Возможно, потому что у меня нет в загашнике ста миллионов долларов, и даже нет невесты с приданым, черт подери. Про махинации было скучно, но длятся они недолго, дискретно так разбросаны по тексту. И не страшно, пусть, книга и с ними хороша.

Время действия: 1851 г.
Место действия: Франция / Париж
Впечатления: Продолжаю потихоньку читать цикл "Ругон-Маккаров" и в этот раз речь пойдет о сестре Саккара из предыдущего романа "Добыча". Точнее не совсем о ней, но о брате ее мужа - Флоране. Сразу отмечу, что эта книга просто идеальна для прослушивания. Столько здесь описаний рынка и самого Парижа, что слушаешь и не можешь оторваться. Даже не знаю, понравились бы мне так все эти описания, если бы я читала в электронке, а не слушала аудиокнигу)

Сюжет романа крутится между интригами и сплетнями, царящими в "царстве толстых" - центральном рынке Парижа. Спокойная и благодушная атмосфера быта этих ухоженных, упитанных и лоснящихся людей нарушается прибытием на их территорию худого беглого каторжника. Флоран, по глупости угодивший на долгие годы на каторгу, наконец-то сбегает и находит в Париже своего младшего брата, ставшего успешным и богатым колбасником с собственной лавкой. Семья Кеню принимает Флорана и вызывается помочь, скрывая его прошлое и устраивая на должность надзирателя за рыбными рядами. Но вторжение худого на территорию толстых вызывает переполох и ненависть к слишком отличающемуся от них человеку. К тому же прошлое Флорана, скрытое тайной, не дает покоя всем местным сплетницам и если правда выйдет наружу...

Если говорить о главном герое "Чрева Парижа", то он вызвал у меня неоднозначные эмоции. Флоран мне показался человеком, плывущим по течению в никуда. То его случайно к бунту прибило и из-за этого он угодил в неприятности, то нет, чтобы бежать и затаиться, он снова полез на баррикады, и пока спал, брошенный митингующими, его и схватили солдаты, и чуть не расстреляли. Ради чего это было? Зачем Флоран рисковал собственной жизнью, почему ходил по Парижу, маясь от безделья, когда мог работать учителем и продолжать заботиться о младшем брате? Но даже спустя 7 лет каторги и возвращения домой, как мне показалось, Флоран совершенно не изменился. Кто его за ручку поведет, за тем он и пойдет. При этом попросить о помощи или просто о куске хлеба, чтобы не умереть тут же от истощения, гордость не давала.

Странный все-таки человек этот Флоран. Вроде бы описан автором как довольно добродушный, стеснительный и не любящий возни человек, но он смог найти силы, чтобы сбежать с каторги и самое главное выжить. Значит был в нем все же стальной внутренний стержень, который довел его голодного и холодного до Парижа, тогда как другой более слабый человек давно бы уже сдался. Жаль было Флорана, попавшего в царство рыночных торговок, которые посчитали себя выше него и постоянно издевались. Но я не понимаю почему Флорану, когда ситуация наладилась и на рынке к нему стали относиться спокойно, не сиделось в тепле и довольстве? Зачем он, отдающий свои деньги старому смотрителю рынка, не желающий объедать брата и его жену, и отказавшийся от наследства, полез в политику и решил вызвать никому не нужное восстание? Он не терпящий крови и насилия, зачем он стал к ним призывать? Ну не мог же он думать, что переворот совершается бескровно? Бывают наверное такие люди, которые не могут отыскать свое место в мире и маются постоянно, пока не попадут в неприятности и не испортят себе жизнь...

Второстепенные герои в романе тоже яркие и неоднозначные. Мне относительно понравилась сестра Саккара Лиза. Насколько же они разительно отличаются по характеру и стилю жизни! Саккар, из "Добычи", помешанный на своих миллионах и кидающийся во все авантюры, не успевающий жить и наслаждаться заработанными деньгами. И Лиза, с ее тягой к чистоте, размеренной жизни в свое удовольствие, но при этом желанием работать и создавать вокруг себя уют. Кеню, брату Флорана, действительно повезло с ней познакомиться и на ней жениться. Вряд ли бы без ее идей и руководства, он смог бы сделать колбасную, доставшуюся от дяди, такой прибыльной и популярной. На удивление приличная и хорошая у них семья вышла как для цикла Ругон-Маккаров. Я даже начала искать какой-то подвох и... последние главы всецело показали гнильцу Лизы, хотя можно списать ее поступки на здравый практицизм. Все же только сам Флоран виноват в том, что с ним произошло.

А сплетница мадам Саже, чем не яркий образ? Старушонка, которая только и жила тем, что вмешивалась в приватную жизнь других, выслеживала, подслушивала, вынюхивала, разносила сплетни и наводила поклепы. Бедняга Флоран, что она только о нем не измышляла! И что он любовник Лизы, и что он сожительствует сразу с двумя сестрами - торговками рыбы и что он вор, беглый преступник. А сколько таких мадам Саже собирают свои сплетни и посейчас? Удивительно насколько некоторые любят лезть своими длинными носами в чужую жизнь. Отвратительнейший тип людей, бррр...

Финал в плане раскрытия человеческой натуры просто мерзкий-_- Из всего рынка, изо всех продажных душонок, только 3! человека оказались достойными этого звания. Жаль Флорана, надо было ему послушаться зеленщицу и уехать жить в пригород и не мешаться в городские дрязги и тем более не вмешиваться в упорядоченный мирок толстяков рынка, которые все никак не могли вытерпеть среди них присутствия вечно худого и голодного человека.

Не могу не отметить обилие описаний в романе как повседневной жизни рынка и его жителей, так еды, различных продуктов и блюд. В разных отзывах я читала, что тут описания очень "вкусные", но вот я ими совсем не прониклась и слюнки у меня совсем не бежали. Скорее наоборот, мне уже к середине книги успели поднадоесть описания толстяков, колбас, мяса, жира, крови, туш, кишок, разделывания голубей и т.д. и т.п. Я больше овощной и фруктовый рынок люблю, а вот мясо и свежая рыба... эти ряды я предпочитаю обходить стороной, кушать-то я это люблю, но не нюхать. Я бы даже сказала, что описания Парижа и пригорода мне очень понравились, а вот описания еды и пышущих здоровьем тел торговок вызывали местами брезгливость.

Итого: Как-то до "Чрева Парижа" я совершенно не задумывалась о тайном "противостоянии" толстых и тонких. Мне казалось таким глупым обходить человека стороной только потому что он толстый, или комплексовать из-за того что ты худой и стройный на фоне упитанных. Но как оказалось предубеждение между этими слоями общества действительно существует, это и Золя отлично показывает в романе, и на личном опыте мне недавно тоже убедиться пришлось. Причем злыми и подлыми могут быть далеко не только худые люди, толстые их с легкостью перещеголяют))) Печально все это конечно. Но роман хорош, только вот перечитывать не буду. Тема рынка, колышущихся объемных тел, сплетен и мелочных склок меня совершенно не привлекает. Пускай склоки и лицемерие остаются внутри "Чрева Парижа".

Книга прочитана в рамках игры ТТТ

Во второй книге серии «Ругоны - Макары», романе «Добыча», действия разворачиваются после революций. Мне эта часть честно признать, понравилась даже больше первой. Эмиль Золя так потрясающее пишет, он очень мастерски описывает даже самую незначительную деталь, это в его книгах меня всегда удивляет. А как он высмеивает светское общество и выставляет напоказ все человеческие пороки? Это же не каждое умеет. Только Золя.

В романе «Добыча» перед нами предстает богатая семья Саккар. Это люди по своей натуре бездушные им чужды такие понятия как любовь, дружба, честь, порядочность, ими полностью овладели деньги и власть. Все эти люди ужасные эгоисты, которых даже нельзя назвать семьей, потому что они даже по отношению к своим близким людям поступают аморально. Это падшие люди, которых развратило богатство. В особенности это касается Аристида Ругона, главная цель которого стать богаче. Этот человек уже настолько упал, что не задумываясь, он пускал в дело «все, что попадалось ему под руку,— женщин, честь, детей, мостовые, совесть». Узнав о скорой кончине жены, он быстренько договорился о новом, выгодном для него браке.

«Главное, никогда не порывай отношений с женой. Это большая глупость. Когда расходишься с женой, она стоит бешеных денег»

Будущей женой Саккара оказывается молодая, красивая, но не очень умная аристократка Рене, которая привыкла купаться в роскоши, разбрасываться деньгами направо и налево и ловить на себе взгляды мужчин.

«Она считала его ничтожным, ограниченным, достойным презрения и все же любила, так же как любила свои кружева»

Сын Саккара – Максим от отца далеко не ушел (яблоко от яблони не далеко падает). Жизнь Максима так же, как и жизнь Рене заключалась в том, чтобы транжирить (но никак не зарабатывать) накопленные богатства и заводить новые, любовные связи.

В погоне за богатством эти люди отказываются от всех семейных, дружеских ценностей. Судьба Рене и Максима лишь свидетельствуют о том, как низко пало общество: семейные узы уже не имеют той силы, что была раньше, всем властвует порок, обман и лицемерие.

В конце хочется процитировать самого автора: «Я попытался на примере этих трех социальных чудовищ показать невероятную трясину, в которой захлебнулась Франция». На мой взгляд, у автора это очень хорошо получилось.

Это был эксперимент и он не удался. Я очень много слышала о большом цикле Золя о Ругон-Маккарах и всегда только хорошее, так что во мне поселилась убежденность, что мне он просто обязан понравиться. С невероятным воодушевлением я открыла книгу. Первое, на что обращаешь внимания это образность языка, каждая сцена прописана настолько детально, что ты буквально видишь горы съестного и чувствуешь запахи рынка, но то, что вначале поражало уже к концу первой трети книги стало меня утомлять. Вы только представьте, что ради пары страниц важных действий каждый раз придется продираться через описания вообще всего, что может быть вокруг героев! Как результат я устала от книги.

Удивительный факт, но если кратко пересказать сюжет книги, то это будет одним сплошным спойлером, настолько мало действий здесь было на мой взгляд. Зато здесь было много героев, они как муравьи, постоянно чем-то заняты, а Центральный рынок Парижа очень похож на муравейник. Странно, конечно, что при таком обилии слов сюжет развивался так медленно.

Не понравился мне и главный герой Флоран, он получился с неярким и противоречивым характером. С одной стороны он вопреки всему смог пройти огромное расстояние, чтобы вернуться в родной город и к единственному родному человеку, а с другой стороны он вообще не обладает качествами, которые помогли бы ему выживать в мире. В один момент он похож на сорняк, которому не нужно ни воды ни еды, хватит одной идеи, а с другой он как прихотливое растение, которому не нравится хорошая работа, потому что она противоречит его политическим взглядам. И на фоне Флорана семья его брата кажется простой и понятной,, они каждый день работают, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Лиза для меня стала лучиком здравого смысла, ход её мыслей прост и понятен, она делает всё ради своей семьи, а с учётом характера её мужа только она может управлять их торговлей.

Не могу сказать, что книга плохая, но она точно не относится к числу той классики, которая понравится каждому. Зато моё знакомство с автором наконец-то состоялось и для меня он становится в один ряд с теми авторами, к творчеству которых я не планирую возвращаться в ближайшее десятилетие.

Не так давно довелось мне читать роман бразильского автора Жулиу Рибейру «Плоть» , в котором он отдаёт дань уважения Эмилю Золя, как родоначальнику жанра натурализма. Были в этой книге восхитительные своей красотой и мощью сцены дикой флоры, фауны и страстной любви героев. В джунглях переплетались лианы, звери, человеческие тела. Кричали птицы, животные, люди. Природа и чувства рождались и умирали. Так вот, "Добыча" - это первоисточник всего; это то, что дало жизнь тем удивительным описаниям, тому буйства красок, чувств и звуков.

В этом романе мы проследим путь одного из Ругон-Маккаров, Аристида. Как мы помним, это один из сыновей Пьера, который учился в Париже на юриста, но не дотянул студенческую лямку и вернулся прозябать в Пласан, где женился и сам стал отцом. Теперь, после удачных афер отца и брата Эжена, Аристид вновь отправляется покорять Париж. Он чувствует запах денег, которые при должной сноровке можно грести лопатой. Добыча!

Его брат, советник Эжен, советует ему набраться терпения и не высовываться, а заодно сменить фамилию. Что и делает Аристид, выбрав созвучное звону монет слово Саккар. Эжен устраивает новоиспеченного Саккара на скромную должность с маленьким окладом, что рвёт сердце Аристиду, который мечтает о миллионах и сразу. Ну конечно, ведь быть бедняком в Париже - значит, вдвойне испытывать нужду. Но он не отчаивается, а использует свою работу, чтобы внимательно наблюдать за всем и всеми. Кроме того, как намекает ему ушлая сестра Сидония, Аристиду хорошо бы стать холостяком. И, о чудо, его жена Анжела тихо умирает. Вот теперь ничто не помешает мужчине удачно жениться. Сидония сватает за него Рене, девушку из знатного рода. Не очень богатую, но скомпрометированную, и потому не смеющую претендовать на нечто большее, чем бедный провинциал Ругон-Саккар. Сидония же, устроившая этот брак, между прочим, вполне достойная обладательница генов этой фамилии.

И тут мы как раз переходим к этой самой новой школе. Париж времён Второй Империи. Город трещит по швам от гигантской перестройки, которую затеяли власти. Приближённые к дележу пирога отхватывают лучшие куски, богатея буквально ежеминутно. На огромных проектах по застройкам предприимчивые люди без роду и племени сколачивают состояния, входя таким образом в элиту страны. А на фоне этой охотой за деньгами и изменениями лика города знать продолжает вести разгульную жизнь. Фасады домов и интерьер щеголяют шикарной отделкой: повсюду позолота, лепнина, хрусталь, кружева, старинная мебель, фонтаны, оранжереи. Что ни день, то приём. Шампанское льётся рекой, угощения сметаются со столов со страшной скоростью, танцы до полного изнеможения. И самый роскошный особняк у Аристида Саккара и его молодой жены Рене, которая тоже вышла на охоту и тоже чует запах добычи. Только в её случае - это не деньги, а Максим, сын Аристида, амурчик с почти непонятной половой принадлежностью.

Именно эпизоды их запретной любви в огромной оранжерее нашли своё отражение на страницах романа Жулиу Рибейру. Но речь не только о человеческой страсти. Тут же и смачные описания самой природы: леса у бразильца и экзотических растений у француза Золя. И всё это в цвете, звуке, движении. Объёмно и оглушающе.

И немного о Рене. У читательниц эта заблудшая овечка обычно вызывает крайне негативные чувства. Дескать, спала с пасынком, стерва. Как она могла?! Ну не знаю, стоит ли в той ситуации приклеивать к ней столь экспрессивный ярлык. Во-первых, она такое же дитя своего времени и нравов, как и все остальные; во-вторых, у неё были смягчающие обстоятельства; в-третьих, какое к чёрту кровосмешение? Он ей не сын. Более того, Максим ей гораздо ближе по возрасту, чем Аристид. Что здесь её вина: её изнасиловали, потом насильно выдали замуж, где она варилась в котле разгула, а потом она, дескать, "заскучала" и пустилась во все тяжкие - влюбилась в мальчишку. Ну всё, на костёр её. Я не оправдываю поступок Рене, но её можно попытаться понять, и она никого по сути не предавала. В этой истории все герои по-своему "хороши", безусловно, включая Рене, но делать из неё крайнюю, мне кажется, слишком смело.

Ну вот, а теперь можно с полным знанием дела присоединится к мнению, выраженному в аннотации: "Добыча" действительно один из лучших романов 20-томной эпопеи "Ругон-Маккары". И великолепный образец натурализма в литературе.